* * *
В школах Мира Абсолюта обучение начиналось с пяти лет. Мальчики и девочки обучались в разных классах. Играли же, занимались спортом и работали – все вместе.
Обучение было факультативным, по двум резко отличающимся программам: детей со способностями к точным наукам обучали в технических классах, остальных – в классах гуманитарных. По одному и тому же предмету для разных учебных программ были разные учебники. Знания по профильным предметам давались фундаментальные, глубокие, обширные, а по предметам непрофильным – обзорные, поверхностные. Считалось, что такое образование является наиболее продуктивным, дающим максимальную интеллектуальную отдачу. Кроме того, всем детям давали начальные знания по медицине. А к тринадцати годам все ребята должны были уметь летать на аэролётах и водить электромобили. На учебной площадке стояли аэролёты и электромобили с экранами компьютерного обучения.
В школах элитной касты воспитывали сильных, уважающих себя личностей, назначение которых – создавать интеллектуальные ценности и управлять отраслями производств. В них прививался дух дисциплины, уверенности в своих силах, устремлённости к достижению личного успеха, а, главное, первоочередное – низкопоклонной преданности Высшим и чувство избранности своей касты.
Персонал школ элитной касты был только из числа жителей этого слоя. Контакты детей элитной касты с людьми массовой касты были полностью исключены.
* * *
Наступила первая школьная осень, вначале яркая и нарядная, а потом пошли затяжные дожди, всё стало серым – и природа, и небо. Облетевшие деревья в парке стояли мокрые, над окрестными холмами висела дождевая завеса, а вода в реке стала свинцовой. На мокрую землю падал, но быстро таял снег. Наконец, с гор подул холодный ветер, ударил мороз, небо заволокли тучи. К утру мороз узорами разрисовал окна; на землю, деревья, крыши, перила и карнизы белым пухом лег снег. Пришла зима.
Потом настало время первых зимних каникулы и встречи Нового года. Малыши разъехались по домам. Почти все дети постарше каникулы проводили в школе, а иные, погостив несколько дней дома, возвращались – в школе было интересней.
Первый день каникул начинался с праздника встречи ёлки из леса. Мальчики-старшеклассники тянули жребий, кому ехать за ёлками.
Устанавливали три ёлки: главную, самую большую – на площади перед входом в школьные корпуса, вторую – посередине катка, и третью – в холле Дворца Муз. К вечеру главная ёлка уже стояла наряженная. На нижние ветки игрушки не навешивали – здесь было место, куда малыши вешали игрушки, сделанные своими руками.
За час до наступления Нового года дети и персонал школы собрались вокруг ёлки на площади. Пели, плясали, читали стихи; Катя с подружкой, в шапочках с длинными заячьими ушами, станцевали танец «зайчики». Малышам вручили призы за игрушки, висящие внизу ёлки. Было весело, всем бурно хлопали. Ровно в полночь ёлка вспыхнула, засверкала множеством огней, на вершине засиял большой золотистый шар, а выше его, как бы в воздухе, загорелась лучистая шестиконечная звезда.
Грянул школьный оркестр, все запели гимн Абсолюту. Потом кричали «Виват!», с прославляющими Мир Абсолюта песнями хороводами ходили вокруг елки, прыгали, смеялись, обнимались, шумели, веселились. Наконец, от усталости валящихся с ног малышей увели спать, а старшеклассники отправились во Дворец Муз на настоящий костюмированный новогодний бал.
На следующее утро в тумбочке возле каждой кровати лежали коньки – подарок от Абсолюта.
К окончанию зимних каникул был приурочен особо торжественный государственный праздник – День Законопослушного Свободного Гражданина Мира Абсолюта, День ЗСГА. В этот день каждому, кому в истекшем году исполнилось одиннадцать лет, присваивали звание ЗСГА и данные о нём вносили в Общемировой электронный мозг – Эл-Мо, а на тыльную сторону кисти правой руки наносили невидимый в обычном свете, но видимый в красном, персональный номер, присвоенный Эл-Мо. Нарядных, торжественных и взволнованных виновников торжества поздравляли родители и персонал школы, им дарили подарки, в их честь во Дворце Муз устраивали концерт, а на ужин подавали пирожное.
Завершил каникулы праздник «День сладкоежки». Старшеклассники под руководством поваров ещё накануне начинали стряпать и печь, и утром на сладкое всем подали по большому куску торта. Главное же пиршество наступило в обед. Младшие дети – нарядные, в ярких фартучках, вежливые и взволнованные доверием, разносили сладости по столам. Хотя все просили добавки, осталось и на ужин. После ужина повара и помогавшие им старшеклассники выходили, спрашивали: «вкусно ли, понравилось ли?» И ребята дружно кричали: «Вкусно, очень вкусно!»
В каникулы Катя часто навещала Доктора. Когда вечером он замечал, что пора ей уже и спать отправляться, она так неохотно и медленно начинала одеваться, что он говорил:
– Сбегай, отпросись у старшей мамочки и, если она позволит, возвращайся.
Она торопливо одевалась и стремглав пускалась бежать. Возвращалась запыхавшаяся, радостная. Раздевалась, пристраивалась рядом с ним, играла с игрушками, или ходила следом, как котёнок. Перед сном он читал ей сказку. Дети, как и животные, обладают даром чувствовать суть людей и всегда с готовностью признают, привязываются, подчиняются сильному хорошему человеку.
Старшую мамочку Катя любила, но могла капризничать, спорить с ней, обижаться на неё, сердиться, потом мириться, а та огорчалась, наказывала и прощала – любила и радовалась ей. К Доктору же у Кати было совсем иное отношение: ему хотелось подражать, походить на него. У него были такие красивые руки – в толстых жилках, по которым интересно водить пальцем, а если надавить, то они расплющиваются. На руках Кати, к её огорчению, жилок не было, и тогда она нарисовала их фломастером, но воспитательница велела пойти и хорошо отмыть руки. А ещё у него была чудесная лысина – гладкая и немного блестящая. Катя взяла ножницы и выстригла себе на макушке волосы. Правда, хорошая лысина не получилась, и волосы на макушке, отрастая, потом долго стояли торчком. Доктор же, когда ему пожаловалась старшая мамочка, узнав, почему она испортила себе косички, долго, но не обидно, смеялся так, что и Катя, и старшая мамочка тоже стали смеяться и хохотать доупаду.
По окончании подготовительного класса, перед тем как пойти в первый класс, дети проходили тестирование на выявление способностей и определение коэффициента интеллекта. Доктор был убеждён, что нет детей неодарённых, что каждый ребёнок должен почувствовать свою ценность хоть в чём-то малом, и главная задача воспитателей – выявить, подчеркнуть это ценное качество. Вчитываясь в Катину карточку с результатами тестирования, из которых следовало, что никакими ярко выраженными талантами она не наделена, если не считать хорошего музыкального слуха и гибкости тела, Доктор, обращаясь к рядом сидящей за столом старшей мамочке, сказал:
– А доброе, отзывчивое сердце – это разве не талант? Ну, что же, будет она у нас танцевать и петь.
Каждый учебный год заканчивался написанием сочинения на тему, прославляющую Мир Абсолюта. Когда наступил последний день учёбы в первом классе, после звонка в класс вошла учительница, подошла к учительскому столу и, стоя, не разрешив сесть и детям, с весёлой улыбкой сказала:
– Дорогие девочки, сегодня у вас торжественный день: вы в первый раз будете писать сочинение или, кто хочет, делать рисунки о нашей счастливой жизни в самом лучшем на свете Мире Абсолюта. В течение учебного года мы с вами много беседовали об этом, а теперь нужно, чтобы каждая из вас описала словами или нарисовала, как и за что она любит Абсолют и его мудрых помощников – Высших. Кто за сочинение получит высокую оценку, тому будет подарок, а лучшую работу вывесят в Зале Почёта.
Через час первоклассники ушли на репетицию хора: в школе все готовились к празднику в честь окончания учебного года. А ещё через час их вернули в классы, и учителя объявили им, что все они получили отличные оценки, и всем торжественно вручили по коробке конфет. Во второй половине дня они побежали в Зал Почёта читать лучшее сочинение первоклассника, – сочиненный мальчиком из параллельного класса стишок, прославляющий Высших.
В конце зимы Катя простудилась и заболела. С высокой температурой её положили в школьную больницу. Когда явился Доктор, ей уже сделали анализы, провели необходимые процедуры. Маленькая и беззащитная, она лежала одна во всей больнице. Дежурной медсестре он сказал, что, в случае надобности, вызовет её, и, завернув в одеяло, унёс к себе. Тревожась, ночью прислушивался к тяжёлому дыханию. К утру жар спал, но до конца болезни она находилась в его домике. После этого случая персонал школы уверился, что она его дочь, и строил догадки, придумывал романтические истории.
Как-то после дня встречи с родителями, когда все уже разъехались, Катя подсела к отдыхающей после суматошного дня старшей мамочке, и между ними состоялся такой разговор:
– Ко всем приезжают папы и мамы… Доктор мой папа? Правда? Я тоже буду звать его папой…
– Звать его папой нельзя.
– Почему?
– Потому, что он директор школы.
«Действительно, директора звать папой нельзя», – согласилась про себя.
* * *
Проходили дни и годы, заполненные учёбой, танцами, пением, играми, спортом и маленькими, но казавшимися такими серьёзными, переживаниями. Небо было бездонным и чистым, окружающий мир добр и загадочен. Катя росла, взрослела: вместо неугомонности появилась сдержанная порывистость, вместо глупого упрямства – милая строптивость, вместо непоседливости, когда всё время нужно куда-то бежать, она теперь часами сидела за книгой. Читала жадно, запоем, веря всему, что там написано: плакала и радовалась вместе с героями. Доктора немного беспокоило такое неумеренное чтение: будет ли от него польза?
Увлечение книгами в классе было всеобщим. Всем классом девочки играли в ими самими придуманную игру: цитировали отрывки из прочитанной книги, и нужно было быстро ответить по написанному в ней, а если не вспомнишь, – придумать ответ.
Ночью Катя проснулась от ноющей боли в животе. Утром не хотелось вставать. Недавно она прочитала книгу, в которой с героиней происходило всё в точности так, что случилось и с ней. Она не пошла на завтрак и долго валялась в кровати. Придумала жалостливую историю, как она будет несчастна, обесчещена, всеми покинута, но безвинна и горда. Стало очень жалко себя и ребёночка. Она всплакнула.
Подруги гостили у родителей. По привычке решать с ней все жизненные проблемы, поплелась в корпус «Малышка» к старшей мамочке. Но та куда-то отлучилась. Немного подождала и отправилась к Доктору. Он был занят, но велел не уходить, подождать: скоро освободится, и они вместе пообедают.
Почти не ела, рассеянно водила ложкой по тарелке.
– Почему ты плохо ешь?
Глядя на него, произнесла раздельно и значительно:
– «Сэр, вы были плохим отцом. Не оставьте без попечения внука…»
«Из какой же это книги?» – подумал Доктор.
Но нужно было отвечать:
– «Что с вами, леди», – его самого забавляла эта игра.
– «Я скоро умру родами…» – продолжила трагически.
Посмотрел удивлённо – это не было игрой: лицо осунулось, под глазами тени, в глазах слёзы. Начал догадываться.
– Кажется, ты взрослеешь… Давай-ка позовём старшую мамочку, – и шутливо добавил: – Родится внук – что без нее мы с ним будем делать?
Катя смущенно хихикнула.
Старшая мамочка увела её к себе, а Доктор задумался: может быть, он не прав был, когда настоял, чтобы в его школе, в порядке эксперимента, отменили курс полового просвещения? «Нет, всё правильно», – заключил, вспомнив, как изменился нравственный климат в школе после того, как детям перестали внедрять вредные в их возрасте знания, и о том, как приходилось бороться с тем, на что сами же и подстрекали. А выводимый департаментом образования коэффициент продуктивности обучения – КПО, учитывающий число открытий, изобретений, и трудовые показатели выпускников, стал самым высоким из всех школ сектора. Нельзя подогревать интерес, подталкивать ребёнка к тайному и стыдному. А то, что нужно знать в тринадцать лет, объяснит ей и старшая мамочка, да и психолог есть в школе. «Похоже, она решила, что так рождаются дети», – улыбнулся.
С департаментом образования у Доктора были непростые взаимоотношения. Ему предъявляли претензии, что он воспитывает в детях завышенные надежды на будущее, воспитывает мечтателей. Он же возражал: учить детей хорошему – не бывает чрезмерно.
Глава третья
Катя стала почти взрослой. Она вытянулась, стала высокой, стройной; пышные русые волосы, широкая лёгкая, слегка танцующая походка и особенно большие серо-голубые светлые прозрачные глаза и их взгляд – приветливый, внимательный, несколько строгий, делали её очень привлекательной. Заканчивала уже десятый класс. Училась хорошо – ровно и добросовестно. Выступала в танцевальном ансамбле школы, пела в хоре – у неё был небольшой, но приятного тембра хорошо поставленный меццо-сопрано.
Близкие горы манили, притягивали. Школьники младших классов ходили в недальние походы под руководством воспитателей, а дети старше под руководством инструкторов отправлялись во все более усложненные маршруты. Катя полюбила, с рюкзаком за плечами шагая среди вековечных дубов, буков, сосен, валунов и камней, подниматься всё выше к заснеженным куполам и пикам гор. Нравились привалы на берегу бьющейся о камни речки или на берегу небольшого озера и веселое купание в кристально-чистой воде и то ощущение блаженной усталости, когда, возвратясь из похода, вечером укладывалась спать.
С годами увлечение туризмом только усиливалось. За множество походов у них сложился небольшой, но сплочённый отряд. Маршруты становились всё более сложными.
Однажды, находясь на маршруте, они попали в спускающийся с гор туман. Туман плыл, клубился, всё более густел, в его молочной пелене вязли и тонули звуки и свет. Похолодало. Быстро отсырела одежда, стали скользкими трава и камни. Инструктор собрал отряд, сказал, что, пока ещё что-то видно, поведёт их в хижину альпинистов, расположенную неподалёку, и там они переждут туман. Приказал держаться всем вместе, не отставать.
Небольшой бревенчатый сруб с расчищенной перед ним площадкой с навесом спрятался под отвесной скалой. В хижине за столом сидели трое юношей, ещё один растапливал камин. На широкой полке у стены свалено альпинистское снаряжение. Это был отряд альпинистов, идущий на восхождение; туман и их загнал в хижину. Когда отряд туристов ввалился в дом, сразу стало тесно и шумно, в тёплом помещении от сырой одежды пошло испарение. Катя стояла у двери, держа перед собой руки грязными ладонями вверх: поднимаясь по мокрым каменным ступеням, она упала. У растапливающего камин спросила:
– Где можно помыть руки?
– Иди за мной, покажу.
Зашли за угол дома. Там на стойке висел обыкновенный умывальник с носиком. Пока отмывалась, парень стоял рядом.
– Слушай, а я тебя знаю – ты из десятого?
Катя тоже знала его. Его знали все в школе; он закончил одиннадцатый класс, перешёл в выпускной; постоянный отличник, постоянный победитель всяких соревнований, уже ходит в связке с опытными взрослыми альпинистами. Многие девочки тайно вздыхали по нему.
– Пойдём, дам полотенце, – увидел, что она вытирает руки мокрым носовым платком.
Устроилась возле камина и никак не могла согреться, Немного знобило, от огня лицо раскраснелось, она чихала. Георг, так звали парня, укоризненно, как ей показалось, произнес: