При существовании у нас в свободном развитии русской и украинской культуры мы можем расцвести, если же мы теперь откажемся от первой культуры, мы будем лишь подстилкой для других наций и никогда ничего великого создать не сумеем.
(с) Павел Петрович Скоропадский, прямой потомок украинского гетмана Ивана Скоропадского, генерал-лейтенант русской армии, после революции – гетман всея Украины с 29 апреля по 14 декабря 1918 года.
Цитируется по: Скоропадський П. Спогади. (кiнець 1917 – грудень 1918 р.) Киiв – Фiладельфiя, 1995, с. 233- 234.
Писатель Тургенев о том, как он пишет книги
"Одним словом, никакого сочинения в голове не имеется. Я начал было одну главу следующими (столь новыми) словами: "В один прекрасный день" – потом вымарал "прекрасный" – потом вымарал "один" – потом вымарал всё и написал крупными буквами: <– – -> мать! Да на том и покончил. Но я думаю, "Русский вестник" этим не удовлетворится". (Тургенев И. С. Письмо Боткину В. П., 17 (29) мая 1856 г.)
Из всего вышесказанного я сделал следующий вывод – творческий метод Ивана Сергеевича Тургенева является чрезвычайно актуальным и сегодня. Я сам через день так пишу.
Академик Обручев про приёмную кампанию в вузе
Нашел очень любопытный текст – рекламную листовку Московской горной академии 1924 года, написанную, как я понял, под приёмную кампанию этого вуза. Редкий случай – известен автор этого текста. Райтером на "приёмке" сработал проректор МГА академик Обручев. Что, впрочем, неудивительно – к тому времени автор "Плутонии" и "Земли Санникова" уже был известным в стране писателем. Вот этот текст:
"Юноша, ищущий высшего горного образования, может выбрать тот факультет, который соответствует его склонностям и способностям.
Если его интересует древняя история нашей Земли, тайны строения ее лика и развития органического мира, образования морей и материков, гор и долин, пустынь и вулканов; если его влечет мир камней с его своеобразными красотами и кочевая жизнь в поисках геологических документов – он поступит на геологоразведочный факультет.
Если его привлекают недра Земли с их богатствами, тяжелая и обильная опасностями ответственная служба рудничного инженера; многоэтажные подземные лабиринты, полные таинственного мрака; упорная борьба с врагами рудокопа – подземной водой, пожарами, взрывами, сбросами и сдвигами, прерывающими месторождение, он выберет горнорудничный факультет.
Если же ему больше нравятся муравейники заводских зданий, дышащие жаром печи, переваривающие руду, огромные домны, изрыгающие огонь, подобно вулканам, гигантские валы, молоты и прессы, обрабатывающие раскаленный металл, – он пойдет на металлургический факультет".
Обратите внимание, как изменился, простите на грубом слове, смысловой посыл текста. Сейчас во всех без исключения вузах в приёмную кампанию в текстах безальтернативно доминирует тезис "Приходи к нам, у нас тебе будет хорошо".
Сравните с тогдашним "У нас тебе будет тяжело и трудно, но ты получишь шанс изменить мир".
Сталинская статистика о предтечах "бентли-владельцев"
К извечному вопросу: "Кому живется весело, вольготно на Руси".
"Проверкой контингента автовладельцев в Москве было установлено, что в 1953 году и первом квартале 1954 года машины ЗИМ приобрели: 14 представителей духовенства, 10 писателей, 16 научных работников (в том числе академики, профессора и пр.), 6 военных, 5 артистов, 8 служащих, 1 домохозяйка, 2 шофера".
Отсюда – http://www.modernhistory.ru/files/3/Tverdyukova.pdf
Ну как тут не вспомнить два стихотворения наших лучших детских поэтов?
В ЗИЛе-110, в машине зеленой,
Рядом с водителем —
Старый ученый.
В «Чайке» —
Седой генерал-лейтенант,
Рядом с шофером его адъютант
В бежевой «Волге» —
Шахтер из Донбасса,
Знатный забойщик высокого класса.
В серой «Победе» —
Известный скрипач,
И в «Москвиче» – врач.
(с) С. Михалков
Меры веса
Писательский вес по машинам
Они измеряли в беседе:
Гений – на ЗИЛе длинном,
Просто талант – на "победе".
А кто не сумел достичь
В искусстве особых успехов,
Покупает машину "москвич"
Или ходит пешком. Как Чехов.
(с) С. Маршак
Публицист Александр Герцен о сетевых дискуссиях
Свободные люди, уважающие себя, никогда не ругаются ни с кем. Особенно когда это безопасно.
(с) Александр Герцен
"Попаданцы" Наливкины о забитой женщине Востока
Были в России такие замечательные "этнографы поневоле" – супруги Наливкины. Там вообще длинная, красивая и трагическая история любви, как-нибудь расскажу. Пока только замечу, что был в их жизни период, когда они купили землю в кишлаке под Ташкентом. Сам Наливкин, "павлон" и недавний казачий сотник, надел халат и взялся за кетмень, его жена – красавица и умница из хорошей дворянской семьи, выпускница Смольного, накрылась паранджой.
По сути – стали "попаданцами", добровольно перенесшимися из XIX-го в XIV век.
И это продолжалось не год и не два – они прожили так много лет, и их дети лучше говорили на узбекском, чем на русском. Зато никто лучше Наливкиных не знал жизнь декхан Средней Азии, их этнографические и лингвистические работы до сих пор считаются классическими. Вот вам небольшой отрывок о "забитых женщинах Востока"
_________________
Поводов к ссорам и препирательствам всегда более чем достаточно, особенно если муж не живёт дома, а жена получает от него содержание на руки. Ссоры эти, продолжаясь иногда по нескольку недель, сопровождаются громогласнейшей руганью, обещаниями сбежать, поступить в публичный дом, перебить посуду и т.п. Со своей стороны муж тоже предупреждает о его намерении избить до полусмерти, выгнать из дому и испортить некоторые части тела настолько, что поступление в публичный дом сделается совершенно невозможным. Однако же обещания эти обыкновенно так обещаниями только и остаются: и котлы, и посуда, и части тела пребывают в целости; жена не сбегает, ибо убежать ей положительно некуда, не с кем и не с чем, а не изгоняется она потому, что у мужа нет денег на уплату ей мэхра.
Тем не менее ожесточенные разговоры о разводе ведутся при каждом удобном и не-удобном случае и очень часто начинаются по истечении каких-нибудь трёх-четырёх месяцев после заключения брака.
В общем мы вряд ли ошибёмся, если скажем, что мирное и тихое житие есть удел сравнительно очень немногих семей. До фактического развода дело доходит, правда, не особенно часто, но разговоры о нем вместе с разного рода препирательствами и перебранками, особенно в семьях низших классов, ведутся более чем частовременно.
Писатель Паустовский о жизни при Петлюре
Жена перечитывает Паустовского, "Повесть о жизни". Периодически зачитывает мне куски. В результате я понял, наконец-то, что такое классика.
Классика – это про сейчас, только давно. Этим она и отличается от неклассики, которая либо только про сейчас, либо только про давно.
________________
Слухи при Петлюре приобрели характер стихийного, почти космического явления, похожего на моровое поветрие. Это был повальный гипноз.
Слухи эти потеряли свое прямое назначение – сообщать вымышленные факты. Слухи приобрели новую сущность, как бы иную субстанцию. Они превратились в средство самоуспокоения, в сильнейшее наркотическое лекарство. Люди обретали надежду на будущее только в слухах. Даже внешне киевляне стали похожи на морфинистов.
При каждом новом слухе у них загорались до тех пор мутные глаза, исчезала обычная вялость, речь из косноязычной превращалась в оживленную и даже остроумную.
Были слухи мимолетные и слухи долго действующие. Они держали людей в обманчивом возбуждении по два-три дня.
Даже самые матерые скептики верили всему, вплоть до того, что Украина будет объявлена одним из департаментов Франции и для торжественного провозглашения этого государственного акта в Киев едет сам президент Пуанкаре или что киноактриса Вера Холодная собрала свою армию и, как Жанна д'Арк, вошла на белом коне во главе своего бесшабашного войска в город Прилуки, где и объявила себя украинской императрицей.
Одно время я записывал все эти слухи, но потом бросил. От этого занятия или смертельно разбаливалась голова, или наступало тихое бешенство. Тогда хотелось уничтожить всех, начиная с Пуанкаре и президента Вильсона и кончая Махно и знаменитым атаманом Зеленым, державшим свою резиденцию в селе Триполье около Киева.
Эти записи я, к сожалению, уничтожил. По существу это был чудовищный апокриф лжи и неудержимой фантазии беспомощных, растерявшихся людей.
________________
Главное в этом отрывке – три последних слова, если кто не понял.
Поэт и ватник Тютчев о Западе и России
Давно уже можно было предугадать, что эта бешеная ненависть, которая тридцать лет, с каждым годом все сильнее и сильнее, разжигалась на Западе против России, сорвется же когда-нибудь с цепи. Этот миг и настал.
России просто-напросто предложили самоубийство, отречение от самой основы своего бытия, торжественного признания, что она не что иное в мире, как дикое и безобразное явление, как зло, требующее исправления».
Ф. Тютчев, поэт, дипломат и "ватник".
21 апреля 1854 года, накануне Крымской войны.
Царь Иван Грозный про накосячившего Васю
"…таких, как ты, Вася"
Первый русский царь Иван Васильевич Грозный, несмотря на все свои минусы – безмерно обаятельный тип. По крайней мере, в текстах. "Прозванный за жестокость Васильевичем", в отличие от многих других самодержцев, никогда не пользовался спичрайтерами, и это очень видно. Когда человек говорит сам, за строчками проступает живой, настоящий человек, что в истории бывает довольно редко – все сильные мира сего обычно умело шифруются и шлифуются.
Для примера приведу только одно его письмо. Предыстория вкратце такова – в плен крымским татарам попал известный опричник Василий Грязной. Жить ему, судя по всему, очень хотелось, поэтому он в красках расписывал везде, где только можно, какой он важный перец, и как близок к царю. В итоге хан запросил за него выкуп в 100 тысяч рублей (гигантская по тем временам сумма), либо, в качестве альтернативы, предложил поменять опричника на попавшего в плен к русским Дивея-мурзу, главу рода Мангитов, второго по знатности в Крыму после правящих Гиреев.
Василий Грязной написал письмо царю, в котором объяснил ситуацию. Вот как начинался ответ царя:
____________
От царя и великого князя Ивана Васильевича всея Руси Василию Григорьевичу Грязному-Ильину
Писал ты, что за грехи взяли тебя в плен, так надо было, Васюшка, без пути средь крымских улусов не разъезжать; а уж как заехал, надо было не по-объездному спать: ты думал, что в объезд приехал с собаками и зайцами, а крымцы самого тебя к седлу и привязали. Или ты думал, что и в Крыму можно так же, как у меня, стоя за кушаньем, шутить? Крымцы так не спят, как вы, да вас, неженок, умеют ловить; они не говорят, дойдя до чужой земли: «Пора домой!» Если бы крымцы были такими бабами, как вы, то им бы и за рекой не бывать, не только что в Москве.
Ты объявил себя великим человеком, …а вспомнил бы ты свое и отца своего величие в Алексине: такие там в станицах езжали, а ты в станице у Пенинского был чуть ли не в псарях с собаками, а предки твои у ростовских архиепископов служили. И мы не запираемся, что ты у нас в приближенье был; и ради приближенья твоего тысячи две рублей дадим, а до сих пор такие и по пятьдесят рублей бывали.
А сто тысяч выкупа ни за кого, кроме государей, не берут, и не дают такого выкупа ни за кого, кроме государей. А если б ты объявил себя маленьким человеком, за то тебя бы в обмен Дивея не просили. Про Дивея хоть хан и говорит, что он человек маленький, да не хочет взять за тебя ста тысяч рублей вместо Дивея: Дивей ему ста тысяч рублей дороже; за сына Дивеева он дочь свою выдал; а нагайский князь и мурзы – все ему братья.
У Дивея своих таких полно было, как ты, Вася. Кроме как на князя Семена Пункова не на кого было менять Дивея; разве что, если бы надо было доставать князя Михайла Васильевича Глинского, можно было его выменять; а в нынешнее время некого на Дивея менять. Тебе, выйдя из плена, столько не привести татар и не захватить, сколько Дивей христиан пленит. И тебя ведь на Дивея выменять не на пользу христианству – во вред христианству: ты один свободен будешь да, приехав, лежать станешь из-за своего увечия, а Дивей, приехав, станет воевать, да несколько сот христиан получше тебя пленит. Какая в том будет польза?
Если ты обещал не по себе и ценил себя выше меры, как же можно столько дать? Мерять такой неправильной мерой – значит не пособить христианству, а разорить христианство. А если будет мена или выкуп по твоей мере, и мы тебя тогда пожалуем. Если же из гордости ты станешь против христианства, то Христос тебе противник!
__________
Упреждая вопросы – потом выкупил все-таки. За две тыщи. Но карьера "Васи" на этом закончилась – больше его фамилия в документах не встречается, и дальнейшая судьба неизвестна.
Борис Годунов об освобождении латышей и кучеров
Начитавшись в Сети споров о Прибалтике, вспомнил, как Борис Годунов, принимая затравленных поляками беженцев из Лифляндии, утешал их, аки как отец родной:
"Добро пожаловать в нашу страну. Мы рады, что вы после столь долгого пути прибыли к нам в нашу царскую столицу Москву в добром здравии. Ваши бедствия и то, что вам пришлось бежать, покинув своих родных, и все оставить, мы принимаем близко к сердцу. Но не горюйте, мы дадим вам снова втрое больше того, что вы там имели. Вас, дворяне, мы сделаем князьями, а вас, мещане и дети служилых людей, – боярами.
И ваши латыши и кучера будут в нашей стране тоже свободными людьми".
Комментарии к всегдашнему статусу латышей на исторической родине нужны? Всегдашнему – потому что и на исходе XIX века Достоевский в «Преступлении и наказании» писал:
«Тяжело за двести рублей всю жизнь в гувернантках по губерниям шляться, но я все-таки знаю, что сестра моя скорее в негры пойдет к плантатору или в латыши к остзейскому немцу, чем оподлит дух свой и нравственное чувство …».
Действительно, во всех нынешних прибалтийских странах испокон веков всегда и всем рулили немцы. Именно они всегда занимали все более-менее приличные должности и места. Самые удачливые латыши и эсты – и впрямь в лучшем случае пребывали на должности кучера. А в подавляющем большинстве случаев – крестьяне или рыбаки какие. Вертикальная мобильность у них была, конечно, но тут вот какая закавыка – любой мало-мальски приподнявшийся латыш тут же становился немцем. Чтобы не отрываться от коллектива.
Мы все время как-то забываем, что корни многих нынешних наций скорее даже не этнические, а социальные. Они, по большому счету, потомки не этносов, а социальных групп.
Самый яркий пример – белорусы. Еще в начале XX века на той территории слова "белорус" и "крестьянин" были де-факто синонимами. Любой сегодняшний белорус, добравшийся до своих предков рубежа XIX-XX веков обнаружит у них одну и ту же профессию – землепашец. Фраза "Я представитель древнего дворянского рода" в устах белоруса невозможна.
Все по той же причине: потомки любого белоруса, оторвавшегося от сохи, сегодня в пятой графе пишут – "поляк".
Хадисы Тирмизи о прекрасных просвечивающих женщинах
Сегодня поговорим о главных восточных красавицах – гуриях.
"Гурия – это красивейшая молодая женщина с прозрачным телом. Её костный мозг просвечивает, как прожилки внутри жемчужин и рубинов. Она напоминает красное вино в белом бокале. Её цвет белый, и она свободна от обыденных физических изъянов повседневной женщины: от менструаций, менопаузы, необходимости мочиться и облегчать кишечник, от деторождения и связанной с ним скверны. Гурия-девушка нежного возраста, у неё пышные груди, они округлы и не отвисают. Гурии обитают во дворцах, стоящих в роскошных предместьях". (хадисы Тирмизи, том второй).