Так началась наша совместная жизнь. Сатору был идеальным соседом, но ведь и я идеальный кот для совместного проживания! И мы душа в душу прожили целых пять лет.
* * *
За это время я вырос и заматерел. Сатору тоже вошел в возраст – ему было уже немного за тридцать, самый расцвет жизни.
– Прости меня, Нана… – Сатору виновато погладил меня по голове.
За что? Все нормально!
– Мне очень жаль, что все так сложилось…
Не надо ничего объяснять. Я все схватываю на лету.
– Я не хочу расставаться с тобой…
Хроника первая Коскэ
«Прости за долгое молчание…»
Так начиналось письмо, пришедшее на электронную почту Коскэ. Письмо было от Сатору Мияваки, друга детства, который перебрался в другой город еще в начальной школе. Он потом не раз переезжал с места на место, но они с Коскэ никогда не теряли друг друга из виду. Даже теперь, когда обоим было за тридцать, они поддерживали дружеские отношения. Сатору и Коскэ могли не видеться много лет, но при встрече начинали болтать, как будто расстались вчера.
«Извини, что обращаюсь к тебе с неожиданной просьбой. Ты не мог бы взять к себе моего кота?»
Далее следовало объяснение: это его обожаемый кот, но в связи с безвыходной ситуацией Сатору больше не может держать его и ищет, кому бы пристроить.
Что за «безвыходная ситуация», Сатору не уточнял.
В письмо были вложены две фотографии кота с пятнышками на лбу в форме иероглифа «хати».
– Да это же вылитый Хати! – не удержался от восклицания Коскэ.
В самом деле, кот на фото был как две капли воды похож на того котенка, которого они с Сатору нашли в тот далекий памятный день. Коскэ прокрутил письмо до второго фото – на нем крупным планом был запечатлен задранный кверху кошачий хвост. Черный хвост, изогнутый в форме семерки. Говорят, коты с такими хвостами приносят удачу. Кто же это сказал? Ах да… Коскэ вздохнул. Это ему говорила жена. Но сейчас жена вернулась к родителям. И неизвестно, когда она снова приедет к Коскэ. Он терзался смутными подозрениями, что уже никогда.
Ему в голову вдруг пришла нелепая мысль, что все могло сложиться иначе, если бы у них жил кот вот с таким «счастливым» хвостом. Бродил бы по дому, собирая своим крючковатым хвостом кусочки хрупкого счастья, – и как знать, возможно, они с женой смогли бы построить простые, бесхитростные отношения… даже при отсутствии ребенка.
«Это было бы весьма кстати – взять к себе кота Сатору», – подумал Коскэ. Кот на фото очень хорош, настоящий красавец, – вылитый Хати. И хвост у него тоже крючком. Да и с Сатору они уже сто лет не виделись.
«Друг попросил меня взять его кота, как ты на это смотришь?» – написал Коскэ жене. Жена ответила: «Делай, как тебе угодно». Весьма нелюбезно. Но это уже достижение, до этого она вообще игнорировала его письма. Если взять кота Сатору, может, она не утерпит и придет посмотреть на него? Жена обожает кошек. А если еще поплакаться, что кота-то он взял, но не знает, чем кормить и все такое, то, может, она и вернется – из сострадания к коту?
Нет. Ничего не выйдет. Отец не выносит кошек. Коскэ поймал себя на мысли, что с привычным страхом ждет вспышки отцовского гнева, и с досады даже языком прищелкнул.
Как раз это и переполнило чашу терпения жены. Ведь сейчас не отец, а сам Коскэ – владелец студии, и его не должно заботить отцовское настроение. Не должно заботить, однако заботит.
Возможно, инстинктивный протест против диктата отца и подвигнул Коскэ согласиться на то, чтобы взять кота у лучшего друга детства.
Сатору приехал на следующей неделе, когда у Коскэ был выходной. И привез с собой своего обожаемого кота.
Заслышав звук мотора, Коскэ вышел на улицу – серебристый фургон Сатору как раз выруливал на стоянку студии.
– Коскэ! Сколько лет, сколько зим! – Сатору оторвал руку от руля и помахал Коскэ.
– Давай паркуйся быстрее! – с невеселой улыбкой ответил Коскэ.
Они не виделись целых три года. Он был очень рад приезду Сатору. Тот ничуть не изменился, остался таким же, как в детстве.
– Надо было прямо тут парковаться, здесь ведь проще.
На стоянке перед студией было три места для машин клиентов, но Сатору выбрал место рядом со входом в дом, где были навалены коробки и прочий хлам.
– А вдруг клиенты приедут? Неудобно получится.
– Сегодня выходной. Ты забыл?
Среда была в студии нерабочим днем. Коскэ приглашал Сатору в субботу или воскресенье, когда в фирме Сатору выходные дни, но Сатору настоял на среде, мол, неловко, ведь он будет с котом.
Сатору кивнул, вылез из машины и достал переноску с заднего сиденья.
– Это и есть Нана?
– Да. Я же посылал тебе фотографии. Хвост у него похож на семерку. Подходящее имя, правда?
– Ты всегда выбираешь странные имена. Прежде был Хати…
Они прошли в дом. Однако, когда Коскэ захотел рассмотреть Нана поближе, тот угрожающе заворчал и не пожелал выбираться из переноски. Коскэ заглянул в переноску, но увидел только черный хвост крючком и белый пушистый зад.
– Нана… Нана-тян[5], что с тобой? – растерялся Сатору.
Он сам попытался вытащить кота, но и у него ничего не вышло.
– Извини. Незнакомый дом, Нана, видимо, нервничает. Подождем, пока не успокоится…
Они поставили переноску на пол, открыв дверцу, и принялись вспоминать школьное прошлое.
– Ты за рулем, поэтому тебе нельзя алкоголь. Что будешь – кофе или чай?
– Давай кофе.
Коскэ сделал две чашки кофе. Сатору взял свою и как бы невзначай поинтересовался:
– А где супруга?
Коскэ хотел увильнуть от ответа, но не нашел что сказать.
– Она вернулась к родителям, – после неловкой паузы выдавил он.
– О-о… вот как?
На лице Сатору отразилась целая гамма чувств: «Извини, дружище. Я не хотел… не хотел сделать тебе больно, но я же не знал».
– И… а ты разве можешь сам решать вопрос насчет кота? Вы не поругаетесь потом, когда она вернется?
– Она любит кошек. Может быть, она скорее вернется, если я возьму кота.
– У людей разные вкусы.
– Я переслал ей те фото с Нана. Она сказала: «Делай, как тебе угодно».
– То есть ее согласия ты не получил.
– Она разрешила поступать, как мне угодно. И вообще, это первый раз за все время, когда она ответила мне, – потому что дело касалось кота.
«Может, она скорее вернется, если я возьму кота» – это, конечно, была шутка, однако в глубине души Коскэ надеялся именно на такой поворот событий.
– Она никогда не выгонит кошку из дома. Если вернется. А не вернется, я сам буду заботиться о Нана. Какие проблемы.
– Понятно, – протянул Сатору, закрывая тему.
Теперь была очередь Коскэ задавать вопросы.
– Ты мне лучше скажи, почему ты больше не можешь держать Нана?
– Ну… как тебе объяснить. – Сатору с неловким смешком почесал голову. – Возникли некоторые обстоятельства, и мы не сможем теперь жить вместе.
Что-то щелкнуло в голове у Коскэ. Тут что-то не так, он почувствовал это еще тогда, когда они договаривались о встрече. Сатору, работавший в фирме с девяти до шести, вдруг предложил подстроиться под график Коскэ и приехал в середине недели!
– Тебя уволили?
– Ну… нет, дело в том, что теперь у меня не получится держать его у себя.
Сатору явно уходил от ответа, и Коскэ не стал наседать.
– Во всяком случае, мне нужно пристроить Нана в хорошие руки. Я уже пробовал договориться с парой близких друзей…
– Вот как… Да, это не так легко.
Коскэ еще больше захотелось взять к себе Нана. Акт милосердия! Нужно помочь человеку, тем более Сатору.
– Ну а ты-то как? Какие планы на жизнь? И вообще…
– Спасибо, что спросил. Если я пристрою Нана, со мной все будет превосходно.
Коскэ почувствовал, что дальше заходить не стоит. Это будет слишком назойливо. Он уже дал понять: если нужно чем-то помочь, пусть Сатору только скажет.
– Знаешь, я прямо обалдел, когда получил фото. Это же вылитый Хати!
– Когда ты увидишь его воочию, ты еще больше удивишься.
Сатору обернулся на переноску, стоявшую у него за спиной. Нана и не думал высовывать нос.
– Когда я впервые встретил его, я тоже был потрясен. На мгновение подумал, что это и в самом деле Хати.
Такого, разумеется, быть не могло, и печаль Сатору нельзя было не заметить.
– А что сталось с Хати?
– Он погиб, когда я учился в старшей школе. Его новый хозяин связался со мной. Сказал, что Хати попал под машину.
Было видно, что даже сейчас Сатору тяжело говорить об этом.
– Молодцы, что сообщили тебе.
Хорошо, когда можно погоревать о любимом коте с другом. Но в то время Сатору, наверное, рыдал в одиночку, и не один раз…
– Извини, я что-то совсем раскис.
– Ну что ты извиняешься, идиот!
Коскэ замахнулся, словно хотел легонько толкнуть Сатору, – и тот шутливо уклонился.
– Время летит так быстро, что даже не замечаешь. Кажется, это было вчера. Когда мы с тобой нашли Хати. Помнишь?
Сатору смущенно засмеялся.
* * *
Неподалеку от фотостудии семьи Савада, вверх по склону пологого холма, начинался жилой квартал. Лет тридцать назад квартал считался перспективным и модным, в нем было много красивых, словно сошедших с картинки, домов и шикарных кондоминиумов.
Семья Сатору жила как раз в одном из таких кондоминиумов. Сатору, отец и мать. Сатору и Коскэ стали вместе ходить в клуб по плаванию во втором классе начальной школы. У Коскэ в детстве была легкая форма атопического дерматита, и его привела в клуб мать, свято веровавшая в то, что вода излечивает все болезни. У Сатору были иные причины. Он плавал так быстро, что все шутили насчет перепонок у него между пальцами, и даже школьные учителя советовали ему заняться плаванием всерьез, вот он и пришел в клуб.
Озорник Сатору во время перерывов ползал по дну бассейна, как саламандра, а потом внезапно всплывал, пугая других учеников. Однажды тренер в сердцах назвал его каппой[6], и прозвище прилипло к Сатору. А иногда тренер называл его еще перепончатолапым – в зависимости от настроения.
Поэтому Сатору всегда тренировался в группе для продвинутых, а Коскэ занимался вместе с обычными детьми, среди которых было много таких же, как он, аллергиков.
И впрямь, Сатору был необычайно хорош, когда плыл по дорожке, рассекая воду, – настоящий каппа. И хотя они с Коскэ были друзьями, в такие моменты Коскэ положительно ненавидел Сатору. Как ему хотелось быть похожим на него!
Но как-то Сатору, расшалившись не в меру, неудачно нырнул и поранил лоб о дно бассейна. После чего зависть Коскэ мгновенно растаяла… Котенка они нашли в самом начале лета.
Коскэ и Сатору уже два года вместе ходили на плавание. Обычно они встречались у подножия холма, на котором располагался их квартал, и в тот день Коскэ пришел раньше Сатору. А поэтому первый увидел коробку.
Картонная коробка стояла прямо под столбом с картой жилого массива. И мяукала. Коскэ боязливо приоткрыл крышку – и увидел два белых пушистых комочка. Только местами на них пестрели цветные пятнышки.
Коскэ взирал на котят в немом изумлении. Какие беспомощные, нежные существа! Котята были такими крошечными, что он не решился их потрогать.
– О-о! Котята! – раздался над его головой голос Сатору. – Откуда они взялись? – спросил он, сев на корточки рядом с Коскэ.
– Кто-то оставил их здесь в коробке.
– Какие хорошенькие!
Некоторое время мальчики осторожно гладили нежные пушистые комочки. Потом Сатору предложил:
– Давай возьмем их на руки?
«У тебя аллергия, не смей прикасаться ни к каким животным!» Коскэ явственно услышал сердитый окрик матери, но стоять и смотреть, как их берет на руки Сатору, было просто невыносимо. В конце концов, это он первый увидел котят!
Коскэ подсунул ладонь под котенка и вытащил его из коробки. Он был такой невесомый! Коскэ гладил бы и гладил пушистое тельце, но они опаздывали на занятия.
– Пора бежать!
– Да, пора… – уговаривали они друг друга. Потом, с трудом оторвавшись от котят, со всех ног помчались в клуб, договорившись, что вернутся сюда после занятий.
Они все-таки опоздали, за что получили от тренера по подзатыльнику.
После тренировки мальчики опрометью бросились к подножию холма. Коробка оказалась на месте, но увы! – там был только один котенок. Кто-то уже забрал второго.
У Коскэ с Сатору было такое чувство, что судьба этого оставшегося котенка в их руках. Разноцветного котенка с двумя пятнышками на мордочке в форме иероглифа «хати» и черным хвостом, загнутым крючком.
Мальчишки уселись на траву возле коробки, не отрывая глаз от свернувшегося клубочком котенка. Разве найдется ребенок, который не захочет принести домой крошечное пушистое чудо?
Но как их встретят дома? Каждый из них прекрасно понимал, что творится в голове у приятеля. Коскэ знал, что мать будет ругаться, ведь у него дерматит. Да и отец не очень-то любит животных.
Первым решился Сатору:
– Я попрошу маму!
– Это нечестно! – взорвался Коскэ.
Дело было не в котенке, а в чем-то другом – в той неприязни, что скопилась в нем на тренировках по плаванию. А тут еще девочка, которая нравилась Коскэ… Глядя на плывущего Сатору, она восхищенно воскликнула: «Как же красиво!» (Теперь-то Коскэ понимал, что та фраза относилась не к самому Сатору, а к его умению плавать, но ведь он каппа, стоило ли завидовать?)
Да, Сатору быстро плавает, у него нет дерматита, и мама с папой добрые. Если он принесет котенка домой, они примут его без возражений, это ясно как божий день. Мало того что девочка восхитилась Сатору, теперь еще и котенок ему достанется?! Вот это пушистое крошечное существо! Какая чудовищная несправедливость!
– Это нечестно! – повторил Коскэ.
Сатору даже отпрянул, будто его ударили. При виде растерянного лица приятеля Коскэ стало стыдно. Он понимал, что зря набросился на Сатору, но сдержаться не смог.
– Это я первый нашел его!
Дурацкий аргумент… Но Сатору вдруг согласился, признав вину, – как-то даже чересчур легко.
– Прости меня! Ты прав, это ты нашел котенка, значит он твой.
Понимая, что зря обидел товарища, Коскэ тем не менее сердито кивнул в ответ.
Они довольно холодно попрощались, и Коскэ удалился с коробкой в руках.
Как ни странно, его мать была совершенно не против.
– Возможно, плавание помогло, но в последнее время у тебя нет аллергических реакций. Так что если мы будем поддерживать чистоту, то все будет нормально. Когда я жила с родителями, у нас тоже был кот – и все было замечательно.
Однако отец был непреклонен.
– Какой еще кот?! Ни за что! – заорал он. И было ясно, что он не собирается менять свое мнение. – Чтобы он точил когти и драл в доме все подряд?! Между прочим, и денег на него уйдет прорва. Я не для того день и ночь работаю, чтобы кормить каких-то котов!
Мать Коскэ пыталась урезонить его, но отец и слушать ничего не хотел. Перед ужином он велел Коскэ отнести котенка туда, где он его взял.
Едва сдерживая слезы, Коскэ потащился к подножию холма, крепко прижимая к груди коробку с котенком. Но оставить коробку у столба с картой квартала, там, где он ее нашел, – нет, это было выше его сил. И Коскэ повернул к дому Сатору, совершенно забыв о том, что они недавно так скверно расстались.
– Отец запретил мне взять его… – выговорил Коскэ, сдерживая душившие его рыдания.
– Понятно, – кивнул Сатору. – Предоставь это дело мне. У меня есть отличная идея!
Сатору ушел в дом. Коскэ терпеливо ждал под дверью, полагая, что Сатору пошел просить разрешения у мамы, однако Сатору вернулся с большой спортивной сумкой через плечо. С этой сумкой он ходил на тренировки в клуб.
– Сатору, куда это ты, с сумкой? – встревожилась мать, стряпавшая что-то на кухне. – Скоро отец вернется, ужинать будем!
– Ужинайте без меня, – отозвался Сатору, обуваясь в прихожей. – Мы с Коскэ решили сбежать из дома.
– Что? Что ты сказал?!
Мама Сатору всегда отличалась мягкостью и деликатностью. Коскэ ни разу не видел ее в таком гневе. Она жарила темпуру[7] и не могла оторваться – только на секунду выглянула из кухни.
– Ко-тян! Что он такое говорит?