– Да.
Он потягивается и целует ее. Бросив взгляд на будильник, видит, что уже восемь, и выходит из комнаты.
Машинально включает радио и ставит чайник. Из кухонного ящика начинает доставать коробки с лекарствами. Дозы он знает наизусть, мог бы действовать с закрытыми глазами. Кстати, это вряд ли что-либо изменило бы. Отдельный вопрос, нужны ли вообще эти снадобья. Кроме морфина, конечно.
В голове мелькает мысль о Валентине, он представляет ее спящей. Эгоистично надеется, что он снится ей. Еще одна легкая боль, растворенная в потопе мучений, которые он терпит так давно.
Возвращается к жене, помогает ей сесть в кровати, ставит перед ней завтрак, в основном состоящий из разноцветных капсул.
– Моя дневная порция, – вздыхает Софи.
– Приятного аппетита, дорогая! – усмехается Александр.
Он проглатывает свой кофе и ничего больше.
– А есть ты не будешь? – удивляется она.
– Что-то не хочется. Я… Прости меня за вчерашнее. Мне не следовало так выходить из себя.
– Ты делаешь что можешь.
Она гладит его по небритой щеке.
– Это я виновата, – говорит она. – Но мне нужно знать, что ты не останешься один. А главное, что ты не сделаешь такой глупости – не уйдешь за мной.
Горло Гомеса разбухает так, что он больше не может дышать.
– Я знаю, ты не любишь, когда я об этом говорю, но мне необходимо, чтобы ты мне пообещал, Алекс.
– А может, мне пока бросить работу? – говорит он.
Хорошая попытка уклониться.
– Поговорю с Маером, попрошу годовой отпуск. Тогда я смогу больше времени проводить с тобой.
Они оба знают: у них не осталось этого года.
– Ты должен выбираться из дома, Алекс. Должен видеть и делать что-то другое.
Говорить ей трудно, она переводит дыхание.
– Я не хочу, чтобы ты ходил здесь кругами и смотрел, как я агонизирую. Это было бы ужасно. И для тебя, и для меня. И потом, я знаю, что ты любишь свою работу.
– Мы это еще обсудим, – говорит он, вставая. – Мне пора собираться.
Она слышит, как он закрывается в ванной, как жужжит бритва, как льется вода. Поворачивает голову к окну. Небо, пусть и хмурое, притягивает ее, как свет бабочку. Цепляясь за кронштейн, закрепленный над ее головой, она начинает с того, что садится на край кровати.
Ей нет еще и сорока. Будет через несколько месяцев, если она доживет.
Ухватив костыли, она начинает сползать, пока ноги не касаются пола. Тогда с искаженным лицом, и без того опустошенным болезнью, она опирается на палки.
Этой проклятой болезнью. Неизлечимой, но уничтожающей ее не торопясь. Кусочек за кусочком.
Она бы предпочла нечто молниеносное. Предпочла бы, чтобы Александр не видел ее бродящим трупом. Чтобы он сохранил о ней другое воспоминание.
Но выбирать не приходится.
Во всяком случае, не такие вещи.
Наконец она добирается до окна, распахивает его настежь и закрывает глаза. Свежий ветер ласкает кожу, ей видится, как она там, снаружи, на северном пляже. Как она бежит, и ноги вязнут в мокром песке. Как она может еще бегать, плавать. Жить, а не выживать.
Жить без борьбы. Без страданий.
Если бы ей повезло… Она сражается, только чтобы не умереть слишком быстро, борясь с неизбежным. Глупо, наверно, но это и называется инстинктом выживания.
Александр возвращается в комнату, одетый и свежевыбритый.
– Давай-ка ты ляжешь…
– Нет, все в порядке… Мне захотелось подышать воздухом.
– Я пошел, – говорит он, целуя ее. – До вечера, моя красавица.
– Ты мне так ничего и не пообещал, – напоминает Софи.
– Обещал, – говорит он, глядя на свое обручальное кольцо. – Быть твоим до самой смерти.
– Обещай, – приказывает Софи.
– Никогда.
Несмотря на слезы, которые заволакивают ее усталые глаза, он не уступает. Только снова целует ее и обнимает, прежде чем выйти из квартиры.
В прихожей сталкивается с Мартиной, которая пришла на смену.
– Хорошенько позаботьтесь о моей жене, – бормочет Гомес.
* * *
Хлоя пришла на работу одна из первых. Следует отметить, что она не спала ни секунды. Но совершенно не ощущала усталости. Больше того, чувствовала себя в полной форме.
Натали еще не было, и она решила сама приготовить кофе. Сидя в маленькой кухне на этаже, она разглядывала белую стену. Поверх которой представляла себе гроб.
Тот самый гроб, который обнаружила сегодня утром на капоте своей машины, нарисованный на тонком слое пыли. Симпатичный подарок, чтобы с удовольствием начать день.
Этот псих хочет моей смерти… Или он просто меня терроризирует. Но я не поддамся. Он поймет, что совершил ошибку, напав на меня.
Она перебрала возможных подозреваемых. В энный раз. Бывший муж на верхней ступеньке подиума. Но Хлоя начала сомневаться. Несмотря на капюшон, несмотря на темноту, разве можно не узнать мужчину, которого любила? Мужчину, которого проклинала так, что желала ему смерти?
Ответа у Хлои нет.
Внезапно у Кристофа появились два серьезных аутсайдера.
Последний креативный директор, которого Хлоя донимала и унижала, пока он не выбросил белый флаг. Бенжамин. Этот тупица Бенжи… Полное ничтожество. Медлительный и неэффективный.
Скажем, он не мог угнаться за Хлоей. И ей претила его внешность.
Во всяком случае, она действовала во благо компании. Ничего личного. Хотя свое удовольствие она получила, нельзя отрицать. Ни сожалеть.
А может, Натали? Она все время думала, что это мужчина, а не женщина. Однако… Секретарша ее ненавидит, она в этом уверена. И ее это развлекает.
Но не сегодня утром.
Нет, Натали духу не хватит. И воображения тоже.
А вот Мартен… Он крепкий орешек. А главное, у него серьезный мотив свести ее с ума. Заставить совершить промах. Заставить упасть за кулисами, чтобы в нужный момент она не смогла появиться на сцене.
А если он понял, что Старик сделал свой выбор, и решил пойти ва-банк? Вчера утром он, похоже, был счастлив, что она опоздала и во время встречи оказалась не на высоте…
Она налила себе чашку кофе и ушла с кухни. Направляясь к себе, прошла мимо кабинета Филиппа. Постояла в нерешительности, убедилась, что никто ее не видит. В результате зашла и тихонько прикрыла за собой дверь. Сердце зачастило, у нее появилось ощущение, что она совершает нечто запретное. Рыться в кабинете коллеги, в сущности, не преступление… Всего лишь бестактность.
Да и что она может здесь найти? Черную толстовку с капюшоном? Смешно! Мартен не стал бы сам делать грязную работу, он не из тех, кто марает руки. Он скорее кого-то наймет.
Она садится в кресло соперника, поворачивается справа налево, пытаясь прикинуть, где он мог бы спрятать что-то компрометирующее. Пробует открыть ящики, они не заперты. Это еще не значит, что ему нечего скрывать.
Начинает внимательно изучать их содержимое. Досье, которые она знает наизусть, канцелярские принадлежности… Ни одной личной вещи, кроме фотографии прелестной жены и их дочери. Рядом с рамкой обтрепанная книга, наверняка читанная-перечитанная. Хлоя несколько секунд разглядывает название.
Манипуляции.
Пролистывая ее, понимает, что автор объясняет, кто такие манипуляторы и каковы их методы. Настоящее практическое руководство, как их распознавать и избегать.
Или подражать им.
Она кладет книгу на место, оглядывает стол. Множество заметок на клейких листочках. Не забыть сделать, клиенты, которым надо позвонить…
Приподняв календарь, который служит бюваром, она обнаруживает еще один приклеенный листок, упрятанный поглубже. Имя и фамилия ничего ей не говорят. Как и номер мобильника.
Она торопливо переписывает данные на клочок бумаги и прячет его в карман. Пора смываться.
Хлоя приводит все в порядок, забирает свою чашку с кофе. Открывая дверь, сталкивается нос к носу с Филиппом и едва не отлетает назад.
Он смотрит на нее с удивлением, которое быстро сменяется гневом.
– Хлоя… ты сегодня ранняя пташка, надо же! Могу ли я узнать, что ты делаешь в моем кабинете?
– Искала одно нужное мне досье.
– И нашла? – спрашивает он, глядя на ее пустые руки. – Если тебе что-то надо, достаточно попросить.
Ее мысли несутся со скоростью света, сердце не желает успокаиваться.
– Досье Барбье.
– Оно в архиве. Должен напомнить, что у меня здесь не архив. Пока еще… А теперь выйди из моего кабинета.
– А почему тебя так смущает, что я зашла? – пускается в контратаку Хлоя. – Тебе есть что скрывать?
– Ни в малейшей степени. Но ты только время теряешь.
– Я… теряю время? О чем ты?
– Ты не найдешь ответа на свой вопрос, роясь в моих вещах. Если хочешь узнать свое будущее, обратись лучше к гадалке! – бросает он, захлопывая дверь у нее перед носом.
* * *
Гомес хлопает Лаваля по плечу:
– До завтра, дрочилушка.
– До завтра, патрон. И приятного вечера!
– Тебе тоже. Поцелуй от меня свой телевизор.
– Очень смешно! – бурчит лейтенант.
Гомес не едет сразу домой. Учитывая плотность движения, он ставит на крышу мигалку, включает сирену и мчится через весь город.
Он наконец нашел то, что искал уже несколько недель. То, что доставит удовольствие Софи. Ее бесценная улыбка… Он в очередной раз думает о том моменте, когда она угаснет, когда смерть заставит застыть ее черты. И освободит наконец от боли.
Паркует машину перед маленькой, довольно унылой лавкой. Старые книги.
Внутри ни одного клиента, интересно, как книготорговец умудряется сводить концы с концами.
– Добрый вечер, я Гомес.
– А, да, я вас ждал!
Хозяин берет том, лежащий рядом с кассой, и кладет его перед майором:
– Вот то, что вы искали.
Гомес блаженно улыбается. Книга, которой не найти давным-давно, которую никогда не переиздавали. Софи прочла этот роман в молодости, и он произвел на нее огромное впечатление. Роман, который она хотела непременно перечитать до того, как…
Книжка выглядит не ахти, но у Гомеса ощущение, что он держит в руках бесценное сокровище. Он платит, просит сделать подарочную упаковку и возвращается в машину. Кладет пакет на пассажирское сиденье и снова включает сирену.
Глава 14
Александр бегом поднимается по лестнице. Ему не терпится преподнести свой подарок, и он уверен в том, какой эффект воспоследует. Он ведь обещал, что раздобудет ей этот роман. А он всегда держит слово.
Он находит Мартину в гостиной, та листает один из дурацких глянцевых журналов о знаменитостях, которые, похоже, просто обожает.
– Здравствуйте, месье. Говорите потише, она спит.
– Ладно, – шепчет Александр. – Как прошел день?
Мартина пожимает плечами:
– Понадобился морфин. Она мучилась.
Улыбка Гомеса испаряется.
– Но потом ей вроде бы стало лучше. Я недавно к ней заходила, она глубоко спала. Постарайтесь не будить ее.
– Хорошо. Доброго вам вечера.
Он провожает ее до двери, пожимает руку:
– До завтра.
Немного раздосадованный тем, что не может сразу отдать подарок, он решает положить его на прикроватный столик, чтобы она нашла его, когда проснется. На цыпочках заходит в ее комнату. Горит ночник.
Мягкий свет обволакивает лицо Софи. Она мертва.
Ее открытые глаза смотрят в потолок.
– Привет, красавица. Я думал, ты спишь… У меня для тебя сюрприз!
Глава 15
Еще несколько километров, и Хлоя будет дома. А еще полтора часа, и Бертран сожмет ее в своих объятиях. Он должен заехать в восемь, чтобы отвести ее в ресторан.
Потребность в нем становится опасной. Но у нее нет ни сил, ни даже желания противостоять этому притяжению. И к черту цену, которую придется заплатить.
Потому что заплатить неизбежно придется.
Стоя в пробках, Хлоя продолжает размышлять. Она занималась поисками всю первую половину дня, но имя на листочке не принадлежало ни одному из клиентов компании.
Это он, я уверена. Это Мартен. Не знаю, каким образом, но он в курсе того, что Пардье назначит меня своей преемницей, и старается от меня избавиться. И теперь он знает, что я его подозреваю. Это может заставить его уняться или же…
«Мерседес» наконец покидает автостраду, чтобы въехать в город. Этим вечером движение особенно плотное. А потому Хлоя решает выбрать обходной маршрут, по берегу Марны. Чуть длиннее, зато свободнее. Хоть теперь она может включить приличную скорость.
Какая-то машина неожиданно приклеивается сзади, Хлою неприятно слепят ее фары.
– Твои фары, болван! – орет она, наклоняя внутреннее зеркало заднего вида.
Светофор переключается на красный, она останавливается. Фары по-прежнему позади.
– Ну что за козел этот мужик!
Она трогается с места, сворачивает направо, чтобы срезать путь, попадает в лабиринт узких улочек с небольшими домами по обеим сторонам. Фары не отстают.
Хлоя начинает потеть. Холодные капли катятся по затылку.
Это он. Без сомнения.
Она прибавляет скорость, он тоже.
Она поворачивает налево, он тоже.
– Черт! Черт…
Фары слепят ее настолько, что ей не удается рассмотреть марку и цвет машины. Единственное, что она угадывает: это внедорожник или фургон, учитывая высоту огней.
Рисунок на капоте, сделанный этой ночью… Способ предупредить, что ее машина превратится в гроб?
– Спокойно! – бормочет она. – Только спокойно…
Она внезапно тормозит, останавливая свой седан на обочине. Готовая в любой момент рвануть с места. С надеждой, что тот обгонит ее и исчезнет. Но он, конечно же, останавливается в метре позади.
Хлоя проверяет, что все дверцы заблокированы, вытаскивает из сумки мобильник.
Вызвать копов. Скорее.
Удар бросает ее вперед, телефон выпадает из рук. Ее преследователь уперся своим бампером в бампер ее «мерседеса». Хлоя ищет телефон, но он все не попадается под руку. Тот жмет на газ, «мерседес» начинает двигаться, хотя Хлоя не снимает ногу с тормоза.
Она включает первую скорость, вихрем летит вперед. Руки у нее дрожат.
Преследователь очень быстро нагоняет ее.
В полной панике, Хлоя уже не знает, куда едет. Сворачивает налево, проскакивает указатель, даже его не заметив.
Тупик.
* * *
Он застыл у кровати.
Стоит. Никакой реакции. Такой же неподвижный, как она.
Не считая того, что он дышит.
Наверно, это больнее всего.
Все оставшиеся годы.
Дышать без нее.
* * *
Удар по тормозам.
Проезда нет.
Фары позади приближаются опасно, но медленно.
Хлоя больше ничего не соображает. В голове все мельтешит слишком быстро, ужас парализует мозг.
Бросить машину, перепрыгнуть через изгородь и спрятаться у кого-нибудь? Или подождать?
Выйти означает рискнуть, покинув убежище. Ждать означает рискнуть, что он придет за ней.
Она опять пытается отыскать мобильник, но он завалился под сиденье. Чтобы достать его, нужно выйти из машины.
Выпрямившись, она видит, что другая машина остановилась метрах в десяти.
Он придет. Чтобы силой вытащить ее из машины. Осыпать ударами, убить. Или еще что-нибудь похуже.
Сердце готово вырваться из груди и разбиться о лобовое стекло.
Дверца открывается, он выходит. Не отводя глаз от зеркала заднего вида, Хлоя затаила дыхание. Что он будет делать?
Видно ей плохо, из-за фар.
Только тень.
Мужчина, без сомнения. Высокий, одежда темная, голова покрыта. И идет к ней.
Сделать правильный выбор. Быстрее.
Хлоя начинает давить на клаксон, не отнимая от него руки. Тень застывает.
В саду напротив зажигается свет, на пороге дома появляется мужчина. Несколько секунд спустя то же самое делает его сосед.
Хлоя продолжает давить на клаксон.
– Ну же, вылезайте из дома! – рычит она. – Помогите мне!
Незнакомец возвращается в свою машину. Дает задний ход и исчезает.
Хлоя снимает руку с гудка. Она начинает дышать, а потом разражается слезами.
Разбуженные жители возвращаются по домам – их наконец-то оставили в покое.
* * *
Хлоя сидит на диване. Руки зажаты между коленями, лицо свело от напряжения, правая нога слегка подрагивает. Бертран смотрит на нее, стоя у окна.
– Тебе лучше?
Она отрицательно мотает головой.
– Раз ты не хочешь идти в ресторан, я приготовлю что-нибудь поесть, – предлагает он.