*для подготовки обложки издания использована художественная работа Виктора Васнецова «Новгородский торг»
От автора
Эта книга состоит из шестнадцати эссе, художественно-публицистических произведений, в основе которых лежит принцип ассоциативного (а не логического) мышления. Если вдаваться в историю жанра, то эссе «придумали» поэты, которые отличаются от большинства смертных тем, что априори их стили представляют эксклюзивные метафоры. Вот и предлагаемые ниже эссе – развёрнутые метафоры как прошлых, так и настоящих времён – причём, как правило, прошлое используется всего лишь, как увеличительное стекло для скрупулёзного исследования досадных оказий нашего времени.
Об авторе
Виктор Альбертович Сбитнев родился 63 года назад в Москве, откуда в младенческом возрасте был перевезён в Село на Волге, где провёл своё золотое детство среди лесов, лугов, птиц и домашних животных, за которыми привык ухаживать и зимой, и летом. Потом мать забрала его в Новгород, где он окончил сначала школу, а затем институт… без единой четвёрки. А потом были армия, аспирантура и восемь лет преподавания на кафедре литературы: поэтика, теория стиха, стилистика, история русской литературы. Более двадцати лет В.А. Сбитнев профессионально занимался журналистикой, работал редактором нескольких изданий, редактировал две собственных газеты. Сегодня он – главный редактор единственного в области литературного альманаха «Костромской собеседник». Свои романы, повести, рассказы и очерки публикует в журналах «Подвиг», «Наш современник», «Север», «Литературная Россия», «День литературы», «Новая литература», «Мир Севера» и других. Автор нескольких книг прозы и сказок.
Предисловие к книге
Название книги исходит из пафоса «новгородских» эссе – «Почему либерализму не суждено победить в России?» и «Почему московские учёные молчат о новгородской демократии?». Дело в том, что уже в первом российском университете, то есть с середины 18-го века, русскую историю понимали, как московоцентристское учение (пропаганду!). Вот, де, была некогда единая Русь, которую крестил киевский князь Владимир, а потом грянула феодальная раздробленность, которой воспользовались монголы. А, соответственно, следующие триста лет, вплоть до Ивана Третьего, Руси вообще как бы и не было. Так… отдельные княжества. А потом сначала владимирские, а затем московские князья-государи стали её собирать. Особенно старался в этом смысле Иван Грозный, который просто спать не мог на феодально – раздробленной земле (видимо, и памятник ему в аккурат за это пару лет назад поставили). На самом же деле, поступками болезненно честолюбивого царя-мизантропа управляла не унаследованная рюриковичами тяга к целенаправленному собирательству русских земель во имя обретения максимальных возможностей защищать своих подданных, русских людей. Отнюдь. Новгород всегда подчинялся московскому князю, никогда не помышляя о войне с братьями по вере. А при Иване Третьем и де факто стал частью Московской Руси. Но внуку Ивана Третьего этого было мало. Новгород жил богаче и свободней, по нему Европа судила обо всей огромной православной Руси. Именно азиатская алчность и местечковая зависть заставили московского тирана двинуть русских стрельцов и наёмную татарскую конницу сначала на Шелонь, а затем под новгородские стены. Прежде всего, Новгород был безобразно по-монгольски разграблен, обескровлен и разрушен. Даже из церквей утащили все деньги, утварь и дорогие иконы. Ни в Казанском ханстве, ни в Астрахани царские опричники не выказывали такой беспримерной жестокости. Всё, что им не удалось вывезти из Новгорода, они либо утопили в Волхове, либо сожгли на площадях. Именно такое собирание русских земель (о нём с пафосом писали известные русские историки Карамзин, Костомаров, Татищев, а позднее Рыбаков и Скрынников!) чудным образом преобразилось при Петре и Елизавете в имперскую концепцию российского единения. Из 18-го эта трактовка благополучно перетекла в век 19-й, а затем и в 20-й, когда большевики якобы из-за белогвардейской угрозы унесли ноги из объявившего советскую власть Петрограда в первопрестольную. С этого момента Москва стала безоговорочным центром огромной территории, на которой, невзирая на социалистический строй, открыто проповедовалась и практиковалась сугубо имперская политика. В наше время все сомнения сняты окончательно: Москва и частично Питер (культурная столица РФ) – метрополия, остальные области – колонии. Стиль и уровень жизни в метрополии и колониях – соответствующие: скажем, если в Москве средняя зарплата учителя 80 тысяч рублей, то в Костроме – 25 тысяч. Всё остальное без проблем сравнивается в этой же прогрессии. Заметим лишь, что в районах люди живут, выражаясь на русском – средневековом, ещё «подлее», чем в областных центрах. Многие очевидно помнят, что 21-й век начался с актуализации так называемых «вертикалей власти», которые, по замыслу президента, должны были стать главным инструментом наведения порядка в стране. И действительно, негативные последствия распада 90-х были преодолены уже к 2006 – 2008 году, но дальше… такая исполинская страна, как Россия, должна была естественным образом перейти от оперативного вертикального реагирования на плавное движение к горизонту. Как Штаты, как Земли Германии и провинции Китая. Горизонтальное развитие предполагает, например, что в США гражданин одинаково хорошо и успешно может жить как в Вашингтоне, так и в Чикаго, как в Нью-Йорке, так и в Лос-Анджелесе. В Германии, делятся опытом русские эмигранты, одни предпочитают преуспевать в Мюнхене, а другие – в Берлине, одни – в Штутгарте, а другие – в Лейпциге. Да и в Италии историки любят Рим, а технари – Милан, театралы – Верону, а моряки – Неаполь. У нас же нынче даже приглашённая на ТВ подкованная идеологически профессура простодушно заявляет с экрана: «Ну, зачем заниматься самоедством? Если хотите нормально зарабатывать, переезжайте в Москву!». То есть, согласно этой логике, в огромные территории РФ и инвестировать незачем, ибо это нефть, газ и навоз. Достойной жизни у нас хватит лишь на осознанно перебравшихся в Москву или Питер. Остальные пускай остаются жертвами своего тоже осознанного выбора. Убогими провинциалами. Этот судорожный московоцентризм запечатлел ещё Чехов в «Чайке»: «В Москву! В Москву! В Москву!!!» Да, что там Чехов? Московской болезнью поражены уже персонажи грибоедовского «Горя от ума» и радищевского «Путешествия из Петербурга в Москву». Между тем, в первом тысячелетии (9 век нашей эры) начала своё уникальное развитие и другая, вполне соизмеримая с Киевским, а затем и Московским государством Русь. Только в отличие от Москвы она никого не присоединяла и тем более не порабощала. Это Господин Великий Новгород. Русская средневековая демократия, просуществовавшая на нашей земле – от прибалтийского Копорья до Северного Урала – более 500 лет! То есть, дольше, чем Римская империя. Но по странному стечению обстоятельств история этой Руси не только предана забвению, но и всячески «вытаптывается» в сознании современного гражданского общества. Автор уверен, что делается это целенаправленно, с молчаливого одобрения имперского Кремля, который буквально из года в год усиливает своё варварское давление на обираемые Центром регионы.
В этом отношении президент Путин мало чем отличается от царя Ивана, названного Грозным ещё и потому, что с вольными новгородцами он в средние века расправлялся не менее целенаправленно и жестоко, чем немецкие фашисты расправлялись с еврейским народом. Бояр и купцов его опричники зверски истребляли – так, что местами Волхов запружался трупами и отрубленными членами людей. А ремесленников царь расселял по медвежьим углам Московии, уничтожая тем самым даже проблески памяти о какой бы то ни было провинциальной самодостаточности и русской воле. И ничего нового в высказывании Путина – для западных ушей – о «скончании либерализма» нет. Упрощённо говоря, он почти дословно повторяет своего идеологического отца Ивана, который так же полтысячелетия назад заявлял ганзейским купцам о «скончании новгородской вольницы».
В эссе, которые предлагаются Вашему вниманию ниже, содержится, главным образом, анализ существующего ныне в РФ режима. Но если вчитаться внимательно, с потаённым демократическим интересом, то, так сказать, на заднике изображаемых в книге событий всегда можно увидеть и снисходительную улыбку новгородского предпринимателя Садко, и пронизывающую решительность не ведающего страха ушкуйника Буслая. Они и были первыми русскими либералами, а говоря строго по-русски – ВОЛЬНОЛЮБАМИ. И именно такие люди стояли во главе ДОМА СВЯТОЙ СОФИИ, все обитатели которого жили богаче европейцев, боясь с кем-либо объединяться из осознания уникальности своих общественно-политических, экономических и культурных достижений. Это совсем другая история Руси, которая сегодня имеет равное право на появление в учебных программах и планах наших школ и ВУЗов. И у нас, русских, должна быть святая Воля на выбор: какую историю Отечества мы считаем родной?
Приоритеты очевидные и невероятные
Слово «приоритет» стали часто употреблять в начале девяностых, сразу после развала СССР. Оно означало как в политическом, так и в экономическом контексте – главное, основное направление работы руководства страны. Увы, по обыкновению декларируемые с высоких трибун приоритеты на практике почти всегда мутнели и выцветали, становясь недоработанными, а то и ошибочными проектами – «во всём виноват Чубайс» – поспешно усланных в отставку премьеров. И вновь провозглашалось главенство либеральных ценностей, то есть духовных и материальных прав личности, и вновь с первых же шагов нового правительства в России воцарялась духовная власть олигархов, чистогана и памятная до сих пор общенародная нищета. Сегодня вместе с отцом ваучера Чубайсом эти процессы ушли в тень, но термин «приоритеты» функционирует примерно с той же «успешностью», несмотря на то, что место космополитических либералов давно занято патриотами из «ЕР». И пока будет здравствовать столь невероятная для демократического, правового государства практика, все, на первый взгляд, позитивные указы президента так и останутся в подвешенном состоянии.
Давайте попробуем определить приоритеты нынешнего руководства России. Почему попробуем, а собственно не определим? Прежде всего, потому, что Президент сам сказал о своих указах, что надо де их стараться выполнять. И потом, руководство это чересчур объёмно и аморфно. Наиболее чётко обозначена лишь одна его дефиниция. Это президент РФ. Он – один единственный, и его избирают все россияне. Хотя срок его полномочий стал меняться в угоду около президентским элитам, что также не придаёт эффективности этой заимствованной на Западе демократической форме правления. А вот ниже, под президентом… царит полная чехарда. Хоть президент и является главой государства, но руководит он, прежде всего, правительством России, у которого имеется ещё один руководитель – премьер-министр. Кроме кабинета министров у президента есть ещё и его администрация, очень обширный и властный аппарат, во главе которого также стоит свой глава. За законы и их принятие в стране отвечают сразу две палаты: Совет Федерации и Государственная Дума, у которых также «свои особые» отношения с главой государства, его администрацией и правительством. И если раньше верхняя палата состояла из губернаторов и спикеров региональных дум, что было, по крайней мере, очень удобно, то нынче туда запросто проникают разного рода «безутешные вдовы», отставные министры и опальные олигархи. Если депутатов Государственной Думы в былые годы избирали жители регионов, то нынче они проходят по партийным спискам, которые практически утверждают лидеры парламентских партий. Но и этого нашим лидерам оказалось мало, и они инициировали создание общественной палаты, которая к тому же имеет своих деток в регионах страны. И на всю эту махину в России работает ещё несколько махин, в которых задействованы тысячи и тысячи людей с соответствующими материальными преференциями. Все они держатся за свои сытные места, в соответствие с чем также оказывают ощутимое влияние на выработку президентских приоритетов.
Пойдём далее. Несмотря на то, что «обло огромно», оно не «лаяй», а настороженно и даже ревниво прислушивается к голосу президента, который, к слову сказать, окружён, как восточный падишах», целым роем советников и советчиков, которые также преследуют свои (своих элит!) отнюдь не бескорыстные цели. При первом президенте России в ходу было такое понятие, как «семья», в состав которой, так или иначе, входили и Чубайс, и Абрамович, и нынешний президент России. И не думаю, что понятие «семьи», как политический рудимент, навсегда осталось в прошлом веке. Ну, не «семья», так «друзья», и они также существенно влияют на определение нынешних приоритетов государственной политики.
И, наконец, Госсовет, Совет безопасности и обширный институт губернаторов. Первые две дефиниции в значительной степени влияют на определение приоритетов во внешней политике (армия, ГРУ, контрразведка, министерство иностранных дел и пр.), губернаторы, очевидно, помогают президенту определить (для себя!) приоритеты внутри страны. Заметим сразу, что все российские регионы как минимум делятся на две основные категории: дающие и берущие, то есть такие, например, как Тюменская область и наша Костромская или Тверская область и республика Якутия. А есть ещё особый регион – Чечня, особый регион – Дагестан, особый регион – Крым и целый супер – особый округ Дальневосточный.
В результате всех вышеозначенных факторов, формирование приоритетов в государственной политике теоретически должно происходить по весьма сложным и потому особенно продвинутым, наиболее современным схемам объективного независимого мониторинга и контроля. Однако, этого не происходит. Слово и дело в России по-прежнему есть не только ни одно и то же, но подчас прямо противоположные понятия. Красноречивый пример тому – майские указы президента, о которых сам президент вынужден был сказать (извините, повторяюсь!), что надо стремиться к их выполнению. Не выполнять, а «стремиться выполнять». Скажем больше! В последнее время президент в принципе всё чаще не указывает, а как бы советует и даже консультирует. Более – менее, твёрд он лишь при определении внешних приоритетов. Например, почему наши «Сушки», «Тушки» и «Миги» полетели в Сирию бомбить ИГИЛ? Потому что на питерских улицах юный Путин убедился, что «надо бить первым»! Некоторые субъективные мотивы лежали и при выработке антитурецких санкций, и при уничтожении ввозимых с Запада продуктов, и при проведении крымского референдума, не говоря уже о спасении экс-президента Януковича и о поддержке восточно-украинских самопровозглашённых республик. Словом, если говорить о внешнеполитических приоритетах, то они очерчены весьма рельефно. Все нынешние ТВ-ринги и дискуссионные площадки сплошь практикуют антиамериканизм, антиукраинизм, антибританизм, тему Сирии и иных конфликтных регионов, из чего следует, что наличие внешнего врага для нынешнего руководства России жизненно необходимо, поскольку в наиболее значительной степени, во-первых, отвлекает народ от чрезвычайно больных внутренних проблем, а во-вторых, наиболее действенно работает на процесс объединения нации.
Что же до внутренней политики, то, как сказано выше, здесь президент ограничивается только советами, рекомендациями, уходя по мере возможности за спины премьера и ключевых министров – экономики, финансов, машиностроения, соцзащиты, главы Центробанка и т.д. Соответственно и чётко очерченных приоритетов при проведении внутренней политики – нет! (декларативно появилась борьба с бедностью!). Водя дружбу с силовиками типа «простого служаки» Шойгу, Путин заметно дистанцировался и дистанцируется от «умников» типа Улюкаева и Силуанова. А министерство регионального развития вообще взял и упразднил! Хотя, видит Бог, в такой громаднейшей стране, «над которой никогда не заходит солнце», минрегион мог бы стать самой востребованной правительственной структурой, корректирующей направление давно назревших глобальных реформ абсолютно во всех сферах российского бытия: от сельского хозяйства и промышленности до образования, медицины и культуры. Невероятно, но, повторяю, приоритетов внутренней политики у нынешнего российского руководства практически нет. Прежде всего, это касается почти всех датируемых из Центра, так называемых депрессивных регионов. В той же Костроме по-прежнему стоят все крупные предприятия, всё так же подавляющая часть районов области не газифицирована, на территории области постепенно исчезают дороги, зарастают мелколесьем прежние сельхозугодья, лесосеки, забиваются последние коровы и телята, ликвидируются школы, библиотеки, медпункты, перестали быть судоходными реки, мелеют и скудеют рыбой озёра и прочее, прочее, прочее.