Сначала от этого стали дрожать стёкла в окнах всего Цветочного города. А скоро жить спокойно стало просто невозможно. Никто не мог ни отдыхать, ни работать.
Знайка бросил читать умные книги. В ушах у него всё звенело и квакало: «Ква-ква-уа-ква…»
Цветик никак не мог подобрать рифмы. В голове у него постоянно вертелось слово «лягушка». И рифмы выходили какие-то странные: «зверушка – лягушка», «вода – ква-а-а».
Но хуже всех пришлось Гусле и Тюбику, личностям особо артистичным. На них лягушачье кваканье произвело совсем удручающее впечатление.
Гусля вовсе перестал сочинять музыку.
– Не могу больше слушать эту квакофонию, – ругался он по-научному и затыкал свои уши с абсолютным слухом. – Да лучше бы я оглох! – горячился он, но потом добавлял: – На время, конечно, на время.
А вот Тюбику стали сниться кошмары: громадные лягушки со страшенными мордами.
– Пилюлькин, пропиши мне лекарство от снов, чтоб ничего-ничего не видеть ночью, – жалобно просил Тюбик.
– Нету такого лекарства, братец, нету, – с состраданием отвечал доктор. – Могу только касторочки прописать для профилактики.
– Спасибо, касторочки не надо. Я уж лучше спать не буду, – сокрушался Тюбик.
Правда, надолго его не хватало. Всего на одну-две ночи.
Потом он засыпал в изнеможении и опять видел ещё более жуткие кошмары. А наутро он брался за карандаш и рисовал целые стада озверевших лягушек.
– Не могу больше, – стонал он. – Не могу жить в атмосфере страха. Надо эмигрировать в Солнечный город.
Словом, творческая жизнь Цветочного города была полностью нарушена.
Первым по этому поводу высказался доктор Пилюлькин:
– Стоит серьёзно подумать о здоровье, братцы. Пора принимать меры. Предлагаю всем попить касторки, чтобы не сойти с ума!
– Касторка тут бессильна, – по-деловому заявили Винтик со Шпунтиком. – Надо лягушек переселять. Да подальше.
Незнайка же совсем потерял интерес к своей затее и забросил «аквапарк». Лягушки одичали и стали квакать ещё громче и противнее.
– Тупые они звери. Лучше черепах дрессировать, – оправдывался Незнайка. – Они хоть молчат! А теперь, когда все узнают, что это мы с тобой, Гунька, затеяли, нам крышка!
– Как так – крышка? – испугался Гунька.
– Как, как? Крышка, и всё тут! Сначала нас ругать будут. Потом перевоспитывать начнут. Всё нам припомнят. Все на нас отыграются за свою бессонницу. Знайка будет мораль читать неделю. Винтик не даст на газированном автомобиле кататься. У Тюбика красок не выпросишь. Пончик и Сиропчик не угостят ничем сладеньким. А уж Пилюлькин точно будет зверствовать – касторкой лечить! Вот тут-то нам и крышка.
– Может, сдаваться надо, пока не поздно? Прощения попросим, – жалобно отозвался Гунька.
– Ладно, подумаем, – ответил Незнайка.
Наутро за завтраком после очередного ночного кошмара вновь заговорили о переселении лягушек. Тут нервы у Незнайки не выдержали, и он признался:
– Братцы, простите меня, если можете. Мои это лягушечки квакают по ночам. Наши, вернее, с Гунькой. Но не надо их далеко переселять. Я к ним очень привык.
– Как?! – закричал исхудавший Пончик. Из-за бессонницы у него пропал аппетит, и вся одежда стала ему велика. Это его ужасно расстроило. Теперь же он понял, что виновник всех его бед – Незнайка. – Как это твои лягушечки?
– «Как это, как это»! А вот так это. Мои. Я их вырастил из головастиков в заводи на Огурцовой реке. Я их кормил и дрессировал.
– Дрессировал, значит? – зло переспросил Растеряйка. От бессонницы он стал ещё забывчивее. По утрам он даже не мог найти ботинки или ещё хуже – штанишки. – Да это тебя, оболтуса, дрессировать надо.
Дело бы дошло, видимо, до драки, но вмешался Знайка:
– Не надо так беспокоиться. Я почитал здесь на досуге, когда заснуть не мог. И вот что думаю: дело к осени, скоро лягушки сами перестанут квакать и впадут в спячку. Потерпите ещё недельку.
Все вздохнули с облегчением. Но тут обезумевший от ночных кошмаров Тюбик воскликнул:
– А весной?!
– Весной они уйдут икру метать, – успокоил всех Знайка.
А Незнайка про себя подумал: «Как же, уйдут! Ждите! Зря, что ли, я сетку и забор сделал? Но об этом лучше весной скажу. А то сегодня точно бить будут».
Сироп автомобильный
Незнайка всегда хотел научиться тому, чего не умел. Только он не любил трудиться и ко всему относился с ленцой.
Когда-то он очень плохо читал, но никак не мог собраться с духом, чтобы хорошо выучиться чтению. Каждый раз он отвлекался от занятий. То вдруг ему хотелось попрыгать через верёвочку с малышками на улице Маргариток, то поспорить с Гунькой. Например, какой ботинок надевать сначала – левый или правый. Спор частенько переходил в драку.
Словом, всегда он занимался чем угодно, только не учёбой. Но однажды произошёл случай, который заставил его подумать о чтении всерьёз.
Как-то вечером Винтик и Шпунтик чинили газированный автомобиль. Они закончили ремонт и решили налить в мотор нового сиропа для смазки. В последнее время они применяли сироп от кашля по рецепту доктора Пилюлькина. Этот зеленоватый сироп на травах лучше других смазывал движущиеся части автомобиля. А Пилюлькин был горд за свой рецепт и с удовольствием давал сироп механикам. Бутылка с этим лекарством всегда хранилась в медицинском шкафчике в комнате доктора.
В тот вечер мастера сильно устали. Винтик зевнул и сказал Шпунтику:
– Хватит. Пора нам отдохнуть. А Незнайка пусть сбегает к Пилюлькину, возьмёт сироп и всё смажет. Он же любит кататься на автомобиле, вот пускай и подольёт сиропчика в мотор.
– Верно, – согласился Шпунтик. – Эй, Незнайка, сгоняй за свежим сиропом!
Незнайка ничего не делал. Он просто сидел на заборе, но ответил:
– Ладно, так уж и быть. Сейчас брошу все дела и вам помогу.
Он слез с забора и отправился к Пилюлькину. И хотя доктора не оказалось дома, Незнайка сам взял из шкафа бутылочку: ведь в Цветочном городе все жили дружно, не запирали двери и запросто заходили друг к другу.
Уже смеркалось, и Незнайка не разглядел цвета жидкости, а прочесть надпись на этикетке поленился.
Через минуту со словами «Сироп как сироп» Незнайка влил зеленоватую жидкость в мотор автомобиля. Потом отставил бутылочку в сторону и отправился спать.
Забравшись под одеяло, он сказал сам себе:
– Дело сделано. Завтра покатаемся!..
Утром Незнайка проснулся от каких-то криков. Прислушался и узнал голос Винтика:
– Да этому ослу ничего доверить нельзя! Испортил машину: всё в моторе заклинило.
– И позеленело, – поддакнул Гунька.
– Сейчас у меня Незнайка позеленеет! – взвизгнул Шпунтик.
Спросонок Незнайка ничего не понял, выглянул в окошко и наивно спросил:
– Как это я позеленею?
– Сейчас узнаешь! – рявкнул Шпунтик. – Зачем ты в мотор вместо сиропа налил зелёнку?!
– Зелёнку? – прошептал Незнайка и сразу обо всём догадался. Но, увидев, что дело принимает плохой оборот, поспешил оправдаться: – Я же читаю плохо. Просто неправильно прочёл. Ведь очень похоже читается «сироп» и «зелёнка». Особенно в темноте!
Такое объяснение не устроило Шпунтика. Он ринулся к Незнайке, размахивая бутылкой с остатками зелёнки:
– Сейчас ты, безграмотный, у меня точно позеленеешь!
Незнайка понял, что действительно позеленеет. Он выскочил в окно и скрылся в высокой траве, крикнув:
– Я буду учиться читать, чтобы не ошибаться больше. Сегодня же буду! Честное слово коротышки!
Но к вечеру Незнайка забыл своё обещание. Он вздремнул в тени одуванчиков, потом встретил Гуньку и сказал:
– Завтра учиться буду. А сейчас купаться пойдём!
Ненаучный метод
После случая, когда Незнайка не сумел прочесть слова «зелёнка» и «сироп», всё перепутал и испортил газированный автомобиль, он твёрдо решил, что пора научиться читать хорошо.
Незнайка пришёл к Знайке и сказал:
– Ты, Знайка, умный, всё умеешь. Научи меня читать!
– Ну, давай попробуем. Ты ведь отдельные буквы знаешь?
– Угу, – ответил Незнайка. – Отдельные знаю, а в слова их складывать не умею.
– Тогда бери любую книгу и учись!
Незнайка с тоской посмотрел на сотни книг, которые лежали в комнате повсюду, и сказал:
– Нет, это не так просто. Ты, Знайка, видно, не хочешь меня учить как следует. Ну ладно. Я пойду к Цветику. Он ведь литератор! Вот и научит меня!
– Эх ты, лентяй, – вздохнул Знайка. – Иди, иди.
Незнайка пошёл к Цветику. Из его окна доносились рифмованные пары: шар-пар, парашют-маршрут, туча-круча.
«Хороший у нас поэт, – подумал Незнайка. – Видно, стихи пишет про путешествие на воздушном шаре».
– Эй, Цветик! Это я – Незнайка!
– Здравствуй. Чего тебе? – раздражённо отозвался поэт.
– Цветик, ты – великий поэтик! – начал издалека Незнайка. Но, увидев в окне недовольное лицо, поспешил перейти от лести к делу: – Научи меня читать!
– Тебя? Научить читать?! – с ужасом переспросил Цветик, вспомнив печальный опыт, когда Незнайка однажды захотел стать поэтом. – Нет, Незнайка, извини. Времени у меня нету. Видишь, то есть слышишь, – оду сочиняю про воздухоплавание.
– Про какое ещё плавание? – не понял Незнайка.
– Про воздухо… – многозначительно повторил поэт. – Так что иди-ка ты, дорогой друг, к кому-нибудь ещё.
– Понял, – буркнул Незнайка и подумал: «Чтоб ты подавился своими рифмами! А я пойду к Тюбику. Он личность душевная: не откажет…»
– Привет, Тюбик! Можно войти?
– Рад видеть тебя, – отозвался художник. – Заходи.
«Вот что значит настоящий артист! Культурный коротышка», – подумал Незнайка и сказал:
– Слушай, Тюбик, я к тебе по делу!
– По делу? – насторожился Тюбик. А сам решил: «Только этого мне не хватало!»
И, не дожидаясь Незнайкиного «дела», Тюбик строго сказал:
– У меня, Незнаечка, срочный заказ: рисую пейзаж с видом на Огурцовую реку.
«Вот как! – возмутился в душе Незнайка. – Совсем наш Тюбик исписался. Только на заказ и работает. Другу даже минутку уделить не хочет. Да чтоб ты весь красками перемазался!»
Но Тюбик будто почувствовал это и добавил:
– Ну да ладно. Заходи ненадолго. Какое у тебя дело?
Незнайка успокоился и пояснил:
– Я, Тюбик, читаю очень плохо. А ты – коротышка творческий. Придумай, как бы поскорее научиться.
Тюбику очень понравилось такое определение – «коротышка творческий». И он согласился:
– Ты, Незнайка, правильно ко мне сразу пришёл. Я ведь не только рисую: я ещё и думаю! Вот, например, как научить читать, я тоже думал. И знаешь, что придумал?
– Откуда же я знаю, что твоя голова придумывает?
– Да, Незнайка. Две головы – хорошо, а моя одна – лучше… Придумал я все слова учить с рисунками.
Он нарисовал оранжевое солнце с лучиками и подписал: «солнце».
– Читай, Незнайка!
– А чего тут читать, – удивился Незнайка. – Солнце – оно и есть солнце.
– Правильно, – обрадовался Тюбик. Нарисовал дом, а снизу подписал: «домик».
– Дом, – сказал Незнайка.
– Неверно, – расстроился Тюбик. – Не «дом», а «домик»! Понял?
– Понял.
Тюбик нарисовал собачку и подписал: «Булька».
– Собака, – сказал Незнайка.
– Нет, Незнайка, какой-то ты туповатый. Не собака, а Булька.
– Я туповатый?! – возмутился Незнайка. – Это метод у тебя какой-то тупой. Рисуешь одно, а пишешь совсем другое – как тут выучишься? Пойду в другое место учиться!
– Ну и иди в другое место, коль мой метод тебе не подходит.
– Ну и пойду! – обиделся Незнайка и вернулся к Знайке.
– Слушай, Знайка, кажется, твой способ обучения – самый верный. Я согласен учиться по-твоему.
– Хорошо, – ответил Знайка. – Бери любую книгу и читай!
Незнайка начал читать. Прочёл с трудом десяток слов и сказал:
– Знайка, что-то мне есть захотелось. Можно сбегать к Пончику за пончиками?
– Можно. Только быстро.
Через несколько минут Незнайка вернулся. Но, осилив в этот раз ещё меньше слов, он пожаловался:
– У меня живот болит, видно, пончиков переел. Можно, я отдохну?
– Нет, – возмутился Знайка. Он понял, что ученик просто хитрит. – Читай дальше!
– Ого! Это плохой способ, – проворчал Незнайка и, скрипя зубами от злости, прочёл ещё дюжину слов. – Знайка, у меня теперь и глаза заболели. Перетрудился, буквы плохо вижу.
Тут уж Знайка не выдержал:
– Всё-таки ты страшный лентяй, Незнайка. Не хочешь – не учись. Иди отсюда!
– «Лентяй, лентяй…» Просто метод у тебя ненаучный, – ответил Незнайка. – Дай мне лучше азбуку: я сам выучусь.
С книгой в руках он вышел во двор. Там никого не было, кроме Бульки, сидевшего в конуре.
– Слушай, Булька, никто не хочет со мной серьёзно заниматься. А мне одному скучно. Давай вместе учиться?
– Гав, – согласился Булька.
– Вот и хорошо, – обрадовался Незнайка и залез в конуру.
Умная птичка
– Слышишь, там в траве что-то шевелится! – прошептал Гунька.
– Вдруг это змея? – испугался Незнайка.
– Лучше бы лягушка! – отозвался Гунька.
Друзья шли на рыбалку к Огурцовой реке.
«Пи-пи-пи!» – послышалось в траве.
– Это не лягушка. Она бы квакала.
– И не змея: змеи вообще не говорят.
– Тогда давай посмотрим!
– Птичка! – сказал Незнайка, раздвинув траву.
– Птенчик! – уточнил Гунька. – Красивый. Давай его с собой возьмём.
– Нельзя, как же он без папы и мамы?
– Нет, Незнайка, он, наверное, потерялся. Видишь, никто над ним не летает.
Малыши соорудили носилки из веточек и травинок и унесли на них птенца в Цветочный город.
– Зачем вы его забрали? – спросила их Мушка, с которой они встретились по дороге.
– Он потерялся на берегу реки, – сказал Гунька.
– А мы его спасли и будем теперь выкармливать, – добавил Незнайка.
– А потом что? – поинтересовался подошедший Авоська. – Будет как с дрессированными лягушками?
– Ну что ты! Ничего такого не будет. Он подрастёт и улетит…
Птенчик всем очень понравился и стал жить во дворе у Незнайки и его друзей. Ему даже построили домик недалеко от Булькиной будки.
По утрам малыши кормили птенца всякой едой. У него был отменный аппетит. Своим плоским клювом он молотил всё подряд – травку, зёрнышки, печенье, конфеты – и даже с удовольствием засовывал клюв в миску с сиропом, который носил ему Сахарин Сахариныч, приговаривая:
– Умная птичка. Понимает, что сироп – самая вкусная вещь на свете.
Так – на хорошей пище и всеми любимый – птенец рос не по дням, а по часам.
Кормить его становилось с каждым разом труднее: ему всего было мало.
– Прожорливая птица. За день выпивает мою месячную порцию сиропа, – уже ворчал Сиропчик.
– И вокруг дома все цветы общипала, – сокрушался поэт Цветик. Он был страстным любителем цветов: он черпал в них вдохновение.
Птица вставала раньше всех и бродила по улице, доедая соседские цветы. Когда ей надоедало слоняться без дела, она бесцеремонно засовывала голову в окна первых этажей, будила малышей и малышек и устраивала разные безобразия.
– Она у меня все пончики и конфеты со стола съела, – объявил как-то Пончик. – Раз она хулиганит, я её кормить больше не стану.
Терпение коротышек лопнуло после одного происшествия…
Как-то вечером Тюбик писал закат солнца прямо на открытом воздухе, как он ещё любил говорить – «на натуре».
Стемнело. Он завершил работу и оставил мольберт и краски во дворе. «Если будет вдохновение, завтра утром напишу ещё и восход солнца».
Ночью Тюбик всё ворочался, думал о завтрашней картине. Ждал вдохновения.
И вот утром он побежал к мольберту: появилось вдохновение.
Художник схватил кисть, а красок – нету. Ни одного тюбика! Как корова языком слизнула.
Он стал озираться по сторонам в надежде найти хоть какую-нибудь краску. Вдохновение тем временем улетучилось.
Тут, откуда ни возьмись, выходит птица. Вся в разных красках перепачканная, как попугай тропический. И даже в клюве держит тюбик оранжевой краски.
– Злодейка! – закричал художник. – Мало того, что все краски растеряла и небось половину съела, так ещё и вдохновение погубила. Вот и я не буду тебя больше кормить!
Чем меньше коротышек кормило птичку, тем прожорливее она становилась.
Скоро на улице Колокольчиков не осталось ни одного целого колокольчика: все были общипаны…
– Теперь нашу улицу надо переименовать. Назвать улицей Безколокольчиковой, – возмущался Ворчун.