– Чего надо?
– Колумбиец здесь?
– А кто его спрашивает?
– Давний приятель.
Я не сомневалась, где-то здесь есть камера, за нами наблюдают, и Владана охранник, безусловно, узнал, в этом районе его знают все. Тут вышла заминка, то ли охранник с кем-то совещался, то ли просто гадал, как поступить. Вдруг дверь распахнулась, и я увидела парня лет двадцати пяти, с такими накачанными ручищами, что, казалось, он в любой момент способен подняться к облакам, точно воздушный шарик.
– Чего надо? – повторил он вопрос, загораживая проход.
– Ты что, глухой? – рявкнул Владан, вмиг обретя черты скорого на расправу вахмистра казачьей сотни.
– Зачем тебе Колумбиец?
– На спрос. А кто без дела спрашивает, у того бывают переломы.
– А я думал, ты свою девку привел, – хмыкнул парень, переводя взгляд на меня. – Нам бы такая пригодилась.
«Дурак», – подумала я, а Владан спросил:
– Правда? Ты в какую больницу собрался? Заскочу навестить.
Охранник хотел что-то ответить, но не успел. Владан въехал ему кулаком в ухо, и тот грохнулся на пол. Звук вышел очень громким. Не удивительно, что тут же появились еще охранники, на сей раз двое. Однако в бой вступать не спешили.
– Что за дела, Серб? – спросил тот, что постарше, ворчливо, но без угрозы в голосе.
– Если вы про парня, то он неловко на кулак налетел.
– Бывает, – сказал второй, помогая бедолаге подняться.
– Мне нужен Колумбиец. Надо поговорить.
– Его здесь нет. Может, будет позже. А может, только завтра. Если решит встретиться, он тебе позвонит.
– Я готов ждать всю жизнь, но лучше ему не затягивать.
Владан взял меня за локоть, и мы вернулись к машине. Подъезжая к офису, я обратила внимание на старенькую «Хонду», которая пристроилась за нами.
Разглядеть водителя толком не удалось. Волосы у него были обесцвечены, из-за чего я поначалу приняла его за девушку и должного внимания «Хонде» не уделила. Владан пару раз задержал взгляд на зеркале заднего вида, и я спросила:
– «Хонда»? – Он кивнул.
Машина проследовала за нами до офиса и скрылась за поворотом.
Минут через пять, уже находясь в кабинете и подойдя к окну, я вновь обратила внимание на «Хонду», она замерла на углу дальше по улице. Разглядеть водителя по-прежнему возможным не представлялось, но теперь я не сомневалась: это по наши души. С того места, где сейчас находится машина, вход в офис отлично виден.
– Что нового в мире? – кивнув в сторону окна, спросил Владан.
– «Хонда» вернулась. Стоит на углу.
– Пусть стоит, – отмахнулся он.
– Как думаешь, кого мы успели заинтересовать? Колумбиец послал ребят присмотреть за нами?
Владан пожал плечами.
– Возможно. Хотя проще было встретиться.
– Катерине я позвонила, сообщила о нашем решении. Кстати, нам не пора навестить Ольгиного брата?
– Не к спеху, – ответил Владан. – Завтра заглянем в Фонд. Посмотрим, что это за лавочка. Ну и парня послушаем.
– О делах сестры он наверняка осведомлен лучше других.
Марич кивнул, то ли соглашаясь, то ли просто не желая продолжать разговор, и вновь стал просматривать подготовленные мною бумаги.
– На брата есть что-нибудь? – спросил он через некоторое время.
– В желтой папке. Там в основном о его спортивных достижениях и короткая заметка о нападении.
Я устроилась за компьютером, решив заняться личностью Малышева. Писали о нем много, а вот в соцсетях он не особо светился. «Инстаграм» был, но о семье и прочем он предпочитал помалкивать и сообщал в основном о новостях бизнеса. Ничего интересного.
– Ты обратил внимание, Малышев в том числе занимается доставкой грузов.
– Да? – поднял голову Владан.
– Это может быть важным? – полезла я с вопросом, уловив в слове «да» заинтересованность.
– Пока не знаю. Чем больше у нас будет сведений о нем, тем лучше.
Я приступила к просмотру статей с удвоенным рвением. Где-то через час позвонил папа. Поговорив с ним, я отложила мобильный в сторону и сказала Владану:
– Тебе привет.
Он кивнул, но мыслями, похоже, был где-то далеко. Сидел, глядя перед собой, и вертел монетку в руке. Верный признак того, что погружен в раздумья.
– Папа приглашает нас завтра на ужин, – добавила я. Он вновь кивнул. – Я сказала, что мы приедем часам к семи. – Очередной кивок. – Может, ты что-нибудь скажешь? – начала злиться я.
Владан повернулся, глядя на меня с недоумением.
– Ты слышал, что я тебе сказала? – с обидой спросила я.
– Насчет ужина?
– Вот именно.
– Разумеется, слышал.
Кажется, я забыла о его способности делать пять дел одновременно.
– Извини, что помешала, – сказала покаянно.
– Чему мешать-то, – усмехнулся он, убирая монетку и поднимаясь из-за стола.
– Куда идем? – насторожилась я.
– В кино.
– В кино? С какой стати? Я хотела сказать: с чего это вдруг тебя потянуло к кинематографу?
– В «Иллюзионе» сегодня «Рокко и его братья». Отличный фильм. С молодым Аленом Делоном. Тебе понравится.
– Марич, твоя девушка неплохо образована. Режиссер фильма – Лукино Висконти, а музыку написал Нино Рота, и я смотрела этот фильм три раза.
– И тебе не понравилось?
– Понравилось. С какой такой стати я стала бы смотреть его три раза?
– Значит, посмотришь в четвертый.
И мы отправились в «Иллюзион». Этот кинотеатр в стиле сталинского ампира находится на площади Победы, и там до сих пор крутят старые фильмы. Однако внезапный интерес Владана к кинематографу вызвал подозрения. Я была уверена: в кинотеатр мы отправились не просто так, и теперь гадала, что там понадобилось Маричу.
Желающих посмотреть этот фильм оказалось предостаточно. Нас ждал сюрприз: оказывается, перед сеансом в холле давали небольшой концерт. Дама в вечернем платье пела под аккомпанемент фортепиано. Слегка обалдев от этого, я нашла свободное местечко, начисто забыв о намерении купить попкорн, и слушала открыв рот. Пела она великолепно. Репертуар состоял из ретропесен. Где-то на четвертой я вспомнила про Владана и начала вертеть головой. Его нигде не было. Забеспокоившись, я принялась кружить по холлу, пока не обнаружила его за своей спиной. То есть справедливости ради стоит сказать: это он меня обнаружил. Тихо свистнул, я оглянулась и увидела, что он стоит, привалившись плечом к колонне. Я могла поклясться: минуту назад его там точно не было. Я подошла, а он сунул мне в руки коробку с попкорном.
– Только не говори, что ты стоял в очереди, – усмехнулась я.
– А где я был, по-твоему? – удивился Владан.
Данный ответ только укрепил меня в мысли, что сюда мы явились не случайно. Концерт закончился, прозвенел звонок, как в театре, и мы направились в зал. Сосредоточиться на фильме я не могла, так и подмывало головой вертеть. Марич не отрываясь смотрел на экран. Я даже подумала, может, сюда он явился, чтобы предаться размышлениям, без риска в самый неподходящий момент прервать их из-за того, что мне взбрело в голову сунуться с очередным вопросом? Зажгли свет, Владан поднялся, а я почувствовала себя обманутой.
Кинотеатр мы покинули и поехали ужинать в ресторан. В общем, если я права и Владан выбрал «Иллюзион» из каких-то неведомых мне соображений, то все самое интересное я умудрилась пропустить.
Домой мы вернулись поздно, не успели войти в квартиру, как Владан притянул меня к себе, положив руки на мои бедра, и стал целовать. Через несколько минут мы оказались на новом матрасе. Вспомнив о нем, я хихикнула, но вскоре всякая мыслительная деятельность у меня прекратилась, уступив место деятельности иного рода, и о такой замене я отнюдь не сожалела.
В общем, вечер выдался прекрасный, и утро ему было под стать, потому что проснулась я от поцелуя Марича. Поцелуем он не ограничился, а когда спустя довольно продолжительное время Владан отправился в душ, я лениво потягивалась, счастливо улыбалась, и вчерашнее беспокойство показалось сущей ерундой.
Подумав, я решила присоединиться к любимому, мое появление в ванной его порадовало, в общем, то утро могло бы смело претендовать на звание «самого счастливого», но за завтраком я вспомнила о папином приглашении и сказала об этом Маричу.
– Вечером я буду занят, – заявил он.
– Хорошо. К папе отправимся позже.
– Думаю, ты вполне можешь сходить одна, – пожал он плечами.
– Могу. Но хочу с тобой. А почему ты не хочешь – большой вопрос.
– Я же сказал: вечером я занят. Твой отец хочет видеть тебя и мое отсутствие легко переживет. К тому же я терпеть не могу семейные ужины, а также обеды.
– Полюбишь, – нахмурилась я. – Я уверена, папа как раз хотел с тобой встретиться… В конце концов, вы два самых близких мне человека…
– Поэтому нам обязательно друг другу глаза мозолить?
– Марич, ты моего отца боишься? Или даешь понять: протянем мы недолго, так что тратить время на мою родню нет никакого смысла?
– Лично мне больше по вкусу первый вариант, – засмеялся он.
– Но, подозреваю, что второй верней, – закончила я.
– Ты только представь: сядут за стол два взрослых мужика, один будет думать, что бы такого спросить, а другой – что бы такого ответить. И оба переживать, что ты дурака сваляла, выбрав не того парня.
– Ты переживаешь? – ахнула я.
– А то, – хмыкнул он. – Ты ж не чужой мне человек…
– Прекрати эти шуточки… Хорошо, позвоню папе и скажу, что у нас много работы. Он поймет.
– Лучше не надо, – поморщился Марич. – Не хватало только, чтобы ты с отцом редко виделась.
– Скажи честно, ты хочешь от меня избавиться?
– Боюсь, это невозможно, – с серьезной миной заявил он.
– На этот вечер, я имею в виду.
– Ах, на этот вечер… Одним вечером больше, одним меньше…
– Господи, что ж ты за свинья такая… – пробормотала я, взяла мобильный и позвонила папе.
Наплела про работу, отсутствие времени и прочее, извинилась и дала отбой. Марич сокрушенно покачал головой.
– Врать нехорошо, особенно тем, кого любишь.
– Все-таки интересно, что ты затеял.
– Ты будешь разочарована, потому что ничего я не затеял.
Однако я лишь укрепилась во мнении, что от меня нагло хотят избавиться.
– Ладно, поехали в Фонд, – поднимаясь из-за стола, сказал он совсем другим тоном.
На лестничной клетке мы столкнулись с Маринкой. Выглядела она, как всегда, сногсшибательно. Общение с моим отцом явно идет ей на пользу. Наши вкусы никогда не совпадали, но Маринке, надо признать, шло буквально все. Она могла позволить себе и платье с яркими розами, красными по черному полю, и спортивный костюм, расшитый пайетками. Я бы в таком наряде выглядела нелепо, а вот Маринка на пять с плюсом. Однако последнее время ничего вызывающе-кричащего я на ней не видела. Более того, ее сегодняшний наряд выглядел безукоризненно. Легкое пальто из шерсти цвета пыльной розы, серый в бледно-розовую полоску шарф и лодочки на среднем каблуке. В руке она держала сумочку из серой замши. Я заподозрила, что это папин подарок, потому что неплохо знала, сколько она стоит. Маринка, отличавшаяся здравым смыслом, нашла бы для этих денег другое применение, хотя, может, после разрыва с Маричем «пошла вразнос» и тратит деньги налево и направо.
– Классная сумка, – сказала я.
– Мне тоже нравится, – усмехнулась Маринка.
– Наверное, дорогая.
И кто же меня за язык тянет.
– Не фиг мои деньги считать, – отрезала она и повернулась к Маричу. – Ты похудел. Тебя эта пигалица кормит? Или вы на новом матрасе все никак не напрыгаетесь?
– Зависть приводит к язве желудка, – сказала я.
– Кстати, она права, – кивнул Владан.
– Идиот, я о тебе беспокоюсь.
– Лучше не надо.
Мы вышли на улицу, и Владан заспешил к своему джипу, я, само собой, за ним. Маринка наблюдала за нашими передвижениями с кривой ухмылкой.
– Как бы ее замуж выдать, – пробормотал Марич, заводя машину.
– За папу? – насторожилась я.
– Хоть за кого.
– Как ты можешь? – возмутилась я. – Вдруг она в самом деле выйдет за кого попало?
– Вряд ли, с головой у нее все в порядке.
– Ты не представляешь, на что способен человек в порыве отчаяния.
– Человек – не знаю, а женщина – на что угодно.
– Мужской шовинизм, совершенно тебя не достойный.
– Не забудь назвать меня гадом. У меня постоянно чувство дежавю, оттого что ты ругаешься ее словами.
– Марич… – рявкнула я, а он растянул губы в улыбке.
– Бабы – занятные существа: за вранье мстят, а правды не выносят.
– На самом деле она действительно о тебе заботится, – заметила я куда спокойнее и вздохнула.
– Ага, что-то мне подсказывает, долго я с вашей заботой не протяну.
– Что-то мне подсказывает, что да, – грозно ответила я.
Он засмеялся, сгреб мою руку и поцеловал. И жизнь сразу заиграла радужными красками.
Мы ехали в сторону проспекта. Занятая своими мыслями, я мало обращала внимание на то, что происходит за окном. Оттого появление «Бентли» золотисто-коричневого цвета явилось полной неожиданностью. Машина вдруг возникла прямо перед нами и начала тормозить, мигнув габаритами. Нас приглашали остановиться. «Бентли» в Яме – это что-то новенькое. Может, гостя из Москвы занесло сюда попутным ветром, и бедолага даже не догадывается, куда попал. Однако номера были наши, а местный люд очень хорошо знает, что это за район такой, и на «Бентли» сюда бы точно никто не сунулся. Горшок с цветком запросто может свалиться этажа эдак с третьего прямо на крышу. Или прошмыгнет мимо пацан на скутере, и на блестящем боку роскошной тачки появится глубокая борозда.
– Это что такое? – теряясь в догадках, пробормотала я, глядя на Владана.
Он за это время успел пристроить джип за «Бентли» и не спеша вышел. Тут дверца авто распахнулась, и показался Петряков, то есть Колумбиец, широко улыбнулся, подняв ладонь в знак приветствия. Владан направился к нему, и я, конечно, тоже.
– Как тебе моя нынешняя? – со смешком спросил Колумбиец, пожимая руку Владана, и кивнул на свою машину. – Ты-то знаешь толк в хороших тачках…
– Впечатляет, – сказал Владан без особого, впрочем, интереса. Во дворе у него стоял «Мазератти», но передвигаться он предпочитал на джипе, который, кстати, недавно поменял. «Рендж Ровер» неизменно черного цвета и рядом с «Бентли», которому было лет десять, выглядел очень достойно. – У тебя по всем законам жанра должен быть частный самолет и собственная железная дорога.
– С чего бы вдруг? – засмеялся Колумбиец, хотя явно был польщен.
– С того, что ты у нас крутой наркобарон.
– Какой еще наркобарон? Ты хоть себя слышишь?
– Иногда долетает, – кивнул Владан. – Но не очень часто, врать не буду.
Они привалились к машине и теперь стояли рядом, сложив руки на груди, слегка соприкасаясь локтями. Я пристроилась рядом с Владаном. Должно быть, наша троица выглядела колоритно, не зря из всех проезжавших мимо машин на нас глазели. В окнах дома напротив тоже появились люди.
– Говорят, ты меня искал? – спросил Колумбиец, не поворачиваясь.
– Ага. Поболтать хотел.
– По поводу Фонда? – На сей раз Колумбиец повернулся к Владану, а я гадала: с какой стати мы торчим здесь, на виду у десятка граждан? Колумбиец мог найти более подходящее место. Или подобная демонстрация ему зачем-то понадобилась? Беда с этими мафиозо, кто знает, что у них на уме.
Владан в ответ на его вопрос молча кивнул.
– Если ты решил, что я имею отношение к убийству этой бабы, то напрасно. Мне ее Фонд по барабану.
– Ну так и расскажи, кому он помешал. Точнее, кому помешала Ольга.
– Разбежался, тебе палец дашь, ты всю руку оттяпаешь.
– Я бы не преувеличивал мои аппетиты, – серьезно ответил Марич.
– Никогда не мог понять, ты прикалываешься или…
– Я не прикалываюсь. Так что там с Фондом?
– Откуда мне знать? Я же сказал, мне нет до него дела.
– Занятно получается. Тебе дела нет, а без тебя в Яме никто дел не проворачивает…
– Времена меняются, – пожал плечами Колумбиец и неожиданно заговорил с обидой: – Помнишь, как я к тебе обратился? А ты мне что ответил?
– Это когда ты на киллера охотился? Так я его нашел. И, если не ошибаюсь, сейчас он в суровых краях в меру сил поднимает благосостояние Родины.
– Он был нужен мне, а не Родине.
– Согласись, мой вариант тоже неплох.
– И с какой стати мне тебе помогать? – спросил Петряков. – От тебя-то помощи хрен дождешься.
Владан пожал плечами.
– Кто знает…