– Я и без вас все знаю, – раздраженно отмахнулся он наконец, – утром ведь уже это делал.
Голос у него был довольно высокий, с присвистом.
– Нам нужно, чтобы ты все сделал именно в таком порядке. Только на этот раз сначала прикончи пса! – потребовал парень в шортах. – Утреннего ты начал рубить живьем, садист хренов!
ГФЛ насмешливо взглянул на собеседника:
– Это я-то садист?
– А кто? Ты гребаный извращенец, у тебя это на роже написано!
– Пошли со мной в погреб, и я покажу тебе, что такое настоящее извращение.
Второй бандит поспешил вмешаться, пока дело не дошло до драки:
– Эй, хорош уже! А ты не забывай, что мы тебя укрываем! И если хочешь тут остаться, раздобудь нам еще товар. У нас полно клиентов, повернутых на всяких побрякушках из человеческой кожи. Спрос есть, надо обеспечивать предложение.
– О, все будет, – заверил ГФЛ, – не переживайте.
– Присматривай за ним, БТ, – обратился второй бандит к парню в шортах. – Проследи, чтобы он все правильно сделал и никаких следов не осталось.
– Че? А почему я?.. – возмутился было БТ, но начальник поднес кулак к его носу, чем пресек дальнейшие протесты.
– Я жду от тебя покорности и подчинения, БТ, как от тех вонючих псов. – Покачав головой, он зашагал к арене, оставив обоих с агонизирующей собакой.
Трое жандармов выждали минуту, убедились, что больше никто из банды не направляется к печи, и тихо вышли из укрытия, нацелив оружие на двоих мужчин, которые по очереди затягивались одной сигаретой, глядя, как пес истекает кровью. Пока они приближались, БТ начал закидывать в печь поленья, а ГФЛ взялся за топор.
– Прикончи его, перед тем как будешь рубить лапы! – еще раз потребовал БТ.
– У кого топор, тот и решает, так что отвали.
Лудивина взяла сатаниста на мушку и ускорила шаг.
– Брось топор, – негромко произнесла она, чтобы не всполошить весь ангар.
БТ обернулся и с удивлением уставился на незнакомцев.
– Блин, вы кто такие? – спросил он и только после этого заметил флуоресцентные повязки на рукавах.
ГФЛ нахмурился, будто не понял приказа.
– Бросить топор? А то что? – поинтересовался он. – Выстрелишь в меня, что ли? В меня? – и усмехнулся, оскалив желтые зубы.
– Жандармерия! Бросай топор! – повторила Лудивина.
Гильем, приблизившись к БТ, заставил его опуститься на колени и положить руки на затылок. Сеньон незаметно обходил всю компанию по кругу.
– Вы не можете мне ничего сделать, – сообщил ГФЛ. – Я под защитой. У меня большие связи.
– Не сомневаюсь. Можешь ими воспользоваться, когда окажешься в камере. А сейчас не дури, положи топор.
ГФЛ поднес лезвие к глазам и принялся завороженно его рассматривать.
– Есть у меня один знакомый, который может с помощью этого топора заставить тебя очень громко кричать, – сказал он Лудивине.
– Мечтаю с ним познакомиться.
– Я могу представить тебя ему, но нужно, чтобы ты отдала мне пистолет и пришла совсем одна. Иначе он откажется от встречи.
Чудила определенно был болен, но Лудивина недооценила степень его безумия – все оказалось гораздо хуже, чем можно было предполагать. Клинический психоз? Наверняка. Надо быть осторожнее, такие больные непредсказуемы.
– Думаю, хозяин будет доволен, если я пущу тебе кровь, – сообщил ГФЛ, немного поразмыслив.
Лудивине очень не хотелось в него стрелять, чтобы остановить, если он вдруг бросится на нее, поэтому надо было отвлечь его разговором, но она не успела: ГФЛ сжал рукоятку топора и решительно шагнул к ней:
– Если такова его воля, он меня защитит.
Сеньон одним прыжком оказался у него за спиной, обхватил его огромными руками поперек торса и так крепко сжал, что ноги Чудилы оторвались от пола. Лудивина метнулась к ним, начала отбирать у сатаниста топор – он рычал и отбивался, но у Сеньона было достаточно силы, чтобы обездвижить его и лишить возможности сопротивляться. Жандармы быстро надели на него наручники, после чего Лудивина, не теряя времени, помчалась к люку – нужно было посмотреть, где скрывался Чудила. Беглого взгляда хватило: это был крошечный погреб с походной кроватью и керосиновой лампой. Она вернулась к печи.
– А с этим мне что делать? Забираем его тоже? – спросил Гильем, державший на мушке парня в шортах.
– Нет, – отозвался Сеньон. – Мы пришли только за этим, – он указал на Чудилу. – Остальные – не наше дело.
– Но… – начала Лудивина.
– Лулу! – перебил он. – Надо уважать чужую собственность. Отдел расследований этой бандой не занимается, у нас свои клиенты.
– То есть просто оставим их на свободе?
– Ими займутся другие.
– Ты представляешь, сколько времени на это понадобится, если они сейчас разбегутся? А так можно всех взять на месте!
Сеньон подошел к ней поближе и зашептал на ухо:
– Ты не Супервумен. Решила в одиночку установить во всем мире закон и справедливость? Не выйдет, и с некоторых пор ты сама должна это понимать. Наша цель – вон тот псих, остальные – по боку. Или ты собираешься потратить три дня на то, чтобы их допросить и составить протоколы? А кто в это время будет заниматься убийством в Ла-Курнев и свежевателем из Лилля?
ГФЛ воспользовался этим моментом, чтобы снова начать вырываться, но Сеньон быстро обездвижил его и достал рацию:
– Подозреваемый задержан, срочно машину к задней двери ангара. Мы выходим.
Гильем между тем совсем растерялся:
– А мне-то что делать? Если этого чувака оставить здесь, он всполошит своих, как только мы к нему спиной повернемся!
Лудивина указала на клетки с псами:
– Заткни ему рот и запри вон там.
– Это как-то не по правилам…
– Думаешь, он подаст на тебя жалобу в полицию?
Гильем со вздохом завязал парню рот, а когда подвел его к пустой клетке, Лудивина их остановила:
– Не в эту. В соседнюю.
– Ты спятила? – обернулся Гильем. – Видела, кто там, внутри? Ротвейлер его сожрет!
Лудивина спокойно смотрела на него ярко-синими глазами. Если в этом взгляде и были какие-то эмоции, они скрывались где-то в этой сияющей сапфировой глубине, а на поверхности был жесткий приказ действовать так, как она сказала.
– Ты серьезно? – все-таки не поверил Гильем.
Сеньон крепко сжал ее руку огромной ладонью:
– Такси подано. Идем. Гильем, запри его в пустой клетке.
В душе у Лудивины клокотала ярость. Голос разума, призывающего взять себя в руки, пытался перекрыть оглушительный хор чувств. Их мощный рев был требованием капли справедливости в варварском мире, но Лудивина прекрасно понимала, что заставить этого жалкого придурка в шортах расплатиться за всех означало сорвать злость на первом попавшемся ради того, чтобы почувствовать немного облегчения. Она работала следователем не ради этого, хотя иногда очень трудно было сдерживаться. Вот и теперь пришлось проглотить горечь, отвести от преступника взгляд и встряхнуть головой. Двое ее коллег уже вышли из ангара и заталкивали арестованного ГФЛ в служебный «универсал».
– К черту конспирацию, – пробормотала она и выстрелила в голову еще поскуливавшего пса.
13
Кислород и свет тут были в дефиците.
ГФЛ держали в маленьком помещении: стол, три стула, плесень на стенах. Сквозь оконную решетку внутрь с трудом проникало тусклое сияние от фонарей на улице. Тяжелым, застоявшимся воздухом невозможно было дышать, и все, кто проводил здесь какое-то время, выскакивали в коридор, разевая рот как рыбы.
ГФЛ сидел, выпрямив спину и широко расставив ноги; наручники с него так и не сняли, приняв во внимание психическое расстройство. Взгляд его был сфокусирован на какой-то воображаемой точке в пространстве. Время от времени он принимался теребить языком застежку пирсинга на внутренней стороне губы, и тогда железный шарик двигался и со стуком бился о соседние украшения. Пирсингом Чудила был покрыт в прямом смысле с ног до головы. Во время медицинского осмотра металлические побрякушки были обнаружены у него в ушах, сосках, пупке, в коже мошонки и в головке полового члена. Татуировки тоже присутствовали в избытке. Среди самых старых были черепа, охваченные огнем русалки, окровавленные марионетки на ниточках и прочие страшноватые мотивы, но свежих оказалось еще больше – не так давно добавились фразы на латыни, бесовские морды, языки пламени, огромные цифры «666» на груди и перевернутое распятие во всю спину. Руки были изрисованы до самых пальцев, на каждом из которых красовалось по одной букве, которые складывались в слова «SATAN» и «REGNE»[26].
Но вся эта роскошь меркла рядом со шрамами.
Белые и красноватые вздувшиеся рубцы неровными полосами тянулись по всему телу ГФЛ. При взгляде на него без одежды сложилось бы впечатление, что этот человек попал под работающий зерновой комбайн и выжил. Шрамы были повсюду: тонкие и короткие, длинные и толстые. Десятки шрамов превращали кожу в мятый лист бумаги с огромным множеством заломов в тех местах, где человеческое тело сгибаться не может. ГФЛ походил на гигантское оригами.
Офицер, снимавший его отпечатки пальцев, едва приступив к процедуре, вынужден был позвать Лудивину и Сеньона: задача оказалась невыполнимой. ГФЛ срезал кожу на подушечках пальцев и травмировал их другими способами столько раз, что она превратилась в нечто похожее на белые роговые пластины. ГФЛ кромсал пальцы ножом, поливал кислотой, совал их в шредер, возможно, делал что-то еще всякий раз, как они заживали, чтобы исчез папиллярный узор. Жандармам уже доводилось видеть такие фокусы, обычно к ним прибегали совсем молодые и глупые преступники, насмотревшиеся дурацких полицейских фильмов. В реальности это не работает. Отпечатки пальцев сохраняют свою индивидуальность или, по крайней мере, она очень быстро восстанавливается – чтобы вытравить папиллярные линии, нужно калечить пальцы так глубоко и так часто, что ни у кого не хватит духу регулярно это проделывать. Но ГФЛ был одержим в клиническом смысле, и цель для него оправдывала любые средства и страдания.
Специалисты взяли у него слюну, чтобы провести срочный анализ ДНК и пробить результат по НЭБГД – Национальной электронной базе генетических данных. Если за последние десять лет он совершил хоть одно преступление или правонарушение, скрыть свою личность ему уже не удастся. ДНК подделать нельзя. Пока что.
Лудивина понаблюдала за ГФЛ через окошко в двери и уже собиралась войти, но Сеньон удержал ее за руку:
– Ты уверена, что с тобой все в порядке?
– Да.
– В ангаре ты была немного не в себе.
– Знаю. Но сейчас мне гораздо лучше.
– Глупостей не наделаешь? Нас будут внимательно прослушивать.
– Мне нужны результаты расследования не меньше, чем тебе, так что не беспокойся.
Сеньон кивнул, последовал за напарницей в камеру, и они сели за стол напротив сатаниста, который встретил их кривой улыбкой.
– Меня отправят в тюрьму? – поинтересовался он.
– Наверняка, – ответила Лудивина.
– Надолго?
– Это зависит от тебя. От того, что ты сделал.
ГФЛ кивнул, наморщив нос.
– Как думаете, мне разрешат принести с собой кочергу?
– Кочергу? – с удивлением повторил Сеньон. – Вот уж нет. А зачем тебе?
– Чтобы стать как Чарли, – сатанист осенил лоб перевернутым крестом. – Как Чарльз Мэнсон. Это должно понравиться хозяину.
– Хозяин – это тот, кто снабжает тебя человеческой кожей? – вступила в разговор Лудивина.
– Багряными одеждами? Нет, это мой приятель.
– Как зовут твоего приятеля?
ГФЛ хихикнул:
– Не могу вам сказать, наш начальник будет недоволен.
– Начальник – в смысле хозяин?
– Ну да. Это он нас познакомил друг с другом. Теперь мы делаем общее дело.
– Ты помогаешь ему сдирать с людей кожу?
– Нет, это не моя фишка. И потом, мне кажется, приятелю не понравится, если я буду стоять у него над душой. Вот вам, к примеру, понравится, если кто-то будет рядом с вами, когда вы срете?
– По-моему, неудачное сравнение, – заметил Сеньон.
– Почему? И то, и другое – естественная потребность. Мой приятель освобождает людей от багряных одежд, как он говорит, чтобы изничтожить ложь и открыть истину – показать нас такими, какие мы есть на самом деле, без масок и костюмов…
– А ты, значит, пристраиваешь кожу в хорошие руки, – прервала монолог Лудивина, которая не могла позволить Чудиле глубоко погрузиться в состояние бреда. Она повидала достаточно психически больных и знала, что нужно контролировать их способность сосредоточиться.
Примечания
1
Из предыдущего романа Максима Шаттама «Первобытное зло» (La Conjuration primitive).
2
Строчка из стихотворения Ш. Бодлера «Великодушный игрок (Le Joueur généreux).
3
Андай – французский курортный город на берегу Бискайского залива. – Здесь и далее, кроме особо оговоренных случаев, – прим. пер.
4
Орельсан (наст. имя Орельен Котантен; р. 1982 г.) – французский рэпер.
5
См. роман Максима Шаттама «Первобытное зло» (La Conjuration primitive).
6
Крав-мага – израильская военная система рукопашного боя.
7
Go-fast (англ.) – здесь: гонка, скоростной пробег.
8
ГВНЖ – Группа вмешательства Национальной жандармерии Франции (антитеррористический спецназ).
9
Флик – самое распространенное во Франции прозвище полицейского.
10
ОР – Отдел расследований Национальной жандармерии (уголовный розыск).
11
Вперед! Пошли-пошли-пошли! (англ.)
12
Баньоле – коммуна, ближний восточный пригород Парижа.
13
Ла-Курнев – коммуна в 10 км от Парижа, застроенная в основном многоэтажными жилыми домами; большая часть населения – иммигранты.
14
Сквот – нелегально занятое заброшенное или недостроенное помещение.
15
Кафарнаум, капернаум – здесь: хаос.
16
Специалисты по идентификации преступников, сотрудники Экспертно-криминалистической службы Национальной жандармерии. – Прим. авт.
17
Сена-Сен-Дени – департамент региона Иль-де-Франс, где находится коммуна Ла-Курнев.
18
Это все (англ).
19
«C.S.I. Майами» – американский сериал о работе группы криминалистов.
20
Гибрид мандарина и апельсина-королька. Выведен в 1902 году французским священником и селекционером братом Клеманом Родье.
21
Здесь: места преступления (лат.).
22
Полилайт – осветительный прибор, применяемый криминалистами для поиска вещественных доказательств: отпечатков пальцев, биологических жидкостей, пороховых следов и т. д.
23
Аржантея – коммуна, северо-западное предместье Парижа.
24
РУСП – Региональное управление судебной полиции.
25
ЦББОП – Центральное бюро по борьбе с организованной преступностью. – Прим. авт.
26
Здесь: «Да воцарится Сатана» (фр.).