Художница
Татьяна Буньковская
У каждого человека есть свой дар. А у некоторых людей есть особенный и очень даже волшебный дар. Они счастливчики с рождения. Эта история об одной такой счастливице…
© Татьяна Буньковская, 2019
ISBN 978-5-0050-8325-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
1
Потерянный дар Эллы
Длинные, шелковистые волосы отражали солнечный свет и струились за идущей неспешно хозяйкой их, словно разлитая густая золотая краска. Ветер нежно подхватывал их и пересчитывал каждую волосинку, создавая эффект живущих своей жизнью мягких пшеничных прядей. С них начинается повествование этой истории не просто так… Они привлекли к себе то самое внимание…
Девушка шла сквозь этот такой знакомый с детства парк, и отмечала, что сегодня особенно теплый осенний денек выдался. Люди с улыбками проходили мимо и тоже были довольны нагрянувшему октябрьскому бабьему лету. Никто после затяжных дождей и холодов не надеялся, что осень на время уступит теплу место и отойдет. Но она отошла, подарила такую возможность радоваться этой охрово-золотой красоте.
Людей много, это хорошо! Ей так нравилось писать, когда вокруг нее атмосфера из сгустка энергий самых непохожих и разных людей. Люди – это как краски в ее палитре. Самые разные и все очень нужны и важны для того, чтобы наблюдать узор всего, что ее окружает. А сочетание людей, как некоторых цветов, становится иногда фееричным и незабываемым. Конечно, некоторые цвета, как, например, черный, не добавить много, но если чуть-чуть, то как хорошо в итоге выходит! Черный добавляет характер, глубину…
Например, когда у нее есть момент меланхолии, то картины выходят несколько напряженными и привлекают внимание. Хотя, на самом деле, она даже не помнила, когда это было в последний раз. Быть в унынии – это не о ней, конечно!
«Улыбашка» – так называла ее мама, а отец считает, что в ней поселилось маленькое солнышко. Он до сих пор ее так дразнит, словно ей все еще семь, а не двадцать семь как это было на самом деле.
Так вышло, что даже желтый цвет был всю жизнь ее любимым цветом. Как не изобразить эти яркие краски осени, которыми богат ее старый парк? Это были ее цвета, все оттенки желтого, разбавленные красным, оранжевым, бронзовым, зеленым и даже фиолетовым. Но главным цветом, королевой бала был золотой. Желтый, один из трех самых основных цветов этого мира – ее цвет.
Итак, устроившись на солнечной полянке, молодая художница достала свои инструменты и уже раскрыла альбом, чтобы делать наброски. Она создавала наброски непременно под открытым небом, ей нужны были эти энергии, что витали вокруг. Порой, ей нравилось выходить с мольбертом, чтобы наносить некоторые краски, которые она непременно увидит перед собой прямо на месте. С какими именно инструментами ей идти она всегда знала в тот момент, когда обутая стояла у двери. И тогда начиналась беготня по спальне – взять это и вот это и еще вот это. Мама всегда хмурилась на ботинки дочери, которые топали по вымытому полу, но спорить было бесполезно. К тому же, ее поощрял папа:
– О, понеслась душа в рай! – смеялся он, с любовью наблюдая, как дочь копошится в своей спальне.
Чудачка? Наверное, но все привыкли. И подруги, и ее ученики в художественной школе, и вообще все те, кто ее знает. Только мама очень переживала. Например, сегодня дочь еще не успела закрыть за собой дверь, как услышала мамино приглушенное:
– Не поощряй ее, она так никогда не найдет себе пару со своими причудами!
Что сказал на это папа, ей было уже не слышно, но скорее всего, что-то вроде: «Ерунда, ты зря переживаешь, я знаю, что кому-то очень повезет, если Элла станет его женой»
Такое мамино отношение к странностям дочери не волновало девушку, но если честно, ей уже самой было все понятно. Двадцать семь – то тот самый возраст чтобы задуматься о поиске пары. А она об этом пока не думала. Вернее, она думала так: «Когда на меня свалится любовь, я буду о ней думать, а пока что еще этот момент не наступил»
И этот кто-то будет цвета… вот она даже не знала, какого цвета должен быть мужчина ее жизни, как его добавить в палитру своего бытия? Что подойдет желтому? Красный? Белый? Или, может, черный?
Девушка рассматривала детишек, которые кормили уточек у пруда, и увидела много ярких самых разнообразных красок, а рядом их мамы почему-то серые и тусклые. Почему так? Почему люди не могут видеть мир и себя в красках, как она? Разве бы они хотели самостоятельно иметь столь серые и скучные цвета? Никогда! Мир был бы просто шедевром из красок! Но видеть цвета было дано вообще-то не всем. А жаль!
Этот дар Элла берегла и была ему благодарна. Ведь так замечательно – иметь возможность творить с таким даром. А художница имела эту возможность. Сперва, ей помогали ее родители, затем она осталась работать в художественной школе и занималась с детьми уже два года. Порой, ей давали создать что-то на заказ – дополнительные средства, которые она тратила на поездки в красивые места.
Но, как бы там ни было, у нее был дар видеть людей, здания, природу, даже ветер в красках. Мир был наполнен самыми красивыми и необычными цветами, а течение энергий создавало узор, которому Элла не уставала любоваться. Она просто не могла перестать наносить то, что видит на картины. Единственное, что ее порой огорчало – это что ее картины не пользовались спросом, люди почему-то чаще проходили мимо ее творчества, и лишь дети заглядывались на ее работы. Поэтому, до знаменитой или хотя бы обеспеченной художницы ей было еще далеко. Огорчалась ли она этому? Отнюдь!
Карандаш скрипел по бумаге, край нижних розовых губ нетерпеливо покусывали зубы, светло-русая челка под теплым ветерком поднималась над удивленно изогнутыми бровями, мир шумел, и в спектре этого шума Элла пыталась сконцентрироваться на будущей картине. В ее душе пела любовь к тому, что она делает. А еще радость и как всегда хорошее настроение.
И вдруг…
Краски исчезли!
Стало тихо, словно мир замер, и Элла затаила дыхание. Мороз пробежал по коже. Что это?!
Она встала и осмотрелась вокруг. Так и есть. Мир, вдруг, стал черно-белым. Вернее, он был цветным, но он стал таким, как и для всех – обычным. То необъяснимое и разукрашенное чудо, которое она видела в каждом прохожем, в каждом дереве, в каждой травинке, паутинке, дуновении ветра исчезло.
Блокнот и карандаш упали на траву, в которой уже лежали опавшие хрустящие листья. Они были просто листьями и просто травой, а рядом пробежавшая спортсменка была просто человеком без цвета энергии. Такого с молодой художницей еще не было! Никогда!
Но что же случилось? Где делась способность видеть краски?! Прошла минута. Она стояла, с минуту пыталась проморгать это наваждение, но становилось только хуже, в ее груди поселилась тяжесть необъяснимая и незнакомая.
Собрав не глядя и неуклюже, словно слепая, свои вещи, она набросила сумку на плечо и помчалась сквозь парк назад домой. Скорее, нужно понять что случилось! Такого с ней не было еще ни разу! Это, должно быть, какой-то страшный сон. А может быть, она заболела?
На выходе из парка ее за руку кто-то крепко ухватил, и девушка посмотрела в синие твердые глаза какой-то русоволосой женщины. Незнакомка выглядела молодо и одета была в спортивный костюм для пробежки. Это же та самая, что пробегала мимо нее только что!
– Ты не сможешь найти ответы дома.– сказала она, и Элла оцепенела от пробирающего до глубины души спокойного взгляда, – Ты будешь днями напролет искать лечение от того, что с тобой случилось, но ни один врач не сможет тебе помочь… и психолог тоже. Потому что никто не понимает, как можно видеть мир как ты. Потому что так умела только ты. И со временем ты смиришься, а через года два будешь думать, что никогда не умела ВИДЕТЬ.
Элла сглотнула слюну испуга и поняла, пусть и, не желая себе в этом признаться, что незнакомка права. Хотя, конечно, так хотелось совершать необдуманные поступки и предаться панике, никого не слушая! Немедленно бежать и искать свой дар! Но эта странная незнакомка что-то точно знала…
– Это должно было случиться, ты не умела пользоваться своей силой на полную мощь, а лишь тешила себя.– продолжила она жеско, – Развлекалась. Дар не утерян, но чтобы вновь его обрести начни свое путешествие к нему. Если он, конечно, по-твоему того стоит…
– Но что мне делать…
– Следуй за знаками.– услышала Элла в ответ, а незнакомка, вдруг, развернулась и побежала дальше, словно ни в чем не бывало. Словно это не она сейчас с ней здесь говорила!
Девушка даже начала подозревать, что произошедший разговор ей показался. И все ей показалось! Но мир угасал стремительно быстро, и цвета блекли на глазах, вместе со спрятавшимся за облака солнцем. И вдруг она предположила, что это та бегунья навела на нее какую-то магию. Да! Это она! Откуда же бы еще она узнала о том, что происходит в душе Эллы сейчас? И как она узнала о ее Даре? Может быть, Элла действительно прогневила чем-то мир, а затем явилась эта светловолосая незнакомка и отняла ее Дар? Нужно срочно что-то делать!
Ни минуты не размышляя, девушка покрепче сжала ручку черной сумки на ее плече и помчалась со всех ног за спортсменкой. Но той и след простыл.
Элла, тяжело дыша, стояла в парке посредине усыпанной осенними листьями дорожки и рассеянно смотрела по сторонам. Где же эта странная бегунья? Словно никогда и не было!
Блуждающим взглядом девушка обвела парк в поисках людей, что указали бы ей путь, и уставилась на парня, сидевшего на лавочке недалеко от нее. Он склонил голову и из-за его упавших на лицо темных, волнистых волос черты лица было не разобрать. Поставив локти на свои колени, он обхватил голову ладонями, запустив пальцы в густые волосы, и сидел неподвижно. Выглядел он удрученным и отрешенным. Вряд ли он видел незнакомку, которая тут пробежала… Кажется, он вообще ничего не замечает. Да и Элла уже начала серьезно сомневаться в том, что та женщина могла здесь пробежать. И была ли она вообще?
Девушка медленно подошла к этому парню все равно, постояла шагах в десяти от него, и решила уже продолжить свой путь, как тут заметила на запястье незнакомца черно-белое тату в виде палитры с кистью.
«Следуй Знакам!» – пронеслась у нее в голове фраза исчезнувшей загадочной незнакомки и она, набрав грудь воздуха, подошла к тому, к кому бы вряд ли кто подошел по своей воле. Настолько диковато он выглядел в своей черной рубахе с пауком на груди и в потертых серых джинсах. Хорошие девочки вроде нее держатся подальше от подобных индивидов. Но ей сейчас нужна была помощь кого угодно, весь мир превращался в кошмар, а она даже не знала причины!
«Вперед, Элла» – скомандовала она сама себе и ее шаги стали более уверенными.
Но как только девушка к нему подошла, он встал со своего места, не глядя на Эллу, набросил черный небольшой рюкзак на одно плечо, развернулся к ней спиной и зашагал прочь, очень решительно и быстро. А его волны темных, длинных до плеч волос развевались от порыва поднявшегося холодного ветра.
Элла остановилась в замешательстве и смотрела, как он стремительно удаляется в глубину осеннего парка. И ей стало холодно не только от ветра, а острое чувство одиночества напоминало ей выброс на неизвестную территорию, где все чужое и странное. А еще очень страшное и опасное.
2
Впервые Алиса
Она стояла и смотрела ему вслед. Глупо было бы идти за ним, к тому же, что она ему скажет? «Извините, вы не встречали, здесь мой дар не пробегал? Я сегодня его потеряла…»
Нет, глупо! Такие, как он, вообще вряд ли хоть что-то понимают в том, что знала она. Элла обернулась и ее осенило. Впервые в жизни осенило, что без помощи своего дара она дала оценку человеку. Наделила что-то умением или отсутствием такового видеть мир правильно. Правильно?! А что такое правильно? Неужели ее Дар
Парень вышел на проезжую часть и направился к остановке, где, по всей видимости, ждал свой автобус. Хмуро и уныло ждал. Один, никого в это время дня здесь, на этой остановке у самой окраины городишка, не было. Он поправил рюкзак на плече, и его карие темные глаза уставились неподвижно на лужу, в которой отражалось небо с проплывающими по нему неспешно серыми как облаками. Он замер как изваяние – высокий и крепкий парень с мужественно высеченным подбородком и скулами. Темно-карие глаза его не выражали ровным счетом ничего, но если присмотреться, то понимаешь, насколько глубока в нем мощь затаившихся в этой бездне эмоций. Онако, он стоял недвижимо, и его взгляд был недвижим. Лишь темные волны волос, которые трепал поднявшийся ветер, выдавали в нем живое существо, а не безжизненную скульптуру.
Автомобили ехали по этой трассе довольно быстро, разгоняясь перед выездом из города, либо не успевая сбавлять ход, въезжая в него. Незнакомец словно вошел в транс, слушая шелест колес. Его не вывел из оцепенения даже грохот грузовика, который отчего-то виляя, ехал по трассе на большой скорости и приближался к одинокой мужской фигуре как злобный красный дракон.
Фура мчалась прямо на остановку, уже срезая железные ограждения с визгом и искрами. Парень лишь в последний момент очнулся, повернул голову и смотрел несколько удивленно на пасть монстра, собравшуюся его сожрать в следующий миг.
Но не сожрал, поскольку рюкзак в панике прыгнул назад в кусты и потащил своего хозяина за собой. Грузовик обиженно пронесся мимо и, выровняв ход, словно после сна, последовал далее. Оказавшись в плотных пожелтевших осенних зарослях высокого куста, мужчина тут же начал приходить в себя, вспоминая как здесь оказался, выполз на тротуар и сбросил подозрительную сумку с плеч. Он точно помнил, что в эти кусты с ним загремел еще кто-то, так как он в там приземлился на некрупного человека. Так и есть. Следом за ним выползала девушка в синем клетчатом пальтишко, в теплых черных гетрах, и ботинках.
Она встретилась с опешившим от случившегося парнем взглядом и вскочила как ошпаренная. Очевидно, его недружелюбный взгляд и впечатление от пережитого красноречиво были написаны на его лице, понял он по ее испуганным огромным голубым глазам.
– Простите, – сказала она, отряхиваясь от желтых листьев, – вы, наверное, испугались?
Он раскрыл рот от удивления и, сидя прямо на асфальте, окинул ее оценивающим хмурым взглядом. Элла под этим взглядом карих глубоких глаз почувствовала себя очень неловко. Так на нее еще никто не смотрел. Очевидно, он не собирался ее благодарить за спасение, может быть, он вообще хотел попасть под эту машину?
– Ты кто? – задал он, наконец-то вопрос, сочным и неожиданно сильным голосом и начал подниматься на ноги.
– Эм… – она сконфузилась еще больше, когда он поднялся и навис над ней как туча, отряхивая остатки пыли и листьев со своей порванной на вороте рубахи и с джинсов.
Элла не знала, что ответить, а когда проследила за его взглядом на ее колено, то увидала дыру. Инстинктивно, прикрыв ее ладонью, она встретила взгляд незнакомца и, наконец, сказала:
– Меня Элла зовут. Я в последний момент успела. Даже не знаю, что бы было если бы…
– Мои мозги были бы красиво размазаны по этому асфальту.– закончил он, с издевкой усмехаясь.– Картина что надо! Могла бы изобразить ее в своем блокнотике, ааа?
Девушка удивилась от такого ответа, от того, что он перебивал и явно ей грубил. Она точно его не знала, впервые видела, а он, очевидно, ее уже знал, раз угадал о том, что она художница.
– Откуда вы…
– Видел тебя в парке на лавочке под дубом.– снова перебил незнакомец, – Очень мило ты там сидела с улыбочкой первоклассницы. Чем обязан? Ты что, следишь за мной?