Отблески Версаля - Наталия Николаевна Сотникова 2 стр.


«Курфюрст обязуется выплачивать графу 20 тысяч талеров в год, в обмен на каковую сумму тот отказывается от своих супружеских прав и не требует от жены сожительствовать с ним. Супруга получает полную свободу путешествовать, куда ей заблагорассудится; граф Эстерле обязуется признать своими детей, которые могут родиться у Максимилианы, будь то сыновья или дочери. Они получают право на фамилию и герб рода Эстерле».

Однако Августу уже давно было пора вернуться в родные пенаты. Совершенно забытая им графиня фон Кёнигсмарк все еще пребывала в горах, в заштатном городишке Гослар, где она тайно родила своего сына Морица. Август же возвратился в Дрезден с новой пассией и пожелал представить ее супруге и матери. Но если умная и тактичная Аврора сумела завоевать расположение как супруги, так и матери Августа, то ослепленная неожиданно открывшимися перед ней возможностями Максимилиана считала, что первой дамой дрезденского двора может быть только она и никакая другая женщина. В конце концов покорившаяся своей участи Кристиана-Эберхардина согласилась принять при дворе новую любовницу мужа, однако мать Августа наотрез отказалась пойти на такое унижение и демонстративно удалилась от дрезденского двора в свою резиденцию Лихтенберг. Так что отныне графине фон Эстерле представились прекрасные возможности развернуться вовсю, коими она беззастенчиво и воспользовалась, без счету мотая деньги и время от времени потихоньку изменяя своему высокородному покровителю. Поговаривали, что ни одна возлюбленная не стоила Августу таких бешеных денег. Впрочем, он не обращал особого внимания на ее поведение, ибо был полностью погружен в осуществление чрезвычайно значимого для него плана: обрести королевский титул и присовокупить к своим саксонским землям обширное и довольно сильное государство, а именно, королевство польское.

Польская авантюра

В июне 1996 года с кончиной Яна III Собеского освободился польский трон, который должно было занять лицо, избранное членами сейма, польским дворянством – шляхтой. Для ведущих государств Европы открылась соблазнительная возможность усилить свою мощь личной унией с этим огромным государством, простиравшимся от Балтийского моря до Черного. Франция с присоединением Польши приобретала новые козыри в противостоянии против своего давнего врага, Австрийской империи. Неожиданный же претендент из Саксонского княжества был другом и союзником австрийского императора из династии Габсбургов, что опять-таки меняло расстановку политических сил на европейской арене. Поскольку все решения польского сейма могли приниматься только при условии единогласного голосования, шляхта в открытую торговала своими голосами, так что с одной стороны избрание было всего лишь вопросом готовности кандидата выложить требуемую сумму.

Моментально объявилось несколько претендентов на польскую корону, ибо Ян Собеский, один из богатейших суверенов Европы, к тому же оставил после себя доверху набитые золотом сундуки в государственной казне. Среди претендентов на корону числились сын покойного короля Александр-Бенедикт и его зять, курфюрст Баварский, а также племянник папы Иннокентия ХI, дон Оливио Одескальки. Все отдавали пальму первенства французскому принцу Франсуа-Луи Конти, кузену короля Людовика ХIV. Принц Собеский посулил польским избирателям пять миллионов талеров. Его французский соперник через посланника пообещал удвоить эту сумму. Курфюрст Август уже давно обхаживал императора Священной Римской империи Иосифа и сумел заручиться его поддержкой. Уж больно привлекательной была перспектива превратить немецкое княжество в крупную державу: добавить к Саксонии, в ту пору самой экономически и культурно развитой стране Центральной Европы, польско-литовское союзное государство площадью в миллион квадратных километров. Незамедлительно остро встал вопрос обеспечения избрания должными финансами.

Но успех дела для саксонского курфюрста зависел отнюдь не только от мешков с золотом. Претендент на трон должен был исповедовать католическую веру, Август же, как и все обитатели саксонского княжества, был лютеранином. Однако перемена религии его не смущала, и 2 июня 1697 года курфюрст тайно принял католичество (келейность была предпочтительна на случай полного фиаско, дабы уберечь себя от гнева саксонских подданных в случае провала на выборах). Он был не единственным отступником от веры отцов: за столетие, с 1650 по 1750 год, в католичество перешел 31 суверенный правитель в Европе.

Для воплощения в жизнь этого сложного и рискованного предприятия Август отправил в Польшу посланником с самыми широкими полномочиями свое доверенное лицо, Якоба-Генриха фон Флемминга (1667–1728). Тот был урожденным подданным Пруссии и даже лет пять тянул лямку в прусской армии, но затем перешел на саксонскую службу, тогда это было делом обычным. Получивший в молодости хорошее университетское образование Флемминг сделал при Августе блестящую карьеру, проявляя исключительные преданность и ловкость. Он больше, нежели кто-то другой, подходил для данной щекотливой миссии, обладая обширными связями среди польской знати: Якоб-Генрих был женат на полячке, графине Франциске Сапега, а его двоюродная сестра Маргарет-Элизабет фон Флемминг, была замужем за великим коронным казначеем Пржебендовским, прожженным карьеристом и интриганом. Тот, будучи сановником, искушенным во всех тонкостях местной политики, дал мудрый и единственно верный совет: не жалеть презренного металла.

Кандидатура Собеского-сына отпала чрезвычайно быстро, ибо поляки не пожелали видеть в своей стране воцарения наследственной монархии. Тем временем Август метался в поисках требуемых средств: он заложил у венских иезуитов драгоценности саксонской короны, уступил за 900 000 талеров свои наследственные права на герцогство Лауэнбург, расположенное в отдалении за границами Саксонии, ганноверской герцогской династии и даже продал, невзирая на протесты подданных, четыре небольших уезда своего княжества за 1 235 000 талеров и за 240 000 – городок Кведлинбург курфюрсту Бранденбурга Фридриху III. Более крупные города Саксонии были принуждены к выделению займов. Деньги утекали как вода в песок, и Август столкнулся с необходимостью обратиться за займом к еврею Беренду Леману, одному из самых крупных банкиров той эпохи, ссудившему ему 10 миллионов талеров. Всего избрание на польский трон обошлось Августу в 39 миллионов талеров. Это была совершенно фантастическая сумма; чтобы подчеркнуть ее грандиозность, обычно приводят для сравнения простой пример: рядовой саксонский ремесленник, обремененный семьей, зарабатывал в год 25 талеров.

Пока принц де Конти прохлаждался в Париже, возложив ведение избирательной кампании на посредников, фон Флемминг трудился не покладая рук, спаивая и подкупая выборщиков. Выборы 26 июня 1797 года не дали окончательного результата, оба кандидата сочли себя победителями. Тогда 6 июля Август, прихватив свои мешки с золотом, вошел в Польшу во главе вооруженной дружины из 8 000 человек и принялся раздавать вознаграждения своим сторонникам. Видимо, солидную сумму получили и стражники королевской сокровищницы, совершенно безучастно наблюдавшие за тем, как доверенные люди Августа умыкнули корону и скипетр. Вообще-то на подобные действия требовалось разрешение польского сейма. В результате 15 сентября Август был венчан на царство исторической короной династии Ягеллонов в древнем соборе Кракова. Для этой церемонии он облачился в наряд собственного изобретения, в котором странным образом сочетались римские, германо-рыцарские и польские мотивы. Грудь была закрыта золотой кирасой весом около двадцати килограмм, а украшавшие одежду бриллианты оценивались более чем в миллион талеров. Облачение оказалось столь неудобным, что во время церемонии, когда епископ приступил к чтению символа веры, Августу сделалось дурно, и потребовалось не менее четверти часа, чтобы привести его в чувство. Патриархально настроенных поляков весьма удивило отсутствие супруги короля, но их негромкий ропот потонул в оглушительном шуме коронационных торжеств.

После коронации король закатил для новых подданных самым натуральным образом пир на весь мир. Было зажарено 12 громадных быков, десяток оленей, две дюжины телят и несчетное число баранов, 240 каплунов, 700 кур, сотня фазанов, 120 уток, 60 зайцев, а счет жаворонкам шел на тысячи. Жажду заглушали шампанским из 400 бутылок, а вина ушло где-то от 6000 до 7000 литров.

В Саксонии Август выпустил указ, что остается отцом своих подданных, всегда отзывчивым к их нуждам и чаяниям, на время же своего отсутствия назначил в княжестве наместника, князя Антона-Эгона фон Фюрстенберга. Этот вельможа происходил из старинного швабского знатного рода, не имел в Саксонии никакой родни, а потому весьма успешно занимался наведением порядка в обескровленных финансах Саксонии и борьбой с коррупцией.

Королевство без королевы

Набожную и стойкую в лютеранской вере Кристиану-Эберхардину не соблазнил титул королевы. Она наотрез отказалась следовать за супругом в Варшаву и продолжала вести весьма уединенный образ жизни в своем замке Преч. Их общий сын был отдан на воспитание вдовствующей курфюрстине Анне-Софии, так что в Польшу в золоченой карте отправилась графиня Эстерле. Польское общество было весьма шокировано такой спутницей помазанника Божия и занялось болезненно насущным для знати вопросом подыскания для Августа любовницы из местных красавиц. Вопрос принимал политическую окраску – должен же был новый король отдать должное красоте и шарму полячек.

Пока местная знать усиленно перетряхивала все возможные кандидатуры, графиня Эстерле быстро освоилась в Варшаве. Она развелась со своим мужем, графом Хизерле фон Шодау, и в 1798 году для сохранения приличий была выдана замуж за придворного фон Опперсдорфа. В конце того же года она родила сына, который, впрочем, вскоре скончался. Чей это был ребенок – ведомо одному Господу Богу, ибо с момента своего приезда резвая дама без стеснения принялась испытывать свои чары на местных дворянах. Она пыталась соблазнить даже преданного душой и телом Августу фон Флемминга, но, похоже, ничего из этого не вышло. Однако ей удалось вскружить голову польскому магнату, князю Михалу Вишневецкому, о чем тотчас же доложили Августу. Тот вскипел и повелел неверной возлюбленной в двадцать четыре часа убраться из Варшавы. Такой краткий срок не помешал графине быстро собрать весьма объемистый багаж, прихватив заодно еще кое-что из королевской сокровищницы. Когда Августу доложили об этом, он во гневе послал ей вдогонку двух гонцов-офицеров с приказом отобрать драгоценности. Остановленная на пути графиня будто бы признала свою вину и отдала посланникам запечатанную шкатулку с драгоценностями. Когда Август открыл ее, внутри оказались малоценные безделушки. Впрочем, эта история так рассмешила короля, что он больше не стал предъявлять никаких требований к графине. Она же впоследствии в открытую сожительствовала с сыном Яна Собеского, Александром-Бенедиктом, и выстроила себе в Бреслау роскошный дворец.

Тем временем Август усиленно занимался государственными делами, а по вечерам полностью отдавался развлечениям. По его приказу из Дрездена выписали придворную капеллу музыкантов и труппу французских комедиантов, ежедневно устраивались спектакли, балы, регулярно двор выезжал на охоту, прогулки по Висле. Поляки дивились жизнерадостности и выносливости короля. Сколь бы поздно Август ни лег в постель после утомительных развлечений, сопровождавшихся порой весьма сильными возлияниями, на другой день он вставал с зарей, чтобы с усердием заняться делами королевства, совещаться с министрами и проводить аудиенции. Этот распорядок дня он сохранил до самой смерти.

Вскоре Август обратил свое благосклонное внимание на одну из самых знатных и красивых дам королевства. Урсула-Катарина Любомирская (1680–1743) уже по своему рождению принадлежала к придворному кругу. Ее отец, Иоганн-Генрих фон Альтенбокум, был стольником литовского происхождения, мать, Текла Браницкая, – отпрыском древнего польского рода. В пятнадцать лет Урсулу-Катарину выдали замуж за немолодого, малопривлекательного тучного магната Ежи-Доминика Любомирского, общество которого она переносила с трудом. Однако проживание в роскошном дворце, расположенном бок о бок с королевскими палатами, и возможность блистать при дворе до поры до времени скрашивали наличие неудобного супруга. Современники весьма благосклонно описывали внешность Урсулы-Катарины: «она была среднего роста, обладала прекрасной фигурой, большими глазами, прелестными чертами лица и очаровательной ножкой. Ее беседа была очень приятна, и при желании она бывала необыкновенно любезна». Во всяком случае, эта блондинка сразу произвела сильное впечатление на Августа, который не ведал никаких преград для исполнения своих желаний.

Король принялся осаждать княгиню пылкими письмами и пускался во все тяжкие, чтобы овладеть воображением и сердцем Урсулы-Катарины. Молодая женщина обожала развлечения, празднества и танцы. Из Дрездена выписали в Варшаву придворную капеллу и французскую труппу, дня не проходило без какого-нибудь увеселения. Устраивались балы, спектакли, воинские состязания, выезды на охоту, прогулки по Висле и маскарады. В конце концов король добился своего – Любомирская уступила его домогательствам. Сначала ей удавалось скрывать измену мужу – в Польше считалось хорошим тоном во время поста каждую неделю проводить несколько дней на богомолье в монастыре. Таким образом, Урсула-Катарина проводила весь день в молитвах, а вечером ее забирал присланный за ней экипаж и отвозил на свидание к королю.

Естественно, со временем эти уловки были раскрыты, и вознегодовал муж княгини, позволивший себе высказать в адрес Августа несколько в высшей степени оскорбительных фраз. Ему немедленно было запрещено появляться при дворе, после чего Любомирский решил удалиться в свои поместья и забрать с собой жену. Та категорически отказалась последовать за супругом, пригрозившим развестись с ней. Урсула только этого и хотела. Быстрейшему разводу поспособствовал Август, подключивший своих дипломатов при папском дворе; он также добился от императора Священной Римской империи, чтобы настрадавшейся от козней супруга женщине даровали титул княгини Тешен. Так Урсула-Катарина стала официальной любовницей Августа, светские обязанности которой она выполняла с большим шиком и знанием дела. Во всяком случае, польский двор остался чрезвычайно доволен. Когда король решил навестить родную Саксонию, то пригласил Урсулу-Катарину сопровождать его. Он показал ей самые примечательные города своего княжества, и везде эту странную пару встречали большими торжествами. Очередное оскорбление было нанесено лишь курфюрстине Кристиане-Эберхардине. Она прибыла на Лейпцигскую ярмарку, куда на встречу Нового года съехались несколько коронованных особ, и Август без малейшего смущения представил ей свою новую любовницу. Княгиня Тешен держалась настолько непринужденно и уверенно, что законная супруга почувствовала себя лишней и не смогла сдержать слез. Это возмутило прусскую королеву Софию-Доротею, которая нашла способ отомстить за эту бестактность. В Лейпциг съехались также три бывшие любовницы Августа: графиня Аврора фон Кёнигсмарк, жена фельдмаршала фон Хаугвица[3] и графиня фон Эстерле. Прусская королева уговорила трех дам надеть одинаковые костюмы летучей мыши и разыграть бывшего возлюбленного на маскараде, что им блестяще удалось.

Назад Дальше