Отпрянув, Эми съежилась и поспешно прикрыла метку камигакари ладонями. Именно эта женщина-ёкай обсуждала с подругами, не отдать ли Эми в обмен на награду, и происходило сие ровно в той же купальне.
– Ого! – воскликнула женщина, спускаясь по ступеням в воду. – Неужели это наша милашка окини? Я-то думала, ты давным-давно покинула двор.
Эми закусила губу, не зная, что делать. Лучше всего, наверное, было сбежать.
Женщина усмехнулась, сверкнув острыми зубами.
– Не бойся. Слышала, что стряслось с ямачичи за попытку тебя выдать. Не так уж сильно я хочу ту награду.
После того, как Эми первый раз посетила купальни, двое ёкаев заманили ее в ловушку, после чего Широ сжег заводилу живьем. Эми и не подозревала, что об этом прознали и другие постояльцы Аджисая. Может, Широ разнес весть, чтобы отпугнуть остальных ёкаев?
Женщина плавно прошла вперед и, к досаде Эми, опустилась рядом с ней.
– Я – Каори, бакэнэко, если ты еще не догадалась.
Эми отодвинулась, поглядывая на выход.
– А тебя как звать? – поинтересовалась Каори, не обращая внимания на ее беспокойство.
– Эми, – пробормотала та. – Мне уже пора.
– Почему? Разве я не сказала, что не обижу тебя? – бакэнэко откинулась назад. – Ах, до чего замечательно! Я здесь последнюю ночь, вот и захотела спокойненько отмокнуть в водичке. Норико и Акэми трещат без умолку, пришлось ждать, пока они уснут.
Эми опустилась ниже, чтобы скрыть метку камигакари. Каори же свободно раскинулась, устроив голову на каменном бортике и разведя кошачьи уши.
– Ита-а-ак, – протянула она, – где же дайтэнгу и этот твой прелестный кицунэ?
Заслышав, как Широ назвали «прелестным», Эми вдруг залилась краской – особенно потому, что сама считала его именно таким. «Дайтэнгу» Каори именовала Юмэя, не подозревая, что когда-то именно он командовал военачальниками-дайтэнгу.
– У них полуночный ужин, – осторожно ответила Эми.
– Пф-ф, мужчины. Вечно едят. – Каори лениво улыбнулась. – И как тебя угораздило спутаться с этими двумя?
– Долгая история, – пробормотала Эми, а потом решила отвлечь бакэнэко собственными вопросами, чтобы та не успела выведать слишком много. – А что тебя привело сюда, на постоялый двор?
– Романтика, – Каори наигранно вздохнула. – Ну, не совсем. Акэми приглянулся шиджин-тигр, и когда она услышала, что он здесь, мы сорвались в путешествие.
– Шиджин-тигр? – непонимающе повторила Эми. – Погоди… ты про Бьякко?
Бьякко, белый тигр-ёкай, властвующий над ветром, помог им в битве с Орочи.
– Он самый. Несколько лет назад шиджин потерял свою пару, и Акэми хочет привлечь его внимание. – Каори пожала плечами. – Впрочем, он пробыл тут совсем немного. Акэми надеется, что он вернется, но я все равно завтра ухожу.
Эми преисполнилась боли и сочувствия к Бьякко.
– А ёкаи… ёкаи часто заводят себе… пару?
Каори бросила на нее косой взгляд.
– Зависит от того, что ты подразумеваешь под «парой». Некоторые ёкаи выбирают спутников на всю жизнь. Другим вполне достаточно время от времени порезвиться, если уж припечет. Я вот предпочитаю именно это, а не чушь про связь навеки.
– Ох.
– И, конечно, многие предпочитают жить уединенно. Некоторые, впрочем, просто созданы для вечной связи, особенно такие сильные, как шиджин-тигр.
– Да? – выдавила Эми, вновь думая о Широ.
– Ну, это ведь логично, знаешь ли. Сила делает изгоем. Так что когда они находят подходящего, то не хотят его отпускать. – Каори закатила глаза. – Но попробуй-ка объяснить Акэми, что шиджин будет ждать, когда возродится его пара – и пусть пройдет хоть вечность. Не-е-ет, она уверена, что сумеет его завоевать. Смешно.
Эми машинально кивнула – ее мысли по-прежнему занимал Широ. Сможет ли он ее отпустить, когда она умрет? Вероятно, она слишком уж переоценивает свою значимость.
– А как… – Эми помедлила. – А как именно понимать слово «окини»?
Так ее называла Каори и остальные бакэнэко. Само по себе оно означало «любимец» или «питомец», но Эми не совсем улавливала, где тут связь с ней.
Женщина-ёкай вскинула брови:
– Ах, ну-ну. Даже не мечтай, девочка. Ты всего лишь человек.
– О чем ты? – растерялась Эми.
– Окини – это питомец. Иногда человек, иногда ёкай послабее, но не пара. И близко не пара. – Каори пригрозила пальцем. – Если думаешь, что один из них от тебя без ума, то тебе это только кажется. Ёкай может полюбить окини, но в итоге все эти чувства исключительно поверхностны.
– Я просто… – Эми умолкла, вспыхнув.
Плеснув на нее горячей водой, Каори закинула вытянутые руки за голову.
– Какие возвышенные мысли для смертной девушки! Ты и правда не понимаешь, да? Ёкаи держат окини по трем причинам, – Бакэнэко отогнула один палец: – Для развлечения. – Затем она отогнула второй: – В качестве слуги. – И, наконец, третий: – Как запасной источник ки. В общем, не знаю, что ты там себе надумала, но если начнешь слишком уж задаваться, он просто-напросто убьет тебя и найдет девчонку покорнее.
Каори вновь откинулась спиной на каменный бортик, ничуть не смущенная разговором о вроде как рабстве собеседницы.
– Надеюсь, ты не пошла на это добровольно, потому что тогда тебя явно ввели в заблуждение.
– Не все ёкаи такие, – пробормотала Эми.
Каори фыркнула.
– О, такие-такие. И кто бы из двух красавцев ни использовал тебя для удовлетворения своих потребностей, внушив все эти миленькие мысли о любви… ну, тебя ждет жестокое прозрение. Можешь, конечно, мне не верить.
Эми вскочила, прикрывая ладонью метку камигакари и омамори – талисман, который прятал от ёкаев ки, пропитанную силой ками. Скованно поклонившись на прощание, она развернулась к ступеням.
– Ах, ну чего ты. – Каори схватила ее за руку, дернула обратно вниз и подалась ближе. – Погоди, милая окини. Я, так уж и быть, спасу тебя от ненужных страданий.
– Отпусти!
– Посмотри-ка на дверь. Что видишь?
Эми взглянула на порог раздевалки – и ничего не заметила. А затем воздух странно замерцал. Эми сощурилась. У двери медленно, словно нехотя, проступила слабая тень.
У порога, сгорбившись, сидел ребенок – малышка в симпатичном голубом кимоно с узором из рыб кои. Вот только ее длинные волосы свисали спутанными прядями, черные на фоне болезненно бледной кожи, а сама девочка глядела в пустоту, приоткрыв ротик. Сколько бы Эми ни смотрела, дитя оставалось полупрозрачным, и сквозь него виднелась деревянная стена.
– Канашибари, – шепнула Каори, – сидит тут же давненько и наверняка ждет, когда ты останешься одна. Человек – легкая добыча.
Эми насилу оторвала перепуганный взгляд от призрачной девочки. Каори тем временем отстранилась.
– Кто она?..
– Ёкай, дух. Канашибари сплетают сны, и пусть сами по себе они слабы, все обходят их стороной. Вот такая канашибари подкрадется, пока ты спишь, поймает тебя в ловушку кошмарных снов или мерзких воспоминаний и будет медленно поглощать твою ки. Одолеть низшего ёкая им будет сложно, а вот смертную вроде тебя?.. – Каори снисходительно погладила Эми по голове. – Кто знает, успеет ли твой красавчик-кицунэ найти тебя вовремя?
Эми с трудом сглотнула, не позволяя себе смотреть на призрачное дитя.
– Все-таки это он? – шепнула Каори, вновь склонившись к ней. – Тот, в кого ты влюблена.
Эми отпрянула, возмущенно уставившись на бакэнэко. Каори захихикала.
– Бедняжечка! Мужчины – гнусные создания, знаешь ли, даже те, что умеют очаровать. Если ты можешь сбежать и вернуться в свой мир, советую тебе так и поступить. Я тебя отсюда выведу, чтобы канашибари не прицепилась. Помогу – как одна женщина другой.
Каори рассмеялась и встала, расплескивая воду, а затем легко взбежала по ступенькам мимо неподвижного ёкая-ребенка. Все так же прикрывая метку камигакари, Эми бросилась за ней в теплую раздевалку. Канашибари не сдвинулась с места.
Эми мигом оделась и оставила полотенца в корзине для стирки. Не теряя время на то, чтобы собрать длинные волосы, она ринулась в коридор. Каори вышла следом, в простом хлопковом кимоно для сна, в котором явно намеревалась сразу и лечь.
– Удачи тебе, окини Эми! – проворковала бакэнэко. – И сладких снов.
Отвечать Эми не стала. Она поспешила прочь, постоянно оглядываясь – нет ли погони. Когда оной не оказалось, Эми, наконец, опустила напряженные плечи. «Вот тебе и расслабилась в горячей водичке».
Снаружи все так же падал снег. Эми прошла по деревянному настилу к маленькому домику, который им выделил хозяин постоялого двора. Она замерла у двери, набралась смелости – и только потом сдвинула створку. Юмэй и Широ сидели за низким столом. С ужином они успели разделаться – тарелки почти опустели. Когда Эми появилась на пороге, оба ёкая подняли головы. Выражение лица Юмэя осталось непроницаемым, а Широ навострил лисьи уши.
– Как-то ты быстро… даже непривычно, – заметил он.
Медленно выдохнув, Эми подошла к столу и опустилась на колени перед Юмэем. Тот застыл, занеся палочки над тарелкой лапши.
Вообще-то Эми собиралась высказаться с осторожностью и тактом, но ее так потрясла история с Каори и канашибари, что слова вырвались сами собой:
– Юмэй, я тебе не окини!
Он вздрогнул так, словно она его ударила. Палочки, выпав из руки, застучали по столу. Юмэй ошарашенно уставился на Эми. На мгновение в комнате воцарилась едва ли не осязаемая тишина.
А потом Широ расхохотался. Эми, подпрыгнув от неожиданности, переводила взгляд с него на Юмэя. К ее щекам прилил жар.
– Я не твоя окини, – повторила она под сдавленные смешки Широ, – но если… если тебе нужно больше ки, чтобы поскорее восстановиться, я могла бы…
Широ резко умолк.
– …я могла бы помочь, – закончила Эми шепотом.
Юмэй все так же смотрел на нее в полнейшем замешательстве.
Помрачнев, Широ расправил плечи.
– И откуда у тебя взялись такие мысли, малышка-мико?
– Я просто… ёкаи ведь иногда заводят окини для таких случаев, если они, например, пострадали и нуждаются в ки, так? Юмэй тяжело ранен, в такой дали от своих гор, и я подумала: вдруг моя ки поможет ему исцелиться быстрее…
– Откуда ты узнала про окини?
– Ёкай в купальне сказала…
– Дай угадаю, – перебил Широ. – Она сказала, что ты – окини Тэнгу.
– Ну, да, но я…
В глазах Юмэя, сменив потрясение, вспыхнула ярость.
– Ты не моя рабыня, и я никогда не обращался с тобой как с подобной.
– Я знаю. – Эми поникла, съежилась, краснея все сильнее и желая скрыть свой страх, что Юмэй воспримет ее предложение совсем неверно. Широ снова подавился смехом, а затем глубоко вздохнул:
– Эми, общую мысль ты уловила верно, но кое-какие тонкости все-таки упустила. В основном – то, что таких ёкаев, как Юмэй, поддерживают не окини, а вассалы.
– Но его карасу здесь нет. – Эми сцепила пальцы и заставила себя поднять взгляд на Юмэя. – Чтобы противостоять Цукиёми, Сусаноо потребуется твоя помощь. Широ мало что может сделать против водяной магии, да и я тоже вряд ли окажусь полезна. Но если я сумею помочь тебе быстрее исцелиться и уже через несколько дней быть готовым сражаться…
Юмэй недовольно сжал губы.
– Я не нуждаюсь в человеческой ки.
Широ взъерошил себе волосы.
– Слушай, Юмэй, а ведь она права. Сусаноо рассчитывает на тебя в битве с Цукиёми, а в такой дали от гор твоя ки восстанавливается слишком медленно. Даже если через два дня ты сможешь сражаться – в полную ли силу?
– Без возвращения домой полную силу мне не восстановить, – сухо произнес Юмэй. – Что Изанами наверняка от меня и ждет.
– Значит, твои варианты – черпнуть ки у меня, у Эми или подловить какого-нибудь беднягу на постоялом дворе.
Юмэй поднял палочки и аккуратно положил их на тарелку.
– К возвращению Сусаноо я смогу сражаться.
– «Смогу» и «на пике силы» – разные вещи, – заметила Эми неожиданно для себя строго. – Что, если просто смочь недостаточно? Ты и в самом деле готов так рискнуть?
– А ты, камигакари? – вопросил Юмэй. – Готова ли ты ужасно ослабнуть?
– Вообще-то, – вмешался Широ второй раз, уперев локоть в стол и взмахнув палочками, – Эми будет жертвовать не ки Аматэрасу, а свою, человеческую. Пару дней отоспится – и порядок.
– Их что, можно разделить?! – рявкнул Юмэй. – Ки Аматэрасу навредит мне похуже ран.
Эми нахмурилась.
– Но Орочи ел ками, – она содрогнулась, вспомнив, как хрустели кости в массивных челюстях дракона, – чтобы стать сильнее, так?
– Ёкай способен поглощать ки лишь тех ками, что слабее него.
– Большая доза ки Аматэрасу его убьет. Как и меня. – Широ лукаво ухмыльнулся. – Но могу с уверенностью заявить, что ки Эми на вкус совсем не такая, как у Аматэрасу, поэтому все с тобой, скорее всего, будет хорошо.
– Что?! – возмутилась Эми, вспыхнув.
– Так что, Юмэй, – продолжил Широ, посерьезнев, – кажется, отговорки у тебя кончились.
Юмэй провел ладонью по лицу и запустил пальцы в волосы – в непривычном человечном для него жесте разочарования.
– Вы оба несоизмеримо надоедливы.
– Прекрасно, – заключил Широ, словно Юмэй не оскорбил их, а согласился. Затем он вскочил и обошел стол. – Эми, ты готова?
– Г-готова? – Что будет после непреодолимого препятствия в виде уговоров, она как-то не подумала. – Я не… то есть…
– Сама предложила, – заметил Широ, поднимая ее на ноги. – Уже передумала?
– Н-нет…
Стоя у Эми за спиной, он мягко взял ее за плечи и развернул к Юмэю. Тэнгу тоже успел встать – с энтузиазмом человека, который только что проиграл в споре и вынужден платить.
– Э-э… – пробормотала Эми. – А как?..
– Как обычно, – ответил Широ, развеселившись. – Или предпочтешь вскрыть вену?
Когда Юмэй шагнул ближе, она всерьез задумалась, не лучше ли пустить кровь. Тэнгу взял ее за подбородок, и Эми невольно отпрянула. Широ удержал ее на месте, усилив хватку.
Эми стиснула ткань кимоно в кулаках, упираясь спиной в Широ, и зажмурилась. Юмэй запрокинул ей голову и коснулся ее губ своими – настолько бесстрастно, насколько это было возможно. Эми старалась не вздрагивать и вообще не двигаться, пока он медлил.
А потом он надавил сильнее и вдохнул. Ее дыхание покинуло легкие, а вместе с ним – и ки. Эми выгнулась от боли, обжигающей огнем каждый нерв. Ее душа словно отрывалась от плоти, а с силой утекала и жизнь. Терзаемая агонией, она не могла даже шелохнуться.
Затем касание исчезло, и все прекратилось.
Эми обмякла. Юмэй поймал ее и подтолкнул к Широ, который, в свою очередь, обхватил талию девушки руками.
– Дыши, Эми, – легонько сжал ее он. – Все хорошо.
Комната перед глазами ужасно кружилась. Отчаянно хватая воздух ртом, она подняла голову.
– Сработало?
Юмэй потер ладонью грудь, словно та болела. Глаза его странно блестели, а зрачки были расширены.
– Твоя ки пропитана силой ками.
– Что это значит?
– То, – отозвался Широ, и Эми ощутила спиной вибрацию его голоса, – что твоя ки жжется, как раскаленные угли. Впрочем, с ним все будет в порядке.
– А-а, – выдохнула Эми удивленно; ей казалось, что ёкай ушел от прямого ответа.
Широ подхватил ее на руки, и комната вновь завертелась.
– Давай-ка уложим тебя в постель, малышка-мико.
– Эми.
Не ожидав услышать свое имя глубоким голосом Юмэя, она подняла голову. Тэнгу посмотрел ей в глаза, а затем поклонился в знак благодарности.
Широ отнес Эми в импровизированную спальню, отделенную ширмой. Опустившись на колени, он уложил девушку на футон и укрыл одеялом. Усталость накатывала волнами. Сколько же ки забрал Юмэй?..
– Широ? – Его имя сорвалось с ее губ сонным бормотанием.
– Да?
Она нахмурилась.
– Это ведь не считается за поцелуй с Юмэем, правда?..
– Нет, не считается. Поцелуй – это совсем другое. – Широ наклонился к лицу Эми. – Мне освежить твои воспоминания?
Ее щеки вновь вспыхнули, и она глянула на ширму, за которой ждал и наверняка слушал их невидимый Юмэй. Проследив за взглядом Эми, Широ ухмыльнулся и отодвинулся. Ее веки упрямо наливались тяжестью и в конце концов сомкнулись сами собой.
– С Юмэем все будет хорошо?
– Да. – Теплые пальцы ласково убрали упавшие пряди с ее лица. – Ты поднесла ему ценнейший дар, который ни один ёкай не отдаст и не примет так просто. Ты добровольно вложила ему в руки свою жизнь, и он не забудет оказанное доверие.