Антон тоже добрался до дома и писал правительству письма в никуда, так как в городе у них хороших знакомых не было, и они при наступившей катастрофе были совершенно одни.
– Говори по-человечески, – сказала ему Августа спокойно, – это ещё всё прелюдия того, что нам придётся пережить.
– Я молчу, – сказал Антон сквозь сжатые зубы, – просто эти ублюдки должны получить по заслугам! Они не заслуживают жизни. Ты видела их?
– Да, видела, но они всего лишь посредники, марионетки и не более. «Ты не отомстишь за Аэлиту по-настоящему, если их убьёт сейчас стихия», – сказала ему Августа то, что уже осознавала лучше, чем кто-бы то не было.
– Да мне наплевать, посредники они или с их стороны имела место быть инициация этого! Я их всех урою за свою жизнь просто так, даже если это мне не поможет отомстить.
– Понимаю, – ответила ему Августа, – я видела чётко лишь троих из них, а пятеро убежали за мужчиной, который меня сопровождал, и он занимается выбором доноров для излечения людей в заграницу, которых в наших религиях мы считаем Богами. А так на самом деле мы просто с их точки зрения мясо, но они никогда этого публично нам не показали бы, даже если бы мы встретили их вне рамок этой системы магнитной инфраструктуры и даже глубже. Вот кто настоящие убийцы, а тех просто спровоцировали сделать это ради сохранения секрета. Понимаешь?
– Этот город стал «прекрасным никуда» … когда наладят систему почты? Надоело мне письма им писать. Надменные!
– Да, этот замкнутый круг теперь страшен и это везде и всюду. Теперь мы не сохраним в себе ничего, а все что нам дорого обернётся страшной иллюзией и потерей. Так что же? Проще не ценить и не привязываться ни к чему, потому что все равно жизнь это у тебя отнимет. Это ошибка нашего существования. Это нам не нужно, потому что все это просто информация, за которую мы цепляемся, чтобы её развивать. Зачем?
– Да просто так, – ответил Антон, – просто ради самого развития. А так все люди просто стремятся всегда сожрать того, кого считают слабым.
– Почему?
– Да тоже просто так, – пояснил Антон, – просто потому что чужие страдания им доставляют удовольствие и блаженство, но блаженство – это блажь, лучше уж мучиться в реальной жизни и умереть на самом деле окончательно, чем волочиться в этом замкнутом круге гниющих хищников. Лично я так считаю.
– Не знаю даже почему, просто я вижу это в людях, да и видела человека, которого убили просто так, просто потому что он им мешал и все.
– Пользы никогда никто от этого не получал – пояснила Августа, – все это видимость.
– Когда всё это растает будет море здесь.
– Песок…
На этом разговор закончился и стоящий рядом многоэтажный дом начал рушиться от дикого холода на улице и сильного ветра. В него ударил световой стержень, окружённый неизвестными магнитными полями и светом и его, разрушило вместе с находящимися внутри людьми ещё быстрее. Августа с Антоном спрятались под кровать и вместе слушали грохот от трясущейся земли и их дома.
Когда грохот стих, Августа вылезла из-под кровати и сказала:
– Брат, давай потанцуем?
Антон пожал плечами и сказал:
– Давай. Что будем танцевать?
Августа улыбнулась и рассмеялась:
– Может просто вдвоём медленный? Ха-ха-ха.
– Да, – мрачно ответил Антон, – давай медленный танец и несложный…
Движутся в танце Антон с Августой и от приближения их тел ярче становится свет в доме без электричества. Антон напевает под танец красивую мелодию, и они танцуют. Это и есть согласие, которое не даёт к себе приблизиться, но к которому мы можем стремиться…
На следующий день было критически жарко и все боялись выйти на улицу, как и Августа с Антоном. Затопленный город стоял словно на песке и всё рушилось в таянии, падали груды льда с крыш и никто ничего не мог сделать от боли и акклиматизации, у многих ревматизм и травмы сменялись артремфитом (Суставная мышь (внутрисуставная мышь, артремфит) – это свободно расположенное в полости сустава патологическое (костное, хрящевое или костно-хрящевое) образование). Резкие изменения климата пресекали порядок развития людей. Вдали за туманным светом кто не боялся кидали груды мёртвых тел. Антон тоже присоединился к работам.
Августа спала дома, а Антон занимался криозаморозкой тел и договаривался о похоронах богачей. Как минимум участь трупа Аэлиты уже была решена. В гневе Антон отрезал одному из трупов руку и растоптал её…
Антон ощутил боль в руке и окунул её в городской песок, которым были заполонены все затопления. Рука начала ныть и краснеть, но он стерпел, а потом вытащил её целой. Однако боль не проходила, и он еле терпел.
– Где кремация? – спросили Антон.
Один из рабочих настороженно посмотрел на Антона и опомнился:
– Тебе проблем в жизни мало? Ты итак живёшь далеко не спокойными буднями, так ещё и в это решил ввязаться, не ввязывайся в это, тут та ещё темень, опомнись. Я так понимаю, они явно далеко не обычные криминалисты и, если ты в это ввяжешься, они убьют тебя и все.
– Зато умру молодым и красивым, – иронизировал Антон.
И рабочий отвернулся, чтобы скрыть улыбку. Молодой мужчина пошёл сделать кофе себе, а Антон осматривал обстановку. Небо было совсем голубое, а город стоял в крови, словно розовый берег. Обстановка внезапно накалилась и густой стержень света вновь ударял в здания с неба. От страха Антон побежал за рабочим, а тот показал ему куда бежать. От стержней света шёл опасный мирах, от которого люди сходили с ума и начинали выковыривать у себя глаза от своего кажущегося уродства, что он обличал.
У окна стоял красивый бежевый горшок с комнатным растением розовато-красного цвета, похожего на маленькую Сакуру. Стол с четырьмя предельно дешёвыми и простыми стульями серого цвета блек в другой части комнаты, а на окнах совсем не было ни штор, ни занавесок. В этом помещении Антон с рабочими и укрылись от бьющего светового стержня с небес. Песчаный город за окнами молчал и кровь тихо лилась с мёртвых тел. Рабочие и Антон переживали за своих родных, оставшихся за пределами укрытия, но лишь потанцуй в свете стержня смерти и тебя не станет, как подписи автора на оскорбительном конверте. Что ввело Антона в ступор, так то, что среди всей этой серости, простоты и блеклости окружающей обстановки висела на левой стене, над серым диваном по левую сторону серого окна, картина с двумя длиннобородыми дедулями в обнимку друг с другом, но кто это такие ему не было известно. Оба в достаточно интересных костюмах: один коричневого, а другой серо-голубого цвета и оба улыбались на картине. Рабочий по имени Слава вернулся с двумя чашками крепкого кофе и Антон присоединился после того, как закончил обрабатывать раны. Новоиспечённые друзья провели остаток вечера за кофе в ожидании ночи, а птицы на улице тихо защебетали в темноте…
Глава 4
Около обличённого днём светового стержня собрались люди черпать кодировочные струны для IT и кошмар первого от его побочного действия впечатления начал проходить. Реакция сумасшествия уменьшилась. Магнитные струны от стержней с неба начали копить и продавать за большие деньги, строя под них телевизионные башни в черте города. Катастрофа пошла на убыль расцветом цивилизованности города. Настроения Августы без брата в одиночестве всё равно были пессимистичны, так как кроме него никому до неё и дела не было. Она уже и не верила, что он вернётся домой, но он вернулся, застав результат её уборки после землетрясений. С новых видов телевизионных башен раздавались мелодичные звуки нового света мелодичных стержней с небес. Все пытались забыть свои трагедии и потери, воспринимая с этих башен психические миражи. Сумасшествия сменились к зовущим до башен миражами, с которыми в упадке песчаных руин люди шли группироваться для строительства. Люди в белом руководили строительными группами, распределяя строительный материал. Среди людей в белом в этот день стоял Антон, так как его знание кодирования IT пригодилось в момент катастрофы. Постепенно он смог при знакомстве с рабочими напроситься кодировать опасный этап собирающих свет телевышек и достиг в этом деле сегодняшний успех.
Зазвучала среди работ королевская песня. Рифмовали рабочей ночью поэты новые куплеты, так как днём опасно очень работать и вдвоём и даже втроём. Не убьёт работа мою артродию, создав моей свободе на стороне пародию. Эстрада отобьёт во честь мою рапсодию. Жарили люди после работы котлеты, а все музыканты играли и пели новую мелодию струн смерти с небес. Антон спокойно шёл по улице от нового места работы, а ублюдков после катастрофы и след простыл. Видимо, пошли за новыми жертвами.
Люди на улицах гуляли на свадьбах, всё находя повод, чтоб выпить ещё. Не помнят они величие царств, что им пригубили смятенье в плечо. Антона тоже позвали выпить и пожевать, чтоб им угощение потом даровать в немыслимых количествах и качествах подарка, а иначе небрежна потребления арка. Не исполнивший завет сам идёт производить котлет в позоре искреннем и изгнании. Не поможет им даже покаяние. Антон не понимал искренне, как вообще могут люди идти на подобное – ради собственного благополучия разрушать чужие жизни и вообще, что там жизни – на мясо раскорячивать просто так. Ведь у него на глазах они с девушкой сделали именно это. Он никак после этого не мог успокоиться и думал, стоит ли ему в это ввязаться и выяснить, за что они убили Аэлиту. Внезапно история начала повторяться.
Все искали невесту, а место пусто. Жених негодует, а где она не знает никто. Он выходит из себя и ищет нагло её у себя. Невеста танцует, смеётся и другого целует. Антон не знал его, но жених узнал заведомо там кто. Собрались два друга вместе и больше не слышал никто о невесте.
Как это неуместно! Антон снова прошёл к парку, где у него стоял его автомобиль. Здесь он и видел полумёртвую Аэлиту. Парк был безлюден и тут веяло смертью, хотя с реального взгляда все было лучезарно и прекрасно. Антон побрёл дальше, немного пугаясь, что на него снова может быть совершено нападение. Он понимал, что Аэлиту изнасиловали и практически разорвали на мясо ублюдки, только чтобы полить её морально позором, представляя шлюхой в своих мыслях и получая наслаждение от садистского удовлетворения и уничтожения женского достоинства, получая низменное удовольствие от желания доминировать. Его счастье, что он не ведал о чувствах Аэлиты, когда её сравняли с гнилым мясом эти люди. Антона словно что-то парализовало.
Сначала смерть Аэлиты, а теперь при нём убийство невесты женихом и её любовником на свадьбе, где он гулял. Антон пришёл к страшному понимаю. Плацебо взяло в этот момент над ним верх, но какое плацебо! Массового характера! Никто не поверил бы ему даже в случае, если бы он рассказал об этом в полиции. Его посчитали бы сумасшедшим просто так. Им бы почудилось, что он несёт бред. Психика почувствовала бы опасность и у человека началась бы агрессия по отношению к нему. Любовные утехи при мёртвой невесте двух друзей и одного царя. Валялась на ступеньках рука с плечом отрезанная. Безрукая невеста с волосами срезанными.