Да, покидая Излом, подобные мне становятся обычными людьми, и любой перевёртыш, даже щенок, способен легко справиться с рейгом. Но дело в том, что мы способны к мгновенному переходу между телом и проекцией. Вот и получается, даже в физическом мире убить Рыцаря Излома можно только неожиданным и летальным ударом или так, чтобы он вообще не понял, что его убивают. Раны, даже смертельные для человека, но не приведшие к мгновенной смерти, стоит провести изменение, тут же пропадают. Впрочем, это касается также вирусов и вообще любых болезней.
И тем не менее, пока я человек, а не проекция, я уязвим. По этой причине мне совершенно не хочется, чтобы кто-то даже мельком заподозрил во мне-Изао Рыцаря Излома.
Точнее, я уязвим и в состоянии проекции, но только для других рейгов или для тварей Прорыва. Правда, последнее воспринимается мной как само собой разумеющееся, потому как защита мира от этой угрозы – предназначение Рыцарей.
Сделав пару вдохов, я вновь скользнул в мир теней и смыслов, став проекцией. Если точнее, следуя официальной трактовке – проекцией внутреннего духовного воина Излома на окружающую реальность, как говорят клерикалы. По мне это слишком сложно – проекция и проекция.
Перед тем как приступить к основным упражнениям, запланированным на сегодня, размялся, прыгая по потолочным балкам и проводам. С каждым разом у меня это получается всё лучше и лучше. И даже привнесённый из прошлой жизни страх высоты проявляется всё реже, что не может не радовать. Получив заряд бодрости и хорошего настроения от прыжков под самым потолком, по ощущениям, напоминающим в чём-то полет, спрыгнул на пол и после непродолжительных сомнений коснулся рукой фанерного листа.
Прикоснувшись, немного надавил. Чувство, будто погружаю руку в кисель, сопротивление есть, но оно легко преодолеваемо. Фанерный лист стоит вертикально, прислонённый к складскому стеллажу, достаточно большой, метра два на три, не ограничиваясь ладонью, зажмурившись, делаю шаг вперёд. В отличие от прыжков, прохождение сквозь предметы физического мира – занятие вовсе не из приятных. Нет, никакими болевыми спазмами этот процесс не сопровождается, но вот по ощущениям – то ещё «удовольствие». Мне ещё повезло, из-за того, что у меня полторы души, мне это даётся не в пример легче, чем остальным. Половинка духа Изао, что досталась мне в наследство, составляет внешний слой моей проекции, создавая своеобразную плёнку, которая и позволяет мне не только проходить через объекты легче и в разы быстрее, чем местным, но и наделяет ещё парой особенностей, недоступных другим рейгам. К примеру, у меня два меча, а у всех один – неплохой бонус. Хотя то, что второй клинок – это вакидзаси, как по мне, ущербное во многом оружие, особенно в паре к основной тяжёлой шпаге, радует меня уже меньше. Почему ущербное? Да потому, что нет нормальной защиты кисти, и этот короткий клинок имеет намного меньше опций в парировании, чем привычная и так любимая мной испанская дага. И тем не менее, даже с этим недостатком наличие второго оружия, пусть и вакидзаси, – это определённо огромный плюс. К тому же этот меч ненамного длиннее даги, и я понемногу переучиваюсь, хотя и идёт этот процесс не так легко, как хотелось бы. Но идёт, и это радует, с учётом того, что мои таланты в фехтовании на порядок меньше, чем у теперь бывшей жены. Вот для кого смена клинка не стала бы проблемой, так это для неё. Только вот я не она, и мне трудно.
Пройдя через фанерный лист, поёжился. Чувство, будто ты весь в какой-то слизи, но это обманчивое впечатление, так как я по-прежнему чист, к проекции вообще ничего не прилипает и не пачкает её. Скорее всего, эти ощущения – не более чем психосоматика, которая проявляется даже в этой псевдодуховной форме. Неприятная тренировка, но определённо нужная, поэтому, сделав два шага, прикрыл глаза и шагнул в бетонную колонну. Всего полметра бетона, один шаг, но шаг этот длился секунды три. Бр-р-р! Противно, конечно, но прогресс определённо есть, раньше получалось хуже. На фоне других вообще замечательно, видел я как-то издали, как один из рейгов проходит через кирпичную стену аналогичной толщины, так у него это заняло чуть ли не полминуты. Так как в моих планах было как можно быстрее научиться покидать свою квартиру в образе проекции именно через стену, причём не просто пройдя её насквозь, а, погрузившись в стену, идти в кирпичной толще как можно дольше и выходить из неё по возможности дальше, чтобы ни один случайный наблюдатель не смог бы связать увиденного рейга с местом моего реального проживания, то я развернулся и продолжил свою тренировку.
Сделав десять проходов сквозь бетон, остановился и прислушался к своим ощущениям. Да, не ошибся, чем больше повторяю это упражнение, тем меньше этот противный постэффект. Возможно, со временем я от него вообще избавлюсь! Только для этого избавления нужно продолжать тренировки – подобная мысль тут же вновь обнулила мне настроение.
Может быть, не зацикливаться, а чередовать проходы с улучшением баланса? Эта мысль мне показалась здравой и, отвернувшись от ненавистной колонны, оттолкнулся двумя ногами, взлетев сразу на пять метров вверх. Сделав кульбит в воздухе, зацепился за свисающий с потолка обрывок какой-то проволоки и, подобно Тарзану, прыгающему с лианы на лиану, устремился к противоположному краю ангара. Как ни крути, а я всё больше привыкаю быть проекцией, ещё неделю назад у меня подобный трюк не получился бы. Навернулся бы где-то на полпути, это точно. Впрочем, падения с любой высоты никак мне не вредят, а то давно бы отлетел в мир иной! Помню своё первое падение, думал, что допрыгну через улицу с крыши на крышу, но не долетел, ой как я орал, пока падал! Хорошо, мои крики никто в физическом мире не способен услышать, а то я бы знатно опозорился. Ещё тогда повезло, что в радиусе двух кварталов не было ни одного рейга, иначе моё инкогнито было бы определённо разрушено.
Пока полностью не освоюсь со вновь приобретёнными способностями, желательно, чтобы в городе вообще никто не знал об инициации нового Рыцаря Излома. При первом же Прорыве скрыть появление новичка, конечно, уже не получится, но до того момента пусть никто и не подозревает о новом рейге. Лишнее внимание к своей персоне совсем неинтересно! Да, мне досталась память Изао, но я всё же не уверен, что смогу грамотно сыграть семнадцатилетнего паренька. Эта мысль реально пугает, если кто-то заподозрит во мне чужака из другого мира, последствия могут быть самыми плачевными. Особенно если вспомнить, что институт Святой инквизиции в этом мире до сих пор не упразднён. Мало того, что не упразднён, так и набирают в эту структуру исключительно сенсов. Подобное знание нисколько не увеличивает моё желание пересекаться с данной организацией. Конечно, есть у меня запасной план на случай раскрытия моего реального духовного возраста. Этот план – сослаться на реинкарнацию. Да, я помню своё удивление, когда узнал, что здесь подобное бывает. Не часто, но бывает! За прошлый век набралось целых три стопроцентно подтверждённых случая и больше десятка не доказанных полностью, но очень похожих на правду. Но даже если получится «отбрехаться», всё равно раскрытие не пройдёт для меня без последствий. В моем прошлом было за глаза различных приключений, и мне очень хотелось бы прожить новую, невесть кем дарованную, жизнь как можно спокойнее. Да и врать в моем нынешнем положении чревато не самыми лучшими последствиями. Н-да. При этой мысли, ладонь непроизвольно опустилась на навершие шпаги.
Мои мечи – не просто необычное псевдодуховное оружие, у них есть свои «таланты».
В прыжке резко выхватываю из-за пояса клинок и наношу режущий выпад, отрубая кисть воображаемому противнику. Затем спрыгиваю на натянутый между стенами канат и, балансируя на нем, провожу тройную атаку. Начинаю с arrebatar, за ним переход в medio tajo и завершает серию mandoble[2].
В моей ладони, подобно лазерной указке в руках фокусника, танцует синяя полоска стали. Копия моей реплики знаменитой шпаги Колада Эль Сид, невесть как оказавшаяся со мной в этом мире. Мой духовный клинок, только вот имя у него теперь иное, и зовётся он «Слово». И именно из-за него врать для меня теперь большая проблема… Потому как стоит мне соврать, и на клинке появится ржа, и чем больше лжи я себе позволю, тем более хрупкой будет становиться шпага, а когда она сломается – я умру. Перспектива не из лучших, и основная причина того, что весь месяц, с момента моего появления в этом мире, я веду жизнь затворника, стараясь ни с кем не пересекаться. Мне несказанно повезло, что закинуло меня в Изао на его выпускном, и сейчас время каникул. Иначе не знаю, как бы я вывернулся с запретом, налагаемым «Словом», а так у меня есть время подготовиться.
Перейдя в защитную позицию, отражаю пару воображаемых атак и, не удержавшись на канате, падаю вниз. В падении успеваю убрать шпагу и приземлиться на ноги. Да, с чувством равновесия мне ещё работать и работать! И что особенно напрягает – тренироваться в фехтовании одному, без напарника, – занятие не самое перспективное. Только у меня выбора нет, раскрываться перед другими Рыцарями Излома я пока не хочу, вот и тренируюсь именно так, заодно развивая воображение.
Хотел повторить уход в защиту на канате, но едва запрыгнул на него вновь, как услышал приближающиеся голоса. Почти сразу громко скрипнула на давно несмазываемых петлях жестяная малая дверь, и в ангар зашли трое.
Одного я узнал, он частый гость в ангаре. Если не ошибаюсь, зовут его Матео. Относительно молодой, лет двадцати пяти на вид, худощавый, но жилистый, вечно ходит в потёртой светло-зелёной майке и джинсовых шортах. На его плече красуется цветная татуировка: серая мышь, грызущая камыш, знак клана Скайр. А то, что у мышки на его плече не один, а три хвоста, говорит о том, что данный перевёртыш находится на третьей ступени контроля. Этот на вид беспечный и не следящий за своей внешностью молодой человек – на самом деле немалая шишка в порту, заместитель официального представителя клана в городе. Именно он, насколько я понимаю, и является ответственным за все тайники в этом ангаре, как и за установленные ловушки. Увидеть его здесь в это время было вполне обычным делом, он часто сюда наведывается, но у меня ни разу не получилось заметить, как он что-то прячет или забирает.
В отличие от Матео двое других мне были совершенно незнакомы. Странная пара, оба не то что молоды, а вообще скорее мальчишки не старше Изао. Судя по схожести их лиц – братья, возможно, погодки, впрочем, я плохо разбираюсь в лицах азиатов, только благодаря памяти Изао могу сказать, что они точно корейцы, а не японцы или китайцы. Одеты они, в отличие от перевёртыша, в строгие деловые костюмы, которые на удивление сидят на них вполне нормально и даже скрашивают их немного полноватые фигуры. Странная пара, что им понадобилось в подобном месте?
В два прыжка я приблизился к нежданным «гостям» и устроился на потолочной балке над ними. Всё равно обнаружить меня в Изломе ни люди, ни перевёртыши не могут. Высокоранговые сенсы, возможно, и способны на подобное, но я их легко бы определил по характерному цвету ауры и давно бы смотался отсюда, будь любой из этой незнакомой пары энергетом. В принципе, мне до них дела нет, пришли и пришли, но уж больно необычная компания, и моё любопытство, что называется, взыграло.
В молчании троица углубилась в ангар метров на сорок и остановились как раз рядом с перевёрнутым трактором, что только усугубило моё любопытство. Нет, мне было фиолетово, что там кто-то прячет, меня интересовало, как Матео будет снимать свои ловушки, уж больно хитрыми и многоуровневыми они были.
Глава 2. Compas recto
– Мы пришли? – младший из юношей огляделся по сторонам и задал свой вопрос перевёртышу, смотря тому прямо в глаза.
Ошибка, такой взгляд – это же явный вызов для кланового. Не успел я об этом подумать, как реакция Матео не заставила себя ждать.
– Тебе кто-то слово давал? – огрызнулся он, сделав быстрый шаг и нависнув над мальчишкой. – Я терплю, что кузены прислали вас, а не кого-то кланового. Терплю, потому что понимаю: крысок прессуют по полной, и им не с руки высовываться. Даже то, что вы мелочь, едва от титьки оторванная, мне понятно, поймают, так вы пойдёте по более мягкой статье из-за возраста… Понимаю, но это не значит, что вам позволено говорить! Так что замолкните и не мозольте мне глаза.
Правильной реакцией братьев было бы замолчать и не выёживаться, потому как озлобленный оборотень – это не тот собеседник, с которым кто-то пожелает остаться в столь глухом и отдалённом месте. Не думаю, что выросшие в этом мире парни не понимали столь простых мер безопасности, но вместо того, чтобы заткнуться, старший из них скользнул в сторону плавным переступным шагом, а его левая ладонь скрылась под пиджаком. Глупо, даже если у него там обрез или нож, против перевёртыша ему не светит абсолютно ничего, даже если у парня чёрный пояс, слишком велика разница в физике, и слишком мало расстояние между ними. И мало того, что он обозначил агрессивные намерения, так ещё и огрызнулся.
– Твоё дело – хранить, что доверили, а не читать лекции, голохвостый!
А вот это было совсем зря. В одно мгновение Матео буквально взорвался в молниеносном движении. Нет, он не стал перекидываться, при третьей ступени контроля ему это было и не нужно, чтобы справиться с двумя малолетками. Секунда, и он держит обоих юношей за горло, приподняв их над землёй.
– Ещё слово, и я вам шеи сверну, шавки подзаборные! Ещё вякните на меня, щенки, умирать будете медленно и… мучительно.
Мне показалось, что перевёртыш не собирался ограничиться одними словами, но тут вновь скрипнула дверь, и в ангар ввалилась пара докеров явно слегка навеселе. Гогоча во всё горло, они напрямую, прямо по мусорным кучам, устремились к вагончику с самогонным аппаратом. Услышав характерный шум петель, Матео тут же поставил парней на землю и отпустил их шеи, жестом приказав молчать. Разумеется, пройти мимо трактора поддатые портовые работяги не могли и встретились с тройкой, пришедшей ранее.
– О! Мате! Мы это… – тут же с обоих выпивох слетел весь задор, и веселье в один момент сменилось испугом. – Мы туда… и это… обратно… Сразу… Быстро, ага! Мы не помешаем… да.
Мало кто в доках не знал, чем славен клан Скайр, и перемены в настроении докеров мне были вполне понятны. Одно дело встреть они Матео здесь одного, и совсем иное подобная же встреча, но когда клановый находился в компании клиентов. А бизнес Скайров – он такой, не любит посторонних глаз. Если сделка серьёзная, то эти два охочих до выпивки в рабочее время мужика вполне могут и скоропостижно скончаться, вот прямо сейчас. Едва эта мысль пришла в голову, как тут же нестерпимо зачесалась левая ладонь. До слёз прямо! Нет! Держаться, не лезть в это! Но наследство Изао не слышит мой внутренний крик, оно неразумно, просто осколок души, без мыслей, без основы, не способный меняться, навечно застывший в своей форме. И чесотка становиться всё сильнее. Я могу её выдержать, но если перевёртыш сейчас их убьёт, то моя связь с осколком станет слабее, и, соответственно, моя энергетика значительно просядет, навсегда и, скорее всего, неисправимо. Гребаный юный максималист Изао, оставивший мне подобное наследство! Поддавшись порыву, я спрыгнул на крышу алкогольного вагончика, но вовремя остановился и подавил желание вмешаться. Вовремя, потому как оборотень явно не собирался трогать этих докеров.