– Убийца! Насильник! – заверещала она.
– Насильник! Урод! – подхватили парни.
Ошарашенный Хиро ничего не мог сделать. Парень сзади подобрал что-то с земли. Это оказался железный прут. Подобравшись со спины, он ударил по обратной стороне коленей. От боли у Хиро ноги подкосились, и он упал на колени. Девушка сразу же ударила его ногой в грудину. Хиро взвыл от боли. Гогоча, они продолжили избиение. Один за другим они пинали его, били прутом, что есть мочи. Несколько раз Хиро пытался подняться, но тут же они накидывались всем скопом, но, несмотря на это, ни разу Араки не пытался ответить им тем же, ни разу даже не замахнулся. Белобрысого это еще сильнее удивило. Если бы хотел, он бы давно мог с эти покончить. А если учесть сегодняшнее его настроение, так он считал, что это вовсе неизбежно. В конце концов, им надоело его избивать. И так же гогоча, они ушли. Хиро с невероятным трудом поднялся с земли. Ему разбили нос, рассекли губу, и поставили немаленький фингал. Это – из того, что видно. Наверное, на теле живого места не осталось. Он попытался было сделать шаг, но ноги не хотели его слушаться. Он опять упал, в этот раз на четвереньки. Со всей силы он ударил кулаком об землю.
– Насильник? Урод? Убийца? За что? Чем я заслужил? Ненавижу! Ненавижу их всех, – Хиро кричал. По щекам текли слезы. – Ненавижу! Всех их! Урод? Ладно! Но насильник? Убийца? Я не заслужил такого… – Он опустил голову на землю, можно было услышать тихие всхлипы.
Белобрысый, наблюдавший все это время за ним, подошел бесшумно и присел напротив него на корточки. К своему удивлению, он не чувствовал к нему жалости. Как бы ни хотелось Хиро их ударить или ответить им, несмотря на свое настроение и жизненную ситуацию, он вытерпел все, не поступился своими принципами. И сейчас белобрысый смотрел на него лишь с уважением и пониманием. Впервые ему искренне захотелось помочь ему. Хотя он был бы, наверное, больше рад, если бы тот не оправдал его ожиданий и сломался. Тогда он, уже ублаживший свое любопытство, направлялся бы домой, по пути зашел бы, может, в ту новую булочную. Подумав об этом, белобрысый грустно вздохнул и усилием воли отогнал мысли об ароматном кофе и булочке с маком.
– Руку давай, – тихо, почти шепотом произнес белокурый.
Хиро от неожиданности отпрыгнул.
– Ты кто, вообще?
– Одноклассник твой. На парте позади тебя сижу.
Хиро замолчал и потупил голову. Опираясь рукой о землю, он снова попытался подняться. Белобрысый встал и отошел чуть дальше. Хиро упал вновь. И вновь встал. И упал. И так вновь и вновь. Белобрысый раздраженно потер переносицу.
– Руку давай. Я помогу.
Хиро промолчал и вновь встал. И когда он снова начал падать, его подхватил белобрысый, он поднырнул под него и ухватил за руку. Они устояли на ногах. Хиро был очень удивлен его поведением. Он думал – нет, даже был уверен – что тот лишь пришел поиздеваться. С ним так давно ничего хорошего не случалось, и так давно никто не хотел ему добра, что он уже и не верил, что такое возможно. Растерявшись, он обо всем забыл.
– Ноги свои передвигай хотя бы, а то я под тобой сейчас копыта свои отброшу, – кряхтя, раздраженно громко сказал белобрысый.
– А. Да. Прости.
– Дорогу показывай.
Потихоньку ковыляя, они дошли до дома Араки. Еле-еле они открыли дверь и вошли в небольшую квартирку на первом этаже. Дом был обветшалый. Со стен кое-где отклеивались обои. Мебель старая и неухоженная. Подойдя к дивану, белобрысый уронил Хиро на него, раздался мерзкий скрип старых пружин. Какое-то время они были в тишине, белобрысый восстанавливал дыхание. После он недовольно потер переносицу, достал из кармана пачку таблеток и кинул ее рядом с Араки.
– Это обезболивающее. Прими, станет легче. Где воды у тебя можно попить?
– Там на кухне. Графин на столе.
Белобрысый прошел на кухню. Все, в общем, как он и ожидал: старенький ремонт, облупившаяся плитка, вместо плиты маленькая газовая панель довоенного времени, слой пыли даже на столах. Слегка поморщившись, он взял пожелтевший от времени стакан, налил в него воду из такого же графина и вышел обратно к Хиро, держа стакан. Подойдя, он увидел, что тот уже достал одну таблетку. Он, молча, протянул ему стакан. Тот запил таблетку и внимательно посмотрел на белобрысого.
Чем дольше он на него смотрел, тем больше бледный и мелкий парень с ярко-голубыми глазами и неестественным цветом волос казался ему странным. Ни разу Хиро не доводилось видеть никого подобного, он стоял иначе, смотрел иначе, выглядел иначе, чем другие люди, словно не человек, а пришелец с далекой планеты. Сильнее всего притягивали его неживые бесстрастные глаза. Под его леденяще спокойным взглядом Араки чувствовал себя крайне неуютно; по спине пробегали мурашки, а глаза то и дело хотелось опустить в пол. Он словно смотрел внутрь него, Хиро не понимал почему, но тот пугал его. А вот он его, похоже, совсем не боялся. Чистый и абсолютно беззлобный взгляд прямо в глаза. Стоп, но почему ему не страшно? Физически он слабее даже тех парней из футбольного клуба. Но он не боится! Смотрит прямо на него и даже помог ему. Хиро все сильнее и сильнее удивлялся ему.
– Ладно. Мне пора. Поправляйся. – Белобрысый быстро направился к двери.
– Стой! Ты что, просто так уйдешь?
– Ну да.
– Как тебя хоть зовут?
– Себастьян. Можно просто Себ. Встретимся в понедельник.
Мигом он исчез в двери. Будто его и не было вовсе.
«5»
Весь оставшийся вечер и всю ночь Хиро размышлял о случившемся. Его меньше всего заботило избиение, о нем он почти и не думал. Только ноющие гематомы слегка напоминали.
«Кто этот парень? Что он сказал? Он мой одноклассник? Ха! Такого странного типа я бы запомнил. Но зачем ему врать на счет школы… В любом случае он помог мне. Блин, забыл сказать ему спасибо. Когда в следующий раз его увижу, обязательно скажу. А увижу ли? Господи, да что за черт?!» – он посмотрел на свои слегка трясущиеся руки, припомнив вчерашний вечер, он вспомнил и его хладнокровный взгляд. – «Не мог же он меня так напугать… Так стоп. Нет, я его не боюсь и точка. Бояться его попросту глупо. Но почему все-таки он сам меня не боится?»
Чем больше он об этом думал, тем непонятнее становилась эта ситуация. И все больше она начинала казаться просто нереальной. Все выходные он залечивал свои ушибы. К его счастью, они заживали намного быстрее, чем у кого-либо другого. И к понедельнику на его лице уже не было синяков, заметной осталась только разбитая губа. Двигаться он стал куда резвее. Ему уже со следующего утра не требовалась никакая посторонняя помощь. С легкостью он вставал, садился, ходил, но даже к понедельнику небольшая боль в коленях напоминала ему о произошедшем.
В утро понедельника уже по отточенному маршруту он пошел в больницу к отцу. Хиро пытался отогнать тяжкие мысли по поводу его скорой смерти, но не смог. Зайдя в палату, он увидел лежащее на кровати тело. Именно так он увидел его. Это был уже не его отец, не тот человек, которого он любил, а лишь кусок мяса, жизнь в котором поддерживали жужжащие и тикающие приборы рядом. И все же расставание с этим иссушенным, бледным, отжившим свое стариком было для Хиро невыносимой пыткой. Он ни за что на свете не хотел терять его. Он был готов на все что угодно, лишь бы тот был рядом с ним, даже если в таком виде, даже если придется отказаться от мечты, от своего будущего, от всего.
«Осталась неделя». В бессильной злобе он сжимал кулаки, смотря на него, стоя чуть поодаль от кровати. Постояв так пару минут, он нашел силы сесть на стул рядом с его кроватью. Пахло медицинским спиртом и лекарствами. Противный и знакомый всем запах. Хиро поморщился. Ему вспомнился первый раз, когда он учуял этот запах. Тогда ему не повезло вывалиться из окна их квартиры на первом этаже. Он сильно исцарапался, и невыносимо болела нога. Он был сам виноват. Мама же говорила не лезть. Он, конечно же, полез, наивное детское упрямство. И вот результат. Потом дяди в белых халатах. Мамины слезы. Невозмутим был, как всегда, только отец. Хиро увезли на рентген, и в результате нашли перелом. Мать долго причитала и носилась вокруг него. Хиро чувствовал себя невероятно виноватым перед матерью, но сильнее всего он боялся ругани отца. Тихо и ропотно он ждал, пока мать покинет его, и он останется наедине с ним. От страха перед наказанием, казалось, нога болела еще сильнее. И вот мать сказала, что отойдет в магазин, и Хиро понял, что этот момент пришел. Когда мать ушла, невнятно и сбивчиво он начал:
– Пап… П-прости, я не хотел. Я не думал… Прости. Только не наказывай… Я … н-не буду больше…– Он заревел.
– Не реви! Ты мужчина, в конце концов! – грозно сказал отец. Хиро тут же перестал реветь, только сопли, текущие рекой из носа, и красные глаза выдавали его. Отец посмотрел на него и спокойно выдохнул.
– Я не буду тебя наказывать. Ты уже свое наказание получил, но запомни на будущее: каждое твое решение имеет последствия. И если уж собрался что-то сделать, то будь готов мужественно вынести любые последствия.
Тогда Хиро не совсем его понял. Смысл этих слов дошел до него лишь спустя годы.
В палату зашла медсестра. Поменяла какие-то лекарства на капельнице и ушла.
Второй раз уже побывать в больнице ему не посчастливилось во время беременности матери. Тогда для него тоже все было не понятно. «Почему дяди в белых халатах мечутся как ошпаренные? Куда маму увезли? Почему мне с ней нельзя? Почему мама больше не придет? А где братик? Папа, ты же говорил, у меня будет братик!»
А после похороны. Слезы. Он впервые увидел, как отец плакал. В гробу лежала его мать. Он мог подумать, что она просто крепко спит, если бы не ее кожа. Она была неестественного бледного цвета, такая, как и у всех трупов. Когда начали закрывать гроб, Хиро будто переклинило. Рассудок его помутился, он начал кричать, отбиваться от других. «Разбудите ее! Почему она спит? Почему вы ее зарываете? Мама! Мама!» Что было после, Хиро помнил плохо. Помнит только, как проснулся в своей постели. А потом отца. Он навсегда изменился.
Теперь дома не было вечно занятой матери. Не было вкусных обедов. Не было поцелуев перед сном. Не было смеха. Его больше никогда не хвалили. Никто не помогал с уроками. Никто не рассказывал сказки перед сном, и не было больше папиной улыбки. Отец всегда был угрюм.
Время шло, и жизнь начала понемногу налаживаться. Хиро стал помогать по дому. Научился готовить простенькую еду. А отец стал помогать с уроками иногда. Пару раз они даже куда-то ходили. То ли в зоопарк, то ли в океанариум. Уже и не вспомнить. Прошло время, Хиро подрос, и поступил в Среднюю школу. Как его тогда хвалил отец, впервые за несколько лет. В доме стало чуть веселее. Но иногда что-то напоминало Хиро о матери; свитер связанный ей, и который стал мал, и пора выбрасывать, или ее фотография вместе с отцом, или просто когда ему очень хотелось тепла. Ему было горько и больно. Ему хотелось оказаться еще раз в ее теплых объятьях, сказать, как сильно он ее любит, как сильно она нужна им с папой. В такие моменты он просто не мог не плакать. Отец все это видел. Однажды он подошел и сказал:
– Мне тоже ее не хватает. Очень сильно. Каждый день я думаю о ней. Но разве бы она хотела, чтобы ты плакал? – Отец подошел и обнял его.
Это было первое проявление тепла к нему за 5 лет. После они стали чаще разговаривать. Хиро считал своего отца невероятно мудрым человеком. И разговоры с ним были для него настоящим удовольствием. Он многое ему объяснил за эти годы. И как много мог бы еще объяснить, поживи он дольше.
Сидя на стуле, Хиро безмолвно заплакал. Осталась неделя. Еще одна неделя. Последняя неделя. «Разве он бы хотел, чтобы я плакал?»– пронеслось у него в голове. Он утер слезы. Пора выходить. Нехорошо опаздывать на занятия. «Пока пап. Я завтра еще приду» – попрощался он про себя.
То утро не отличалось ничем. Просто обычное серое зябкое утро. Разве что чуть похолодало. Обещают, наконец, выпадение снега, но это неточно. До занятий полчаса, но Хиро сидел уже за партой. В классе никого. Он спешно повторял все за прошлый урок, но сосредоточиться не получалось. Бездумно он откинулся на стуле и запрокинул голову, закрыв глаза. Ему вспомнился вечер пятницы. «Тот парень. Парта за мной да? Ну посмотрим» Он откинулся на стуле и закинул голову так, чтобы мог увидеть сидящего сзади.
– Ну, естественно никого. Еще слишком рано… – почти шепотом проговорил Хиро и продолжил качаться.
– Вообще-то, я тут, – такой же тихий полушепот донесся сзади.
– А! Откуда ты взялся?! – Хиро навернулся со стула и пролетел головой в паре сантиметров от парты, да так и расстелился на полу с поднятыми кверху ногами.
Беловолосый абсолютно без эмоций наблюдал за этим действом. После того, как он грохнулся, он продолжил читать книгу. Пару секунд Хиро просто лежал на земле, искоса смотря на него.
– Привет, что ли… – Хиро решил хоть как то разбавить неловкость. Встать с пола, ему в голову почему-то не пришло.
– Привет. – Он и не думал отвлекаться от книги.
Тут Хиро понял, наконец, что на полу холодно, встал, поднял стул и, отряхнувшись, сел. Но теперь в пол-оборота, чтобы можно было видеть белокурого.
– Как говорил, тебя зовут? Себастьян, вроде?
– Да. Можно просто Себ.
– Меня – Хиро Араки.
– Ага. Я в курсе.
– Приятно познакомиться.
– Ага.
Всем своим видом Себастьян показывал безразличие. Араки немного это злило. «Мог бы хоть вид сделать, что ему интересно» – подумал Араки и нахмурился.
– Ты уж прости, но «делать вид» – это не по мне. Да и ты видишь же, я читаю.
«Я что, это вслух сказал, что ли?»
– Прости, что отвлекаю. Я всего лишь хотел сказать спасибо за помощь. И спросить кое-что…
– Я же сказал, я занят. Если хочешь поговорить, давай потом.
– Когда потом?
Белобрысый отвел взгляд от книги и пару секунд молчал, будто размышляя о чем-то.
– Как насчет после школы сегодня? – Он вернул взгляд на книгу. – Я хочу, наконец, попасть в эту булочную.
– Какая булочная? Ты о чем?
Тут в класс вошла небольшая компания одноклассников. Три девушки. Весело хихикая, они прошли к своим партам и там продолжили разговор. Араки, увидев их, поморщился. Той девушки, что была в пятницу, среди них не было. Но сегодня ему придется с ней и с теми парнями встретиться. По закону он мог бы снять побои и подать на них в суд. Только вот, на адвоката нужны деньги, которых у него не было, а все они довольно обеспеченные. Тут не надо было долго думать о том, кто все-таки выиграет суд. Да если бы и были деньги, в его ситуации они бы мало чем помогли бы. Улик нет, свидетелей тоже не очень. Только странного вида молодой человек, которого в упор не замечают. Да и что, по сути, решит этот суд? Его бояться перестанут? Нет. Может, начнут уважать? Вряд ли. Вот Араки и решил молчать. Все равно скоро его не будет в этой школе. Так что, какая разница?
Себастьян или, как он просил его называть, Себ лишь раз скользнул острым взглядом по Араки. «Он изменился. Нет, на вид все так же измотан и явно не в лучшей форме и психическом состоянии. Но теперь он не столь злобен. Ну и кто мне скажет, зачем я во все это полез?»
Начался урок, потом второй, но никого из той компании видно не было. Отчасти это еще больше успокоило Араки. Теперь он излучал лишь спокойствие и смирение. И все пошло как обычно.
Уроки прошли. Араки напрочь забыл и про Себастьяна, и про их уговор. Выйдя во двор школы, он пошел по обычному маршруту домой. Сзади шел Себастьян с книгой в руке. Так и дошли они до небольшой развилки, прямо – аллея, ведущая к дому Араки, направо – узкая асфальтированная дорожка, идущая вплотную вдоль одного длинного безликого многоквартирного дома. Араки пошел прямо.
– Булочная в другой стороне, – раздалось позади Араки не громко, но и не тихо.
– Господи! – Араки отпрыгнул – Я про тебя и забыл уже…
– Ты идешь? – Себ пошел в другую сторону на развилке.
– Ага.
Дальше они шли уже в полной тишине. Араки искоса поглядывал на Себа.
Так как все внимание обычно притягивали жуткие глаза, ничего кроме них он и не видел толком. Но сейчас, когда взгляд белобрысого был устремлен в книгу, Хиро мог его рассмотреть лучше. С удивлением он заметил, что, парень этот хоть и был немного не от мира сего, одевался вполне по-мирскому. Наряд его был прост и не затейлив, без вычурных деталей, ярких цветов и дорогих аксессуаров. И, несмотря на эту простоватость, он все равно отдавал тонким, едва уловимым изяществом. Что было тому причиной, Хиро не догадывался. То ли вещи так хорошо сочетались между собой, идеально дополняя друг друга, то ли виной была странная аристократичная внешность хозяина, не ясно. В целом выглядел он располагающе, черты лица правильные, приятные глазу, ни единого изъяна, будто только из модельного агентства. Что-то ему подсказывало, что такая внешность нравится девушкам, от чего он ему слегка позавидовал. Довольно небольшого роста, но не слишком мелкий, худой, но тоже не слишком. Что Араки не нравилось в его виде, так это болезненно-бледная кожа и постоянное отсутствие даже тени каких-либо человеческих эмоций на лице, будто у робота. Большинство людей при знакомстве хотя бы из вежливости улыбаются, стараются поддержать разговор, пытаются произвести какое-либо впечатление, а ему явно это было до лампочки. Уголки его губ ни разу не дрогнули, выражение лица ни на йоту не изменилось, будто у выточенной из мрамора статуи. Хиро иногда даже казалось, что он не дышит. Да даже если бы он хоть раз натянул на свое лицо улыбку, или нахмурился, или наоборот удивленно поднял брови, он уверен, это был бы ужасно сухой жест, за которым не стояло бы никаких реальных чувств.