Переходя через мост к турбазе, они увидели, что восьмиугольная пристройка, где располагался ресторан, уютно и заманчиво светится. Матс с Кларой встретили их в рецепции и спросили, когда они хотят ужинать. Все договорились на полчаса разойтись по комнатам, а потом собраться в ресторане.
Жили они в номерах, которые Матс и Клара называли комфортабельными. Торкель предположил, что так оно и есть, если под комфортом подразумевать двухъярусную кровать, тряпичный половик, примитивные фанерные шкафы без дверей и собственный душ с туалетом. Сам он считал, что номер выглядит как самая обычная комната на турбазе.
Приняв горячий душ, Торкель встал перед зеркалом с маникюрными ножницами в руках, протер запотевшую поверхность и принялся удалять нежелательные волоски. Правая ноздря явно нуждалась в обработке. Он ненавидел длинные волоски, которые в последние годы начали появляться в местах, где он определенно не хотел их иметь. Мало вещей заставляло его чувствовать себя таким старым, как не лишенные злорадства замечания дочерей, что ему необходимо опять подстричь уши. Зазвонил телефон. Торкель вышел из ванной и ответил.
Звонили из газеты «Экспрессен». Аксель Вебер. Правильно ли он понял, что Госкомиссия находится в Йемтланде? Торкель подтвердил, сознавая, что теперь это получит широкую огласку в СМИ. Вебер – толковый журналист, а участие в расследовании Госкомиссии автоматически привлекает больше внимания. Веберу хотелось знать, почему они там. Что там обнаружили? Или, вернее, может ли Торкель подтвердить, что обнаружено массовое захоронение? Торкель подтвердил, что они нашли некоторое количество трупов, пролежавших там долгое время. Высказывать предположения относительно сроков он не намерен, поскольку им неизвестно. Но долго.
Возраст, пол, точное количество, версии и возможный мотив – вдаваться в такие подробности или выдавать их прессе Торкель не хотел. Когда относительно короткий разговор был окончен, Вебер знал не больше, чем когда позвонил.
– Вы ведь понимаете, что я все равно обо всем узнаю, – закончил он, и Торкель готов был поклясться, что слышит, как журналист улыбается на другом конце провода.
– Не от меня.
Торкель положил трубку. Вебер, скорее всего, сказал правду. Кто-то в окружении Хедвиг Хедман явно уже выдал сведения и, наверное, продолжит их выдавать. Представляющие ценность для СМИ дела в настоящее время практически невозможно сохранять в тайне. Необходимо сейчас же ограничить информационный поток. Возможно, даже в направлении Хедвиг. Заявление в департамент канцлера юстиции свидетельствует о том, что ее окружают не самые лояльные сотрудники, или же – что она как начальник не способна трезво оценивать ситуацию. И еще она вызвала Госкомиссию. Некоторые местные полицейские всегда расценивают такие действия как неуважение. Таких становится все меньше, в большинстве своем они с благодарностью принимают экспертизу и дополнительные ресурсы, привозимые Госкомиссией, но в каждом провинциальном участке один или несколько человек обязательно почувствуют себя обиженными. Вероятно, надо исходить из того, что из полиции Эстерсунда информация просачивается как через сито.
Торкель незамедлительно позвонил Урсуле. Ей стоило попросить коллег на горе проявлять дополнительную осторожность. Маловероятно, что кто-нибудь отправит туда в темноте фотографа, чтобы взглянуть на могилу и трупы, но наверняка знать нельзя. Случались и более странные вещи.
– Удалось договориться насчет судмедэкспертизы? – спросила Урсула под конец разговора.
– Обсудим это, когда ты приедешь сюда, – уклончиво ответил Торкель.
– Значит, повезут в Умео.
Торкель задумался. Он мог бы солгать, сказать, что продолжает этим заниматься, но он ничего на этом не выиграет. Ему все равно не изменить того факта, что трупы повезут в Умео.
– Да. Я пытался, но ничего не получилось. Когда ты приедешь? – продолжил он, чтобы помешать ей слишком долго размышлять над неприятным известием.
– Я почти готова, возможно, еще часок.
– Я прослежу за тем, чтобы тебя ждал горячий ужин.
– Хорошо.
Урсула положила трубку. Отсутствие заключительного «пока» не обязательно означало, что она рассердилась. Возможно, разговор помешал ей, и она просто торопилась вернуться к работе. Торкель предпочел остановиться на последнем и вернулся обратно в ванную.
Рагу из дичи, жареная картошка, салат и брусничный соус. Затем белый шоколадный мусс.
Они как раз перешли к десерту, когда по лестнице в часть ресторана, именуемую «Чердаком», поднялась Хедвиг Хедман. После короткого приветствия она положила перед ними на стол папку.
– Думаю, что двоих мы, возможно, уже идентифицировали. Тех, что с одеждой, – уточнила она.
Торкель открыл переданный ему материал. Сидевшая рядом с ним Ванья наклонилась вперед. Билли и Йеннифер, сидевшие напротив, встали и обошли вокруг стола, чтобы смотреть через плечо Торкеля. Себастиан остался сидеть на месте. Он предположил, что начальник областного полицейского управления сопроводит материал устным комментарием. И не ошибся.
– В ноябре 2003 года поступило заявление об исчезновении двоих голландцев. Яна и Фрамке Баккеров из Роттердама. По словам заявителя, они собирались начать поход в Осене, в Норвегии, 27 октября и закончить неделей позже в Володалене. Оба очень опытные туристы. Мы искали их вплоть до первого снега, который в тот год выпал 18 ноября.
– Какие есть основания думать, что это они? – спросил Торкель, отрываясь от материала. – Кроме них, здесь никто не пропадал?
– Пропадали, но они единственная пара, пропавшая в этом регионе. Кроме того, заявитель сообщил, что они путешествовали в серой одежде с желтыми деталями.
Хедвиг наклонилась и перелистала материалы вперед до пластикового файла, находившегося за последней страницей папки. В нем лежала фотография мужчины и женщины лет тридцати, снятых на какой-то покрытой снегом вершине. Возможно, в Альпах. Оба в солнцезащитных очках, загорелые, с обветренными лицами. У женщины пышные рыжие волосы, собранные в хвост. Мужчина практически лысый. Оба улыбаются в камеру и держат пальцы буквой V. Одеты в плотные серые комбинезоны с желтыми деталями.
– На вид хорошо совпадает с остатками одежды в могиле, – кивнула Ванья, увидев снимок.
Торкель согласился. Несомненно, совпадает. Надо показать Урсуле, когда она вернется.
Двумя часами позже они сидели в одном из небольших конференц-залов турбазы. Не будь на улице темно, из окон открывался бы потрясающий вид на окрашенный в приглушенные осенние тона мир гор. Теперь же в окнах они видели только собственные отражения. Из-за света четырех мощных люминесцентных ламп лица казались более бледными и измученными, чем на самом деле. Благодаря стоявшим на столе кофейным чашкам, термосу и бутылкам минеральной воды все чувствовали себя в знакомой обстановке. Всем, кроме Йеннифер, уже многократно доводилось сидеть в подобных помещениях. Открывавшийся из окон вид был скрыт в темноте, и они будто бы находились в самой обычной переговорной.
Билли уже распечатал фотографии могилы и теперь прикреплял их магнитами к белой доске.
– Будем исходить из того, что мы нашли голландцев, – сказал Торкель. – Если это так, то у нас есть приблизительное время убийств. Но необходимо удостовериться. Ванья, свяжись с голландской полицией и узнай, не можем ли получить зубные формулы, рентгеновские снимки, что-нибудь, что поможет их идентифицировать.
Ванья кивнула и приняла протянутую ей Торкелем через стол папку.
– Откуда они прибыли?
Все перевели взгляды на Себастиана, который встал и, не торопясь, подошел к доске с фотографиями.
– М-м, из Голландии… из Роттердама.
Себастиан устало посмотрел на Билли.
– Вот как, голландцы приехали из Голландии. Спасибо, я бы никогда не догадался.
Билли набрал воздуха, словно собираясь ответить, но передумал и опять немного сгорбился на стуле.
– Я имел в виду вот этих. – Себастиан постучал пальцем по одному из снимков. – Шесть человек. Раздеть четверых и выбить им зубы – это требует времени. Неужели он потом рыл могилу глубиной почти в метр, оставив шесть трупов преспокойно лежать рядом?
– Может, он сперва вырыл могилу. – Билли слегка выпрямился, мечтая о реванше.
Себастиан посмотрел на него еще более усталым взглядом.
– А эти шестеро стояли рядом и ждали, пока он закончит?
– Нет…
– Именно. Не имеет значения, в каком порядке он это проделал. Убили их, по всей видимости, не там. Так откуда они прибыли?
Группа дружно закивала. В каком-то смысле они все это знали, но никто не озвучивал. Действительно, это – место обнаружения, но не обязательно или даже, скорее всего, не место убийства. Если же его определить, то сразу повысится шанс найти какую-нибудь зацепку. Билли отодвинул стул.
– Я принесу из рецепции карту.
Он быстрым шагом покинул комнату. Себастиан вернулся на место и сел напротив Урсулы. Откинувшись назад, он уперся в нее взглядом. Она явно это почувствовала, поскольку подняла глаза и посмотрела на него в упор.
– В чем дело?
– Ты сердишься?
– Нет.
– У тебя сердитый вид.
– Вовсе нет. Пока. – Она устремила на него многозначительный взгляд, который он предпочел не понять.
– Ты кажешься сердитой и усталой, – продолжил он. – Измученной.
– Себастиан… – неправильно понять тон Торкеля было нельзя. Он означал «прекрати».
Себастиан повернулся к нему и всплеснул руками.
– Что такого? У нее измученный вид. Первый день, а она выглядит как развалина. Я просто интересуюсь, как она себя чувствует.
– Почему же ты так и не спросил? – поинтересовалась Урсула. – Как я себя чувствую, вместо того чтобы говорить, что у меня сердитый вид?
– Извини. Как ты себя чувствуешь?
– Спасибо, хорошо. А ты как себя чувствуешь?
Ответить Себастиан не успел, поскольку распахнулась дверь и вошел Билли с картой окрестных гор. Он разложил ее на столе. Все придвинулись поближе. Кроме Себастиана. Он опять понадеялся, что сможет послушать обсуждение коллег.
– Тела обнаружили здесь, – сказал Билли и нарисовал на карте крестик.
Все молча смотрели на карту. Искали одно и то же. Не находили.
– Никаких зданий. Никаких укрытий от ветра. Никакого леса. Никаких защитных строений поблизости, – подвела итог Ванья с некоторым разочарованием в голосе.
Все опять распрямились. Билли взял карту со стола и прикрепил ее к стене.
– Судя по точности попаданий, убийца действовал достаточно собранно, – вставила Урсула. – Эффективно. Неужели он стал бы рисковать оказаться обнаруженным?
– Это происходило в октябре, – сказал Билли. – Турбазы были закрыты. Народа почти нет. Наверное, он рискнул.
– Или же оказался, – тихо произнесла Йеннифер.
До сих пор она в основном сидела молча и только слушала, но уже некоторое время размышляла. Начиная с ужина, когда Хедвиг пришла с голландцами, но никак не решалась что-нибудь сказать. Она полагала, что если думает правильно, кто-нибудь из группы придет к тому же выводу. Но пока никто не изложил ее теории. Она быстро еще раз прокрутила ее в голове. Вроде не полная глупость. Была не была.
– Обнаруженным, – наклоняясь вперед, уточнила Йеннифер уже более уверенно. – Эти двое в одежде, которых мы, вероятно, сможем идентифицировать, – голландцы. Возможно, они проходили мимо и оказались свидетелями.
Все промолчали, но Торкель заметил, как Урсула и Ванья кивнули. Он посмотрел в сторону Йеннифер. Неплохая теория. Вовсе не плохая. Торкель был доволен. Ею, но и самим собой. Независимо от того, окажется теория соответствующей действительности или нет, рассуждение показывает, что Йеннифер мыслит правильно. А это, в свою очередь, показывает, что он сделал правильный выбор.
– Если мы немного разовьем эту версию, – нарушил молчание Торкель, – то, значит, четверо без одежды являются изначальными жертвами, на которых нам следует сосредоточиться. Мы знаем о них что-нибудь еще? – обратился он к Урсуле, которая покачала головой.
– Двое взрослых, мужчина и женщина. Два ребенка, пол определить невозможно. Если они были нормального роста, то предположительно от пяти до восьми лет.
Себастиан устало потер глаза. Он встал, прошел вокруг стола к окнам и открыл одно из них. Оперся о подоконник и жадно глотнул холодного, чистого вечернего воздуха. Как он себя на самом деле чувствует? Честно говоря, не очень хорошо. По крайней мере, не так хорошо, как предполагал. Он ждал этого с нетерпением.
Мечтал.
Даже более того: нуждался в этом.
Проводить время с Ваньей. Снова работать с ней. Сблизиться с ней. Узнать ее. А она собралась уехать. Покинуть его. Перерезать единственный имевшийся у него маленький спасательный трос к чему-то, напоминающему пристойную жизнь.
И вдобавок двое мертвых детей.
До сих пор поездка была чертовски поганой.
– У пары жертв видны повреждения на ребрах, что может указывать на то, что им сперва выстрелили в грудь, а затем в голову, – продолжала Урсула. – Это подтверждает тезис о том, что убийца привычен к оружию. Сначала самая крупная мишень…
Себастиан покосился на Йеннифер. Вообще-то она молода для него минимум лет на пятнадцать, но она, несомненно, могла бы сделать его пребывание здесь немного более приятным. Но Торкель вышвырнет его, если он хотя бы приблизится к ней. Достаточно один раз угостить ее пивом в баре и поболтать, чтобы вызвать укоризненные взгляды. Если он хорошо знает Торкеля, тот будет караулить в коридоре, словно они на школьной экскурсии.
– А это семья? – поинтересовался Билли.
– Такая мысль напрашивается, – кивнула Урсула, – но мы не знаем. Ответ на этот вопрос нам даст анализ ДНК.
С другой стороны, что такого, если придется уехать домой? В отсутствие Ваньи зачем ему оставаться? Дело только вгоняет в депрессию, и пока оно относительно неинтересное.
– Будем исходить из того, что все попали в могилу одновременно. Хедвиг проверяла: за весь 2003 год больше никаких заявлений об исчезновении не поступало. – Торкель оторвал взгляд от бумаг. – А заявлений о пропаже детей вообще никогда не было.
– Закрой, пожалуйста, окно, холодно.
Себастиана отвлекли от размышлений. Ванья требовательно смотрела на него. Он кивнул, закрыл окно и вернулся на место. Ванья не уехала. Пока. Она здесь, в той же комнате. Три месяца она будет продолжать работать. Три месяца он сможет находиться рядом с ней. Эти бесценные дни нельзя подвергать риску, заигрывая с женщиной, которая, скорее всего, все равно не ляжет с ним в постель. Он решил притвориться, будто обсуждение дела его интересует.
– Билли, узнай, нет ли какого-нибудь заявления о том, что в период вокруг исчезновения голландцев кто-то покинул гостиницу, не оплатив, – сказал Торкель. – Проверь, не сообщали ли об отбуксировании брошенных машин, не находили ли на горе инвентарь для активного отдыха или нечто подобное. Ведь они могут не значиться среди пропавших потому, что их сочли просто сбежавшими.
Билли кивнул.
– Если хочешь, я могу тебе помочь, – предложила Йеннифер.
– Отлично, – ответил Билли с улыбкой. – Спасибо.
Ванья посмотрела на них. Черт, как быстро происходит замена. Впрочем, все правильно. Это расследование может растянуться на месяцы и стать для нее последним. Внезапно она поймала себя на мыслях о том, как здорово это будет.
Комната, кофе, белая доска, фотографии, теории.
В данный момент она чувствовала, что немного все это переросла.