– Ты неправильно меня поняла. Я всего лишь предположил, что тебе понравится знакомая обстановка. Ведь мы с тобой уже беседовали здесь прежде, Зои Редберд. Помнишь? – Он улыбнулся мне в полную силу своей невыносимой, бессмертной красоты, и, хотя меня нисколько не интересовали никакие романтические отношения с Калоной, я не могла не залюбоваться его совершенством. Однако это вовсе не означало, что я готова поддаться опасному обаянию Калоны, которое моя бабуля называет черокским словом шенаниганс.
Я повернулась к нему и так выразительно закатила глаза, что даже Афродита, уверена, поаплодировала бы моему мастерству.
– О да, я помню это место! Ведь это здесь ты пролез в мои мысли и попытался втянуть меня в свой коварный сексуальный заговор типа «Давай, детка, всех победим и будем вместе править миром!». – Я изобразила пальцами воображаемые кавычки. – Так что ты прав: с тех пор это место всегда пробуждает у меня определенные воспоминания!
Неодолимо обворожительная улыбка сползла с лица Калоны.
– Пожалуй, я неправильно выбрал обстановку для нашего милого разговора, как и гардероб.
– Да неужели?
Калона откашлялся, на миг на его лице отразилась досада, потом он щелкнул пальцами – и его роскошная мускулистая грудь скрылась под простой черной футболкой (разумеется, с разрезами для его восхитительных белых крыльев).
– Да, прошу прощения. Так лучше?
– Гораздо, – ответила я, но, заметив, что он огорчился, поспешно добавила: – На самом деле я не в обиде.
– Спасибо. – Калона помолчал. – Тебе будет приятнее, если я и это сменю? – Он обвел жестом великолепный пейзаж, окружавший нас.
– Нет, я не против. Это все пустяки. Кстати, мне очень нравятся твои новые белые крылья, – сказала я, внимательно разглядывая их. – Только они не совсем белые, цветом они напоминают внутреннюю поверхность устричной раковины: сложная гамма нежных светлых оттенков, которые, сливаясь вместе, создают ощущение белизны. Кстати, эти крылья тебе идут больше, чем черные.
Калона обернулся, и на его лице вмиг отразилось изумление, как будто он еще не привык к тому, что огромные крылья, лежащие на его широкой спине, больше не черные. Потом он снова взглянул на меня, но на этот раз его взгляд был непроницаем.
– Что ж, я тоже доволен этой переменой цвета. Белый мне идет.
После этого воцарилось молчание, которое вскоре стало настолько неловким, что я сочла нужным его нарушить.
– Ну, зачем пришел? – Когда Калона нахмурился и отвел глаза, у меня вдруг впервые тревожно екнуло сердце. – Что-то случилось? Рефаим здоров? Со Стиви Рэй все в порядке? Да, я же только вчера с ней разговаривала! Она сказала, что в чикагской Обители Ночи какие-то небольшие проблемы, но…
– У них все в порядке. Прости меня еще раз. Я почему-то никак не могу начать… – Он пробежал рукой по своим густым волосам. – Признаться, когда я репетировал этот разговор, все было проще.
– Ладно, просто скажи как есть.
Калона испустил глубокий вздох.
– Мне кажется, нам грозит опасность.
Так, отлично.
– Какая?
– Не знаю. Но я чувствую какое-то брожение и должен предупредить тебя, что бы ни говорила об этом Никс.
Мягко говоря, я удивилась.
– То есть Никс не знает, что ты пришел поговорить со мной?
– Не совсем.
– Черт тебя побери, что значит «не совсем»?! Говори как есть! – взорвалась я.
– Богиня даровала мне свободу посещать мир смертных в любое время, когда мне захочется, – ответил Калона.
– Нет, мне этого мало. Выражайся яснее.
– Куда уж яснее? Мне не нужно было ставить Никс в известность о том, что я отправляюсь поговорить с тобой, потому что она позволила мне навещать всех смертных в любое время, – терпеливо ответил Калона.
– Ты рассказал Никс, что почувствовал опасность, угрожающую Обители Ночи?
– Да. Но поскольку я не могу сказать ничего определенного, она решила, что об этом пока незачем беспокоиться.
– Но ты все равно прилетел ко мне.
– Да, как видишь. Как говорится, предупрежден – значит, вооружен. Я хочу, чтобы ты была наготове, – ответил Калона. – После всего, что ты пережила – точнее, что мы все пережили, – я решил, что никакая предосторожность не будет лишней.
Он выглядел таким неуверенным, почти уязвимым, что я кожей почувствовала, как нелегко дался ему этот разговор. Что и говорить, в прошлом у нас с ним бывало всякое, но, после того как он умер и примерно год тому назад был воскрешен божественной силой Никс, я легко могла понять, как ему не хотелось выходить из зоны комфорта и являться ко мне с предостережением, которое его супруга и богиня сочла преждевременным. Возможно, так оно и было, поскольку Никс есть Никс, и ей, конечно же, виднее… И тем не менее я оценила поступок Калоны и была тронута тем, что он последовал зову своего сердца.
– Ладно, спасибо. Это очень любезно с твоей стороны. Что ж, буду смотреть в оба и Старка тоже предупрежу. Еще раз спасибо.
– Можешь сделать еще кое-что, – вдруг продолжил Калона. – Прочесть детский дневник Неферет.
Кровь застыла в моих жилах.
– Эй, погоди! Значит, твои предчувствия как-то связаны с Неферет?
– Да, нет. Говорю же, я не знаю! И как раз потому, что я ни в чем не уверен, тебе стоит быть готовой ко всему. Вот почему я прошу тебя прочитать ее дневник.
– Ничего не понимаю! Что за дневник? О чем ты вообще говоришь?
– Когда Неферет была маленькой, до того как ее отметили, она была обычной девочкой по имени Эмили Уэйлер.
– Да-да, я знаю. Она жила в Чикаго, и непосредственно перед тем, как получила метку, ее изнасиловал собственный отец.
– Да, так вот, она вела дневник, который называла журналом и в котором описывала все, что с ней случалось. Более ста лет назад Неферет закопала этот журнал в Оклахоме. Думаю, тебе стоит его прочитать. Если опасность все-таки исходит от Неферет, тебе пригодится любая информация, которую можно будет использовать для борьбы с ней.
Меня замутило, голова пошла кругом.
– Для борьбы? – беспомощно пролепетала я. – Хочешь сказать, мне снова придется с ней сражаться? Послушай, какого черта ты не рассказал мне об этом журнале в прошлом году, когда эта ведьма объявила себя богиней и пыталась захватить мир?
Калона отвел глаза и переступил с ноги на ногу.
– Мне было стыдно. Понимаешь, этот журнал сыграл роковую роль в моей жизни. Я воспользовался энергией, которую он излучал, чтобы проникнуть в мысли Неферет и управлять ею. С помощью этого дневника я побудил ее освободить меня из заточения. Не говори ничего, сам знаю, что совершил чудовищную ошибку, и горько раскаиваюсь! Мне до сих пор стыдно… Когда я перешел на вашу сторону и выступил против Неферет, я не упомянул о дневнике, потому что не хотел давать вам повод усомниться во мне.
Я испустила долгий печальный вздох.
– Ладно, я поняла. Но ты все равно должен был рассказать мне об этом журнале! Столько времени прошло, а ты вспомнил об этом только сейчас.
– Лучше поздно, чем никогда. Говорю тебе сейчас, хотя мне это дорого обойдется… Надеюсь, это подтвердит тебе всю серьезность моих опасений. Возможно, Никс права, но меня терзает непонятная тревога.
Я кивнула: мне ли не знать, что к предчувствиям нужно относиться серьезно!
– Да, хорошо. Так где, ты говоришь, этот дневник?
– Неферет закопала его под руническим камнем в 1893 году.
Я вытаращила глаза.
– Ты имеешь в виду Хивенерский рунический камень? Когда я училась в восьмом классе, нас возили туда на экскурсию. Фу, мерзкие клещи.
– Клещи? – переспросил Калона, чуть приподняв брови.
– Ну да. Когда мы вернулись в автобус, я всю дорогу снимала клещей со своих ног. Понимаю, это неважно, но ужасно противно. Ладно, сейчас зима, а значит, клещи, слава богине, уже не проблема. Зато будет грязи по колено. Наверное, ливни хлещут как заведенные, но лучше потоп, чем клещи. Слушай, но ведь с 1893 года прошла уйма лет! Ты уверен, что этот журнал не сгнил и не рассыпался в пыль?
– Отчасти ты права: журнал сильно пострадал от времени – но тебе не придется рыться в грязи, чтобы достать его. Несколько десятилетий тому назад, когда Неферет стала Верховной жрицей Обители Ночи Талсы, она выкопала свой журнал и все это время хранила его под полом в своей спальне, прямо под кроватью.
– Что? Ты хочешь сказать, что журнал все еще здесь?! В моей спальне, под моей кроватью? – Меня слегка замутило при мысли о том, что мы со Старком в этот самый момент мирно храпим прямо над дневником Неферет – можно сказать, над ее могилой, не будь она бессмертной.
– А, да, ну конечно. Ведь теперь ты заняла спальню Верховной жрицы, – хмыкнул Калона.
– Я заняла спальню Верховной жрицы, потому что теперь я – Верховная жрица, – надменно произнесла я, выделяя голосом каждое слово. Прошел почти год с тех пор, как меня избрали первой Верховной жрицей нового Североамериканского высшего вампирского совета, но я до сих пор не вполне освоилась в этой роли. Нет, со своими обязанностями я справлялась вполне уверенно, но до сих пор не могла наладить нормальные отношения со старым Высшим вампирским советом, который до сих пор порывался управлять Северной Америкой из Италии, как в Средние века, честное слово, или в дремучую доинтернетовскую эпоху.
Калона как-то странно посмотрел на меня.
– Что? – ощетинилась я.
– Да так, ничего. Просто с трудом представляю тебя в спальне Неферет.
– Я там все переделала! – огрызнулась я. Признаю, мой ответ прозвучал немного стервозно, но на это были свои причины. Мне не хотелось вспоминать, что Калона частенько бывал в спальне (как и в постели) Неферет, когда был на ее стороне и вынашивал планы господства над миром. – Ты бы ее не узнал!
Калона равнодушно пожал плечами.
– Какое мне дело до этой спальни? Честно признаться, меня даже журнал не очень интересует. Я ведь даже не читал его, хотя Неферет много рассказывала мне о нем. Она называла этот журнал перечнем всего, что дало ей силу, и любила сравнивать себя с мечом, закаленным в племени. Однажды ночью она рассказала мне, что выкопала этот дневник и спрятала его под полом в своей спальне.
– Интересно, зачем ей вообще понадобилось его выкапывать? – задумчиво спросила я.
– Неферет сказала, что хотела иметь постоянное напоминание о прошлом, – ответил Калона.
– Хм-м-м, ладно, ее дело. Я попрошу Старка отодвинуть кровать и найти дневник. Хорошо, что во время ремонта я отказалась от коврового покрытия на весь пол!
– Обещаешь прочитать журнал? – с видимым облегчением спросил Калона.
– Да, конечно. Ты правильно сказал: если твои предчувствия имеют какое-то отношение к Неферет, мне нужно знать о ней как можно больше. – Я помолчала и добавила, обращаясь скорее к самой себе, чем к Калоне: – Даже не знаю, стоит ли рассказывать об этом остальным членам моего круга? Они сейчас в разных концах света, но, может быть, стоит их все-таки предупредить?
– Поступай так, как считаешь нужным, Зои. Твой круг силен, несмотря на то что вы уже не вместе… Возможно, я верю в вас даже больше, чем в Никс, потому что за то время, что провел с вами, я понял, что вы справитесь с любой бедой. – Он улыбнулся чуть застенчивой улыбкой, давая понять, что вовсе не хотел, чтобы я восприняла сказанное им за критику Никс.
– Ладно, достану журнал и предупрежу свой круг.
– Отлично, – кивнул Калона.
– Угу, – буркнула я, мы постояли еще немного, и я выпалила: – Как поживает твой брат?
– Эреб? Хорошо.
– А Никс? Тоже хорошо?
– Никс – лучше всех.
– Рада слышать. Передавай ей привет от меня.
– Пожалуй, не буду, – ответил Калона, снова отводя глаза.
– Хм.
– Она просила тебя не беспокоить, – ответил Калона.
– А, да, точно! Поняла. Ладно, проехали. Что слышно о Рефаиме? – промямлила я, пытаясь поддерживать ни к чему не обязывающую светскую беседу и горько сожалея о том, что с нами не было Шони. В отличие от меня, она всегда умела разговорить Калону.
Калона открыл рот, чтобы ответить, но вдруг застыл и склонил голову, прислушиваясь к голосу, который слышал только он.
– Прошу прощения, Зои Редберд, но я должен немедленно вернуться в Потусторонний мир. Меня призывает богиня. Еще раз извини за неправильный выбор обстановки. Надеюсь, мы расстаемся друзьями.
– Друзьями? Ну да, конечно! Что касается этого, то не нужно извиняться, – я обвела рукой величественное Средиземное море. – Здесь прекрасно. Спасибо, что предупредил. Даю слово, что… – И только тут я заметила, что Калона исчез. – Как это на него похоже! Пусть он больше не на стороне Тьмы, но все равно такой же чокнутый, как и раньше!
Качая головой, я снова повернулась к морю и погрузилась в размышления о только что полученном известии, которое вполне могло обернуться большой бедой.
* * *
Зои была настолько поглощена лунной ночью и своими мыслями, что не заметила: когда Калона уходил, его тень всколыхнулась, затрепетала, стала менять очертания и из знакомой крылатой фигуры вдруг превратилась в столб крутящегося белого дыма, который на миг принял форму огромного быка, а затем бесследно исчез в темноте.
Глава вторая
Зои
– Мя-а-ау!
Я открыла глаза. Нала сидела так близко от моего лица, что в первое мгновение я увидела перед собой только толстое рыже-белое пятно.
– Доброе утро, – прошептала я, стараясь не разбудить теплое тело, уютно прижавшееся к моему боку.
Нала нагло чихнула мне в лицо и сползла с моей груди (ума не приложу, как у такой жирной кошки могут быть столь маленькие, изящные и царапучие лапки?), трижды обернулась, потом свернулась клубочком под моим бедром и включила свою мурлыкательную машину на полную мощность.
– Что это она так расчихалась? Может быть, у нее аллергия на людей?
Я повернула голову и посмотрела в любящие карие глаза Старка.
– Прости, – так же шепотом сказала я. – Не хотела тебя будить. Мне кажется, аллергия тут ни при чем. По-моему, Нала так часто это делает только потому, что ей нравится чихать на людей. Припомни: сколько раз ты видел, чтобы она чихала просто так, а не кому-нибудь в лицо?
– Хм, пожалуй, ты права. А почему шепотом?
– Потому что боялась тебя разбудить, – ответила я нормальным голосом.
– Поздно, милая. Ты уже какое-то время назад начала вертеться и бормотать во сне. Я почувствовал, что с тобой что-то не так. Плохой сон? Нет, постой! Об этом мы поговорим потом, а сейчас иди сюда, моя Верховная жрица, моя королева.
Одной рукой Старк приподнял покрывало, под которым лежал, показав обнаженную мускулистую грудь, а другой обнял меня за плечи и притянул к себе.
Я с готовностью прильнула к нему, радуясь возможности хотя бы на несколько минут отвлечься от плохих новостей, принесенных Калоной. Поцеловала Старка в шею, провела рукой по шраму в виде сломанной стрелы, выжженному на его груди над самым сердцем. Потом снова поцеловала его, на этот раз более продолжительно. Его губы были теплые и жадные, а когда его руки заскользили по моей спине, прогоняя напряжение, принесенное известием Калоны, я разнежилась, как Нала, и едва не замурлыкала от удовольствия.
Вместо этого я принялась исследовать его тело – занятие, которое мне никогда не приедалось. Грудь Старка – сплошное скопление мышц. Я обожала его запах! От Старка пахло сексуальным мужчиной с легкой примесью вишневой лакричной карамели, его последнего кондитерского увлечения. Его тело было гладким там, где нужно, и твердым в тех местах, где еще нужнее, и мы с ним отлично подходили друг к другу.
Вскоре сон был на время позабыт, и я растворилась в горячке и страсти под именем Старк.
– Моя прекрасная королева, – прошептал он, целуя меня в ухо, когда мы вместе вернулись к реальности.
– Мне нравится, когда ты называешь меня королевой.
– Вот как? Любишь притворяться англичанкой?
Я улыбнулась ему.
– Ах, милостивый государь, вы так хорошо меня знаете! – проворковала я, старательно артикулируя свой блестящий британский акцент.