Но до пункта назначения не добрался никто. Сперва назардимцы выследили и окружили Сашу и её спутника. Вэйл до последнего защищал королеву, но враги убили его, перерезав горло. Александре сбежать не удалось, и она оказалась в плену.
Днём позже, почти у самой Райхатты, в засаду попала и Рика с детьми. Все они также были убиты. А затем назардимцы сравняли с землёй и монастырь Кассиния. Что сталось с самим монахом и с Рикиным сыном – никто не знал.
Неделю спустя, на главной площади Павелецка, где расположилось временное правительство назардимцев, были выставлены на всеобщее обозрение изуродованные до неузнаваемости тела Александры, её детей и Захари Вэйла. Захватчики хотели сломить в миринийцах волю к сопротивлению.
Но это не сработало. Корнелий собрал в Ойхене остатки армии, вооружив их флюгами старого образца, которые не боялись странной техники назардимцев. Помощниками командора стали Андржей, Ник и Тиль с Василиной. Ополчение собиралось выступить на помощь осаждённой столице, где из последних сил держал оборону Герман с небольшим отрядом.
Вита вместе с Рихардом Бирецки отправилась в Раттанию. В одном из городов назардимцы нашли законсервированную лабораторию Амэнильфе и вскрыли её. Солдаты едва ли понимали, что они обнаружили, и случайно выпустили на волю один из вирусов, искусственно созданный ещё Хинрэрром, а может быть, даже и Майнхеллем. Раттанию, как и семь лет назад, охватила эпидемия. Вита решила помочь соседям, а заодно попытаться отыскать Эдмунда.
Но профессор Ловеч сам дал о себе знать. Он сумел каким-то образом передать Тилю письмо с просьбой приехать в раттанийский город Лурр. Готтентойл так и поступил. А ещё через пару месяцев Тиль отправил послание Василине и тоже попросил приехать. Та была вынуждена взять с собой одиннадцатилетнего сына – на оккупированных территориях женщине запрещалось появляться без спутника мужского пола, пусть даже и ребёнка. И по фальшивым документам, под видом беженцев, она вместе с Эрвином отправилась в Раттанию…
*
…Василина, опершись о дерево, снова посмотрела в небо. Блокпост, который они несколько часов назад миновали, был последним на пути в Лурр – не считая заставы на въезде в сам город. До него оставалось чуть меньше дня пути.
– Надеюсь, доберёмся без приключений, – Василина откинула полу плаща и поправила огнемеч, висевший на поясе. Потом повернулась к сыну:
– Отдохнул немного?
– Да, можем дальше идти, – Эрвин поднялся с травы, отряхивая брюки. Василина тоже встала. Вдвоём они вернулись на дорогу, но не успели пройти и версты, как издалека раздался приближающийся топот копыт. Василину и Эрвина нагнали трое всадников-назардимцев. Это были те самые стражники, мимо которых путники прошли не так давно.
– А ну, стоять! – выкрикнул один из них.
– Что-то не так, господин стражник? – спокойно поинтересовалась Василина, сдвигая на затылок платок.
– Наша смена на посту закончилась, – криво усмехнулся назардимец. – Пришло время и отдохнуть.
– Начальник заставы нас не видит, – второй стражник преградил путникам дорогу. – Так что, некому нам сейчас морали читать.
С этими словами он резко схватил Эрвина за капюшон куртки и одним движением оторвал от земли.
– По-хорошему согласишься нас порадовать, или мы щенка твоего прирежем сперва? – назардимец расхохотался. Василина ничего не ответила. Она просто ринулась вперёд, на ходу обнажая меч, и в прыжке отсекла всаднику руку. А затем, развернувшись, вогнала клинок в его шею по самую рукоять.
– Ах ты ж чёртова баба! – второй назардимец, пришпорив коня и обнажая изогнутую саблю, бросился на Василину. Та без труда увернулась и полоснула по ноге противника мечом.
– Эрвин, беги! – крикнула она, уклоняясь от очередного удара. Но мальчик не успел сделать и шага: третий стражник поймал его и зашвырнул, словно мешок, на спину своей лошади. Василина на секунду отвлеклась, и противник сбил её с ног. Назардимец быстро спешился и прижал Василину к земле всем своим весом. Одной рукой он сдавил ей горло, а второй занёс саблю. Василина захрипела, тщетно пытаясь вырваться.
– Ты не переусердствуй там! – услышала она, теряя сознание. – На фиг она нам дохлая будет нужна?
– Да я так, слегка придушу, чтобы попокладистей была! – хохотнул стражник. – Давай, кончай щенка и сюда иди!
Эти слова стали последним, что услышала Василина, прежде чем потерять сознание. А за миг до того, как окончательно отключиться, она увидела в небе огромную красную тучу…
Глава 2. В обмен на жизнь
– Они свозят их в ангары на окраине. Там больные и лежат.
– Где, на полу, что ли?
– Ну да. На досках, соломе, иногда даже и на голой земле. Люди умирают каждый день десятками. Трупы в лучшем случае сжигают или сбрасывают в реку. Но обычно просто оставляют гнить на заднем дворе, – Рихард тяжело вздохнул. – Поэтому, когда почувствуешь запах, то поймёшь, что мы уже почти пришли.
– Да уж, – Вита поправила платок, который скрывал её лицо. – А с местным госпиталем что?
– Разрушен. Его не стали восстанавливать.
– Уроды.
– Не то слово… Давай-ка прибавим шаг – не ровен час, на патруль нарвёмся.
Вита и Рихард Бирецки пробирались по узким грязным улицам к окраине раттанийского города Нумгема. Этот когда-то красивый центр федеральной земли Паффоллия теперь больше походил на гигантскую помойку, в которую кто-то понатыкал домов. Около шести лет назад именно в Нумгеме появился первый лагерь назардимских беженцев. И здесь же находилась лаборатория Амэнильфе, легкомысленно вскрытая захватчиками. Из Нумгема безымянная, но очень серьёзная болезнь распространилась по всей Раттании. Вита приехала сюда, чтобы на свой страх и риск попытаться помочь местным врачам с поиском лекарства. Медики-раттанийцы были в полном подчинении у назардимского начальства, а те запрещали женщинам – как низшим существам – лечить людей. Им позволяли работать в лучшем случае санитарками. Вита знала, что если её засекут, то скорее всего, убьют на месте.
– Фу-у, ну и вонища! – доктор Ровенски закрыла шарфом нос. – Похоже, мы на месте, Рихард?
– Да. Вход вон там, – Рихард указал на дальний угол полуразрушенного деревянного ангара. – Тебя встретит мой товарищ, доктор Райнер. А мне лучше здесь не появляться. Удачи тебе, Вита, и береги себя.
Бирецки быстро пожал ей руку и, надвинув капюшон на лицо, скрылся в ближайшем переулке. Вита толкнула прогнившую деревянную дверь ангара. И тут же закашлялась – запах внутри был ещё более отвратительным. Освещало помещение несколько тусклых газовых ламп, укреплённых под потолком.
– Доктор Ровенски? – кто-то аккуратно прикоснулся к Витиной руке. Та вздрогнула и оглянулась. Справа от неё стоял очень худой светловолосый мужчина средних лет.
– Я Райнер, начальник всего этого безобразия, – представился он, поправляя мятый и грязный белый халат, накинутый поверх толстого шерстяного свитера (в ангаре было ощутимо холодно).
– Рада знакомству, – пробурчала в шарф Вита.
– Я дико извиняюсь за… да за всё! Назардимцы позволяют нам работать только в таких условиях. Для своих они соорудили полевой госпиталь чуть поприличнее, но лечат там в основном травами да молитвами… Хотя, нумгемский наместник, Зайрут, оказался более-менее адекватным человеком. Он разрешает нам использовать методы нашей «греховной» медицины, – Райнер вздохнул, а потом взял Виту за локоть:
– Пойдёмте, я всё вам покажу.
Доктор Ровенски, оглядываясь по сторонам, последовала за Райнером по скрипучему настилу из грязных прогнивших досок. По обе стороны от него на тряпках и кучах соломы лежали десятки людей. Некоторые из них тихонько постанывали, но большинство были неподвижны.
– Практически никто из них уже не жилец, – покачал головой Райнер. – Инкубационный период у болезни – менее суток. Смерть, как правило, наступает через три-четыре дня после появления первых симптомов. Умирает процентов восемьдесят заразившихся.
– Как передаётся болезнь?
– Через любую жидкость. Назардимцы, обнаружив лабораторию, вылили содержимое ёмкостей в реку, как раз чуть выше водозабора. Ещё один путь распространения – через прикосновения. Но это происходит намного реже.
– Ясно. А основные симптомы?
– Поначалу похоже на отравление. Тошнота, высокая температура, ломота в костях. На второй день по всему телу появляются язвы и гнойники, а затем открываются многочисленные внутренние кровотечения, от которых человек ещё через пару дней и умирает. Выздоравливают буквально единицы. И, в подавляющем большинстве случаев, это – люди с миринийской или белотанийской кровью. А те, в ком этой крови больше половины, обычно вообще имеют к болезни иммунитет. Так что вам, доктор Вита, повезло, – Райнер закашлялся. – Простите, простудился. Холодно здесь.
Врач вытер рукавом лицо и продолжил:
– Мы собираем образцы крови тех немногих, кто выздоравливает. Пытаемся исследовать, чтобы создать вакцину. Пока мы не особо продвинулись, но, надеюсь, вы нам поможете.
– Какой разговор, помогу, конечно.
– Вон там, – Райнер указал рукой в сторону занавешенного тряпками угла ангара. – Там у нас некое жалкое подобие лаборатории. Располагайтесь. И будьте осторожны, прошу вас. Вы, доктор Вита, правильно сделали, что оделись, как мужчина. Лицо и волосы постарайтесь прятать. Если назардимцы обнаружат здесь женщину в качестве врача, боюсь… боюсь, последствия будут весьма печальными. И для вас, и для меня.
– Я в курсе, – Вита натянула шарф по самые глаза. – Я не подведу. У вас маски-то хоть есть?
– Только… – Райнер снова закашлялся. – Только самодельные. В верхнем ящике стола возьмите.
Тут с улицы раздался шум. Доктор нахмурился:
– Что там такое? Я схожу, проверю, а вы, Вита идите пока, – с этими словами он направился к выходу из ангара. Доктор Ровенски кивнула и скрылась за тряпичной ширмой, огораживающей «лабораторию».
Райнер вышел на улицу. Он опасался, что назардимцы могли засечь Рихарда. Но доктор ошибся. Возле входа в ангар двое стражников, хохоча, били ногами грязного истощённого бродягу. Тот явно был не в себе. В ответ на удары назардимских солдат он лишь мычал что-то нечленораздельное.
– Что вы творите? – возмущённо выкрикнул Райнер.
– Мусор убираем, господин докторишка! – осклабился один из стражников. – Надо вам? На опыты?
Он от души пнул бедолагу под рёбра, и тот откатился прямо к ногам Райнера. Доктор наклонился к несчастному и принялся его осматривать. Второй стражник тем временем подошёл поближе и негромко поинтересовался:
– Э-э-э, коновал, а ты нам спирта не продашь? Даём два золотых за бутыль.
Алкоголь был в Назардимии под запретом. Но в Раттании многие из приезжих принялись активно нарушать каноны собственной религии, и подпольная торговля спиртным процветала.
– Пошли вон! – возмущённо прикрикнул на назардимцев доктор. – Нет для вас здесь спирта! И не будет!
– Ну, как знаешь, докторишка, – стражник с недобрым прищуром посмотрел на Райнера. После чего он и его напарник развернулись и ушли, о чём-то переговариваясь на своём языке. Доктор тем временем продолжил осмотр бродяги. Тот был невероятно худ, всё его тело покрывала корка из засохшей крови вперемешку с грязью, длинные спутанные волосы превратились в один сплошной бесформенный ком. Одеждой бедолаге служила лишь дранная тряпка, повязанная вокруг костлявых бёдер.
– Э-эй, – Райнер осторожно потряс незнакомца за плечо. Тот в ответ лишь тихонько завыл, пуская слюни. Его левый глаз (правого не было видно из-за гигантского колтуна, присохшего к кровавой корке на лице) был начисто лишён всякой мысли. Доктор осторожно взял бродягу на руки и отнёс в ангар. Там Райнер положил его на доски и, порывшись в коробке, где хранились бирки с номерками, снятые с умерших пациентов, достал одну из них. На потрёпанной верёвке болтался деревянный квадратик с цифрами два и семь. Доктор повязал бирку на тощее запястье нового пациента и подозвал одного из помощников:
– Возьмите у парня кровь на анализы. Он, хоть и выглядит плоховато, но по внешним признакам на заражённого не похож. Посмотрим, чем он нас порадует…
*
Прошло два дня. Вита провела их, практически безвылазно сидя в лаборатории. Лишь изредка она выходила и помогала Райнеру с пациентами. Спала доктор Ровенски там же, где и работала, приспособив под кровать деревянные ящики и старые тряпки. На третий день, рано утром, её разбудили крики. Вита встала и робко выглянула из-за занавески. Посреди прохода стояли трое стражников-назардимцев. Один из них держал доктора Райнера, а остальные двое наносили врачу удары в живот. Несчастный был уже без сознания, лицо его представляло собой одну сплошную кровавую рану. Но назардимский солдат продолжал экзекуцию, громко ругаясь. Вита, до того, как попасть в Нумгем, провела в Раттании больше месяца, и успела немного выучить назардимский. Поэтому она понимала слова стражника. Назардимец говорил, что это – их месть за то, что Райнер не захотел оказать какую-то услугу.
Вита нащупала на столе скальпель, замотала его в тряпку и положила в карман. Она не знала, что ей делать дальше. Попытаться помочь Райнеру? Но вряд ли она справится с тремя дюжими назардимцами…
Тут один из солдат заметил её. Оставив в покое уже не подающего признаков жизни доктора, он бросился к Вите. Та нырнула за ширму, запрыгнула на стол и выскочила на улицу через небольшое окошко под потолком. Приземлившись на мостовую, доктор Ровенски побежала прочь, не разбирая дороги. Но далеко уйти у неё не получилось: прямо за углом она напоролась на пару скучающих стражников-назардимцев. Они, казалось, ждали кого-то, но увидев Виту, тут же переключили своё внимание на неё.
– А ну, куда намылилась? Без мужика-то? – один из них приставил изогнутую саблю к груди доктора. – Да ещё и в таком непотребном виде?
Вита ничего не успела ответить. Второй стражник схватил её за шиворот и грубо втолкнул в дверь в стене дома. Доктор Ровенски оказалась в небольшой комнате, заваленной тюками, на которых виднелись надписи на назардимском языке. Похоже, это был склад или что-то в этом роде.
Назардимец снова толкнул Виту, и она упала прямо на мешки.
– Ну? – поинтересовался солдат. – Кто такая?
– А вот она где! – в дверях появился один из стражников, которых Вита видела в госпитале. – Думала, сбежишь от нас?
– Что эта потаскуха натворила?
– Да мы в госпиталь наведались, с докторишкой поквитаться, за то, что спирт нам не продавал. А тут эта баба – работала там без разрешения, да ещё и в мужской одежде. Хеллши уже побежал к наместнику с докладом.
– Ты ведь знаешь, – второй назардимец, прищурившись, посмотрел на Виту. – Что за такие выкрутасы вообще-то убивать полагается?
– А может, – вступил в разговор третий. – Сперва её хорошим манерам поучим? Чтобы знала своё бабское место?
Вита медленно поднялась, сжимая в руке скальпель, лежащий у неё в кармане. «Ну уж дудки, – с обречённым спокойствием подумала доктор Ровенски. – Так просто я вам не дамся».
Один из назардимцев грубо схватил Виту за плечо. Она тут же со всего размаху полоснула его скальпелем по лицу. Солдат взвыл и упал на колени. В тот же миг другой назардимец пинком в живот повалил пленницу на пол. Вита выронила оружие. Солдат наступил ногой на её запястье, вцепился в волосы и одним ударом короткой изогнутой сабли обрезал Витину косу почти под корень. Назардимцы дружно заржали. И тут из-за дверей раздался властный голос: