– Что? Да. Мне дали люлей. Ненавижу этого мудака. Просто нечисть. И как таких в церковь-то берут. Впрочем, что я удивляюсь – это же церковь.
Кошка мяукнула и подошла поближе к миске. Артур посмотрел на полку. Где-то там, как он помнил, была коробка с сухим кормом. Но вот где? Неужели он его съел? Так-то мог, конечно, особенно после запоя. Но, к счастью, Дизина еда оказалась нетронутой.
– Держи, – Артур присел на корточки и высыпал содержимое коробки: – все для тебя, малышка.
Дизи благодарно заурчала и стала хрустеть сухарями. Артур выпрямился: его до сих пор ощутимо подташнивало от этих крепких святых слов, которыми так неслабо одарил его священник. Он посмотрел на полупустую бутылку виски. Хороший повод нажраться.
– А знаешь, я почти уверен, что это из-за проблем на личном фронте. Люди звереют, когда семьи нет, – сказал Артур, садясь на диван с бутылкой. – Человек должен размножаться, иначе все без толку.
Дизи ответила хрустом.
– Да. Только и можешь, что жрать, впрочем, я тебя понимаю. Что еще делать, если тебя никто не понимает, – он поднес бутылку ко рту, – вздрогнем!
Алкоголь весело побежал по горлу. Мир приобрел краски. Ночь игриво подмигнула. О да, ничто так не поднимало настроение и не сбавляло боль, как несколько крепких глотков этой бурды. Артур снова приложился к бутылке. Эх, какая же он все-таки пьянь.
Наконец Дизи добила свою порцию и прыгнула к нему на коленки. Артур нежно погладил её, всматриваясь в черные, отсвечивающие глаза. Дизи зафырчала. Он невольно улыбнулся. Она умела его успокоить.
– Что, никто нас не любит, да? Малыш, – сказал он, продолжая гладить своего питомца. – Только ты, я да продавец сигарет и алкоголя, детей которого я стопроцентно скоро обеспечу университетом.
Дизи положила голову, устроившись в любимой позе. Артур вздохнул. Когда-то он нашел её дикой, голодной, умирающей, и вот теперь эта пухлая морда весит чуть меньше среднего пса. Или больше. Он нежно провел рукой по шерсти. Как же он всё-таки к ней привык. К этой приятной, нежной кошке.
Запрокинув голову, он сделал ещё пару глотков. Пора отправляться в путь забвения, где мощный крейсер морального разложения пойдет в море алкогольного дурмана, ища покой, умиротворение и избавление от страданий. Артур закрыл глаза. По-хорошему можно было ещё и курнуть. Но ведь на коленках была Дизи. А согнать её – это не меньший грех, чем проткнуть Иисуса. Артур поморщился. Нет. Не надо. О таком думать не надо. А то опять голова заболит.
Сон прошел быстро. Также быстро, как и блаженство, которое испарилось ровно в ту минуту, когда он открыл глаза, увидев перед собой нахмуренное лицо Ивана.
– Пил? – тихо спросил он.
– А что не видно? – буркнул Артур, ища глазами бутылку.
– Тебе же нельзя, Артур. Я думал, мы договорились, – сказал Иван, покачав головой. – Ты помнишь, что сказал профессор.
– Помню. Но если бы не твой приятель, мне бы не пришлось пить, – ответил Артур, на интуитивном уровне предполагая, что шансы найти бутылку равны нулю. – Ты что, вылил?
– Да.
– Ты знаешь, с каким трудом я её достал? – поднял тело Артур. – Ты вообще представляешь, что я сделал ради неё?
– Мы договорились, что ты не будешь пить.
– Мне было больно. Это мое лечение.
– Ты мог прийти ко мне. Мы бы вместе пошли к епископу.
– Ага, черт решил пожаловаться на священника епископу. Забавно. Ты так это представляешь, Ваня?
– Ипполит зашел за рамки. Это вполне доказуемо.
– Да что ты говоришь, – Артур икнул, – но стучать – это же низко. Или я не прав?
Бутылка, точнее полбутылки вискаря. Черт. В одно утро лишиться половины счастья. Он похлопал по карманам. Кажется, все же мир не так разрушителен. В меру, так сказать. Он вытащил сигарету. О да, немного огня. Совсем немного.
– Только не здесь и не сейчас, и не при мне, – выхватил сигарету Иван. – Ты что, совсем с ума сошел? Мы в церкви! А что, если его святейшество узнает?
– Вань, я тут все время бухаю и курю. Все давно всё знают, – сказал Артур, вытаскивая вторую сигаретку и уже более внимательно следя за священником. Риск риском, а две сигаретки подряд – это перебор.
– Но сейчас все меняется. И это, – он хмуро посмотрел на Артура, – тебе надо переодеться.
– Это ещё зачем?
– Мы идем к епископу.
– Что? Да меня от одного его вида воротит. Ваня, ты что забыл, как на меня это влияет? Он же идейный. Боюсь, меня там вырвет, брат. Да и зачем? Что я там забыл?
– Я повторю. Ипполит был не прав. Надо это решать.
– Никуда я не пойду. Это ваши церковные дрязги.
– Но ты – жертва, без тебя никак.
– Ты что, пересмотрел «Адвоката дьявола»? Там был другой сюжет, Вань, если что так.
– Ты что, опять курить решил? – прищурился Иван. – Ты забыл, с кем общаешься?
– Вот только давай без угроз. Два дня подряд – перебор. Вас много – я один.
Иван подошёл к шкафу и распахнул дверцы. Артур улыбнулся: пора этому чистюле наконец успокоиться относительно адвокатской идеи, а не то, чего доброго, реально потащит к епископу. Тем временем Иван задумчиво закрыл дверцы.
– Да. Выбор небогатый.
– Так и я не для торжественных приемов тут. Сам знаешь, чем занимаемся.
– Ладно, твой размер я примерно знаю. Подберем.
– Секунду, – Артур покачиваясь встал, прикрывая глаза от солнца. – Вань, смотри. Ещё даже не выветрилось. Мы так не может никуда идти. Дай мне хотя бы в порядок прийти. А там и поговорим по душам.
– Да, хорошо. Но ты не отвертишься. Мы все равно к нему пойдем, – настойчиво сказал священник.
– Конечно, пойдем. Только сперва немного поговорим. Как-никак именно переговоры помогают нам найти суть проблемы, – вкрадчиво сказал Артур. – А сейчас мне надо покурить. Ты же знаешь, без этого я сам не свой.
Иван задумчиво процедил его взглядом. Затем посмотрел на сигарету. Затем снова на него. Этот парень ему, конечно, нравился, но иногда он был очень упертый. Наконец в голове священника что-то щелкнуло, и он кивнул.
– Хорошо. Дам тебе тридцать минут. И если ты будешь такой же мятый, я надену на тебя свою монашескую парчу.
– Тридцать минут, Вань. Больше не надо.
– Ладно. Тридцать минут, – кивнул молодой священник и вышел.
Артур вытащил сигаретку. Все же бог был мудр и разумен, изобретя сразу два удовольствия: алкоголь и сигареты. А потом у него снова заболела голова.
Старший
Выслушав Ивана, епископ Александр задумчиво посмотрел на Артура, тот утвердительно кивнул. Епископ поднял золотой колокольчик и позвенел. В кабинет вошел послушник с серебряным блюдцем с кофе. Принимая чашку, Артур поморщился: серебро, как и солнечный свет, доставляли ему неудобства.
– И что вы от меня хотите? – спросил епископ, обращаясь непосредственно к Ивану.
– Как что? Служебное расследование о превышении полномочий. Ипполит не имел права использовать свои силы, против Артура. Это было необоснованно.
Епископ зевнул. Судя по всему, у него была очень активная ночь. Артур улыбнулся. Он как никто другой понимал эти тяжелые последствия похмелья и искренне сочувствовал старику. Только вот было любопытно, чем же он скрыл запах. Да и выглядел, в целом, неплохо. Монастырское вино? Артур слышал о его чудодейственных свойствах при перепое. Только вот попробовать не довелось.
– Иван, – устало начал епископ, – Ипполит предположил, что Артур использовал свои силы и вызвал негодяев. Именно этим он обосновал применение молитвы. С которой, между прочим, он на регулярной основе работает со Станиславом.
– Я слышал об этой работе. Более того, я видел, как выглядит этот несчастный. Я почти уверен, что Ипполиту, нравится делать больно прокаженным.
– Это довольно серьезное обвинение.
– И я готов его подтвердить.
Старик снова посмотрел на Артура, словно ища его поддержки. Но он лишь пожал плечами. Вставать на пути у Ивана у него не было никакого желания. Задолбит ведь. Да, голова ещё не прошла от вчерашней порки. Так пусть не он один мучается. Артур посмотрел на тонкий луч света, падающий на гладкий, широкий стол. Да, несомненно, от их похода к епископу толку никакого, но хоть кофе вкусное попили. Он ткнул пальцем серебряный поднос. Больно.
– Только вот, Иван, Ипполит замещал ведь вас. Формально он вообще не должен был участвовать в этой поездке.
Артур почувствовал, как кончается запас доброжелательности у епископа. Священника надо было уводить. Чего доброго, святой отец окончательно сбросит сковывающие его ковы воспитания, а ведь при таком похмелье это вполне возможно.
– Ваше преосвященство. Если позволите, – начал Артур.
Старик кивнул.
– Это моя вина, я знал, что Иван болеет. Но вы же знаете, как это у нас прокаженных. Был сигнал, я должен был его затушить. Ипполит был с вызова, уставший, к тому же, признаюсь, возможно, эти люди действительно моя вина. Слишком уж сильной одержимая оказалась. Попросту себя не контролировал.
– Повнимательней надо, – наставительно произнёс епископ.
– Каюсь. Моя вина.
– Но, – Иван обернулся и посмотрел на него, как на предателя, – Ипполит все равно был не прав. Он использовал молитву уже после того, как разбежались хулиганы.
– Да кто его знает, сколько их там было, – Артур мягко коснулся плеча Ивана – вроде не жгло. – Я порой и сам не понимаю, где кончается моя сила. Но я очень благодарен Ивану. Видите, как защищает.
– Да вижу, – старик хмыкнул, – вижу. Как вы спелись.
– Но, Ваше преосвященство, – запротестовал было Иван.
– Хватит. Я и так вас долго слушал. Никакого расследования не будет. И точка. А ты бы, Артур, сходил к врачу. Вид у тебя нездоровый.
– Вообще я хотел ещё пару тату набить. Да старые обновить, – Артур поднял руки, – место ещё есть.
– Только поприличней. По поводу твоих крестов меня до сих пор третируют.
– Все в рамках разумного, разумеется, – согласился Артур.
– Вот вам и дело, отец Иван. Вы у нас человек новый. Со всеми нюансами работы знакомы не полностью. Уверен, сопровождение прокаженного до столь необходимого ему места пройдет для вашего привыкания и обучения с пользой.
– Только можно чуть позже? Солнце в зените. Я прям сердцем чую, – мягко попросил Иван, – и без машины никак.
– Хорошо.
– Пойдем, Иван. Уверен, твоя просьба не останется невыполненной, – Артур поднялся – все же, если принюхаться, от епископа реально несло вином. Неужели это не байки? А ведь он старик. Да и пил знатно. И вот, как огурчик.
– По возвращению зайдите все же к врачу.
– Конечно, – сказал Артур и, наклонившись к уху Ивана прошипел: – пойдем.
После того, как они оказались в саду, в тени нависших лип, Артур немного расслабился. До того, как он получит машину, оставался ещё час, а сидеть трезвым в келье он не любил. А тут и природа, и тенек, и водичка, и даже солнце, в приятных, ограниченных количествах. Он снял ботинки и потрогал пальцами ног траву.
– Как же хорошо. Почти блаженство.
– Ты был не прав, помешав мне задать мои вопросы, – сухо ответил Иван, сидя в своей строгой темной тунике.
– Разве? – Артур закрыл глаза. – А что бы ты сделал?
– То, что должен. Такое поведение не подобает священнику.
– Обычному священнику, Иван. Обычному.
– Я тоже истинный. Но я не веду себя так. С истинных спрос больше, – начал он запальчиво.
– Боюсь, ты меня неверно понял, – Артур присел. – Ипполит не только истинный, он ещё и мажор. У него отец епископ Михаил. Так что все, что мог сделать старик – это предложить тебе кофе.
– Да какая разница. Так же нельзя.
– Нельзя-можно, все это без разницы, – Артур вздохнул. – Мы все равно ничего не решаем в этом огромном механизме.
– Ага, понял. Не играем, тогда зачем вообще ты тут находишься?
– А я, в отличии от тебя, не выбирал свой путь, – хмыкнул Артур. – Он сам меня выбрал, грубо и жестоко принудив делать то, что я не люблю.
– Я думал, вы получаете удовольствие от процесса.
– Нет. Я получаю удовольствие от другого.
– Я знаю. Ты уже неделю мне это показываешь. Но ничего, я уверен мы найдем другие пути, – Иван задумчиво посмотрел на небо. – В тебе куда больше светлого, Артур, поверь мне.
– Только в рамках приличия, священник. Бухлишко пока в приоритете. Кстати, ты должен мне бутылку.
– И?
– Было бы неплохо… Неплохо получить что-то взамен.
– Это, например, что?
– Я знаю, монахи готовят вино…
– Но это для священников! – возмутился Иван.
– Ага, скажи ещё, оно освященное.
– Нет, но…
– Ну раз нет, значит можно и мне. Хотя бы бутылочку. Я как-никак прикрыл тебя сегодня.
– Так я и думал, что ты ничего не делаешь просто так. прокаженный. Вечно торгуешься.
– А как мне ещё выжить, когда вы как саранча меня со всех сторон окружили. Только и остается торговаться. – Артур вздохнул. – К тому же это такая мелочь. Бутылочка вина. Иван, ты же порядочный человек.
– Хватит. Имей совесть, прокаженный. Принесу я тебе вино. Лучше его пей вместо того спирта, что ты потребляешь.
– Ну, вообще-то я говорил не о замене, – Артур поднялся и посмотрел на небо: – кажется, эти тучи надолго.
Иван пожал плечами.
– Поехали, по опыту знаю, что пока есть шанс, что-то сделать для себя, надо его использовать.
– Как скажешь. Только скажи: зачем тебе эти татуировки. В чем смысл?
– Ты знаешь, – Артур задумчиво посмотрел на крест священника, – у меня какая-то необъяснимая страсть к символизму.
Мастер мастером погоняет
– О, какие люди, – улыбнулся разрисованный мастер, раскидывая руки на манер рака. – Артур, неужели нашел пустое место?
– Для тебя, всегда найду, – Артур улыбнулся. – Знакомься – Иван. Иван, это Мефодий.
– Мефодий? – Иван улыбнулся, – какое у вас редкое имя.
– Какое дали, – Мефодий пожал руку, – а где Антон?
– Антон всё, – хмуро сказал Артур, – теперь Иван.
– Жаль парня, – Мефодий посмотрел на прокаженного, – ну, и где будем забивать?
– Руки. Вплоть до кистей. Хочу кельтский узор довести, – Артур снял рубашку, явив миру разрисованное, потемневшее от темных красок тело. – Вот, последние белые участки. Только прошу – нежнее. А то у меня потом вся спина болела.
– Ты же просил качественно.
– Но боль то, я как бы не люблю. У меня и так вся жизнь – боль.
– Хватит ныть. Заладил. Лучше вон, садись. Сейчас начнём делать из тебя красавца, —Мефодий посмотрел на Ивана: – Святой отец, а вы с нами? Может кофе?
– Чай, если можно.
– Чай, – мастер почесал затылок, – Оль, у нас чай есть?
– Чай? – шторки подмастерья раздвинулись, и в крайне коротких шортах показалась сонная, раскрашенная девушка, с коленки которой полз удивительной красоты дракон. – Чай есть. Вам какой?
– Черный, – тихо сказал Иван.
– С сахаром? – не унималась Ольга, подойдя вплотную к священнику.
– Да. Можно.
– Минуту, – она повернулась к Артуру, – а где Антон?
– К самому что ни на есть высшему начальству вызвали.
– Ммм, – Ольга снова посмотрела на Ивана, – стало быть, новенький.
– Свеженький. Оль, принеси кофе, пожалуйста. Точнее чай. Мне работать уже надо. Что, кстати, с иглами? Ты заказала?
– Ага, когда я закажу? Я всю ночь не спала, – сказала она, не сводя взгляда со священника, – работала.
– Миф, я так усну. Может, мы начнём уже? – Артур ткнул мастера в макушку пальцем. – Потом с ней разберешься.
– Что, работаешь сегодня? – мастер деловито прощупал руку.
– Да. Чувствую, будет выезд, – Артур протер лицо рукой. – Как же все надоело.
– Вообще-то это секретная информация, – заметил Иван.
Мефодий повернул голову, смерил священника взглядом, вздохнул. Затем вернулся к руке Артура. Прокаженный тоже промолчал, задумчиво уставившись куда-то вдаль. Единственная реакция была от Ольги, ткнувшей в него подносом с чаем.
– Ваш чай, Преподобный.
– Можно просто Иван, – ответил священник, чувствуя, что противостоит самой настоящей вакханалии, намертво воцарившейся в этом месте, – спасибо.
Он взял маленькую чашку и сел на небольшое кресло, прямо напротив Артура, наблюдая, как прокаженный, лишается последних кусков светлой кожи. И что у них за надобность такая, кожу красить? И ведь все как один. Синие.
Спустя два часа Артур деловито осмотрел руки. Рисунки, судя по всему, его устраивали. Он подошёл к большому зеркалу и занялся самолюбованием. Казалось, что этот ритуал он может продолжать бесконечно долго.
– Через недельки две заходи ещё.
– Что, опять на красках сэкономил? – Артур похрустел шеей. – Какое же у вас кресло неудобное, купил бы новое. Ты же топовый.