– Вот и караван прибыл, – объяснил пришельцам Хан.
– Не проще ли сделать для телег колеса? – спросил Ваня.
– На нашей планете колеса запрещены. Они сильно мнут траву, – сказала Кура.
– А почему нельзя мять траву? – удивилась Соня.
– Помятая трава засыхает и портит вид. Есть и еще какая-то причина, но об этом нам еще не говорили в школе, – ответил Хан.
– Как называются эти животные? – поинтересовался Слава.
– Это нелетающая порода птиц. Они приручены очень давно. Их называют строминго, – ответил Пуз.
– Знаете, у нас на Земле есть такая народная игрушка – очень смешная птичка-уточка, вырезанная из дерева. Ее ставят на наклонную дощечку, и она, переваливаясь с боку на бок, бежит по доске, как с горки. Ваш экипаж во многом похож на нее, только лапок больше, – рассказал Ваня.
Тем временем началась погрузка. Корзины устанавливали на платформы и прочно пристегивали их ремнями. Потом поклажу накрыли прозрачной, очень прочной пленкой и тоже закрепили по краям платформы. Дети, как могли, помогали в погрузке. Эта работа продолжалась недолго, и вскоре ребятам представилась возможность прокатиться на вздрагивающей при каждом шаге повозке. Сначала это было довольно сложно, но понемногу дети приспособились, и езда показалась приятной.
Караван остановился на краю поселка, там к нему присоединились еще четыре экипажа, загруженные прозрачными сосудами с какими-то зернами.
– Теперь нам нужно не больше, чем за час собраться в дорогу, и мы отправляемся. Так что поторопитесь. Нужно еще перекусить и собрать вещи, – скомандовал Хан.
Ребята, наспех поев, вернулись к каравану. Кура подарила всем пришельцам по ярко-оранжевому заплечному мешку, куда уложили зимнюю одежду, замечательные матрасики и немного еды.
Проститься с пришельцами пришли все свободные от работы жители поселка. Глава совета выдал Ване бумажку из своего блокнота, в которой было сказано, что они гости Поселка Цветущих Клумб и что им, возможно, потребуется помощь.
Горланы и оралы с грустью прощались с полюбившимися им детьми, и даже горластые мальчишки и девчонки стояли тихо и махали им в след руками. Караван, легко подпрыгивая, тронулся в путь.
– До свидания, Поселок Цветущих Клумб, – хором кричали дети. Им тоже было грустно расставаться с веселыми и гостеприимными человечками.
КараванПервый день пути почти не принес новых впечатлений. Дети большую часть времени приспосабливались к езде на поминутно вздрагивающих платформах и лишь иногда посматривали по сторонам. Ландшафт почти не изменялся. Медленно проплывали мимо очень похожие друг на друга лужайки, их сменяли заросли плодовых растений, чередуясь с полянами злаков. Их колосья казались золотыми. По- прежнему в небе сияло два солнца да воздух звенел гомоном птиц. Иногда, подпевая им, кричали строминго, тащившие платформы: «Тьфьюуу – тьфьюуу». Им наперекор стрекотали кузнечики, которых здесь было бесчисленное множество, нарядные бабочки иногда садились на хвосты запряженных птиц. Бабочки были самых разных расцветок и форм, и все сказочно красивы
Ради разнообразия Ваня стал подсвистывать строминго: «Тифью – тифью». В это время его о чем-то спросил Слава. Отвечая, Ваня продолжал насвистывать, и свист соединился с речью. Получилось очень смешно. Тогда Ваня в разговоре стал нарочно свистеть в тех местах, где встречались шипящие звуки.
«Шинки, вы куда шобрались», – высвистывал он. Ребята дружно смеялись.
Между тем, караван пробежал довольно большое расстояние. По сторонам промелькнул добрый десяток поселков, похожих на Поселок Цветущих Клумб, но все-таки других. Строминго стали уставать и сбавили свой бег. Прямо на пути каравана показался большой поселок, напоминающий новые районы земных городов. Дома стояли, словно сложенные из спичечных коробков.
– Смотрите, прямо наши крупнопанельные пятиэтажки, – воскликнула Соня.
– Точно, совсем как наши дома, и все одинаковые, – добавила Маша.
– Это прошто наш родной городок, – проговоросвистел Ваня.
– Джон, перестань кривляться, вдруг здесь из-за волшебства разучишься нормально говорить, – попросил Слава.
– Брошь ты, не разучушь.
– Ты слышал, что сказал? – спросила Соня.
– Шлышал, Нормально шкажал, – ответил брат.
– Какой ужас! Он уже не может говорить иначе, – закричала Маша.
– Да успокойтесь же, я просто пошутил, – засмеялся Ваня.
Тем временем караван остановился у самого поселка.
Идем, поможем распрягать строминго, – позвал детей Хан. Все соскочили с платформы и принялись расстегивать пряжки и развязывать узелки на упряжах. Усталые птицы усаживались в двух-трех шагах от платформ. Им принесли корм – крупные круглые зерна, похожие на горох.
– Это фоя, – объяснила Шара.
– Из нее делают всяческие сладости и пекут лепешки, – добавила Кура.
Накормив строминго, все отправились в поселок. Только двое взрослых остались охранять караван. Воров на Планете Двух Солнц нет, но существует традиция: никогда не оставлять караван без присмотра. Вдруг что-нибудь случится.
– Почему здесь такие одинаковые дома? – спросил Слава у Шары.
– Это не жилые дома, это – пуховая ферма. На ферме живут пуховые птицы гаро. Из их тончайшего пуха делают всевозможные ткани для одежды, – ответила Шара.
– А нам удастся там побывать? – загорелись любопытством глаза Сони.
– Конечно, на ферме есть постоялый двор, где мы будем ночевать. Здесь всегда останавливаются путешественники. У нас будет время посмотреть птиц, – сказал Хан.
Вдруг дети услышали нежную трель, похожую на пение соловья. К ней добавилась вторая, третья, и вот уже огромный птичий хор наполнил воздух величественной музыкой. Мощный звук волнами накатывался на слушателей, подобно бушующему морю. Пение звучало торжественно, как победный марш Пение прекратилось также неожиданно, как и началось.
– Что это? – спросил Ваня.
– Вечерняя песня гаро, – объяснил Хан. – Они поют два раза в сутки: утром и вечером в одно и тоже время.
– А на нашей планете в одно и тоже время поют петухи. Они кричат «ку-ка-ре-ку», – вспомнила Маша.
– Это русские петухи кричат «ку-ка-ре-ку», а вот немецкие – «ки-ри-ки-ки», а испанские – «ки-ки-ри-ки», – с улыбкой дополнил Ваня.
– А что значит: русские, немецкие, испанские? Это такие породы птиц? – спросил Пуз.
– Да нет, на нашей планете живут различные народы. Они говорят на разных языках. А петухи везде одинаковые. Вернее сказать, не в породах дело, а в том, как слышат петушиный крик в разных странах, – объяснил, как смог, Ваня.
– Это понять трудно, но я подумаю, – окончательно запутался Пуз.
Устроившись на постоялом дворе и перекусив, ребята отправились посмотреть ферму. Во множестве комнат, расположенных в несколько этажей, жили белоснежные птицы, размером чуть больше голубя. У них были крючковатые клювы и красные глаза. Птицы сидели на жердочках под потолком и постоянно охорашивались. Они перебирали свои перышки клювами, и при этом из них сыпались мелкие пушинки. Пух покрывал толстым слоем полы и летал в воздухе, словно в помещении шел тихий и густой снег.
– Сейчас у них самое время линьки. Поэтому так много пуха. Когда линька закончится, пух соберут и отправят на ткацкую фабрику, – объяснила Шара.
– А как же им доставляют корм? – спросила Маша.
– Корм они добывают себе сами. Они свободно вылетают с фермы через верхние незакрытые части окон и летают, где вздумается, а спать возвращаются обратно. Вылинявшие пушинки они обирают только здесь. Так их приучили с давних пор, – рассказал Хан.
– В древности, когда гаро были дикими, они искали для линьки тихие пещеры. Горланы обратили на это внимание и построили такие фермы с комнатами, напоминающими пещеры. Птицам понравились эти помещения. Теперь гаро стало гораздо больше, чем прежде, и на всех хватает пуховых тканей, – дополнил рассказ Хана Пуз.
Тут Соне в нос попала крошечная пушинка. «Ап-чхии», – чихнула она. Перепуганные птицы разом влетели со своих жердочек. Поток воздуха, возмущенный птичьими крыльями достиг пола, покрытого пухом. Поднялся настоящий пуховой буран.
– Ап-чхии, – вновь чихнула Соня.
– Ап-чхии, ап-чхии, – зачихали все остальные. От этого птицы шарахнулись еще раз, и, не успевший еще сесть, пух взметнулся с новой силой. Дети едва дышали забитыми пухом носами и ртами. Они с трудом выскочили из помещения фермы, сопровождаемые клубами пуха. Ребята бежали, а пух еще некоторое время следовал за ними, словно рой разъяренных пчел.
– Никогда не знаешь, где тебя подстерегает опасность, – отплевываясь от набившегося в нос и рот пуха, проворчал Ваня.
– Мы не ожидали такой неприятности. Мы не знали, что вы можете так громко чихать, – сказал Хан.
– Теперь гаро долго не успокоятся, – добавил Пуз.
Наконец дети избавились от многочисленных пушинок, набившихся в рукава, за воротники – всюду, куда только возможно, и вернулись на постоялый двор. Там они надули свои матрасики и вскоре заснули.
– Пришельцы, вставайте, иначе не доберемся до Тромринга, – будил детей Хан.
Открывая глаза, ребята сообразили, что еще рано, так как оба солнца висели очень низко над горизонтом и походили на две огромные сковородки разного цвета. Сборы длились не долго. Дети выпили по бокальчику напитка из ярко-желтых ягод и закусили лепешкой из фои.
Первые часы путешествия проходили очень однообразно, не считая того, что кое-где попадались небольшие стада строминго, да, проезжая мимо поля синих цветов, дети были удивлены очень красивой музыкой, которую, как объяснила Шара, исполняли кузнечики.
Тут Ваня обратил внимание на то, что сидевшей позади всех на платформе Маши нет. Ваня и Хан попросили ездового повернуть назад, но тот объяснил запиской в блокноте, что тогда строминго может не хватить сил на переход и, что их можно подождать здесь, пока ребята не отыщут Машу.
– Хорошо, мы постараемся быстро вернуться. Маша не должна быть очень далеко, – написал Хан и отдал блокнот ездовому. Ваня и Хан соскочили с платформы и побежали назад. Действительно, через пятнадцать минут бега они увидели Машу, лежащую среди синих цветов и крепко спящую. Они едва разбудили ее.
– Я наверное, задремала и свалилась с платформы, – оправдывалась Маша.
– Это из-за синих цветов, – объяснил Хан. – По утрам цветы испускают сонный запах, и многие не могут удержаться, чтобы не заснуть.
– Пошли скорее, нас ждет весь караван, – поторопил Ваня. Дети поспешили вдогонку.
– А что это там впереди? – спросила Маша, указывая на розовое огромное пятно, лежащее на их пути.
– Это табун диких строминго, нужно его обойти стороной. Дикие строминго довольно опасны, они могут ударить своей твердой лапой, – с явным неудовольствием объяснил Хан. Путешественникам пришлось повернуть налево и огибать табун, не подходя к нему близко.
На пути им попался широкий ручей, который нужно перейти вброд. Хан без труда преодолел водную преграду.
– Ха-ха-ха, ха-ха-ха, – разом засмеялись Маша и Ваня, войдя в воду. Они хохотали, не переставая, хватаясь за животики. Хохот становился все сильнее и сильнее. На глазах детей выступили слезы, но они продолжали хохотать. В первую минуту Хан растерялся, но, сообразив, быстро шагнул в воду и, схватив Машу за руку, вытащил ее на берег. Ваню тащить оказалось труднее, он был тяжелее Маши и бился в припадке хохота.
– Что с вами? – испуганно спросил Хан, когда дети немного успокоились.
– Очень было щекотно, – ответила Маша.
– Кто-то ужасно щекотал мои ноги, да так, что невозможно было удержаться от смеха, – рассказал Ваня.
– Понятно. Это крошечные рачки-лангоусы, они мне тоже щекочут ноги, но мне от этого не смешно, – сообразил Хан.
Придя в себя, ребята бросились догонять караван и прибежали вовремя. Пора было отправляться в путь.
ТромрингОставшуюся часть пути караван очень торопился, чтобы успеть в Тромринг до наступления вечера. Наконец, на горизонте показались блестящие купола и шпили большого города. По мере приближения они казались все выше и больше. Теперь их стало возможно хорошо разглядеть. Блестящие купола на близком расстоянии оказались прозрачными, и сквозь них были видны внутренние помещения.
– Тромринг – это главный город верхнего полушария, – сказал детям Хан.
– Здесь много мест, где можно весело провести время. Здесь есть всякие аттракционы, соревнования, театр и еще много интересного, – добавила Шара.
– Я в последний приезд в Тромринг ходил со своими родителями в театр на «Горланскую песню». Это очень веселая постановка, – поделился своими впечатлениями Пуз.
За разговорами время прошло незаметно, и караван остановился под навесом караванной станции. Как всегда, распрягли строминго, накормили их и, перекусив, решили побродить по городу.
То, что первым бросилось в глаза, были парки с многочисленными качелями, каруселями, головокружительными горками и колесами обозрения. Все качалось, крутилось, кувыркалось, светилось разноцветными огнями, сверкало разными красками. Повсюду было много маленьких смешных человечков в нарядных одеждах. Все веселились, и улыбки не сходили с лиц.
Наши путешественники прокатились на самом высоком колесе обозрения, чтобы с высоты полюбоваться вечерним Тромрингом. Зрелище было незабываемое. Сквозь прозрачные крыши были видны просторные залы: то огромной библиотеки, то стадиона для игры в кросс, то уютные и маленькие комнатки манили своим комфортом приехавших повеселиться со всей планеты горланов и оралов. Слева от колеса обозрения был виден зоологический сад, где собраны все виды птиц, насекомых и прочих существ, обитающих на Планете Двух Солнц. Впереди самым нарядным зданием выглядел театр.
– Смотрите вон туда, – это и есть знаменитый театр пантомима.
– Какой он красивый! – восторженно кричала Маша.
– Только крыша у него не прозрачная, не увидишь, как там внутри, – пожалел Слава.
– Мы постараемся попасть в него. Кажется, до спектакля есть еще время, – заверил Пуз.
Покатавшись немного, ребята отправились к театру. Их путь шел прямо через зоологический сад, где за прозрачными стенками, словно в аквариумах, пестрели самые разнообразные птицы. Их можно было рассматривать часами, но у ребят не было времени: они боялись опоздать на представление.
В театре сегодня давали пантомима-балет «Путешествие Синдбада». Свободных мест не было, но, когда Хан объяснил администратору, кто такие пришельцы, а Ваня показал записку, выданную ему главой совета Поселка Цветущих Клумб, их пустили и усадили в ложу для почетных гостей. Зрительный зал был так велик, что ребята, сидевшие довольно далеко от сцены, боялись, что не разглядят актеров. На этот случай им дали бинокли. Стены зала были затянуты тонкой голубой материей, на потолке красовались фантастические цветы и птицы. Огромная, сверкающая голубыми искрами люстра, наполняла зал очень приятным светом. Обитые бордовой пушистой тканью кресла были так удобны, что из них не хотелось вставать.
До начала представления дети не придали значения названию пьесы. Но, не прошло и десяти минут, как они поняли, что сказку они прекрасно знают. Балет-пантомима был настолько выразителен, костюмы так походили на древневосточные, что сомнений быть не могло. Это именно знакомый им Синдбад-мореход. Пришельцы, словно завороженные, смотрели спектакль и не нашли ни малейшего отличия от сказки, известной им. После спектакля ребята поделились своими впечатлениями с оральскими и горланскими детьми.
– Откуда у вас взялась эта сказка? – спросил Ваня у Пуза.
– Я не знаю, – ответил тот.