– Через дверь.
Я закатила глаза. А если Люциан в темноте вдруг этого не заметил, я ткнула в том направлении, где он предположительно должен был быть. В него я не попала, потому что он перехватил мою руку. Наши пальцы тут же переплелись, словно не умели ничего, кроме этого.
– Если я изображаю человека и веду себя как человек, печати на меня не реагируют.
– А камеры?
Он засмеялся и придвинулся ко мне. Я почувствовала его дыхание на своих губах.
– Не думай об этом.
После этого он меня поцеловал. Нарастающее тепло сразу распространилось по моему телу, так что я потеряла нить разговора. С чего вдруг то, что тут происходило, считалось неправильным? Ведь ощущалось это совсем наоборот. Я упала спиной обратно на постель и потянула Люциана за собой. Темнота окружала нас словно покрывалом, защищая. Я почувствовала, как напряглись его мышцы, притягивая меня к нему. Его руки пробежались по моей спине, талии, бедрам… Как вдруг неожиданно мне в глаза бросилась мигающая красная лампочка под потолком. Я с трудом увернулась от его губ.
– Люциан! Как ты смог без магии разобраться с камерами?!
Он со вздохом оторвался от меня и поменял положение, чтобы видеть меня. При этом я знала, что темнота ему не мешала.
– Очень может быть, что Игорь слишком занят, чтобы следить за мониторами. И предупреждая твой вопрос: сегодня он случайно забыл включить запись на ночь.
Я нахмурилась:
– Ты манипулировал сознанием санитара?
– Виновен по всем статьям, – оскалился он. – Я перехватил его еще до начала смены.
Его теплые пальцы смахнули прядь волос с моего лица. На этот раз прикосновение было нежным и бережным.
– Теперь мы можем обсудить твой тайный план побега? – поинтересовался он. Я напряглась.
– С чего ты взял, что у меня есть тайный план побега?
– Я довольно хорош в считывании эмоций. Много практиковался, знаешь ли… – Он снова устроился по-другому, а я оказалась в кольце его рук. Провернуть это на такой узкой кровати – настоящее искусство.
– Итак, что случилось?
– Честно?
– А тебе сначала надо уточнить?
Нет, не надо. Я просто тянула время, чтобы преодолеть свою неуверенность.
– Не знаю, – пробормотала я наконец. – И, кажется, в этом и есть проблема. Когда мы боролись только против Танатоса или Джирона, все было намного проще. Был один враг и одна задача. А теперь всё так сложно. А сейчас все строится вокруг политики. Но тем не менее так много стоит на кону. Плеяда может распасться, а ты… – я собрала все свое мужество, чтобы озвучить свой самый большой страх, – ты можешь погибнуть. А я не могу никому воткнуть ациам в сердце, чтобы это предотвратить. Это доводит меня до отчаяния.
Наступила тишина. Я уже решила, что Люциан никак это не прокомментирует, но тут его грудь слегка затряслась. Он смеялся.
– Я уже понял, за что тебя люблю, – сказал он и запечатлел поцелуй у меня на виске. – Поверь, Ари, со мной то же самое.
– Правда?
– Да, эта вечная дипломатия зверски действует мне на нервы. Я не зря стал брахионом, ведь мы обычно решаем свои проблемы с помощью оружия. – Его сухой комментарий вызвал у меня улыбку. Каким-то образом рядом с Люцианом все становилось легче.
– И что теперь? – негромко спросила я, нежась в его объятиях. Он пристроил голову на моей макушке.
– Теперь подождем еще немножко, пока не обнаружится еще парочка задниц, которые мы сможем надрать, – ответил он. – А до тех пор нам нужно сосредоточиться на том, чтобы выяснить, как работают твои способности. Это и будет нашим лучшим аргументом.
Я подавила стон.
– Как скажешь.
Не то чтобы после Амстердама мы каждый день не старались воспроизвести то, что там произошло. Джимми даже оборудовал лабораторию и назвал ее своей Бэт-пещерой. Официально компьютерщик работал там в качестве аналитика Плеяды. Неофициально она превратилась в нашу секретную штаб-квартиру. К сожалению, успехов это не приносило. Мои силы все еще оставались загадкой. Прежде всего для меня самой.
– Пожалуйста, не натвори никаких глупостей, Ари, – прошептал Люциан мне на ухо. Я улыбнулась.
– Например, не удрать?
– Например. – Люциан прижал меня к себе. Редко у меня возникало такое ощущение надежности. – А если ничего не поможет, то мы сотворим эту глупость вместе, идет?
Моя улыбка стала шире, а потом застыла. Так я бы подписала ему смертный приговор.
– Пообещай мне, – потребовал он. Его тон не стал громче, чем раньше, но определенно стал настойчивей.
– Ладно.
– Ах, малышка. Мы еще найдем положительную сторону. Тоби вплотную занялся ведьмами, а Райан – Танатосом. Викториус использует свои связи, чтобы накопать что-нибудь об этом Бенедикте Блэке. Я разберусь с Лигой, а ты, – произнес он, – тоже должна будешь сделать пару важных вещей.
Да, к примеру, рассказать Люциану о Тристане. Мы были одни. Лучшей возможности не представится. Знать бы еще, как начать.
– А, да? И что же? – рассеянно спросила я.
– Поспать, например, – выдал он. В его голосе вновь зазвучало озорство. – Послезавтра новолуние. И ты должна быть во всеоружии, когда пойдешь на встречу с напыщенной обезьяной.
– Боже мой. – У меня это совсем вылетело из головы. Я заключила сделку с одним праймусом и послезавтра должна была «совершить первый взнос». Первое из трех свиданий с Белом, он же Сатана, он же Люцифер, он же Вельзевул, он же…
– И еще ты должна завтра не завалить контрольную по истории.
«Что?! Блин, блин, блин, блин…»
– Эй ты, ходячий календарь, мои прокрастинаторские установки до сих пор работали безупречно. Не мог бы ты прекратить их саботировать!
– Учту, – рассмеялся Люциан. Было так заманчиво просто наслаждаться идеальным моментом. Но я понимала, что этот промежуток времени быстро закончится. Я обязана была рассказать ему о Тристане.
– Эмм, Люциан? – «Сейчас или никогда». – Этот Бенедикт Блэк…
Меня словно окатило ледяной водой. Не как покалывание в присутствии какого-нибудь праймуса. Это было больше похоже на то, что кто-то засыпал сухой лед мне прямо во внутренности.
– Ари?
Через несколько секунд у меня свело мышцы. Дыхание было за гранью возможного, потому что моя грудная клетка будто стала панцирем.
– Малышка, что такое? – Голос Люциана был вытеснен на задний план пронзительным писком. – Ари! Ответь мне!
Я пыталась. Честно! Но мои челюсти превратились в камень. А потом каждая часть моего тела начала посылать в мозг сигналы. Сигналы боли. Глаза наполнились слезами. Возник яркий свет. Размытое лицо Люциана маячило передо мной. Он что-то говорил. По крайней мере, его губы шевелились. Затем он исчез и раздался невыносимый вой. Через несколько бесконечных мгновений Люциан возвратился не один, а с еще одним лицом. А два в какой-то момент превратились в четыре. И вдруг все прошло. Я дернулась, словно кто-то вырубил невидимый электрошокер. А потом я потеряла сознание.
Мне снилось что-то дикое и бессвязное. Ведьмы атаковали нотариальную контору зелеными молниями. Прямо посреди этого стояла мама в халате и обсуждала с доктором Роттенбахом университетские стипендии. Снова и снова мелькало лицо моего отца. Он смеялся.
Мой сон в формате американских горок остановился только в душной квартире. Тут все вдруг стало так ясно и четко, как будто я в самом деле стояла там, между гладильной доской и кулером. Я услышала, как ключ повернулся в замке. Брюнетка с короткой стрижкой быстро подскочила к двери. Это была Линн, ведьма из «Корицы». Она прильнула к своему другу с андеркатом и поцеловала его.
Я издала стон. Опять начались эти сны с воспоминаниями! По возвращении из Амстердама я тщательно следила, чтобы на меня не попадала чужая кровь, которая пробуждала этот ненавистный дар брахионов. А вот вчера в «Корице» у меня были немного другие проблемы, помимо этой…
– У меня для тебя кое-что есть, милый, – проговорила Линн своим бархатным голосом. Мимо сушилки для белья она повела Бена в крохотную кухню. В мойке громоздилась немытая посуда. На клеенчатой скатерти кухонного стола стояла полная окурков пепельница.
– Взгляни на это… – Она залезла на стул и нашарила рукой что-то на серванте. Предмет, завернутый в полотенце.
Бен осклабился:
– Вы наконец-то заключили сделку?
Линн спрыгнула со стула и кивнула:
– Полли была в «Омеге». Она их видела!
– Выходит, это правда? – благоговейно выдохнул Бен.
– Да, милый, – смеясь, Линн развернула полотенце. Там внутри оказался сверкающий черный ациам.
Отражение в металле втянуло меня и забросило в никуда.
Танатос захохотал.
Глава 6
Все тайное становится явным
На моей памяти мистер Росси еще никогда не был так зол. Он орал, бесился и даже швырнул свой ежедневник в деревянную панель на стене.
Меньше часа назад меня разбудила медсестра, осмотрела и отпустила в сопровождении двух охотников. Никто не отвечал на мои вопросы. Никто не объяснял мне, что случилось вчера ночью. Анушка и седовласый охотник, которого все звали просто Шкипером, проводили меня прямиком в старую крепостную башню. В кабинет верховного мастера.
Люциан стоял рядом со мной перед громоздким письменным столом, но я не отваживалась на него посмотреть. Слишком уж давили на меня укоризненные взгляды Лиззи, Райана и Тоби. Их тоже сюда вызвали, хотя никто не знал, о чем пойдет речь. По крайней мере, пока мистер Росси не развернул к нам экран своего компьютера и не показал записи с камер наблюдения больничного крыла. Записи, которые отсутствовали в данных больничной системы, но сохранились как резервная копия на центральном сервере. Записи, которые продемонстрировали не только мой приступ, но и все, что происходило до этого.
– Да о чем вы только думали?! – снова начал верховный. Он уставился на нас, будто ожидал оправданий и вранья, но мы ничего не отвечали. Как и трижды до этого. А что нам надо было сказать?
– Как вы могли быть такими легкомысленными, такими безрассудными, такими глупыми, такими… – он захлебнулся рыком и ударил по столу. Я вздрогнула.
– Вам известно, в какое положение вы меня ставите? Я предложил Ари свою защиту, я поручился за нее. Я позволил тебе, Люциан, свободно сюда приходить, я тебе доверял! – взревел он. – Если то, что между вами двумя, выйдет наружу, все мои усилия будут напрасны.
После показавшихся вечностью обвиняющих тирад Люциан заговорил:
– Ари ни в чем не виновата. – Он не выглядел ни раскаивающимся, ни расстроенным, что не утаилось от мистера Росси.
– Поверь мне, Люциан, я прекрасно знаю, кого в этом винить. – Он обошел стол и встал прямо перед брахионом. – Если бы это не вызвало слишком большого подозрения со стороны Лиги, я бы сию секунду выгнал тебя из лицея. Тебе очень повезло, что сейчас мы не можем себе этого позволить.
– Пожалуйста, мистер Росси. Я…
– Помолчи! – прикрикнул он на меня. – Я не хочу этого слышать. Я вообще ничего не хочу об этом слышать. Это все в прошлом. Вы будете вести себя так, словно этого никогда не было. Вы продолжите разыгрывать свой маленький спектакль, благодаря которому так ловко водили нас за нос. Как и раньше, притворитесь перед всеми, что между вами ничего нет, ТОЛЬКО ЭТО БУДЕТ ТАК НА САМОМ ДЕЛЕ! – выкрикнул он, прежде чем, грозя пальцем, подошел к моим друзьям. – А никто из вас ни слова об этом не расскажет. Это ясно?
Лиззи, Райан и Тоби немедленно закивали. Они были слишком поражены, чтобы отреагировать как-то по-другому. Слишком поражены вспышкой ярости мистера Росси, записями с камер, нашей ложью. Поначалу верховный мастер подозревал их в соучастии, но их реакция была настолько однозначной, что это сразу их реабилитировало.
– Хорошо. Расскажите Джимми и возьмите с него такое же обещание. Он должен постараться выяснить как можно больше о припадках Арианы, – распорядился он. – Кроме того, я сообщу об этом своему сыну, как только он вернется. Я вызвал его из Франции, чтобы он присматривал за Люцианом. Мелисанда возьмет на себя его обязанности в Тулузе.
Я пыталась проглотить комок в горле. Когда Гидеон об этом узнает, я навсегда потеряю его доверие. Я даже представить себе не могла его разочарование. Только сейчас я прочувствовала болезненные выражения на лицах своих друзей.
– Кто еще знает о вашем романе? – осведомился мистер Росси.
– Мелисанда, мать Ари. Викториус, – отрапортовал Люциан.
«И мой отец, – подумала я. – Танатос тоже знает».
Тристан говорил ему об этом в катакомбах.
Тристан, который все еще был жив и уже стал директором «Омеги». Не лучшее время, чтобы взрывать эту новостную бомбу.
Мистер Росси сел за стол и в этом момент показался невероятно усталым. Он снял очки и помассировал переносицу.
– Я понимаю, что вы не можете просто отключить эту «влюбленность». Особенно ты, Ариана, – добавил он, окинув Люциана пренебрежительным взглядом. – Несомненно, вы уже обдумываете, как обойти мой запрет или попросту сбежать вместе. – Его намек на наш вчерашний разговор сработал как удар в живот. Мне стало плохо. Я подозревала, что за этим не последует ничего хорошего. – Поэтому я вынужден потребовать от тебя, Люциан, – он буквально пронзал брахиона глазами, – клятву.
Я ощутила, как возле меня напрягся Люциан. Он не любил указания и определенно не позволил бы человеку диктовать ему правила.
– Ты больше не притронешься к Ариане. Ни в этой реальности, ни в любом другом измерении или катакомбах. Никаких прикосновений, разве что Ариане будет угрожать смертельная опасность и ее жизнь будет зависеть от твоего вмешательства.
Он же не серьезно! Я оторопело вытаращилась на отца Лиззи, но верховный мастер принял агрессивный вид.
– Я не дам такого обещания, – холодно ответил Люциан. Мужчины схлестнулись взглядами.
– Нет, дашь. Потому что в противном случае я запрещу тебе появляться на территории лицея. И несмотря на то, что подобные действия пробудят невыгодный интерес у всех сторон, Ариана в своем юношеском легкомыслии абсолютно точно последует за тобой. Так она не просто потеряет своих друзей и семью, но и, лишившись защиты Плеяды, станет живой мишенью для ведьм, «Омеги» и праймусов. Конечно, ты можешь ее где-нибудь спрятать, но ты все еще подчиняешься Лиге, а они зададутся вопросом, почему один из их брахионов удрал с Изарой. Тебя они убьют, а Ари останется предоставлена себе самой.
Где-то сбоку от меня Лиззи громко втянула в себя воздух.
– Па, это, наверно…
– Не встревай в мои дела, Фелицитас! – перебил он свою дочь. Он был решительно настроен сделать это и обладал хорошими аргументами.
Люциан молчал. Он правда думал принести эту клятву? Во мне зародился гнев, но лишь для того, чтобы снова угаснуть. С логической точки зрения мистер Росси был прав. Тем не менее какая-то часть меня возненавидела его за то, что он ставил нас перед неразрешимым выбором.
«Люциан…?»
Я не знала, добрался ли мой еле слышный голос до его мыслей. Он не шевелился. Лишь черные всполохи, появившиеся в его глазах, выдавали его негодование.
– Давление на демона редко хорошо заканчивается, верховный мастер, – тихо предупредил он. Мистер Росси медленно кивнул.
– Я об этом знаю. Я делаю только то, что должен.
Напольные часы в углу пробили дважды. Была половина восьмого.
Всего двадцать минут назад мой мир был еще в какой-то степени упорядочен.
– Люциан, если ты действительно что-то испытываешь к Ариане, ты не можешь по эгоистичным причинам рисковать ее жизнью, а она – твоей.
– При всем уважении, мистер Росси, – включилась я. – Но это не только ваше решение.
Папа Лиззи взглянул на меня. Угадать его настроение было тяжело.
– С тех пор как ты приняла защиту Плеяды, это очень даже мое решение, – произнес он. – Тебе сейчас лучше уйти из моего кабинета. Если я не ошибаюсь, тебя сейчас ждет контрольная по истории.
– Вы не можете…
– Могу и буду, Ариана! А сейчас вон отсюда. Все вы!
Мои друзья беспрекословно поднялись, пока я в шоке смотрела на мистера Росси и Люциана. Даже когда Тоби, мягко дотронувшись до моей руки, потянул меня к выходу, я не могла поверить в то, что только что здесь случилось.