Первую запись о войне Павел Абрамов сделал в танковой части, где проходил военную службу. И вот приказ экипажу танка № 736 – следовать по направлению к Ровно. Вел машину Павел Абрамов. Рядом находился Александр Голиков. Первая встреча с фашистами произошла на третьи сутки. С боем танк прорвался вперед. Еще несколько стычек по дороге – и бронированная машина на улицах Ровно.
Обстановка накалялась с каждым часом. Утром 28 июня разгорелся ожесточенный бой у переправы через реку Устье. Танк Абрамова умело маневрировал, в упор расстреливая вражескую пехоту и огневые точки противника. Но встретив сопротивление, фашистские войска обошли переправу и ворвались в город с юга и востока.
Оказавшись в окружении, танк помчался к центру города, туда, где находились основные силы врага. Весь день танкисты наводили панику на гитлеровцев. Но в конце улицы Островского один из снарядов попал в гусеницу, и машина замерла. Тогда фашисты стали методично расстреливать боевую машину из орудий и крупнокалиберных пулеметов.
Павлу Абрамову было 26, а Александру Голикову – 24 года. В Красную Армию оба были призваны в октябре 1940-го, сдружились. Когда стрелять стало нечем, подожгли танк и погибли. Их останки похоронили местные жители.
Письмо Александра Голикова было опубликовано 9 января 1964 года в газете «Красная звезда».
Записка летчика-испытателя, командира авиационного полка истребителей С. П. Супруна
30 июня
Дорогим родным.
Сегодня улетаю на фронт защищать свою Родину, свой народ. Подобрал себе замечательных летчиков-орлов. Приложу все свои силы, чтоб доказать фашистской сволочи, на что способны советские летчики. Вас прошу не беспокоиться. Целую всех. Степан.
До войны Степан Павлович Спрун (1907–1941) работал летчиком-испытателем в научно-исследовательском институте ВВС. Генеральный авиаконструктор А. С. Яковлев в своей книге «Цель жизни» вспоминал: «Степан Павлович был частым гостем в нашем конструкторском бюро. Его у нас очень любили. Он привлекал своей жизнерадостностью, приветливостью. Высокий, стройный шатен с обаятельной внешностью, всегда опрятный и щеголеватый, в своей синей летной форме он был красавец в полном смысле этого слова.
В этот раз Супрун был особенно оживлен и все говорил о своем желании отправиться поскорее на фронт, чтобы лично помериться силами с немецкими асами.
Прощаясь, мы крепко пожали друг другу руки, и он взял с меня слово, что первые модифицированные серийные «Яки» попадут в его будущий истребительный полк. Я от всей души пожелал этому замечательному человеку успеха в его смертельно опасной работе. Он прямо с завода уехал в Генеральный штаб хлопотать насчет организации своего полка».
Летчик родился в Сумской области. За выдающиеся заслуги в освоении новой техники и геройство при испытании самолетов в 1936 году награжден орденом Ленина. В 1940 году за участие в боевых действиях против японцев удостоен звания Героя Советского Союза. Сформированный им истребительный полк получил название полка особого назначения № 401. В его составе были и летчики-испытатели Константин Коккинаки, Леонид Кувшинов, Валентин Хомяков и другие. Степан Супрун успел на фронте открыть личный счет сбитым фашистам, одержав две победы. 4 июля 1941 года погиб в неравном бою близ деревни Монастыри Витебской области в поединке с 6 «мессерами» (одного фашиста он успел сбить). Посмертно стал дважды Героем Советского Союза.
Из боевого донесения
5 июля
Довожу до вашего сведения, что сегодня экипажи совершили коллективный подвиг при нанесении удара по переправе в районе города Борисова. Ведущий звена старший лейтенант Крымов по радио дал лейтенанту Н. Булыгину команду покинуть горящий бомбардировщик. Булыгин ответил ведущему: «Идем на таран!» и направил машину в переправу. А через несколько минут по примеру комсомольца Булыгина второй экипаж этого же, 53-го дальнебомбардировочного авиаполка – под командованием капитана С. Ковальца – врезался в колонну гитлеровских танков, выходящих из Борисова…
Среди авиаторов, совершивших огненный таран, были представители всех союзных республик СССР.
Алексей Карнаухов, русский. Вместе со своим ведомым смело вступил в бой с 20 «мессершмиттами». Сбил четыре фашистских стервятника, а затем, когда истребитель загорелся, врезался в скопление самолетов на вражеском аэродроме. Василий Шамшурин, удмурт. Тараном уничтожил два танка и четыре автомашины с пехотой на Северном Кавказе. Казах Нуркен Абдиров – карагандинский шахтер, совершил свой бессмертный подвиг на Дону, украинец Григорий Нестеренко – на Кавказе…
Из газеты «Правда»
9 июля
Доблестные авиаторы первыми пополнили чудесную когорту Героев Советского Союза, вписавших незабываемые подвиги в историю человеческого дерзания, храбрости и самоотверженности…
В этот же день газета опубликовала Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении орденом Ленина и медалью «Золотая Звезда» летчиков С. И. Здоровцева, М. П. Жукова и П. Т. Харитонова, которые применили таран на дальних подступах к Ленинграду.
И сколько еще себя в схватках лихихПокажут советские люди!Мы многих прославим, но этих троихУже никогда не забудем.Так писал в те дни Александр Твардовский. Пророческими оказались его слова.
459 раз таранили врага советские летчики в небе Великой Отечественной. В воздушных таранах участвовали 404 летчика-истребителя, 18 экипажей штурмовиков и 6 бомбардировщиков.
Документально установлено, что по два тарана в воздухе совершили не менее 25 летчиков (16 летчиков это сделали в одном бою). Алексей Хлобыстов применил его трижды, Борис Ковзан – четырежды. Самое большое число таранов совершено в труднейшие месяцы начала войны – июнь, июль, август и сентябрь 1941 года. Всего за ее первые полгода их учтено 135.
Из публикации в газете «Правда»
22 июля
Невозможно перечислить и тысячной доли тех писем, которые поступают во всех концов страны в редакции газет и финансовые органы с предложением создать Фонд обороны.
22 июля 1941 года, поддержав народную инициативу, газета объявила, что желающие могут вносить сбережения в любое отделение Госбанка на счет союзного бюджета по 40-му разряду.
В числе первых в Шубацком сельсовете Череповецкого района пенсионер А. Горячев внес 1 000 рублей своих сбережений для скорейшего разгрома фашистов. Комсомолец В. Александров с Дальнего Востока перечислил 127 рублей, писатель М. Шолохов, конструкторы Б. Богданов и Г. Чиркизов – Сталинскую премию, домохозяйка Н. Сергеева – 75 рублей. Пенсионер Воеводин сдал в Фонд обороны бинокль и саблю, старушка из Ярославля – двухгодовалого бычка, кузнец Волков – вознаграждение за рационализаторское предложение. Жители оккупированной Орловской области собрали и передали через партизан 60 тысяч рублей. Для победы советские люди ничего не жалели: отдавали украшения, изделия из серебра и золота, ценные вещи. Женщины, не жалея, сдавали обручальные кольца. В то время на такое кольцо тратилось примерно 1,5–5 граммов золота, так что на одно кольцо можно было купить 30–50 килограммов свинца. К осени 1941 года для фронта было собрано 1175 тысяч пар валенок, 1333 тысячи шапок-ушанок, много тысяч полушубков, другие предметы одежды.
Переданные, например, советскими людьми 5 873 143 тысячи рублей позволили выпустить дополнительно 30 522 танка и самоходные артиллерийские установки. Всего же в бюджет государства за годы войны было передано от населения 16 миллиардов рублей деньгами, большое количество платины, золота и драгоценных камней, более девяти тонн серебра. Все это покрыло значительную часть расходов Наркомата обороны и Военно-Морского Флота СССР за 1941–1945 годы.
Этот незабываемый подвиг принадлежит миллионам. И когда над спасенной от фашистского рабства Европой взошло солнце долгожданного мира, в его щедрых лучах был не только свет гвардейских знамен славных советских полков, но и отблеск кольца с руки московской ткачихи.
Заявление учительницы средней школы А. К. Ковальской
1 августа
Львов – старинный город. Он много видел на своем веку, но зверства фашистов затмили все, что когда-либо творилось в стенах древнего города. Заняв город, фашисты начали загонять в кинотеатры и клубы арестованных профсоюзных активистов, стахановцев, членов семей работников общественных организаций. В кино «Европа» фашисты согнали около 500 человек. Немецкий офицер потребовал от них, чтобы каждый в письменной форме назвал всех известных ему лиц, принимавших активное участие в общественной жизни. Из 500 человек нашлось только шесть трусов, испугавшихся угроз фашистского офицерья. Все остальные граждане ответили на угрозы гитлеровца презрительным молчанием. Тогда фашисты начали хватать каждого пятого и выводить на улицу. Не меньше 100 человек было расстреляно в ближайших дворах.
Письмо рабочего гильзовой фабрики «Аида» И. Брянцева
На моих глазах гестаповцы расстреляли из пистолетов 25 рабочих и служащих фабрики – членов фабкома и других активистов профсоюзной организации. Тридцать стахановок и активисток львовской швейной фабрики № 1 были убиты штурмовиками ночью на квартирах. Пьяные немецкие солдаты затаскивали львовских девушек и молодых женщин в парк Костюшко и зверски насиловали их. 15-летнюю школьницу Лидию С. поочередно изнасиловали семь немецких танкистов. Истерзанный труп несчастной девочки фашисты бросили в помойку дома № 18 на улице Словацкого. Старика-священника В. Л. Помазнева, который с крестом в руках умолял пощадить население и пытался предотвратить насилия над девушками, фашисты избили, сорвали с него рясу, спалили бороду и закололи штыком.
Свидетельство рабочего кондитерской фабрики «Большевик» Г. Бармаша
Фашисты в первый же день арестовали всех рабочих – руководителей профсоюзных и общественных организаций (МОПР, Красный Крест и др.). После мучительных пыток немцы расстреляли 18 активистов, а остальных бросили в тюрьму. Я был очевидцем, как в центре города около ресторана «Атлас» группа пьяных офицеров схватила пробегавшую мимо девушку 17 лет Галину Кочура. За то, что она сопротивлялась и пыталась вырваться, фашисты сорвали с нее платье и стали наносить ей удары рукоятками револьверов. Труп девушки с раскроенным черепом до утра валялся под окнами ресторана.
Эти свидетельства взяты из заявлений и писем жителей Львова, сумевших пробраться с помощью партизан на территорию, занятую частями Красной Армии. Очевидцы чудовищных зверств гитлеровцев, передавшие свои документы в Совинформбюро, показывают: немецко-фашистские войска сознательно истребляют мирное население. Эти материалы были опубликованы в газете «Известия» 9 августа 1941 года.
Возвращение
5 августа
Елена ШирманПисьмо жительницы Бреста, члена жилищной комиссии Брестского городского Совета Г. Я. Пестружицкой
6 августа
Фашисты в первый же день арестовали всех сотрудников советских учреждений, активистов общественных организаций, стахановцев железнодорожных мастерских и депо, предприятий и промысловых артелей. Арестованных вместе с семьями загнали на стадион «Спартак». Когда меня привели на стадион, там уже было больше тысячи человек. Два дня продержали нас под открытым небом без пищи и воды. Голодные дети плакали. На глазах у всех арестованных немецкий солдат ударил ногой плакавшую девочку лет трех-четырех. Мать бросилась было защитить ребенка, но фашист размахнулся и ударил ее прикладом в живот. Несколько мужчин запротестовали против издевательств солдат над детьми и женщинами. Солдаты избили их до полусмерти. Каждую ночь на стадион врывались пьяные фашисты и насильно уводили молодых женщин. За две ночи немецкие солдаты увезли больше 70 женщин, которые потом бесследно исчезли. Мужья и братья этих несчастных женщин пытались защитить их. Фашисты пустили в ход пистолеты. Тут же на стадионе немцы застрелили около 20 мужчин. На третий день на стадион приехало несколько офицеров. Один из офицеров стал вызывать арестованных по списку. Всего было вызвано не меньше 200 человек. Их выстроили на северной стороне футбольного поля и расстреляли из пулеметов. Трупы расстрелянных валялись на стадионе три дня. После этого гестаповцы отобрали из арестованных граждан ещё 250–300 человек и ночью увели неизвестно куда.
Письма и свидетельства советских граждан, вырвавшихся из захваченных немцами советских городов, переданные в Совинформбюро и опубликованные в газете «Известия»
10 августа
В лесу нас нагнали 12 автомашин с фашистскими солдатами. Немцы остановили машины, соскочили на землю и без какого-либо предупреждения начали нас расстреливать из автоматов и винтовок. От пуль поганых бандитов погибло не меньше 50 человек, в том числе 18 детей. После этого нас оцепили и погнали в город. На наши просьбы и мольбы взять раненых немцы ответили ударами штыков и прикладов. Издеваясь над нами, фашисты не разрешали останавливаться. Тех же, кто падал, обессилев от потери крови, немцы прикалывали штыками. Фашистские изверги закололи и застрелили 35 человек. Никогда не забыть ужасного зрелища, очевидцем которого я была в пяти километрах от Минска. Раненный немецкой пулей 15-летний мальчик Саша Свергун упал на землю и не мог подняться. Немецкий солдат начал бить его ногами и прикладом. Когда и это не помогло, фашист замахнулся штыком. Мать Саши бросилась к сыну и заслонила его своим телом. Озверелый фашист приколол штыком и мать и сына. До города нас дошло около 150 человек. В течение трех дней шли допросы. Каждый день от пыток и от фашистских пуль умирали по 20–25 человек. На четвертый день допрос прекратился. Оставшихся в живых 85 советских граждан немцы увели на дорожные работы в г. Смолевичи.
Жена рабочего минского машиностроительного завода имени Кирова Любовь Федоровна Климчук вместе с большой группой минских жителей была захвачена фашистами в 50 километрах от Минска и приведена обратно в разрушенный город.
* * *
Последние пять дней тысяча заключенных – взрослых и детей – не получала никакой пищи. На шестой день фашисты выдали нам гнилые селедки – одну на трех человек. На тысячу заключенных фашисты привозят в день одну бочку воды. Во всем лагере имеется одна ржавая кружка. В лагере сотни больных, но им не оказывается никакой медицинской помощи. Трупы умерших от голода и побоев не убирались по неделе. 21 июля комендант лагеря заставил большую группу евреев вырыть котлованы. Когда ямы были готовы, евреев связали и бросили в яму. Затем фашисты приказали белорусам, находившимся в лагере, засыпать евреев землей. Все белорусы, как один, наотрез отказались выполнить это чудовищное приказание коменданта. Тогда рассвирепевшие фашисты из пулеметов расстреляли 45 евреев и 30 белорусов. Каждый вечер комендант лагеря отбирал по спискам людей, и утром их расстреливали в двухстах метрах от лагеря.
Так написал заведующий районной библиотекой Михась Короткевич, которому удалось вырваться из немецкого концентрационного лагеря около Минска, куда фашисты сгоняли беженцев, перехваченных на дорогах.