«А сейчас, ничего не говори. Я, насколько это в принципе возможно, скрыла наш запах. Кем бы не было это существо, оно нас не заметит. Конечно, если ты не будешь мне отвечать».
И послушав Вирт, я молча киваю.
«Отлично. С одним разобрались. А теперь давай смотреть, что же изменилось за это время, пока я не могла вмешаться в их дела».
Хочу спросить в чьи дела не вмешивалась Вирт, но сдерживаю себя. Хоть обычно, я бы и ослушалась такого приказа. Но именно сейчас, мне кажется, что нужно послушаться. А то, что-то мне подсказывает, что это неведомое мне существо, будет очень не против разодрать меня в клочья. Но вот я, абсолютно против такого исхода событий. Мне еще жить хочется.
Мои мысли прерывает хруст веток под чьей-то тяжелой поступью. Немного поворачиваю голову, так что бы смотреть в некий арочный проем между двумя деревьями. И увиденное, – вновь за сегодняшний день, – меня поражает. Потому что там стоит огромный волк, оскалив не менее огромную пасть, с чертовой пропастью острых, словно лезвия бритвы, клыков. Яркие красные глаза горят в темноте ночи, словно фары машины. Черная шерсть матовым туманом обволакивает мощное накачанное тело зверя. Огромные когти приводят в ужас только одним своим видом. И только посмотрев на них, приходит осознание. Эти когти способны одним движением отсечь человеку голову.
«Оборотень-перевертыш. Человек, который по собственному желанию способен обращаться в огромного волка. Чем сильнее человек, тем больше волк», – говорит у меня в голове Вирт, на секунду отвлекая меня от рассматривая волка.
Но что еще больше ужасает меня после двух минут осмотра этого животного, которого в принципе не должно существовать в природе, так это присутствие другого человека. Если его можно так описать. Высокий мужчина, около двух метров ростом. С длинными, чуть ниже плеч волнистыми русыми волосами. Сейчас завязанными в хвост с помощью черного кожаного шнурка. Яркие красные глаза с прищуром и недовольством смотрят на огромного волка. И, может, еще с некой долей превосходства. Массивная шея выглядывает в треугольном вырезе свитера. Широкие плечи обтягивает черная кожаная куртка с поднятым воротом. Мускулистые руки сложены на груди. Ноги в обтягивающих черных брюках расставлены на ширине плеч. На ногах черные ботинки-казаки с железными вставками.
«А вот этот тип весьма неприятная живность в сверхъестественном мире. Я бы даже сказала, самая неприятная», – вновь подает голос Вирт.
– Ты слишком долго бегаешь по лесу, – хриплым голосом говорит мужчина, грозно смотря на оборотня. – Опять за белками охотился?
Но волк на его реплику только презрительно фыркает, на секунду блеснув во тьме острыми передними клыками. А затем, к моему огромному шоку, садится на задницу, не переставая смотреть на мужчину.
А меня так и тянет спросить у Вирт, кто же это такой? Самая неприятная живность. Кто он, черт возьми?
– Хорошо, – мужчина примирительно поднимает руки вверх, усмехаясь кривой ухмылкой, и только взглянув на острые клыки, блеснувшие в лучах луны, я понимаю кто он.
«Вампир. Жестокий, кровожадный и беспощадный вампир. Я тебе даже больше скажу – это древний вампир».
Что еще за древний вампир?
Но мой вопрос так и остается просто вопросом, когда я замечаю нечто странное. С волком начинает происходит нечто странное. Что-то за гранью моего понимания. Он начинает корчиться в каких-то судорогах. Становится на задние лапы. Его шерсть словно врастает в тело, превращая его с огромного волка, в обычного на вид парня. С черными вьющимися у ушей волосами. И горящими красными глазами. Тонкие губы парня кривятся в презрительной ухмылке.
– Арнольд, когда я узнал, что дело срочное, то даже представить себе не мог, что на эту встречу ты явишься сам. Тем более, ни один уважающий себя оборотень, не будет бежать на встречу с вампиром, – сложив руки на голой груди, отвечает парень. Оу, еще один факт, который я пропустила мимо своего внимания. Он абсолютно голый. Я могу увидеть накачанную каменную грудь, шесть четко очерченных кубиков пресса. И даже тонкую полоску темных волос, начинающихся у пупка и спускающуюся ниже. А туда я точно не хочу смотреть.
– Не паясничай, Джон, – твердым голосом отвечает вампир, очевидно являющийся Арнольдом. – Потому что дело действительно срочное. И если мы с ним не справимся, то всем будет очень-очень плохо.
– Сомневаюсь, что кто-то в состоянии справится с огромным кланом оборотней и вами, вампирами, – говорит оборотень по имени Джон, буквально выплевывая слово «вампирами».
– Ты всего не знаешь, маленький альфа, – на этих словах вампира, Джон скалит вновь острые клыки в предупреждающем рыке. – Успокойся, есть нечто большое, что может нам угрожать. Всем нам.
– И что же это? – спрашивает оборотень, и я на секунду задумываюсь о том, что его никаким образом не волнует тот факт, что он абсолютно голый. Дело привычки, наверно.
– Не что, а кто. Одна юная девушка, способная уничтожить весь мир по щелчку пальцев.
Это о ком он? Вирт?
– Ты о…? – в голосе, только что уверенного в себе оборотня, появляются нотки страха.
Вампир уверенно кивает.
– Нам стало известно, что она вернулась. В своем истинном обличии или в сосуде, нам точно неизвестно, – в его голосе звучит отчаяние.
– Тогда нам нужно уничтожить сосуд, – уверенно говорит оборотень. Хотя мне кажется, что за этой уверенностью скрывается ужас. – Не будет сосуда, не будет риска того, что она сможет нас уничтожить.
– Интересно, как это ты уничтожишь сосуд, если мы не имеем понятия, как найти существо, идеально умеющее маскировать себя? – с иронией в голосе, сложив руки на груди, спрашивает вампир.
Оборотень на пару минут замолкает, словно ищет варианты ответов.
– Какая разница? – внезапно вспыхивает Джон. – Мы знаем, что она здесь. Неужели вы, всемогущие древние вампиры, не сумеете обнаружить одного единственного духа? Даже если вам угрожает гибель? – оборотень выгибает бровь. – Кстати, чего вы ее боитесь? Вас же хрен что убьет. А если бы был способ, ты бы передо мной уже не стоял.
– Знаешь, – вампир ухмыляется. – Мне прям так сильно хочется взять и удивить тебя тем фактом, что эта девушка, едва ли не единственная в мире, кто способен убить древнего вампира. Она единственная уничтожила в пять раз больше вампиров, чем оборотни. И теперь, как ты думаешь, мы позволим ей жить?
– Думаю, что нет, – заключает оборотень. – Если ты говоришь, что опасность угрожает всем, не только вампирам, тогда оборотни в деле. Я не могу позволить погибнуть своему клану.
– Отлично, – удовлетворенно говорит Арнольд. – Тогда вот вам первая подсказка; Мы точно знаем, что она скрывается в школе. Но как именно, не знаем.
– Не беспокойся, – беспечно начинает Джон. – Мы устроим ей самую настоящую проверку. Мы найдем ее.
– И убьем духа хаоса и тьмы, – заканчивает за оборотня вампир, а у меня в жилах стынет кровь.
Они собираются…
«Убить нас», – заканчивает за меня Вирт.
Глава 5
По дороге в школу на следующий день, меня не покидало ощущение, будто за мной кто-то идет, а еще хуже, кто-то следит. Я постоянно оглядывалась. Врезалась в людей. Спотыкалась, а также уже три раза уронила сумку на землю. Хотя, только дошла до перекрестка.
«Хватит! Перестань нервничать, я делаю все для того, что бы нас не обнаружили!», – кричит гневным голосом в голове Вирт.
С самого утра, и я, и она, были заняты тем, что думали, как нам выбраться из этой ситуации. Когда я вчера вернулась домой, то просто несколько часов сидела на кровати, тупо уставившись в стену. А Вирт в это время кидала гневные заявления в адрес «вшивых собак внезапно эволюционировавших в подобие людей», а также «несносных кровопийц, пусть и безумно сексуальных, но все равно еще тех гнид». И только после того, как более-менее приличные слова на нашем языке у нее закончились, она начала говорить на других языках эти же фразы. На мой вопрос «Зачем?», она ответила, что грубо матерится даже на другом, неизвестном для многих языке, слишком низко для нее.
– Я не могу перестать нервничать. Почему я не должна нервничать, если вчера, два каких-то существа сговорились убить нас? И собираются послать за нами не просто людей, а других существ, таких же, как и они, –гневно шепчу, озираясь по сторонам в поисках каких-то подозрительных людей. Или вообще людей. Но никого нет. Сейчас же только семь утра. А я уже иду в школу.
«А я тебе говорю, что все будет нормально. Я все продумала. Ауру свою я скрыла. Запах, который бы свидетельствовал о том, что ты не человек, тоже».
– А что по поводу защиты? Что если твои уловки сейчас не сработают, и нас обнаружат?
«Здесь тоже все продумала. Главное, о чем ты должна беспокоиться, так это о том, что в школе ты обычная девушка. С обычными проблемами. На носу контрольная. Надо доделать реферат. Ссоры с этой змеей».
– Ты про Серпентайн? – спрашиваю, вспомнив о том, кого так сильно мне напоминает этот черноволосый ужас.
«Ха», – усмехается на секунду Вирт. – «Даже фамилия ей подходит. Об этом ты узнаешь чуть позже».
– А что насчет нашей ситуации? Есть ли возможность все исправить? Тебе вернуть воспоминания и прежнюю жизнь, а мне – обычные проблемы.
«Я пока не знаю. Но днем, пока ты в школе, не переговаривайся со мной. Я на время уйду в астральной форме и поброжу по городу. Думаю, что смогу найти что-то такое, что поможет нам».
– Хорошо, тогда поговорим после школы, – киваю, видя здание школы. Некоторые машины уже стоят на своих местах. И к счастью, машины Сирены не наблюдается.
– Я, кажется, видел тебя вчера рядом с Алаем. Вы друзья? – спрашивает хриплый мужской голос, пробирающий до мурашек. Знакомый голос со вчерашнего дня.
Поворачиваю голову, упираясь взглядом в твердую грудь, облаченную в синюю рубашку с поднятым воротником. Поднимаю немного взгляд, скользя по тонким губам изогнутым в ухмылке. И что-то в этой ухмылке такое знакомое. И только встретившись взглядом с обладателем этого голоса, как у меня мгновенно потеют ладони, а колени начинают дрожать.
Рядом со мной стоял Демиен Глум.
Сложив руки на груди, парень едва заметно улыбался уголками губ, как бы сдерживая улыбку, готовую вот-вот появиться на его лице.
– Эмм, – начинаю, нерешительно. – Да, Питер – мой друг.
– А он мне не рассказывал о том, что дружит с девушкой вроде тебя, – в его голосе сквозит то ли веселье, то ли насмешка.
Складываю руки на груди, оскорбленно выгнув бровь.
– Это сейчас было оскорбление или комплимент? – спрашиваю с осуждением в голосе.
– Ни то, ни другое, – отвечает парень. – Просто уточнение.
– Неприятное уточнение, – говорю, а затем у меня возникает вопрос, который я сразу же озвучиваю. – Ты так говоришь, словно вы давние друзья. Но вчера я не увидела ничего подтверждающего то, что вы ими являетесь.
Парень слегка усмехается, опустив голову. А потом поднимает на меня внимательные смеющиеся серые глаза. Только сейчас понимаю, что до этого я не смогла ясно рассмотреть цвет его глаз.
– Были, когда-то, – отвечает Демиен. – Но давно уже не общались.
– Ясно, – поворачиваю голову на светофор, замечая, что осталось буквально несколько секунд, до того, как начнут ездить машины.
Не сказав ни слова, и даже не посмотрев на парня, стоящего рядом с собой, пробегаю по тротуару. Во время этой короткой пробежки смотрю по сторонам, выискивая поблизости машины, способные размазать мое тело по асфальту.
– Сильно торопишься? – неожиданно спрашивает рядом со мной голос Демиена. Поворачиваю голову, обнаруживая его за своей спиной. Снова. Он стоит, словно ничего не случилось. Длинные волосы на макушке развеиваются от легкого ветерка, спадая парню на лоб. А у меня почему-то на секунду возникает желание прикоснуться к его волосам и убрать их, что бы не мешали рассматривать серые глаза.
– Немного, – отвечаю, резко. Разворачиваюсь, и шагом иду к школе.
Затылок вновь начинает покалывать, но только уже не от неизвестного взгляда, пронизывающего до костей, а от прожигающего взгляда парня, оставшегося за моей спиной.
Только оказавшись в здании школы, я с облегчением выдыхаю. На мое появление в школе снова никакой реакции, что в данной ситуации меня радует. Я не Сирена, и мне без надобности идя по школе, ловить на себе завистливые взгляды или слышать колкие оскорбления в спину.
Не успеваю сойти с дороги, как меня едва не сбивает с ног проходящая мимо Сирена. Она снова идет высоко задрав голову, и стуча острыми шпильками своих туфель. А за ней ее неизменная свита. Две десятиклассницы блондинки, похожие на кукол Барби в розовых платьях. А также, в конце этой процессии, красиво одета и опустив голову, идет Эмили Райал. Низкая девушка с прямыми, чуть выше плеч, русыми волосами, голубыми глазами, прямым носом с горбинкой и полными выразительными губами. Некий голубоглазый ангел. Она могла бы быть весьма популярной в школе, если бы как хвостик не ходила постоянно за Сиреной, и не восславляла ту на каждом шагу. Эмили все делает за Сирену. Она носит ее учебники, делает домашнее задание. И однажды говорили о том, что она убирала у Сирены в комнате, когда родителей не было дома.
А я помню, какой Эмили была в первом классе. Маленькая светлокожая девочка с двумя косичками, достающими до талии. В простом сером платье с дыркой на подоле. Белые гольфы до колена и потертые черные туфельки на маленьком каблучке. Она сиротливо стояла в стороне, в страхе оглядываясь своими огромными голубыми глазами за прозрачными линзами своих больших овальных очков. Прижимала к себе черный рюкзак, вцепившись в него своими маленькими хрупкими пальчиками.
Но этой девочки уже нет. Она больше не та, что была раньше. Она больше никогда не смеялась на первой парте со своей подругой Моникой. Не перебрасывалась записками с парнями на задних партах. И не сидела со всеми девчонками за столом в столовой. Потому что в ее жизни появилась Сирена Серпентайн. И все. Больше ничего не было. Она замкнулась в себе. Ходила постоянно за Сиреной. Носила ее вещи. А когда у Сирены появлялась новая одежда, то она отдавала старую Эмили. Так, Эмили изменилась не только социально, но и внешне. Перестала носить прямые джинсы и футболки с треугольными вырезами. Теперь она носит только обтягивающие не по фигуре платья с огромными вырезами. Шорты, ничего не прикрывающие. Обтягивающие тонкие майки. И безвкусные туфли на огромных шпильках.
И сегодня, она в очередной раз оделась в духе Сирены Серпентайн. Обтягивающая белая майка с огромными вырезом, с прозрачной вставкой на спине. Черные обтягивающие джинсы с высокой посадкой, закатанные до щиколоток в четыре раза и на поясе затянут узкий пояс. На плече висит черная сумка с золотой цепочкой. На лице густой слой макияжа, который абсолютно ей не подходит. Кричащие черные тени, густо накрашенные ресницы и вульгарно красные губы.
– Привет, мой милый хаос, – раздается рядом со мной хриплый голос Питера. Поворачиваю голову, обнаруживая парня рядом с собой. Он стоит, ухмыляется мне своими тонкими губами, а в его зеленых глазах играют игривые смешинки.
– Я с тобой не разговариваю, – отвечаю угрюмо, сложив руки на груди и отвернувшись от парня.
– Ну, Рина, – начинает Питер своим милым голосом, который, как он думает, заставляет меня перестать на него обижаться.
– Нет, – отвечаю непоколебимо, еще и для уверенности покачав головой из стороны в сторону. – Даже не мечтай. Неа.
И, не оборачиваясь на парня, иду по коридору к своему шкафчику. С весьма интересным номером. 1999.
– Ну Рина, – говорит за моей спиной Питер. Невольно на лице появляется улыбка от того, что парень идет за мной, как я и думала. – Ты что, обижаешься на меня за вчерашнее?
– Нет, – отвечаю резко, подойдя к своему шкафчику. Открываю дверцу, так удачно, что бы закрыть лицо Питера.