– Я не работаю в этой газете. И материал и фото не мои… Но вы же, Лейла, представлены в материале в… не очень… образе.
– Очень даже хороший образ, Мой Рыцарь несёт меня.
– Ээээ… я вижу, сейчас вы пьёте молоко…
– Оно вкусное.
– Вы не хотите даже вина?
– Теперь я долго не захочу вина… А вчера был несчастный случай, я… Кате… Даша случайно… Мы… – Лана запуталась и в именах, и в событиях, и смотрела на мое предостерегающее от болтовни лицо.
– Вы не хотите или вам нельзя?
– Ну, Мой Рыцарь не дает нам с… Дашей крепкий алкоголь. Но вином угощает.
– Почему вы называете Максима рыцарем? – начала раскручивать бедняжку журналистка, хоть и не понимая, что раскручивает, и на что.
Тут на помощь подруге пришла Катя-Даша.
– Лейла придумала такое прозвище Максу, потому… что… он как рыцарь. А рыцари… они сильные, добрые… они защищают девушек. И даже если и не умеют читать, но они…
Варя уставилась на меня:
– Вы НЕ УМЕЕТЕ ЧИТАТЬ?
Я смотрел на своих девиц, думая, что пора прекратить этот балаган и расправиться с ними, но я не мог злиться на дурёх, и меня разобрал смех.
– Да, наш рыцарь не умеет читать, – гениально выкрутилась Катя.
Я, глядя на двух гениальных врушек и на ошарашенную журналистку, начал ржать и вступил в игру:
– А зачем? И предлагаю, ВАРЯ, – я сообщил малышкам правильный вариант имени Варвара, – общаться на ты, а то от выканья мы все давно отвыкли. У нас, рыцарей, так не принято.
Ланочка вспомнила про еду и набросилась на борщ, не забывая и про куски мяса, которые ей нарезала и подкладывала Катя. Заодно, похоже, она всё-таки решила немного подумать.
А Катя путано пояснила, что нет ничего плохого в том, что она и Лейла развлекаются и отдыхают. Танцуют и пьют коктейли. И ещё много чего делают, тут она всё же остановилась и не стала рассказывать про битвы и колдовство.
К нам прибежал – сопровождаемый парой бегущих на каблучках симпатичных официанток, отряженных показать новичку дорогу, но отставших – Бэримор, он сразу перетащил принесённый ему стул к журналистке, с другой стороны от меня, плюхнулся на него и схватил лежавшую передо мной газетку. Зал огласил ржач. Я правильно представил ему девицу и сообщил её правильное имя зайцу и подошедшему Феде:
– Варя.
Официантки кинулись перетаскивать приборы к зайцу, на которого пялилась уже ошалевшая от нас журналистка.
– Я проспорил ему неделю не снимать костюм зайца, – пояснил между перелистыванием газетёнки и ржачем Бэримор.
– Боря, – представил я и зайца журналистке, заодно присвоив ему имя для общества. И подумал, что разведчик в клубе представлялся, очевидно, Бэримором, ну да и фиг с ним, мало ли какое прозвище.
Потом я полюбовался Федей-Васей. Его украшал свежий фингал. Вся компания проследила мой удивлённый взгляд, потом мы все, кроме Вари, перевели взгляды на зайца. Он прекратил ржать над газеткой, заржал над Федей, и пояснил:
– Да на нас опять наехали, а… Вася сам одного захотел отметелить, я и не мешал. Он замесил одного дрища… сам!
– Я его хорошо побил, – торжественно пояснил слуга.
Девочки зааплодировали. Я начал ржать. Не скучаем. Я обратился к Варе, показывая на расставленные официантками перед ней тарелки:
– Кушай, Варя, не стесняйся.
Она взяла чистую, а не облизанную Ланой ложку, и обратилась к девочкам, глядя на быстро и жадно кушавшую вампиретту, и не особо отстававшую от неё воительницу:
– Но как вы сохраняете такие потрясающие фигуры при такой диете?
– Спорт, много физических упражнений, у нас очень насыщенная жизнь, а Лейла ещё и с похмелья, – частично соврал я, перехватив ответ у стройняшек, и не давая им пуститься в рассказ о магии, прокачке, бойцах и вампирах, ну или в сочинение ещё больших глупостей, чем мои.
– Так, всем кушать, а то я обижусь, – скомандовал я, не желая просидеть за столом весь прекрасный жаркий день, да и заткнуть рты всей компании едой тоже не мешало.
Но Варя не могла упустить такой материал, и даже за едой начала расспрашивать меня, почему я неграмотный, и как мне такому на свете живется. Я, сметая еду, пояснял, что на ерунду время тратить не хотел, в спортзалы ходил, а живётся прекрасно, если что, мне красотки вполне могут прочитать пару слов.
Я объявил, что на обжорство компании ещё с час дам и пойдём купаться на пляж. Девочки тут же пригласили Варю с нами. Она хотела. Но сказала, что посидит одетой, купальника у неё нет с собой. Малышки хором завопили, что мы купим ей купальники, а можно и за город выехать, мы все любим купаться голыми. Но Варя, как ни странно, к натуризму оказалась не готова, вызвав смех у меня и Бэримора. Пришлось пояснить:
– Я предлагал пляж, а мнение красоток, это просто их глупости, и решений они не принимают. Хотя купальник тебе куплю, конечно, а можно и несколько.
Девочки серьёзно пояснили, что так и есть, все решения принимает только рыцарь. Рыцарь строг, но добр.
Варя зачем-то начала путано пояснять, что она не против голых тел, что она современная и раскрепощённая девушка… но у неё есть жених. Этим она вызвала чеширскую улыбку на мордочке волшебницы, которая что-то увидела, но никому не сказала.
Я уже вполне смирился, что девочки, да и Бэримор, рады новой собеседнице. Но всё-таки решил предупредить девочек от излишней болтовни, тем более, что они начали рассказывать, что они на самом деле сёстры, почти как сёстры. И чуть не представили Федю-Васю как слугу, потом как папашу. Я посмотрел на болтушку волшебницу и на развесившую язычок воительницу и сказал:
– Общение, девочки, конечно хорошо, но если вы устанете и ваши язычки начнут заплетаться, то это может помешать нашим делам… и тогда мне надо будет отвести вас в номер, чтобы там вы полежали, получили лечение растениями из вазы. Фитотерапия…
Лана и Катя зависли, вспомнили про растения в вазе, переглянулись, дружно потёрли попы и хихикнули. Но болтать стали осторожнее.
А Варе я пояснил, что девочки ночью поют в клубе. И им надо беречь голосовые связки. Тут Бэримор заржал как сумасшедший. Он сам соврал Варе, что вспомнил фотки из клуба в газете. Красотки тут же пригласили журналистку и в клуб. Ей, конечно, не в чем было пойти, но хитрюшки сказали, что Макс, конечно, примет решение купить ей пару нарядов. Я, конечно, принял решение купить, поржав.
Но перед походом на пляж девочки сказали, что не интересно, если я опять буду сидеть на берегу в одежде. Они наврали Варе, что я стесняюсь фигуры, вызвав бурю удивления журналистки и общий ржач. В итоге мы набили багажник машины едой, а салон народом, накупили купальников всем барышням, ещё плавки мне и Васе, и отправились за город на уединённый бережок.
Там Варя поняла, что без одежды я выгляжу… Она была умна и эрудирована. И знала, что так, или почти так, даже чемпион бодибилдинга выглядит только в краткий период соревнований. Я и сказал, что не свечу подготовленную к соревнованиям форму, и фотографировать меня поэтому не надо. Она сделала вид, что поверила – ну да конечно, конечно, само собой, и обжираюсь я в рамках подготовки формы… подсушиваюсь. Фигурки девочек вживую тоже произвели на неё неизгладимое впечатление. И отправившийся купаться в костюме зайца Бэримор. Она пролепетала:
– Кто вы?
– Мы музыкальная группа, вернее вокальный коллектив, готовимся к концертам, – честно сказал я малую часть правды, рассказывать про магический боевой отряд не хотелось. – Но пока про нас лишнее рассказывать и сообщать не надо, а то у нас могут быть проблемы, и не только у нас.
Варя растерянно сказала, что пока не будет болтать, она была полностью дезориентирована. А Лана весело шепнула мне, что на Варю вполне можно положиться.
Наедине с колдуньей я предположил, а Лана согласилась, что журналистка растеряна, удивлена крайне, но бежать от нас не хочет, понимает, что опасности для неё нет, а любопытство её просто разрывает на части. Ну значит быть посему, поиграем пока, а там видно будет.
Мы купались, высыпали кучу еды прям на траву, в основном фрукты и овощи, соки и сладости. Бэримор набил трубки. Малышки опять потащили Варю в реку. А Федя оделся и пошёл с полотенцами ждать их на берегу и растирать. Заяц сжевал несколько морковок, посмотрел на лес и сказал:
– В лесу сейчас хорошо.
– Три часа у тебя есть, уже вечер скоро, а нас ещё мотоциклы ждут, – кивнул я.
Вылезли девочки, и Лана тут же блеснула сообразительностью, что Боря ушёл по девчонкам. Я уже устал удивляться её простоте и улыбался, наслаждаясь табаком и видами на прекрасные тела красоток отряда. Федя с повадками собаки кинулся к ним с полотенцем и радостно их растирал, прыгая вокруг. Конечно сначала волшебницу, прокачанная воительница не очень-то в этом нуждалась, но дождалась и своей очереди похихикать. Варя отказалась от такого сервиса.
Потом Варя наконец прекратила сбор информации для интервью, и беседа потекла спокойнее. Я спросил о её жизни. Школа с золотой медалью, местный универ с отличием год назад, занималась спортом, кандидат в мастера спорта по акробатике, но из спорта уже ушла, в столицу не уехала, чтоб мать одну не оставлять. Сейчас сотрудничает с местной прессой.
Но я её быстро расколол: отца не знала, мать при аварии на заводе получила инвалидность, не старая женщина, подрабатывает, болеет, обе сносно живут на гроши. Варя сотрудничает с чмошными изданиями, получая разовые заработки, мечтает открыть свой интернет-ресурс, а если раскрутится, то и печатное издание, но реальных перспектив никаких. Кому нужен честный журналист… Обычная, в общем, жизнь обычной молодой простолюдинки. И далеко не худшая. Да и не самая заурядная, если подумать.
А потом девочки уже расспросили её подробнее, пока я наслаждался тремя вещами, на которые можно смотреть бесконечно: я смотрел на реку, на костер и на красоток. Лана так расстроилась простой и не богатой, не шикарной, не полной приключений жизнью собеседницы, что расплакалась и накинулась на меня с требованием, чтобы я немедленно решил помочь Варе осуществить её мечту. Ну немедленно, так немедленно. Я спросил будущую владелицу непродажной прессы, сколько денег ей надо на открытие её ресурса. Она, видимо, уже вполне серьёзно провела подготовку и ответила, что надо 712 тысяч рублей. И она уже почти нашла инвесторов, но те пока не решили до конца. Я пощурился на закатное солнце и сказал:
– Раз Чистая Помыслами просит… Значит мы станем инвесторами, а те пусть думают. Десять миллионов, значит десять миллионов. Василий, отсчитай, пожалуйста.
Федя радостно открыл кошелёк, вынул 19 пачек пятитысячных купюр и несколько пачек помельче. И так же радостно всучил их ошалевшей журналистке. Та начала отнекиваться. Но я сказал:
– Поздно, ты же не хочешь, чтобы рыцарь менял свои решения. Обратного пути нет. И у тебя никаких встречных обязательств не возникло, поскольку я их не озвучивал. Да и, чу, я слышу Гонга звон, – для вескости добавил я, вспомнив фразу из анекдота, ещё и палец указательный поднял.
И тут мы действительно услышали негромкий звук Гонга. Мои девочки уставились на меня, а я конкретно офигел. Не ожидал. Я растерянно пробормотал:
– Всё, допился с… корешами.
– Наверно для освобождения рабыни к тебе это и прилипло, – рассмеялась Лана, за ней рассмеялась и рабыня.
– Теперь Рыцарь не может взять деньги обратно, и ты не можешь отдать, иначе… плохо будет, – весело сказала Катя Варе и они с Ланой обняли медиа-воротилочку.
Варвара, поняв наконец, что обратного пути нет, забормотала про расписку, а наша банда рассмеялась, и я сказал:
– Не надо, я ведь и читать не умею, и бумаги мы не храним.
– Но это слишком много…
– Назначь себе зарплату большую, инвесторы настаивают.
– Я верну, с дивидендами.
– Ну может быть когда-нибудь кому-нибудь и вернёшь. Но не спеши. Инвесторы не торопят и настаивают, чтобы ты не спешила… А может быть мы и пригласим твою фирму в формируемый многопрофильный холдинг «Моркофф энд Капустофф». Но только если попросишься и если будешь хорошей девочкой.
Варя запихивала деньги в распухшую сумку. Из леса выбежал сияющий Бэримор. Показал мне девять пальцев и крикнул:
– Тут столько девчонок!
– Вы точны как часы… Борис, – сказал я тем самым тоном.
– Спасибо, сэр, – поддержал заяц.
Тут меня осенило, а почему я знаю, а скорее чувствую, что он точен, и почему он точен? Я пробормотал глядя на Бэримора:
– А почему мы чувствуем время?
Мы вместе посмотрели на Катю. Она кивнула, да, время она чувствует. Мы уставились на проказницу колдунью. Она пожала плечиками и помотала головкой, мол не чувствует, счастливые часов не наблюдают, и на наш немой вопрос прощебетала:
– Может солнце и звезды, а может и пульс Астрала… Я не специально, само как-то… Но я не знаю, я в школе плохо училась, да и не доучилась…
Варя посмотрела на Бэримора и Катю и спросила со смехом:
– Только не говорите, что и вы недоучки!
– Я в школу ни дня не ходил, – честно заржал заяц.
– А я школу закончила еле-еле, и в колледж меня не взяли, я танцами занималась, – рассмеялась Катя.
– Но читать мы умеем, мы же не рыцари, – хором закончила троица.
Потом указали на Федю и добили:
– Он в школу не ходил ни минуты и читать не умеет, слуге это ни к чему!
– Но он же не всю жизнь был… эээ… слугой? – чуть не плакала краснодипломница и медалистка.
– Большую часть жизни он просидел на цепи, но мы ни при чём, сторожем работал, за харчи, – я с мрачноватой ухмылкой прикончил Варину веру во всеобщее образование и развитие личности.
– А вы его спасли?
– Ага, от предательства и смерти. Теперь он слуга. Но ему, я вижу, вполне хорошо. О нём Рыцарь всегда позаботится, и мы поможем. Рыцарь добрый, справедливый, щедрый и умный, – весело говорила несусветные для Вари вещи Лана, а потом глупышка совсем разболталась и веско сказала. – Я тоже подданная Князя и… и заодно наложница.
– А я рабыня Князя, – решила заработать порку и Катя.
– Фитотерапия… – процедил я, но Катя и Лана кинулись ко мне обниматься и целоваться, говоря, что я самый лучший.
– Ладно, обойдемся без терапии, – засмеялся я и, отрезая девочкам пути к порке за болтовню, указал на Бэримора. – Разведчик и оруженосец.
– Это вы ролевики значит, толканутые? – сама не веря в эту чушь, обречённо проговорила Варя и поставила точку в версии. – Нет!
Я опрокинулся на спину почти под напором двух усердно толкавшихся и целовавшихся красоток, прижал их к мордашки к своему лицу и прошептал, так что слышали мы трое и ушастый разведчик, конечно:
– Колись, хитрая недоучка. Чего в ней такого особенного?
– Я не уверена, но кажется, она маг! – восторженно прошептала Ланочка и прижала свои сладкие губки к моим губам.
Варя
Когда на берегу девушки, одеваясь, деловито прицепили к бёдрам ножи, я, уже не веря происходящему и своим глазам и ушам, без особой надежды спросила:
– Это муляжи? Игрушки? Вы так развлекаетесь?
– Ещё как развлекаемся, – засмеялась Даша, вернее конечно не Даша, но они так её старательно называли, задумываясь и путаясь, и мгновенно выхватив устрашающего вида ножище, всадила его на половину лезвия в дерево метрах в пятнадцати. Слуга побежал за ножом.
– Я так не умею, – торопливо пояснила не Лейла.
Тем не менее, я не то что не ощущала от них малейшей угрозы, я чувствовала себя спокойно и абсолютно безопасно. Как в дружеской компании добрейших сильных людей в том самом пронизанном солнцем и любовью рыцарском замке из сказки, расположенном на холме, над прозрачной рекой и изумрудными полями. Я не помнила, чувствовала ли я себя так хорошо и спокойно хоть когда то, может разве что в раннем детстве…
А они мне ещё и денег очень много выдали просто так. Совсем просто так. И Лейла радовалась как ребёнок, что они сумели таки мне эти деньги всучить, а я не смогла отбиться. Да и остальные веселились по этому поводу.