– Мамочка, не переживайте, это нормально, – успокаивала воспитатель. – Она первый день в саду, ещё не привыкла, слишком много впечатлений. Но лучше забрать её пораньше, чтобы не травмировать. Иначе с привыканием будут проблемы.
– Хорошо, я попробую что-нибудь придумать.
Лара попрощалась с воспитателем и тут же набрала Стаса. Пару минут слушала длинные гудки, напряжённо наблюдая кружение снежинок за окном. Зазвенел звонок.
– Да чтоб тебя! – процедила она сквозь зубы и, возвращаясь в лаборантскую, настучала сообщение мужу: «Пожалуйста, срочно забери Настюшку из садика. Ей там плохо!»
– Опаздываете, – не преминула заметить Екатерина Васильевна.
– Извините. Я готова.
Екатерина Васильевна открыла дверь в класс и вошла, Лара за ней.
– Так, всех приветствую, – Екатерина Васильевна остановилась возле доски.
Лара тоже остановилась. Потом вдруг подумала, что надо бы улыбнуться и вести себя непринуждённо. Она чуть встряхнула плечами, приняла расслабленную позу и даже сунула руки в карманы пиджака.
«Какие они взрослые», – подумала Лара, окидывая взглядом ребят. В классе навскидку было человек двадцать. Парней больше, чем девчонок.
– Ребята, вы знаете, что Надежда Геннадьевна больна и в ближайшее время в гимназию не вернётся. Замещать её будет наш новый учитель, – Екатерина Васильевна оглянулась на Лару и сделала выпад рукой, – товарищ Гудок… Лариса Владимировна.
Несколько ребят прыснули со смеху, но довольно быстро угомонились сами. Только из середины класса всё ещё слышался насмешливый шёпот.
«Старая лахудра!» – выругалась про себя Лара. Руки в карманах непроизвольно сжались в кулаки. Уголки губ поникли.
– Викторовна, – поправила Лара. – Лариса Викторовна. Спасибо, дальше я сама.
– Пожалуйста. Удачи! – Екатерина Васильевна, задрав подбородок, продефилировала в лаборантскую и прикрыла за собой дверь.
Под ложечкой затрепетало. Лара совсем смутилась. После такого представления не знаешь, как и начать.
– Добрый день, – сказала она, тяжело выдыхая.
«Здравствуйте!» – дружно протянул класс, а кто-то добавил: «Товарищ Гудок».
Лара почувствовала, как заполыхали щёки. Только этого не хватало!
Она просканировала ряды парт взглядом и безошибочно определила того, кто позволил себе состроумничать. Парень с бритыми висками и коротким русым хвостом на затылке сидел, развалившись, за третьей партой в среднем ряду. Из его левого уха торчал маленький беспроводной динамик. Вместо отглаженной рубашки и галстука, как у всех, – чёрная футболка с крупной надписью «Я всё могу, но иногда стесняюсь». Поверх неё нелепо контрастирующий синий пиджак школьной формы. Из-под стола далеко выпячивалось колено в черной зауженной брючине совсем не того покроя, что принято носить в школе. Носок оранжевого кроссовка выстукивал ритм.
«Ага! Местный шут, который думает, что ему можно всё».
Испуг сменился гневом. Лара подошла к доске, взяла мел и начала писать:
«Мута…» – кусок мела под нажимом сломался и раскрошился.
Лара невольно чертыхнулась, закусила губу и воровато обернулась к классу:
– На прошлом занятии вы проходили мутационную теорию, – промямлила она. – Я, пожалуй, начну с опроса, чтобы познакомиться. Вот вы, представьтесь, пожалуйста, – указала она на парня с бритыми висками.
Тот неторопливо встал:
– Золотарёв Глеб.
– Отлично, с фамилией вам повезло. Кстати, вам будет интересно прочитать в Википедии о её происхождении. Выходите к доске и расскажите нам о типах мутаций, которые знаете. И не стесняйтесь, пожалуйста, раз вы всё можете, наверное, вы всё знаете.
Наглец вынул динамик из уха, прошёл к доске и начал довольно складно рассказывать, за пять минут выложив практически весь материал из учебника.
– Замечательно! – нехотя похвалила Лара. – Вот вы говорили про генные мутации. Объясните, пожалуйста, чем отличаются синонимичные мутации от несинонимичных.
Золотарёв насупился:
– Этого в учебнике не написано.
– Тогда, может быть, вы объясните, какие мутации называют регуляторными? – продолжала напирать Лара, обретая почву под ногами.
Золотарёв коротко мотнул головой.
– Вы и про нонсенс-мутации не слышали? – долбила в болевую точку Лара.
Золотарёв молчал, электризуя воздух недобрым взглядом.
– Садитесь. Четыре.
– Почему? Я всё рассказал.
– Потому что вы не всё знаете и, очевидно, не всё можете, – спокойно заключила Лара. – А раз вы не знаете, я вам расскажу.
Золотарёв прошёл к своей парте, подхватил с пола сумку. Через мгновение он хлопнул дверью класса. Из коридора донеслось ворчание, но, к счастью для себя, Лара не расслышала, что именно было сказано явно в её адрес.
3
Сразу после урока Лара набрала Стаса и опять не дождалась ответа. Сердце муторно сжалось от бессилия и глухой ярости. Она побежала в учительскую за верхней одеждой, забыв попрощаться с Екатериной Васильевной. В учительской пришлось задержаться ещё минут на десять, чтобы заполнить журнал.
– Ну как всё прошло?
Полина Сергеевна всем видом показывала, что ждёт подробного отчёта, но Лара лишь рассеянно покивала:
– Всё отлично, ребята хорошие. – Про конфликт с Золотарёвым она решила не докладывать. К чему усугублять? Вся эта ситуация не в её пользу. Дети не сбегают с уроков хороших преподавателей.
– Извините, Полина Сергеевна, но мне нужно за дочкой. Она сегодня первый день в садике, ещё не привыкла…
Полина Сергеевна пожала плечами, мол, идите, но понимания во взгляде Лара не уловила. Ей стало совсем неуютно. Внутри всё разрывалось, причиняя почти физические страдания. Лара села за учительский стол и заставила себя без спешки заполнить классный журнал. Только потом быстро оделась и ушла.
В сад Лара примчалась запыхавшаяся и взмокшая. Настюша с распухшим носом и покрасневшими зарёванными глазами сидела на руках у воспитателя. Увидав её, Лара чуть сама не разрыдалась. Воспитатель с явным облегчением передала ей дочурку:
– Ну что же вы, мамочка?.. – она встряхнула руками и отошла, ворча себе под нос: – Сами своих детей не любят, а хотят, чтобы другие любили.
Настюшка прижалась к Ларе, но не ласкалась, как обычно, а сидела тихо.
– Обиделась? – попыталась растормошить её Лара, но дочка только молча уткнулась ей в плечо. Так и не проронила ни слова всю дорогу до дома.
А Лара всё сильней раздражалась: «Как можно быть настолько безответственным, подставлять меня на каждом шагу? – как мантру, перебирала она упрёки мужу. – Я от всего и от всех отказалась, а он не может сделать элементарного! Ладно, мне не надо, но быть настолько безразличным к собственному ребёнку. Эгоист!» Лара вспомнила, как она беременная ждала, когда Стас заедет за ней и отвезёт на приём к врачу. Он постоянно задерживался, а однажды и вовсе не приехал, и Лара пропустила предродовое УЗИ. Ей пришлось вызывать такси, она торопилась и нервничала, но слишком опоздала, и врач не принял её. Лара так расстроилась, что у неё начались схватки. Прямо из поликлиники её отвезли в ближайший роддом, а не в тот, где она планировала рожать. Лара поступила в больницу неподготовленной, без необходимых вещей. Её заставили заполнять какие-то бумаги, в то время как она, мучаясь схватками, обкусывала в кровь губы. Но физическая боль не шла ни в какие сравнения с душевной болью – Стас подвёл, не оказался рядом в самый важный момент её жизни. Он узнал о рождении дочери лишь спустя двое суток.
Поднялся ветер. Колючий снег задувало за ворот Лариного пуховика. Она остановилась, чтобы закутать потеплее Настюшу: поправила сбившуюся шапку, подтянула шарфик. Опять взяла дочь на руки, преодолевая жжение в плечах. Когда наконец подошли к дому, тропинка напрямик к подъезду едва проглядывалась, занесённая снегом. Идти в обход по расчищенной дороге уже не осталось сил, и Лара, чуть поколебавшись, решила срезать. Ноги утонули в снегу, он тут же забился под штанины и начал таять, неприятно холодя щиколотки. Поворачивать было поздно. Последние пятнадцать метров дались особенно тяжело.
Вымотанная, Лара добралась до дома. Не успев войти в квартиру, разразилась:
– Кто-нибудь может мне помочь хоть чуточку?!
Но ответом была тишина. Сердце Лары ёкнуло:
– Ушёл!
Она опустила дочку на пол, а сама, не разуваясь, быстро прошла в комнату. Стас спал, уткнувшись лицом в подушку. Тогда Лара метнулась на кухню, набрала стакан воды из-под крана и, вернувшись к мужу, плеснула ему в лицо. Тот моментально подскочил, ошалело озираясь:
– Совсем озверела! – Стас принялся утираться рукавами свитера.
– Я больше так не могу! Не могу тащить всё на себе! – голос Лары сорвался. – Делай хоть что-нибудь, когда тебя просят! Почему ты не забрал ребёнка из сада?! Тебе на нас плевать?
В коридоре заплакала Настюшка, и Лара вспомнила, что не раздела её, бросила у дверей, как пакет из супермаркета. Она вернулась к дочери, принялась рывками расстёгивать комбинезон.
– Ну всё, не плачь. Кушать хочешь? Не плачь, говорю!
Но дочку так просто уже было не унять.
В коридоре появился злой и мокрый Стас:
– Истеричка! Я сделал всё, что ты просила: завязал, переехал в эту дыру, торчу тут с тобой безвылазно. Чего тебе ещё от меня надо?!
– Этого недостаточно, – Лара изо всех сил пыталась держать себя в руках, избегая смотреть на мужа. В конце концов этот разговор должен состояться. – Ты не можешь просто сидеть дома. Нужно вернуться к жизни, заняться хоть чем-то полезным.
– Чем здесь займёшься? Я со скуки подыхаю!
– Я не прошу тебя немедленно искать работу, но хотя бы помогай мне, когда я прошу. – Лара трясла на руках Настюшку, пытаясь успокоить. Та только извивалась и плакала всё сильнее.
– Ларка, о какой работе ты говоришь? Здесь ни одного приличного клуба. Мне что, улицы идти подметать? Куда ты меня привезла?!
– Подальше от твоих дружков! – выпалила Лара и осеклась. Потом всё-таки продолжила: – Не помнишь, как сам молил о помощи, просил забрать тебя хоть в тайгу, хоть на необитаемый остров, уверял, что никто кроме меня и дочки тебе не нужен? Думаешь, я мечтала уехать из Питера, бросить аспирантуру, оставить всё, о чем мечтала и чего добилась? Я бьюсь одна, как рыба об лёд. Переезд, документы, детский сад, поиски работы – сил больше нет! Ты ведь целыми днями дома, неужели нельзя поиграть немного с ребёнком?
– Ты сама решила её оставить, а теперь ищешь виноватых.
– Что?! – Лара поперхнулась словами и вмиг остыла.
– Я предупреждал, что не создан для отцовства, – скривил тонкие губы Стас.
– А для чего ты создан? – не дожидаясь ответа, Лара ушла с дочкой в комнату.
Она поднесла её к окну и начала показывать и комментировать всё, что видит на улице. Обычно это успокаивало Настюшу.
– Вон смотри, тётя с сумкой пошла, наверное, в магазин. А вон мальчишки с горки катаются. А вон…
Лара осеклась, заметив у подъезда соседку и её маленького сына. Соседка докурила сигарету и бросила окурок под лавку. Её сын, на вид чуть старше Настюши, тут же подобрал окурок и сунул его себе в рот. Лара быстро отвернула Настюшу, чтобы та не видела, как соседка треплет и ругает своего не в меру любопытного сынишку.
– Лар, я не то хотел сказать, – вдруг возник в комнате Стас.
– Уйди, – холодно отозвалась Лара.
Стас постоял немного в дверях, барабаня по косяку пальцами, и ушёл.
«И чего я на него накинулась?» – почему-то именно сейчас Лара вспомнила про Золотарёва. – «Ведь он действительно хорошо отвечал, всё по программе». Ей стало стыдно, что она, как девчонка, повелась на его детские провокации, начала сыпать дополнительными вопросами – самоутверждаться. Наверное, её ввёл в заблуждение взрослый вид ребят, но это обманчивое впечатление. Они подростки и ведут себя соответственно. А её поведение недостойно учителя. Это всё от неопытности. Хорошо, что она не успела нажаловаться на Золотарёва. В следующий раз надо быть мудрее. Нужно придумать, как заинтересовать ребят. Она сделает настоящую презентацию с анимированными иллюстрациями, как на конференции. Ребятам должно понравиться. Нужно только узнать, есть ли в школе видеопроектор и можно ли им воспользоваться.
4
На следующий день Стас предложил отвести дочку в детский сад и побыть с ней, если та будет капризничать. Видно, ссора подействовала на него отрезвляюще. Брошенные им в запале слова свербели в голове Лары, но она убедила себя, что Стас, на самом деле, так не думает. Он, может быть, и не самый ласковый и внимательный отец, но где она видела других? Все такие. И это совсем не значит, что он не любит Настюшу. Если бы не любил, не сменил бы столичную жизнь на провинциальную. Ведь работать ему – первоклассному диджею, здесь действительно негде, разве только на свадьбах и мелких корпоративах. Но такую работу Стас считал низкопробной и недостойной себя. Приличные клубы, как в Питере, есть только в области, а это сто километров по обледенелой трассе. Лара надеялась, что до весны они как-нибудь обойдутся её крошечной зарплатой и остатками былых накоплений. А потом она возьмёт кредит на машину, и Стас сможет устроиться. Час езды до работы по Питерским меркам – ерунда. Главное, чтобы не сорвался, вернулся к жизни, к самому себе, к тому, кого она полюбила.
В гимназию Лара отправилась воодушевлённая. Весь вечер накануне она готовилась к предстоящему уроку в 10 «А». Презентация получилась загляденье! Познавательные иллюстрации, минимум текста, пара видео на английском, которые Лара собиралась прокомментировать по ходу. Пусть дети привыкают к новой подаче информации, если собираются связать свою жизнь с наукой. К тому же Ларе хотелось блеснуть знаниями.
Договориться с завучем насчёт видеопроектора труда не составило.
– Пожалуйста! – отозвалась Полина Сергеевна. – Я призываю учителей пользоваться, но что-то желающих немного. Всё по старинке пишут тему на доске. С презентациями возни много.
На перемене Лара суетилась в классе, устанавливая и настраивая проектор, прилаживая белый экран к стене. Екатерина Васильевна с брезгливым выражением на лице отпускала колкие комментарии:
– Это всё от преподавательской беспомощности, товарищ Гудок.
– Это всё от тупости и зашоренности, – буркнула себе под нос Лара, не оборачиваясь на замечания.
– Что вы сказали? – возмущённо пискнула Екатерина Васильевна. – Вы что думаете, я глухая? Все эти ваши нововведения – тесты да гаджеты – только отупляют. Вы без своих презентаций как инвалиды без костылей. Раньше всего этого не было, зато знали дети так, что ночью разбуди – ответят. Где оно, живое слово? Знания, товарищ Гудок, вот здесь должны быть, – она постучала пальцем по своей макушке. – Учитель должен быть крепок знаниями, тогда и авторитет будет.
Лара разогнулась, наконец справившись с проводами, и уже громко ледяным тоном сказала:
– Я прошу вас не называть меня «товарищ Гудок». Это некорректно с вашей стороны.
– А как мне вас называть? – Екатерина Васильевна упёрлась руками в толстые бока.
– Лариса Викторовна – вполне достаточно.
– Надо же, какая цаца!
– Кто, простите?
«Только держи себя в руках, – мысленно уговаривала себя Лара. – Ты здесь на птичьих правах, терпи!»
Она вдруг заметила, что кулаки её крепко сжаты. Лара слегка встряхнула руками и попыталась расслабиться:
– Екатерина Васильевна, через минуту начнётся урок. А мне ещё нужно проверить, всё ли в порядке с презентацией. Не могли бы вы не отвлекать меня. Мы можем закончить наш разговор позднее и желательно в присутствии завуча или директора. И вот ещё что: представлять меня 10 «А» нет никакой необходимости.
– Как пожелаете. – Екатерина Васильевна скрылась в лаборантской, демонстративно хлопнув дверью.
10 «А» встретил её куда дружелюбнее. Лара сама представилась классу лишь именем и отчеством. А потом очень бойко начала урок, отчитала новую тему, показала видео – всё как планировала. Ребята оказались любознательными, задавали вопросы, а когда после урока покидали класс, Лара случайно подслушала фразу одного из учеников: «Ничетакая! Надеюсь, задержится у нас». Внутренний столбик самооценки стремительно пополз вверх.