Бедный, он едва переводил дух. На руках его виднелись кровавые мозоли, чувствовалось, что парень натерпелся страху.
Оказалось, что он вышел на моторке из бухты Троица в Зарубино, в небольшой рыбацкий поселок, где хотел что-то купить в магазине. Но по дороге мотор заглох, и пришлось ему идти на веслах. Однако ветер все время относил незадачливого путешественника от берега.
Мы оказались на перевале вовремя. Помогли «мореходу» снять подвесной мотор и отвезли его на МЭС «Троица». Только потом пустились в обратный путь.
Во Владивосток мы вернулись в большом воодушевлении, но и с пониманием, что впереди предстоит суровая борьба за эту заброшенную военно-морскую базу, почти забытую богом и командованием. Пока там жила только «вохра», которая сторожила какие-то склады, в этом была вся «стратегическая ценность» этой базы.
После небольшой разведки, проведенной Вячеславом, грянула наступательная операция. Другими словами, началась борьба, она же торговля, вперемежку с дипломатическими переговорами, между военно-морским ведомством и нами – шпаками, как называют гражданских лиц бравые вояки.
Хорошо, что во главе этой кампании стоял Вячеслав С.. Без него не получилось бы столь быстрого и эффективного хода «военно-дипломатических действий». Наш коллега удивил всех осмотрительностью, быстротой и натиском.
А мы, между тем, показывали достоинства станции всевозможным, но нужным академикам. Это часто выпало на мою долю. Я доставлял дорогих (в буквальном смысле) гостей до вертолета, который перед этим надо было заказывать на ближнем аэродроме.
Потом мы летели до «Витязя», а там водили гостей по живописным окрестностям, показывая возможности и соблазняя преимуществами этого желанного объекта.
Естественно, самым трудным и ответственным оказался сам процесс передачи базы из ведомства славного Тихоокеанского краснознаменного военно-морского флота нашему Дальневосточному научному центру АН СССР.
Тут Вячеслав опять был к месту. У него оказалось столько нужных связей и знакомств, что дело с передачей базы стало быстро продвигаться к победному финалу. Зазвучали имена каких-то генералов, адмиралов и других сильных фигур из Флотских начальников.
Передача базы состоялась в Уссурийске, Я, к сожалению, не смог там быть, но знаю, что это событие не обошлось без ящика хорошего коньяка.
Пожалуй, самой показательной стала удивительная фраза одного из больших военачальников: «У нас, у военных, есть принцип: „Ни пяди земли родному государству“, но вы, вроде, парни хорошие, так и быть, берите».
Так исполнилась наша мечта – мы на законных основаниях получили право жить и работать в одном из самых привлекательных мест Приморья.
Реанимация с реорганизацией
«Витязь», после ухода военных, как ветеран войны, нуждался в поправке здоровья. Срочно требовалось ремонтировать дома, организовать столовую и избавиться от мерзости запустения. Позарез нужен был водопровод и, как воздух, требовалась надежная линия электропередачи.
Чтобы следить за ходом работ на экспедиционной станции, требовалось постоянно находиться там кому-то из сотрудников института. И тут как раз прилетел «с материка» мой друг Борис и стал тем необходимым «смотрящим», а потом даже начальником станции. У нас уже имелось несколько свободных квартир, в одной из которых Борис и разместился со своей новой семьей.
Дома для жилья, которые достались нам после передачи базы, оказались довольно прочными и более-менее теплыми. Так что даже зимой, там можно жить почти с комфортом. А ведь они сработаны не из кирпича, а из рваного местного камня.
Пожалуй, самым замечательным свойством домов – это великолепный вид из окон, открывающийся на бухту и гору Туманную. В бухту же иногда заходили корабли и красивые яхты. Такую красоту мы быстро оценили.
Скоро ожила столовая, и тут наш коллега Вячеслав еще раз показал свои организаторские способности, он нашел где-то отличных поваров. Однако, после запуска нашей столовой неожиданно обнаружилась ее «совковость» – поразительное сходство с бывшими подобными советскими «объектами общепита».
Открытие нашего заведения произошло зимой, но я в это время был в командировке в Ленинграде. Через месяц после возвращения я увидел результаты ремонта, и сразу понял, почему Вячеслав С. разглядел в ней признаки «пищеблока для совков».
Строители выполнили ЦУ начальника станции – Бориса. К сожалению, соответственно им, проявились черты ведомственной столовки.
Дело в том, что в сталинские времена столовые крупных заводов и учреждений имели весьма примечательную черту – в них существовало особое помещение для начальствующего состава.
Я специально пишу в тех выражениях и терминах, которые применялись тогда. Язык, конечно, суконный, но и времечко было суровое. И скучать по прошлому смешно, поэтому следует сразу исправлять настоящее, чтобы не сожалеть об упущенном в будущем.