– Зачем оборотням обращаться к человеку? – не поверила я.
– Семен – не простой человек. Он – профессиональный охотник на оборотней. Ты даже не представляешь, сколько твоих собратьев его руками на тот свет отправлено было. Он делает все быстро и заказчиков своих никогда не выдает. Понимаешь теперь?
– Да… – я кивнула и медленно опустилась на стоящий в углу сундук. Ноги отказывались меня держать. Взгляд сам собой метнулся по одежде собеседницы, по ее оружию. – А вы… Вы ведь тоже… охотница?
– Была, – оборвала собеседница коротко и резко. – Сейчас нет. Ты не бойся меня, я тебя никому не выдам. И помогу. Еды принесу тебе и детёнку твоему всего необходимого. Только сиди тут тихо – не высовывайся. К воде тоже не ходи на всякий случай. Я тебе сама натаскаю. Будет и помыться и попить. Огонь не разводи. Я к утру принесу горячей воды в термосе, а ночью в шкуры заворачивайся – тут их много. Авось, не замерзните.
– Спасибо, – пробормотала я робкую благодарность. – Я до сих пор не знаю, как вас зовут?
– Варвара, – представилась, наконец, женщина.
– Спасибо вам, Варвара, – склонила голову я, а сама подумала, не та ли это Варенька из письма?
– Раньше срока не благодари, – отмахнулась хозяйка. – Семен сейчас раненый лежит – один из волков твоих его здорово погрыз. Но это временно. Вот оклемается главный немного, и охотники возьмутся за поиски с двойным усердием.
Мое сердце забилось, как бешеное. Андрей жив! А если не Андрей…
– Так остальные волки спаслись? Сколько их было, вы не знаете?
– Не знаю, – Варвара мотнула головой, толстая коса ударила по плечу. – Несколько, вроде. Только они тебе сейчас не помогут. Семен их за холмы отогнал, чтобы тебя отрезать.
– И они отступили?
– Пришлось. Бойцов у Семена целый вооруженный отряд. А волки после аварии раненые были, ослабевшие и без оружия – им пришлось уйти. Но ты не переживай – доберутся они до города, а там – могучая стая. Так что сиди тут тихохонько и жди, когда подмога явится.
– Дождусь ли? – усомнилась я. – Вдруг найдут меня тут?
– Дождешься, – уверила Варвара. – Это место заповедное. Мое. Проверенное. Лучше во всей округе схрона не сыщешь.
– Точно? Я ведь крышу вашего домика издали увидела…
– Потому что ты женщина, а для мужских глаз издали хижина то густым лесом покажется, то валуном. Здесь давным-давно прабабка моя от людей пряталась, ведьмой она была, говорят.
– Не знала, что ведьмы в жизни существуют, – удивилась я, но, поймав хмурый взгляд собеседницы, тут же переменила тему. – Скажите, а до города отсюда далеко? Может, и я туда добраться попробую?
Варвара отрицательно помотала головой.
– Не очень далеко, да вот только дороги нормальной нет. По болотам и буеракам ты с детёнком одна не дойдешь.
– Так проводите меня. Вы ведь дорогу знаете, – взмолилась я. – В долгу не останусь, заплачу за помощь сколько нужно… Сколько скажете!
– Нет, – вздохнула Варвара. – Мне из деревни надолго исчезать нельзя. Буду отсутствовать дольше положенного – Семен обо всем догадается, поймет, что сговорились с тобой и к городу отправились – нагонит быстро. Тогда уж и тебе и мне несдобровать.
– Жаль.
– Да. Но ты уж поверь мне, – зеленые глаза женщины грустно блеснули в полумраке. – Я Семена хорошо знаю. Я – его жена.
***
Ночевка у меня выдалась на удивление спокойная и тихая. Убаюканный шумом деревьев и чистым воздухом, Виктор спал, словно в первые сутки после рождения. Даже колики его почти не мучили. Первые полчаса я дремала, не веря собственному счастью. Неужели высплюсь? Мне сейчас особенно нужны силы, ведь завтра ждет новый день, полный тревог и борьба за жизнь.
Варвара вернулась под утро, как обещала. Принесла с собой хлеба, сыра, ключевую воду в бутылке и несколько старых, но чистых простыней.
– Вот, – положила все на стол. – Много унести сразу не смогла – внимание привлекает. И с подгузниками для ребенка то же. Увидят, что беру их в автолавке, сразу почуют неладное. А этих простыней никто не хватится.
– Спасибо, – поблагодарила я. – Значит, сюда приезжает автолавка?
– Не сюда. И даже не в деревню, а на перекресток, что километрах в десяти. Семен заезжает туда на машине. Я, если получается, на велосипеде.
– Понятно, – кивнула я, жадно впиваясь зубами в булку с сыром. – Скажи, почему ты помогаешь мне?
Мы еще вчера перешли с новой знакомой на «ты». Общаться сразу стало проще.
– Потому что ты тоже женщина, а еще, я так мщу своему мужу, – сквозь зубы ответила Варвара. – Меня за него без ответных чувств, насильно выдали. Отец Семена в нашей деревне человек уважаемый, а у меня один дядя с теткой. Жили бедно, вот и пришлось пойти за нелюбимого.
– Неужели такое до сих пор случается с девушками? – искренне посочувствовала я. – Вроде бы в 21… ой, в 32 веке от Великого Лунного Восхода живем.
– Привыкла ты к хорошей жизни, волчица, – грустно покачала головой Варвара. – У нас здесь в глуши все иначе.
– Так не такая уж вроде и глушь? Город же не так далеко?
– Недалеко, ты права. Но только дорог нормальных нет. Отрезаны мы от всего мира. Тут заповедные земли, здесь люди, отстав на века, живут.
– Да уж, – я понимающе кивнула и спросила, не удержавшись. – Скажи, Варвара, кто написал тебе письмо? Я увидела его на столе, врать не буду. Знаю, неприлично читать чужое, но я, вот, провинилась…
– От любимого письмо, – не стала скрывать Варвара. Видно было, что она хочет поговорить со мной по душам, как женщина с женщиной. – Он через несколько лет после нашей с Семеном свадьбы появился. Я его в лесу нашла, израненного прятала тут, выхаживала.
– А потом он куда делся?
– Ушел. Так надо было, чтобы Семен ни о чем не прознал. Он уже к тому времени догадываться начал и следить за мной пытался. Если бы тайну мою раскрыл-обнаружил – не сносить нам бы тогда голов. Ни мне, ни моему Валентину.
– Что же твой Валентин с собой тебя не взял? – возмутилась я. – Оставил здесь, с мужем злым да нелюбимым?
– Не мог он. Туда, куда уходил, людям, вроде меня, путь заказан.
– Людям? – переспросила я непонимающе.
– Валентин – оборотень, как и ты. Чего ж тут непонятного? – с тоской улыбнулась Варвара. – Вот и помогаю я тебе, оборотнице, не просто так.
– Понимаю, – только и смогла протянуть я.
Вот ведь судьба у человека! Живет с разбитым сердцем в каком-то жутком Средневековье. И до цивилизации, вроде, рукой подать, а просто так из леса заповедного не выберешься не уйдешь… Как же жаль ее, эту великодушную, гордую и решительную женщину. Как же ей помочь? Хотя сейчас о помощи другим глупо думать. Ну, какая из меня помощница? Скорее обуза…
– Ладно, пойду я, – оборвала разговор Варвара. – Нельзя мне с тут долго с тобой задерживаться. Одна как-нибудь справляйся.
– Справлюсь. Ты мне все необходимое принесла, так что продержусь.
– Главное, из дома не выходи, – еще раз посоветовала Варвара. – Семен сейчас где-то тут рядом рыщет. Чует он, что вы с ребенком недалеко ушли. Но схрон мой ему никогда не отыскать. Я к ночи тебя навестить постараюсь. Все, что в деревне узнаю, перескажу.
Я вспомнила про телефон. Попросила:
– Мне бы зарядить его как-нибудь.
Моя спасительница строго посмотрела на меня:
– Покажи–ка, – внимательно разглядев смартфон, кивнула, – давай, попробую. Только связь здесь ловит плохо.
– Ничего, экстренные вызовы пройдут, – уверенно заявила я.
– Ладно, – Варвара быстрым уверенным шагом направилась к двери, – приду вечером. Тебе бы одну ночку еще тут перекантоваться, а завтра, если твои волки до города живыми-здоровыми добрались, помощь от стаи твоей подойти должна.
Жена Семена ушла, оставив меня наедине с малышом.
Свежие пеленки очень помогли. И еда тоже – молока сразу пришло больше, а то я все переживала, что из-за постоянного стресса сын не доедает. Или мерзнет. Хотя, голодным и нездоровым Виктор вовсе не выглядел. Свежий лесной воздух хорошо влиял на ребенка – пухлые щечки стали еще румянее, а кожица приобрела свежий розовенький оттенок. А еще, сын, кажется, немного прибавил в весе… или это просто я устала.
До заката я успела постирать запачканную пеленку и костюмчик малыша в старом медном тазу. Воду в подполье выплеснула – она ушла в песок. Повесила постиранное сушиться на спинку грубого деревянного стула. Виктора кое-как по памяти запеленала. Даже пресловутую шапочку-«оригами» из обрезка ткани свернула. И у меня, между прочим, неплохо вышло!
Весь вечер я прождала Варвару, но тщетно. Она не вернулась, и мне пришлось лечь спать – благо, Виктор позволил. Он долго сосал грудь, а потом уснул, прижавшись ко мне. Дома я боялась спать с ним рядом, но тут, в лесу, наоборот, не могла позволить себе лишний раз выпустить дитя из рук. Все казалось – отберут…
Я лежала в темноте и думала, строила разные версии происходящего. В них все было хорошо. Волки – мой муж среди них! – уже добрались до стаи и наверняка готовят срочные поиски. Варвара не пришла, потому что испугалась, что заметят. Просто перестраховалась.
Нет, нет! Ничего плохого случиться не должно!
Глава 4. Пещера
Меня обнаружили перед самым рассветом.
Я проснулась, почуяв неладное. Солнце за маленьким окном уже золотило верхушки деревьев, и туман полз из-под холма, пугающий, белесый. В тумане двигались тени. Сперва одна – я приняла ее за Варвару – а потом еще одна появилась… И еще. Это точно была не Варвара.
Охотники!
Они целенаправленно двигались к лесной избушке. Обнаружили. Как пить дать, обнаружили!
Я лихорадочно заметалась по комнате. Что делать? Предусмотрительно задвинула на двери засов. Вряд ли мне это, конечно, поможет, но, всё-таки… Испуганно взглянула на спящего ребенка. Он возился и сопел – вот-вот проснется. Румяное личико перекосилось и сморщилось – оголодавший с ночи Виктор собирается зареветь.
Охотники уже совсем рядом, и засов их вряд ли остановит. Есть совсем малюсенькая надежда, что они сочтут дом закрытым и заброшенным и уйдут, но шанс ничтожен – уж слишком целенаправленно топает сюда Семен с сотоварищами.
Как же они вычислили Варварино убежище? Или женщина соврала? Нет, я верила ей – что-то подсказывало, что причина в другом. И вскоре я поняла, в чем. Из-за двери донеслись голоса. Два мужских, грубых и низких, а один – женский. С охотниками пришла женщина, и это была не Варвара.
Виктор тихонько всхлипнул. Кормление требовалось срочно, сию же секунду. Какая безвыходная ситуация! Охотнички лютые уже порог обивают, а у меня дитё с ночи немытое и некормленное сейчас заголосит благим матом! Вот незадача…
…. и выживать опять как-то надо.
Итак, у меня, как у героини блокбастера перед взрывом, времени на все не больше минуты. За эти «не-больше-минуты» мне надобно срочно придумать, как спасти себя и малыша. В очередной раз. Кажется, я уже начинаю привыкать к такому ритму жизни. Бежишь – выживаешь – спасаешься – кормишь ребенка – спишь. И снова-здорово!
Ладно, рассуждать о жизни некогда. Я на ходу сунула ребенку грудь и стремительно обшарила взглядом помещение. Почему я сразу этого не сделала? Не продумала ходы к отступлению? Наверное, потому что совершено вымоталась…
Итак, сейчас самое лучшее для нас с Виктором – это затаиться. Забиться в какую-нибудь щель и не дышать, пока враги не уйдут.
Взгляд наверх! Может, спрятаться на чердаке? Лестницы не видно. А что насчет подпола? Есть он тут? Я сдвинула ногой цветастый вязанный из разрезанной на ленты ткани коврик в углу. Под ним обнаружилась крышка. Вот оно!
Тихо откинув крышку в сторону, я, прищурившись, заглянула в темный проем. Свет выхватил из мрака несколько деревянных ступеней, покрытых плесенью и комьями паутины. Выглядит не слишком гостеприимно, но иного пути нет.
Я спешно спустилась вниз, затворила крышку, воспользовавшись ржавой внутренней ручной. Перед тем, как плотно прижать ее, сунула пальцы в оставшийся проем и поправила коврик, чтобы лег на место. Может, не сразу найдут? Надеюсь, у них нет с собой собаки. Она меня сразу учует…
… или не учует?
Я скривилась от царящего в подполье неприятного запаха. Это был аромат какого-то высушенного растения. Какая отвратительная вонь! Что же это такое? Я напрягла зрение. Сквозь тонкие щели между половицами над головой пробивался свет. Мрак уже не казался столь непроницаемым. На столбах, подпирающих пол дома снизу, висели засушенные бледные цветки. Я узнала их – волкогон! Муж показывал мне это растение во время одной из лесных прогулок. Собаки и волки не выносят его запаха. Значит, эти цветы здесь для того, чтобы отпугнуть охотничьих собак. Я вспомнила историю Варвары про то, как она укрывала от мужа-охотника спасенного оборотня. Здесь, наверное, приятеля своего и прятала. Мучился он, бедолага, от цветочного запаха, но что поделать? Укрытие вроде бы надежное…
Скрипнуло крыльцо. Охотники постучали в дверь. Потом подергали – ходуном заходили дальние подпорные столбы, те, что под крыльцом. На несколько секунд все стихло, а потом в дверь тяжело ударили. Один раз. Потом еще… Похоже, мощный деревянный засов не поддался с первого раза даже здоровенному Семену. Наверху раздались гневные голоса. Грозно залаяла собака.
Я отступила поглубже в темноту. Интересно, что они будут делать? Полезут в маленькие окна? Вряд ли протиснутся. Значит, будут ломать дверь. Сколько это продлится? Неизвестно… Искренне надеюсь, что помощь моя уже в пути.
Если она вообще будет. Помощь…
Интересно, я этим охотникам все-таки живая нужна или нет? Ведь, если нет, что им мешает поджечь разнесчастную избушку, тогда и искать нас с малышом не придется… От страшного предположения у меня похолодела спина. Виктор оторвался от груди и жалобно захныкал. Его импровизированные пеленки в очередной раз намокли. Там с ночи много всякого накопилось. Недосушенный детский костюмчик торчал у меня из кармана. В последнюю секунду перед побегом я вспомнила про него и, сорвав со спинки кровати, забрала с собой, дабы не оставлять улик.
Наверху заскреблись. Раздался скрежет и треск. Дверь активно ломали. По всей видимости, пытались свернуть железные петли.
Я попятилась в темноту. Отступала все дальше и дальше от деревянных ступеней, а подвал никак не заканчивался. Ждала, что еще немного – и врежусь спиной в земляную стенку. Но – нет! – помещение никак не желало заканчиваться.
Шаг. Еще шаг. А где-то над головой охотники уже сломали дверь. Загрохотали по половицам тяжелые ботинки, зацокала когтями собака.
– Ищите ее. Она может быть здесь! – грянул голос Семена.
Я снова отступила. Спину окатило волной холодного ветра. Позади была пустота – поземный проход, ведущий в неизвестность. Сжимая обеими руками все еще сосущего грудь малыша, я развернулась к неизвестности лицом. Что, если Варварин приятель тоже ушел из избушки этим потайным путем? Вполне возможно… Я принюхалась что есть силы, и мне показалось, будто в воздухе до сих пор витает едва заметный отголосок оборотневого запаха.
Что ж, надо идти вперед. Подумаешь, какая-то темная подземная нора? Чего в ней такого? Лисы и барсуки? Напугали… А в гигантских подземных червей и прочих чудовищ я, уж извините, не верю. В конце концов, я – мать. Существовать в режиме ниндзя – не есть сутками и не спать неделями – уже привыкла. Да мне теперь любой спецназовец позавидует! Что мне какое-то там подземелье?
Взбодрив себя бравыми мыслями, я смело двинулась вперед по подземному ходу. Одной рукой держала ребенка, второй касалась стены. Шагала неспешно и аккуратно, чтобы не споткнуться. Вокруг была тьма – хоть глаз выколи. Постепенно земляная стенка сменилась камнем. Я оказалась внутри какой-то подземной пещеры. Как ни странно, это тоже не напугало меня. Казалось, уже ничто не могло устрашить меня сильнее охотников!