Алексей в недоумении обернулся назад, пытаясь разглядеть, что же там могло случиться. Бионика тоже заинтересовалась происходящим и внимательно смотрела назад.
И как раз в этот момент, они заметили причину всего происходящего: это был аэрокар.
– ЭТО АЭРОКАР ГЕННАДИЯ! – закричала Бионика и схватилась за голову.
– Профессор… – начал было Алексей, но происходящее не дало ему закончить фразу.
Аэрокар мчался прямо на них, и, казалось, даже не думал останавливаться!
Транспорт расступался, давая дорогу взбесившемуся пилоту. Джетлайнер Алексея, следуя запрограммированной функции при аварийных ситуациях, тоже сдвинулся ближе к обочине и почти остановился. Абсолютно у всех мигали ярко-красные огни аварийной сигнализации.
Между тем, аэрокар, преследуемый полицией, наконец, начал сбавлять скорость, и теперь плавно приближался к джетлайнеру Алексея. Не прошло и десяти секунд, как аэрокар остановился и перегородил путь.
– Боже мой, – шептала девушка, – он меня нашёл… Он меня нашёл…
– Но, как он мог найти тебя? Не мог же он на такой скорости заметить нас… то есть, тебя, сидящую в салоне! Это невозможно!
А Бионика продолжала шептать, уставившись в пол:
– Датчики… я забыла про датчики… он может найти меня где угодно… я забыла про датчики…
– Какие датчики? – не понял Алексей.
Но Бионика не ответила, – она полностью погрузилась в свои мысли и шептала, что-то нечленораздельное; со стороны могло показаться, что она сошла с ума. Алексей, надо сказать, так и подумал. Его мысли вдруг стали выстраиваться в единственно правильную последовательность, подтверждаемую фактами: Ника жила в санатории, профессор не хотел её брать в город, потом, она сбежала в одной ночнушке и вышла на парковку, совершенно не отдавая себе отчёт в том, что она делает, ведь под ночнушкой не было больше никакой одежды! Какая нормальная девушка стала бы так себя вести? Потом: манера общения девушки была какой-то странной, – создавалось впечатление, что она всё вокруг видит впервые! А какая нормальная девушка станет так реагировать на обыкновенные магазины, кафе и что бы то ни было ещё, присутствующее в городе? И теперь она сидит, смотрит в пол и бормочет что-то себе под нос, ничего не видя и не слыша вокруг.
Напрашивался единственный вывод – она сумасшедшая! Недаром, профессор держал её в санатории! К тому же, никто, никогда не слышал про так называемую «дочь» профессора Левандовского. Профессор даже был не женат! Вернее, он был женат, но его женой была его работа! Не могла же «работа» родить ему дочь!
«Она сумасшедшая! – думал Алексей, сверля глазами молодую девушку. – Чёрт возьми, она сумасшедшая! Боже мой! Но неужели она и вправду его дочь? Может, она просто какая-нибудь подопытная…» Алексей содрогнулся от этой мысли. Неужто наука до сих пор применяет опыты на людях?! От этого становилось даже как-то страшно.
Но молодой человек вынужден был прервать свои рассуждения, так как у аэрокара, подлетевшего вплотную к джетлайнеру, открылась боковая дверь, и оттуда высунулся профессор Левандовский собственной персоной. Он что-то кричал, но звукоизолирующее стекло джетлайнера не давало понять, что именно. Алексей опустил стекло и услышал только окончание фразы:
– …немедленно! – кричал профессор, размахивая руками.
И тут аэрокар облепили беспилотники, что постоянно выпускали парализующие электронику энергетические сети, которые никак не действовали на транспорт профессора. Из корпусов беспилотников вылетели несколько крохотных «шмелей», которые устремились внутрь аэрокара и сразу же сковали по рукам и ногам двух правонарушителей – пилота и профессора. Преступники наконец-то были обезврежены и лежали теперь на полу салона, ожидая приговора, который будет вынесен в течении двух-трёх минут.
Профессор кричал благим матом, пытаясь сдвинуться с места, но что он мог сделать против энергетических наручей и поножей, которыми его снабдила полиция?
Пилот полностью смирился с судьбой и тихо лежал, ожидая самого худшего; очевидно, он проклинал тот день, когда решил устроиться пилотом к профессору.
Бионика со страхом смотрела на всё это действо и даже не пыталась представить, что будет дальше. Ей было страшно и за себя, и за Геннадия, и за пилота; а также ей очень не хотелось, чтобы из-за неё пострадал её новый знакомый, с которым она провела почти весь день.
Ситуация на аэрополосах понемногу стабилизировалась: транспортные потоки вошли в обычный темп; единственным препятствием оставались только три аппарата, что стояли посреди полосы, создавая помеху. Третьим аппаратом был джетлайнер полиции, который уже прибыл неизвестно откуда, и выпустил маневровую гравитоплощадку, на которой собрались силовики. Они размеренно продвигались к аэрокару. Вскоре, дверь была открыта, а преступники схвачены. Их вывели из аэрокара на гравитоплощадку, и собирались уже посадить в специальный отсек для «непослушных граждан», как вдруг профессор, изо рта которого в последние несколько минут вылетала только нецензурщина, смог-таки сказать что-то, имеющее смысл:
– Я имею право позвонить, черти вы волосатые! Отдайте мне телефон, иначе я вас засужу, и вы пожалеете, что когда-то в юности пошли работать в силовые ведомства! Законы я знаю!
– Вы сможете позвонить, сидя в нашем транспорте, – сказал один из полицейских.
– Чёрта с два я туда сяду! Я сказал, телефон мне отдайте!
– Мы не имеем права возвращать телефон правонарушителю.
– Ещё как имеете! Открой статью и прочитай!
– Какую статью?
После пулемётного речитатива брани, профессор прорычал:
– Я что должен наизусть знать все статьи законодательства? Я знаю одно, что телефон вы обязаны забрать только в том случае, если подозреваемому некому позвонить, или он этого не хочет. А я ХОЧУ позвонить, тем более что право на это у меня есть. Отдай телефон, гад!
Полицейские немного пошушукались и всё-таки вернули профессору его телефон, но предварительно отключили на нём юнилайн.
– Вообще-то, за оскорбление полиции вам могут присудить… – начал было полицейский, но его нагло перебил профессор.
– Мне плевать!
– Ну, плевать, так плевать, – развёл руками полицейский и стал ждать, когда пожилой преступник сделает свой законный последний звонок, который с этого момента был дистанционно прослушиваемым.
А Геннадий Юрьевич в это время уже говорил с кем-то:
– Стэнли! Это случилось!.. Да. Арестовали! Повязали гады… Да. И пилота тоже… Ну как это причём!? ОН же всё-таки вёл аэрокар… Ничего, ничего, я ему премию выпишу! Отгул дам, пусть подлечит нервы после сегодняшнего дня!.. Чего ты смеёшься?! Тут трагедия, а он смеётся! Ладно, слушай меня внимательно. Ты помнишь, что ты мне обещал?.. Вот и выполни, пожалуйста… Ну и что, что полиция! А ты натрави на них сам знаешь кого! И вообще! Я только что принёс пользу общественности, остановив потенциально опасный субъект!.. Ну как, какой??? Опасный для общества субъект, который сбежал из лаборатории! Ты представляешь, что натворил бы этот субъект, если бы я его вовремя не остановил?! Так что, они ещё в ножки мне должны кланяться, что я выполнил за них их же работу!.. Так, всё! Хорош болтать! Вызволяй меня по-быстрому, а то у меня ещё много дел! Как понял, солдат?.. Вот и отлично! Жду.
Геннадий Юрьевич отключил связь и вернул телефон полицейскому.
Пилот аэрокара уже сидел в закрытом отсеке полицейского джетлайнера.
– Теперь, – сказал полицейский, – прошу следовать за мной.
– Да, никуда я не пойду!
– Нет. Вы пойдёте, уважаемый! Не заставляйте меня применять силу.
– Послушай, как тебя зовут? – вместо ответа сказал профессор.
– Какая вам разница?
– Так вот, что я тебе скажу, мистер Какая-вам-разница! Если ты заставишь меня туда сесть, я добьюсь того, чтобы тебя отправили на Меркурий! В долгосрочную миссию. Без права на смену вахты.
– А теперь вы меня послушайте, мистер Долгосрочная миссия! Ещё одно слово, и терпенье моё закончится! Марш в джетлайнер!
Профессора обступили со всех сторон рослые детины в бронированных экзокостюмах. Профессор по сравнению с ними выглядел маленьким ребёнком. Но ребёнок этот оказался очень непослушным: когда несколько рук схватили его за локти, правонарушитель стал брыкаться и извергать такую брань, что даже у полицейских немного подвяли уши. Что уж говорить о Бионике, которая наблюдала всю эту картину!
Алексей, конечно, знал взбалмошный характер профессора Левандовского, но такого он никак не ожидал. «Неужели и Ника может быть такой?» – думал он. Но, посмотрев на девушку, он понял, что она совершенно другая. По сравнению с папой, она была совершенно нормальной. Ну, может быть, немного странной, но, во всяком случае, не устраивает истерик. Она сидела и расширенными от удивления глазами смотрела, как Геннадия тащат к полицейскому транспорту. Геннадий Юрьевич не мог ничего сделать против тренированных профессионалов, но всё равно не сдавался.
И только когда его уже почти что впихнули в полицейский транспорт, что-то случилось: полицейские получили приказ остановиться, а вдалеке на аэрополосе показался ещё один джетлайнер. Но это был непростой джетлайнер, – особая расцветка и специальная сигнализационная световая система показывала каждому, что сюда движется правительственный транспорт.
Полицейские замерли, ожидая дальнейших указаний.
Геннадий Юрьевич, наконец, успокоился и, вытряхнув себя из цепких объятий полиции, стоял и пытался плечом вытереть выступивший пот на лбу, так как руки у него до сих пор были скованы.
Не прошло и полминуты, как правительственный джетлайнер «причалил» к аэрокару профессора Левандовского.
Открылся небольшой трап, и внутри показались несколько человек.
Это была только охрана, но за мощными спинами холёных телохранителей стояли два человека в чёрных костюмах.
Из-под днища правительственного джетлайнера плавно выехала полукруглая гравитоплощадка. Охранники степенно спустились и рассредоточились по её бокам, давая дорогу своим хозяевам.
Вышли два человека. Одним из них был министр иностранных дел Владимир Сергеевич Синицын. Вторым человеком был тот самый американец, который не так давно попивал мохито, сидя на диване в кабинете профессора Левандовского.
– О! – воскликнул Геннадий Юрьевич. – Джон! И ты тоже здесь! Какими судьбами? – Профессор сделал несколько шагов навстречу высокопоставленному гостю и сказал: – Добрый день, Владимир Сергеевич. Извините, что побеспокоил вас по такому пустяковому делу.
– Здравствуйте, профессор, – сказал министр. – Что у вас тут произошло?
– Да вот, гонялись за одним беглецом.
– Кто это у вас сбежал? Какой-нибудь марсианин, или представитель неизвестной расы с Альфа Центавра?
– Нет, – улыбнулся Геннадий Юрьевич, – это всего-навсего… – Профессор вдруг замолчал, с опаской осматривая всех полицейских и с недоверием косясь на какого-то «мужика», что сидел в джетлайнере вместе с Бионикой. Профессору не хотелось вслух говорить о Бионике, поэтому он глазами указал на неё.
Министр всё понял, когда увидел Бионику. Владимир Сергеевич был одним из тех доверенных лиц, что знали о существовании этой девушки. Профессор несколько раз привозил министра к себе в санаторий и показывал дело своих рук. Высокопоставленный чиновник был очень заинтересован этим экспериментом профессора и поэтому частенько спрашивал о том, как продвигаются дела у Бионики. А так как министр был другом Геннадия Юрьевича, и к тому же, человеком, который умел держать язык за зубами, профессор посвятил его в свои разработки ещё на начальной стадии – двадцать лет назад. В то время Владимир Сергеевич только-только вступил в должность министра иностранных дел, и ещё не забыл про то, как во времена своей молодости являлся ректором Симферопольского филиала Института Искусственного Интеллекта. Потом, он пошёл в политику, а ещё позже, дослужился до министра.
– Вам очень повезло, Геннадий Юрьевич, что я был в Симферополе, – сказал министр. – А то вам пришлось бы отправиться с этими бравыми солдатами туда, куда вам, я думаю, не очень-то хотелось бы.
– Ну, я всё равно как-нибудь, да связался бы с вами! – весело сказал профессор.
– Вот ещё! Нашли палочку-выручалочку! – смеясь, сказал Владимир Сергеевич. – Дружба дружбой, а законы нарушать всё равно нельзя! Вы же устроили здесь неизвестно что! Я понимаю, что сбежала… сами знаете кто. Но зачем же устраивать ТАКОЕ на аэрополосе? Ваши действия могли послужить причиной массовой аварии!
– Уверяю вас, Владимир Сергеевич, что этого больше никогда не повториться!
– А если она ещё раз сбежит?
– Не сбежит.
– Почему вы так в этом уверены?
– Потому что я её убью.
Министр и Джон Паркер после этих слов изумлённо переглянулись и раскрыли рты.
– Вы что, серьёзно?! – выпалил мистер Паркер.– Мистер Левандовски! Это же не шутки! Как вы можете…
– Да, пошутил я, пошутил! Это в переносном смысле! Я имел в виду, что задам ей хорошую трёпку.
– Не смейте этого делать, профессор! Бион… – министр осёкся на полуслове, кашлянул и сказал: – Так. Геннадий Юрьевич. Прошу вас пройти ко мне на борт, и там мы сможем основательно всё обсудить. Господа, отпустите этого негодяя! – Последние слова предназначались полиции.
Полицейские деактивировали наручники и отпустили профессора.
Геннадий Юрьевич, потирая запястья, направился было в правительственный транспорт, но вдруг остановился и повернулся к полицейским. Министр увидел это и, думая, что профессор начнёт кричать на полицейских, быстро сказал:
– Геннадий Юрьевич! Оставьте в покое полицию. Они выполняют свою работу и не обязаны выслушивать от вас всякие гадости.
– Да я не хотел говорить им гадости. Просто, там мой пилот, уже, наверное, весь седой от переживаний. Его бы отпустить тоже, а? – Профессор жалостливо посмотрел на полицейских.
Хранители порядка среагировали по-разному: одни улыбнулись, другие покачали головой, но, когда перед тобой находится человек из правительства, да ещё и ни много, ни мало – министр иностранных дел, то всяческие вопросы отпадают как-то сами собой. Бедного пилота немедленно выпустили и провели к его аэрокару. Он, весь какой-то зелёный, потопал на своё пилотское место, упал в кресло и откинулся на спинку. У него сегодня был, наверное, один из самых тяжёлых дней, хотя, работая у профессора Левандовского, лёгких дней, на его памяти было не так уж и много.
– Ну, всё? – сказал министр. – Вы готовы?
– Ещё одну минутку, пожалуйста. Я должен сказать пару слов этому молодому человеку. – Профессор указал на Алексея.
Министр пожал плечами и, входя в свой джетлайнер, сказал:
– Только недолго. Я немного занят, всё-таки.
Геннадий Юрьевич заверил министра, что он придёт через десять секунд, и подошёл к двери джетлайнера Алексея.
– Здравствуйте, молодой человек. Понятия не имею, кто вы, но настоятельно прошу вас пока никуда не улетать. Подождите меня здесь, ладно? Я быстренько разберусь с министром и вернусь к вам. Я надеюсь, что вы никуда не увезёте мою дочь без моего ведома.
– Я вообще-то вёз её домой, – ответил Алексей.
– Хорошо, хорошо! Подождите меня, я быстро!
И профессор быстрыми шагами отправился в правительственный джетлайнер.
6. Трагедия в санатории
Разговор с министром действительно не занял много времени. Уже минут через десять профессор вышел из правительственного транспорта и постучал в окно Алексею. Стекло исчезло в двери джетлайнера.
– Так, господа хорошие, – сказал Геннадий Юрьевич. – Прошу вас следовать за моим аэрокаром. А ты, девчонка, можешь остаться со своим новым знакомым, потому что, если ты полетишь со мной, то, я думаю, что не удержусь и размажу тебя по стенке за твою выходку. – Он снова обратился к Алексею: – Вы, молодой человек, кажется, сказали, что везли её домой? Да? Вот и отлично. Везите. Но не вздумайте отстать от меня или свернуть на каком-нибудь перекрёстке! Я всё равно найду эту девчонку, где бы она ни находилась. В общем, скрыться от меня вам не удастся. Всё. Поехали. Я надеюсь, что мой пилот пока ещё жив и сможет рулить.