Риор на мгновение поджал губы и пытливо взглянул на госпожу, она продолжала ждать ответа, ничем не выдавая того, что творится у нее на душе. Тиен коротко вздохнул и протянул руку Альвии, она накрыла тыльную сторону мужской ладони прохладными пальцами, и лиори с адером продолжили спуск.
– Он сильно изменился, – наконец заговорил Дин-Таль. – Возмужал… Научился скрывать свои чувства. Держался уверенно, голос ни разу не дрогнул и это его «мой господин»… Он – наш враг.
– Да, – вновь согласилась Перворожденная. – Если нам доведется встретиться на поле брани, Райв, не задумываясь, обнажит меч против Эли-Борга. Впрочем, моему риорату он уже давно не принадлежит, и однажды доказал это.
Взгляд лиори вдруг полыхнул яростью. Она сжала пальцы, впиваясь ногтями в руку риора, но Тиен не поморщился, такую незначительную боль он научился не замечать еще в одиннадцать лет, когда наставники пестовали мальчиков, затачивая будущие «клинки» лиора. Альвию воспитывали также…
– Шелудивая шавка, – с ненавистью прошипела лиори и… расслабилась. – Нужно понаблюдать за ними. Возможно, хартии попытаются связаться с кем-то из моих советников. Дин-Вар уже приставил к ним своих людей. Впрочем, не думаю, что Одел и его люди наивны и не понимают, что ими занимается Тайная служба. И все-таки лучше так. Пожалуй, я продержу их в стенах Борга некоторое время, может быть, мы сумеем разгадать тайный замысел Тайрада. Очень надеюсь на это. Доверять Эли-Харту у меня нет никакого желания, сколько бы выгоды не сулила его идея со свадьбой.
– И все-таки выгода имеется, – заметил Дин-Таль.
– И немалая, – кивнула Альвия.
– Это-то и смущает больше всего, – усмехнулся риор.
– Именно, Тиен, именно, – рассеянно ответила Перворожденная, и пара покинула тронный зал.
Они дошли в сопровождении литов до покоев лиори. Уже у двери Дин-Таль остановился, ожидая позволения войти. Альвия махнула рукой, и риор последовал за ней. Здесь, уже не спрашивая, уселся в кресло, но молчания не нарушил. Речи об удовольствии сейчас не шло, потому адер не спешил перейти грань, оставаясь верноподданным Перворожденной и ее советником.
Лиори подняла со стола колокольчик, и он тонко звякнул, призывая прислугу. Почти сразу же открылась дверь, на пороге гостиной возникла одна из девушек.
– Свечи, – приказала Альвия.
Прислужница склонилась в низком поклоне и поспешила исполнить повеление госпожи. Гроза уже пошла на убыль, но сумрак за окнами не развеялся, и в покоях было темно. Пока не принесли свечи, лиори сломала печать Эли-Харта, раскрыла футляр и достала свиток. Женщина разложила его на столе, после прижала края ладонями и нависла сверху. В слова послания она не спешила вчитываться.
В это мгновение вернулась прислужница со свечами, и пока она вновь не исчезла, лиори хранила молчание.
– Тиен, – не оборачиваясь, произнесла Перворожденная, как только они снова остались наедине с высокородным.
– Да, лиори, – отозвался он, поднимаясь с кресла.
– Мне есть, о чем поговорить с тобой, – чуть помедлив, продолжила Альвия, остро ощущая за своей спиной присутствие близкого ей мужчины. – Я приняла решение, и хочу, чтобы ты принял его без споров.
– Что прикажет моя госпожа? – спросил Дин-Таль.
– Я хочу, чтобы ты… – взор Перворожденной упал на свиток, и она поджала губы. После мотнула головой: – Позже. Есть дела поважней.
– Как прикажете, лиори, – риор задержал взгляд на затылке Альвии, однако госпожа уже читала послание, и Тиен вернулся в кресло.
И все-таки Дин-Таль ошибся, лиори не читала, она слепо смотрела на ровные строчки из угловатых букв и хмурилась. Почему вдруг оборвала себя? Всего несколько слов: «Я хочу, чтобы ты выбрал себе жену», – и всё, к этому разговору можно было уже не возвращаться. Риор покорился бы. Даже если бы его душа протестовала, и боль выжгла сердце. Он выбрал бы себе невесту в указанный срок и женился, оставив Перворожденной ее покой и одиночество. И все-таки язык отказался повиноваться лиори. Перед внутренним взором вдруг так ясно встала картина, в которой высокородный всходил на ложе с другой женщиной, и это вызвало прилив раздражения. Стиснув зубы, чтобы не выругаться, Альвия медленно выдохнула. Нет, она не изменила своего решения, но… потом. Еще будет время…
– Перворожденная.
Лиори подняла руку, не обернувшись на призыв, и Дин-Таль снова замолчал. Альвия, наконец, вчиталась в первую строчку послания и уже не прерывалась, полностью сосредоточившись на том, что было важней ее собственных чувств. Добравшись до подписи Эли-Харта, Перворожденная повторно пробежала письмо глазами и оттолкнула его в сторону.
– Слишком много сладкого нектара, – усмехнулась она. – Тайрад умеет красиво складывать слова, не скрыв тайного помысла даже между строк. Будем наблюдать за его посланниками. Впрочем, – Альвия обернулась к своему адеру, – стоит узнать мнение невесты. Возможно, она уже нашла кого-то, кто ей по сердцу.
– Когда говорит политика, голос сердца превращается в тихий шелест, – усмехнулся Тиен.
– И все-таки я хочу узнать, что думает об этом Ирэйн.
Лиори вдруг вспомнила, как смутилась девушка, когда оказалась в вынужденной близости от Дин-Таля на выходе из трапезной залы. Быть может…
– Тебя привлекает моя сестра? – Альвия внимательно посмотрела на риора.
– За сиянием моей госпожи я не вижу иных женщин, – ответил тот.
Перворожденная передернула плечами и отвернулась. Она была недовольна собой. Нужно было довести до конца начатое сразу. Чувства – не то, чем руководствуется правитель. Наверное, всё дело во времени. Они слишком долго были вместе…
– Брось, Тиен, – вновь заговорила лиори, развернувшись к высокородному. – Твои слова звучат слишком громко. Ты – зрелый мужчина и не можешь не замечать женщин, которые окружают тебя. Каждая будет рада, если ты назовешь ее своей женой. Годы идут, а ты тратишь их в моей постели. Тебе пора подарить своему роду наследника.
– Я не единственный сын в роду Таль, – неожиданно глухо ответил риор.
Он поднялся на ноги и приблизился к Перворожденной. Его пытливый взгляд прошелся по ее лицу и остановился на глазах.
– Ты не можешь не желать рождения твоих детей, – твердо продолжила Альвия.
– Мои желания слишком несбыточны, – Тиен протянул руку и коснулся щеки лиори тыльной стороной ладони. – Я не желаю другой женщины.
– Ложь.
– Моя госпожа видит людские души, и если она говорит, что я лгу, значит, я лгу и себе самому, – слова высокородного оказались пропитаны горечью. – Ты желаешь, чтобы я нашел себе невесту?
– Да, – Альвия смотрела ему в глаза.
– Сколько у меня времени на выбор?
– До зимы.
Дин-Таль молчал. Он жадно всматривался в глаза лиори, она взора не отвела.
– Я прошу лишь об одном, – голос риора отдал хрипотцой.
– Проси, – негромко ответила Альвия.
– Не навязывай мне невесту по собственному выбору. И…
– И?
– И не оглашай своего решения прилюдно, пока я не назову тебе имя моей избранницы.
– Хорошо, – чуть помедлив, согласилась лиори. – Я услышала тебя, Тиен.
Дин-Таль склонил голову, после отвернулся от Перворожденной, сделал несколько шагов в сторону, но вдруг вновь развернулся и стремительно приблизился к ней. Обхватил лицо лиори ладонями:
– Почему? – резко спросил Тиен.
– Ты делаешь меня слабой, – неожиданно для себя ответила правду Альвия. – Я слишком привязалась к тебе.
– То есть ты приговариваешь меня потому, что я стал тебе дорог? Так? – лиори промолчала, и риор воскликнул: – Но это же чушь, Али!
– Хватит! – оборвала его Перворожденная. Дин-Таль опомнился и сделал шаг назад. – Вы услышали мое повеление, высокородный риор, больше мне сказать вам нечего. Ступайте.
– Как прикажет моя госпожа, – ровно отозвался адер Эли-Борга. Он отвесил поклон, порывисто развернулся на каблуках сапог и направился на выход из покоев.
Уже оказавшись за дверью, Дин-Таль сжал кулак и с силой ударил по стене, не обращая внимания на литов.
– Проклятый Архон и все его твари, – выдохнул высокородный. – Лучше бы уж вогнала нож в сердце, это было бы милосердней.
Лиори коротко вздохнула – решение было объявлено и назад хода уже не было… Тем лучше. Альвия вновь посмотрела на свиток, резким движением подхватила его со стола и сжала в кулаке, безжалостно смяв пергамент. Решение объявлено…
– Довольно, – хлестко произнесла она, заставляя себя вернуться к тому, что было важней собственных чувств и переживаний.
Риорат – вот, о чем следовало думать, и лиори выкинула на время из головы мысли о Тиене Дин-Тале. Она покинула покои и направилась к той, по чью душу хартии прибыли в Борг. Альвия шла, гордо подняв голову, неприступная и величественная, в окружении своих постоянных спутников. И мысли Перворожденной были заняты теперь исключительно правителем горного риората.
Тайрад Эли-Харт… Хитрый, сладкоречивый змей. Он был старше Альвии на десять лет. Когда-то Тайрад просил руки дочери лиора Эли-Борга, но получил отказ. Отец Перворожденной сослался на то, что невеста слишком мала и не может дать разумного ответа. Альвия не была разменной монетой, ей предстояло наследовать трон и править риоратом. Будь она второй дочерью, племянницей, кем угодно, только не наследницей, и сватовство могло бы закончиться иначе. Впрочем, была бы она тогда нужна Эли-Харту? Вряд ли.
Однако горец ответ отца Альвии принял и больше не возобновлял сватовства, не пытался переубедить Эли-Борга, не желал настаивать. И когда юная лейра надела на свое чело венец власти и стала называться лиори, Тай Харт поспешил заверить ее в вечной дружбе, но разговоров о свадьбе не возобновил… Лжец! Он протягивал Перворожденной руку, с которой стекала кровь ее отца! Ублюдок…
Единственный ответ, который тогда получил Эли-Харт – это голова подосланного им убийцы. Тайрад прислал в ответ гневное письмо, в котором назвал себя оскорбленным «сопливой девицей». Это был прямой вызов, и лиори Эли-Борг его приняла. Ха! Тай прекрасно знал, какой ответ получит, шпионы успели донести, что горцы собирают рать. В тот момент, когда Альвия читала письмо своего недруга, его воинство уже подступало к границе Эли-Борга. Тайрад ожидал легкой победы, но столкнулся с ожесточенной ненавистью юной лиори и яростью ее воинов, и горцы отступили.
Эли-Харт прикрылся плащом лживого добросердечия, «милостиво простив» юную соседку. Они встретились в шатре Альвии, куда горец явился собственной персоной в сопровождении лишь двух своих воинов. Знал, тварь, что так его не тронут. Рисковал конечно, слишком велика была злость Перворожденной, и все-таки решился. Тайрад вновь протянул руку «дружбы», и лиори… приняла ее. Ярость, выжигавшая ее, была выплеснута на поле брани. Альвия собрала свой урожай смертей, хотя бы так утолив жажду мести. Теперь она была готова к политическим играм.
С тех пор два риората сходились на поле брани еще один раз, спустя четыре года после вступления на трон лиори Эли-Борг. Напал опять Эли-Харт, используя особо кровопролитную стычку на границе между риоратами. Боржцы увлеклись и продолжили сражение на землях горцев. Тайрад тут же обвинил Альвию в вероломстве, и его рать опять напала.
Тогда ему удалось продвинуться, захватив пограничные селения и несколько городов. Но отчаянное сопротивление крестьян и знати задержало Эли-Харта, дав время лиори собрать рать и двинуться навстречу врагу. Два воинства сошлись в Духовой пустоши на кровавой заре зачинающегося дня. Альвия, вела свою рать, как вел бы любой лиор, рубилась наравне с мужчинами, охрипнув от криков, когда отдавала приказания. И последние мужчины ее рода бились вокруг нее, не допуская удара в спину Перворожденной. И все-таки к ней сумели подобраться. Кто знает, что было бы, если бы Тиен Дин-Таль не увидел убийцу, поднявшего арбалет. Риор закрыл собой повелительницу, приняв в грудь тяжелый болт.
– Если он умрет, ты тоже умрешь, чародей, – сказала после сражения Альвия, глядя на колдуна из Духовграда, стоявшего неподалеку от Духовой пустоши. – Выходишь, заберу в Борг и осыплю золотом. Как звать?
– Ферим, – ответил чародей, с благоговением глядя на растрепанную окровавленную госпожу.
– Спаси его, Ферим.
– Он – не жилец. Не в моих силах…
– Значит, возьми чужие! И мне плевать, как ты это сделаешь, чародей. Когда я вернусь, сердце моего риора должно биться.
Ферим исполнил приказание лиори, и Дин-Таль встретил госпожу слабой улыбкой на еще бескровных губах. Но это было позже. А вначале после битвы рать Эли-Борга погнала хартиев к границе и обратно в горы. Могли бы и дальше, в отместку забрав часть земель чужого риората, но змей Тайрад нашел союзников, которые выступили на его стороне за прекращение войны. Сориться с сильным противником Альвия не стала, но выдвинула требование:
– Я хочу получить Райверна Одела. Пусть Тайрад выдаст мне предателя, и я не трону ни пяди его земель.
– Как мне отдать моего лучшего риора? – расстроился Эли-Харт. – Он честно служит мне, как же я могу ответить ему черной неблагодарностью?
Перворожденная пожала плечами:
– Хорошо, если Тайрад так дорого ценит предателя, тогда я выставлю счет Эли-Харту на ту сумму, которую считаю равноценной меной. Триста тысяч золотых лириев, и пока я не получу этой суммы, Хартийское предгорье останется под властью Эли-Борга. Поселения и города в Пограничье разрушены, их нужно восстановить. Это грех лиора Тайрада, пусть он за него и расплачивается.
– Сто тысяч, – начал торг Тай.
– Согласна. Сто тысяч золотых лириев и Хартийское предгорье в вечное владение Эли-Борга, – покладисто согласилась Альвия.
Лиор Эли-Рохт – союзник Тайрада, чьи земли соседствовали с обоими враждующими риоратами, неожиданно нашел требования лиори Эли-Борг справедливыми. Эли-Харту оставалось согласиться с условиями Альвии. И по непонятной причине он выплатил триста тысяч золотых, но предателя так и не выдал, хотя это было проще и выгодней для горца. Значит, Одел был ему еще зачем-то нужен, но помыслы Тайрада были ведомы только Тайраду. На том последняя война закончилась, и вот уже четыре года на землях Эли-Борга царили мир и покой. Короткие стычки, конечно, случались, но нечасто, и к осложнениям не приводили. И вдруг это сомнительное, но вроде бы выгодное предложение породниться…
– Что же ты задумал, гаденыш? – тихо спросила пустоту Альвия, но ответа, разумеется, не получила.
Она остановилась перед дверями покоев Ирэйн, подняла руку, жестом приказав литам ожидать ее в коридоре, и вошла в комнаты кузины. Лейра Борг порывисто поднялась с кушетки, на которой сидела с пяльцами в руках. Она отложила и вышивку и, склонив голову, прижала к груди правую ладонь.
– Моя госпожа, вы удостоили меня великой чести…
– Довольно, – отмахнулась Альвия, приближаясь к девушке. – Как твое здоровье, Ирэйн?
– Намного лучше, благодарю, Перворожденная, – лейра Борг снова поклонилась.
Лиори присела на кушетку и мягко похлопала ладонью рядом с собой. Ирэйн покорно присела рядом. Альвия взяла в руки пяльцы и некоторое время рассматривала вышивку.
– Варлах, – отметила Альвия. – Красивый зверь. Красивый и опасный.
– Как вы, моя госпожа, – улыбнулась девушка, вдруг зарумянившись и опустив глаза. – В вас живет душа варлаха.
– Ты чудесно передала образ, – произнесла лиори, не обратив внимания на комплимент – Но почему все-таки варлах? Обычно девицы вышивают цветы, портреты возлюбленных, а ты выбрала хищника.
– У меня нет возлюбленного, – Ирэйн повела плечами и отвела взгляд.
– Разве твое сердце не бьется чаще при взгляде на кого-нибудь из высокородных? – улыбнулась Альвия. – Разве они так дурны собой, что ты осталась холодна к гордой стати и мужественным чертам риоров?