Я взяла склянку с некоторым опасением, повертела ее так и сяк, открыла и сделала глоток. Было на удивление вкусно и вовсе не противно.
– Я даже не знаю, с чего начать рассказ, – вздохнул Питер, забирая пустой сосуд. – Давайте с того, что есть два мира, ваш, как я понимаю… В общем, в вашем мире была магия. Она в итоге породила наш.
Он помедлил, а потом вылил на меня целый ушат информации. Я сидела на табурете и хватала ртом воздух.
Оказывается, у нашего мира имелась оборотная сторона, появившаяся очень давно в результате того, что все волшебство было изгнано. Собственно, оно и ушло на создание изнаночной стороны, поэтому здесь магии тоже не водилось. Изнанка зажила собственной жизнью, здесь всегда было не то что у нас, и сюда иногда проваливались необычные люди, которые не нашли места под нашим солнцем. Я чуть было не крикнула про Таньку, но сдержалась. Сам Питер знал о нашем мире только по книжкам.
Он долго расспрашивал меня о царившем у нас порядке. Я объясняла, что особого порядка нет, все стремится к энтропии, как доказали физики, но все же лошади обычно ездят не задом наперед, и таких сумасшедших приключений не сыщешь. Зато и батоном от бандитов не отмашешься, он как был хлебом, так и останется. На этом моменте Питер горестно вздохнул, зачем-то сходил посмотреть в окно (денек был все таким же погожим), постучал по стене, наморщился и выдал, что раньше у них тоже царил более-менее четкий уклад. Хаос, конечно, прорывался, случались целые запруды из неприятностей, и на этот случай были придуманы порядковые. Они с детства учились тому, чтобы исправлять пошедший дождь из лягушек на обычный, с водой. Однако в последнюю войну победили приверженцы Великого Хаоса, жившие в отдельном городе-государстве, и теперь нормальным считалось все то, что я видела сегодня. Порядковые под влиянием происходящего стали порядочными – обычные живые люди; а кто-то и из могил восстал. (Это объяснило специфическую внешность.) А Питер… Питер сделался чудильщиком. Его по какой-то причине оставили, не стали трогать, но строго-настрого запретили называться порядковым, так что теперь он якобы творил чудеса. В Великом Хаосе было место и организованности.
На этом моменте голова у меня окончательно пошла кругом, и я попросила поесть. Питер нахмурился, положил руку на прилавок и взмолился Великому Хаосу. Взмолился как-то по-своему, довольно зло, но тот выдал ему на-гора три тарелки, полные вкусной еды.
– Джек! – позвал Питер и жестом показал на колченогий стол, привалившийся к одному из окон.
Курносый тип выбрался из комнаты (возможно, даже не подслушивал), кубарем скатился вниз, ревниво зыркнул на меня и плюхнулся на самое хорошее место.
– Деловой шибко, – пояснил Питер, щелкнул пальцами – стулья поменялись местами, – после чего помог мне усесться. – Повежливее, слышишь. Это Маргот, наш первый клиент.
Курносый аж на месте подпрыгнул и ложку уронил:
– Сударыня, простите, я не знал! Я понятия не имел, что вы наш первый клиент.
Мне подобное было знакомо по школе, поэтому я уточнила:
– А что, ко мне надо относиться нормально, только если я клиент?
Питер хмыкнул и начал быстро есть, потом спохватился и опять умчался куда-то к прилавку. Угловатый, неровный, резкий и, наверное, очень красивый, хотя довольно старый по моим меркам.
– Сейчас, сейчас. – Он разломил принесенный батон пополам.
Внутри была ядовитая зелень, и я даже закашлялась от омерзения.
– Сейчас.
На моих глазах хлеб стал нормальным, и Питер выдал нам по здоровенному ломтю.
– Возвращаясь к вашему вопросу, сударыня, – сказал курносый. – Я вовсе не прав, признаю. Дело в том, что сегодня с утра мою маму забрали королевой в соседнее государство, и я сам не знаю, что несу.
6. Цель
Обед мы продолжили в спокойном молчании: я поняла, что никто не собирался на меня нападать. Курносого даже стало жалко. Я все еще держалась за халат, следя за тем, чтобы бусы не выскользнули. Мысли в голове более-менее прояснились: чудильщик единственный боролся со всеми этими стражниками и лошадьми задом наперед, но все время был вынужден балансировать на грани. Джек напросился к нему в подмастерья за час до моего прихода, потому что больше ему деваться было некуда. Оказывается, проблемы имелись не только у меня. Оказывается, у кого-то вся жизнь была одной большой проблемой.
Я ела и думала, что меня это почему-то не задевает. Я помнила свое: звонишь Таньке, а трубку поднимает ее мать и говорит, что Таньки больше нет. Но к Джеку я все-таки прониклась. Просыпаешься утром, а плачущую маму волокут царствовать. Тебя просто не принимают в расчет. Та еще участь.
Наконец мы отставили тарелки, и Питер послал Джека их мыть.
– Я знаю его с рождения… – произнес он тихо. – Вернее, я способствовал его нормальному рождению, но я не предсказатель, я не мог предвидеть, что Морену заберут – да еще королевой в Царство Хаоса. Увы. Расскажите, почему вы на Изнанке.
– А у вас что угодно может случиться? – поинтересовалась я, прикидывая варианты.
– Даже мертвые возвращались как-то раз, – подтвердил Питер. – Только против этого совсем все взбунтовались.
– Почему? – не поняла я, и сердце обиженно застучало. – Их никто не любил, этих мертвых?
Питер поднял на меня взгляд, полный тоски, и я покачала головой, раздражаясь. Только начала вникать в происходящее, как снова назад… по шахматной доске. Не зря тут лошади так ездят. Хорошо, хоть не буквой «Г».
– Любили, конечно. Любили, смирились, отпустили. А потом к ним пришли мертвые жены, дети, братья, родители. Это тяжело.
– А я не хочу отпускать! – рявкнула я, не уследив ни за тоном, ни за громкостью.
Сердце бухало в ушах.
Питер откинулся на тонкую спинку и закусил губу.
– Понимаю. Вот теперь понимаю. Это вы так не хотели отпускать, Маргот, что провалились на Изнанку? Ничего себе силища.
– Да не у меня, – мгновенно сдувшись, пояснила я. – Не у меня силища.
– А у кого тогда? – спросил он серьезно и совсем не вздернуто.
Я поерзала на стуле, вслушиваясь в плеск воды.
– Подруга, – произнесла я, и голос предательски задрожал. – Ее убил отчим.
Питер, кажется, хотел что-то спросить, но лишь подбородок опустил: мол, слушаю.
– И я очень не хочу ее потерять.
Слова ударились о стены и отскочили назад, побежали звуковой волной по мне и всему дому.
– Извините. – Питер поежился. – У меня обычно не действует… тот, кто у нас действует везде. Но иногда случаются пертурбации. А вы хотите вернуть подругу из мертвых, да так сильно, что даже мои способности не выдерживают, сталкиваются с вашим желанием. Оно объяснимо, но противоречит ходу вещей.
– Танька жива, – решила зайти с козырей я. – Она совершенно точно жива, просто…
– Объясните, это важно. Мертвые к нам не проваливаются.
Я закусила губу.
– Видела ее во сне. С зеленоглазым парнем. Парень меня за руку схватил, потянул, смотрю – а там она. Живая. В портале изумрудном. Я по такому же в ваш мир попала. Только по синему.
– Синему? – недоверчиво рассмеялся Питер. – И там был еще один? Но тогда я уже не… Стоп, запутался. Мои порталы – а проще говоря, коридоры – будут синими, я твердо это знаю. Но потом, пока их нет даже в проекте.
Я пожала плечами.
– Так с ней был другой. Это все, что вы можете вспомнить из сна?
– Она ждала его в портале и совершенно на меня не смотрела. А кто с ней был?
– Чудильщик, – отозвался Питер совсем озадаченно. – Но у нас теперь заведено, что по чудильщику на город… И я не знаю никого, похожего на описание.
– А подмастерье ваш? – вдруг резко спросила я.
Будто холодом обдало, глаза-то зеленые. Питер посмотрел на меня совсем уж пристально и даже будто зло.
– Сколько лет ему на вид?
– Как вам сейчас, – отозвалась я. – А Танька тоже взрослая была. Я потому и решила, что она не умерла. А мой друг увидел во сне ст… В общем, того, кто привел меня сюда, и мы с ним поговорили. Он сказал, что мне нужно пройти Изнанкой до самого конца. И что я справлюсь.
– Вот же незадача. Теперь я тоже не понимаю, что происходит в целом и почему время движется так странно. – Питер тряхнул головой. – Обычно оно течет одинаково. И да, в своем мире вы вышли на лестницу и пропали. Вас нет уже некоторое время.
– Откуда вы знаете про лестницу… – я прервалась, осмысливая сказанное. То есть как – пропала? – В наших сказках мы всегда попадаем обратно в ту же минуту, откуда вернулись. Или даже раньше.
– Только в ваших сказках, к сожалению. – Питер почесал в затылке и снова посмотрел сочувственно. – Поэтому вряд ли я или Джек имеем отношение к вашему сну. Хотя странно. Совпадений не бывает.
– И в этом расходимся. У нас постоянные совпадения, – сказала я мрачно.
– Давайте закончим разговор, он пока что лишен смысла. Вот что. Завтра мы с Джеком выходим на поиски Морены. Я почти уверен, что, если ваша подруга провалилась сюда, как бы то ни было, она тут, в Тильграде. Я спрошу знающих людей.
– А далеко его мама? – Я не знала, радоваться или нет.
– Как сказать. Соседнее королевство – через всю Изнанку. То самое, что нас завоевало. Рядом, в основном, города, деревни да герцогства.
– А почему вы думаете, что Танька не может быть где угодно?
– Обычно они оказываются у нас. Последней была Ирина. Сейчас ее зовут по-другому, конечно.
– Старая такая?
– Пожившая.
– Она меня к вам и отрядила.
Питер чуть мотнул головой:
– Она могла. Я за ними присматриваю. А и правда, давно новеньких не было.
Я хотела было ответить, но тут с заднего двора примчался Джек. Я украдкой бросила взгляд на его длинные ресницы и заподозрила что-то совсем нехорошее. Сколько же, в таком случае, лет мне ждать Таньку?
– Ну, что клиент? – спросил Джек, размазывая грязь по лицу.
– А что клиент. Нам нужно найти ее подругу.
– А это по нашей части? – изумился Джек.
– По нашей, по нашей. Так. Маргот, дайте я вас провожу в гостевую комнату, полагаю, так будет лучше для всех. Насущными вопросами займемся завтра.
– Уже? – не поняла я.
– Да солнце сейчас сядет, – сказал Питер. – Зрелище интересное, но вы привыкнете.
Мы прошли на второй этаж, и я оказалась в уютной комнате, словно придуманной для младшей сестренки: широкая деревянная кровать с одеялом, сотканным из кусочков, цветы на окне, будто часть оранжереи взяли и скопировали сюда с какой-то не слишком правдоподобной фотографии. Маленький столик, на котором ничего не стояло, большой шкаф. Тут кто-то жил до меня?
– Смотрите, – Питер указал на окно, и я отвлеклась от полусонных мыслей.
Солнце не то чтобы село. Оно на моих глазах скатилось по небу вертикально вниз. – А… а физика? – спросила я.
– Я не вполне понимаю, о чем вы.
Я мгновенно вспомнила приключения в «Кривом клыке» и решила, что стоит снять вопрос с повестки дня.
– Наряд поудобнее мы вам завтра справим. Вы прекрасно одеты, сударыня, но я так думаю, в этом лучше спать, а не бегать по Изнанке.
Я посмотрела на Питера с благодарностью. Оказывается, мне ужасно не хватало нормальности, весь этот день. Раньше я бы обиделась на замечание, но тот факт, что хоть кто-то узнал обыкновенную пижаму, страшно меня обнадежил.
Ринат сидел в комнатке с картой района на стене и играл на телефоне. Иногда проверял сообщения, особенно часто – нашу с ним ветку в мессенджере, и тревожно поглядывал на часы. Скорее волновался, чем нет, но все-таки держал себя в руках. Я сидела на подоконнике, и меня он очевидным образом не видел. Я поискала глазами портал, но не нашла – ни синего, ни зеленого.
В комнату вошел незнакомый капитан – за время наших странствий по разнообразным инстанциям я успела научиться считать звездочки.
– Ринат Сергеевич, отвечать будем?
Ринат помотал головой.
– Вам нечего добавить? И по поводу местонахождения вашей подруги тоже?
Он явственно вздрогнул и взволнованно посмотрел на капитана:
– До сих пор не нашли?
– Представьте себе. Ладно, вы пока свободны, но имейте в виду, что это только пока. Времени у нас полно, будем спрашивать, пока не услышим… вы поняли меня.
Ринат, не медля, встал и вышел, и я поняла, что таю и проваливаюсь на глубину, на Изнанку.
Утро встретило меня грохотом. Я подскочила на кровати, ударилась затылком обо что-то и обернулась. Увидела незнакомое плетеное изголовье, перепугалась, а потом вспомнила все, включая чудной сон, который очень походил на реальность. Мне на мгновение стало стыдно, что я подглядываю.
В дверном проеме появился Питер:
– Маргот, проснулись? Сегодня у нас жестянки вместо петушиного крика, это Святейший Хаос, возблагодарим его. Пойдемте, нам пора по лавкам.
– А они разве уже открылись? – сонно поинтересовалась я.
– Как повезет. Но вставайте. Сначала к Илли, за одеждой, потом дорожные необходимости.
– Лошади? – спросила я, все еще зевая и смотря на то, как полутемное звездное небо гаснет, меняется на розовое, и ровно до середины доезжает солнце, точно в кукольном театре.
– Нет, пойдем мы пешком, разумеется. С лошадьми мороки не оберешься. Но дорожные сумки, припасы – нам все это надо. Забежим к Эрику.
Я вылезла из кровати. Удивительно бодрый Джек проводил меня до бадьи с водой, я умылась, и мы пошли завтракать. На завтрак было что-то вроде каши, Питер объяснил, что до восхода приходила молочница. Кашу я терпеть не могла, но вдруг съела все с удовольствием, хотя собиралась поковырять ложкой из вежливости и даже не пробовать.
– Пойдемте, – поторопил нас Питер.
– Я провожу сударыню Маргот, – отозвался Джек. – К магазину Илли.
Питер покачал головой, и я вздохнула с облегчением.
– Не хочу вас оставлять вдвоем, Маргот вчера успела нагуляться. К самим порядочным занесло.
У Джека аж глаза из орбит вылезли:
– Да вы что, сударыня! Как же так!
Я развела руками, и мы отправились в путь по утренней прохладе.
Присутствие Питера каким-то образом делало все более нормальным. Я даже рискнула оглянуться – улица была на месте. И хаотичных происшествий случалось явно меньше. Мы прошли вверх, сделали несколько поворотов, не доходя до «Кривого глаза», и вот уже стояли перед лавкой с одеждой. Питер постучал.
Дверь открыли не сразу, но все-таки открыли. Наружу вылетела хорошенькая молодая девушка, повисла на шее у Питера, расцеловала в щеки.
Я испытала что-то неприятное, словно кто-то кольнул меня под ребро, да не то чтобы сильно, а в шутку… и все-таки.
– Здравствуй, Илли.
– И ты будь. Дети здоровы, слава богу! Как я рада, что ты у нас есть! Чем могу служить?
Питер будто даже смутился:
– Нечему радоваться-то. Можешь нарядить сударыню нашу Маргот и Джека для похода? Очень нужно.
Илли закивала и утянула нас внутрь.
7. Сборы
– Нет, не пойдет, – покачала головой Илли.
Я стояла уже в пятом по счету наряде, а она все не давала мне посмотреть на себя. Вместо зеркал здесь был отполированный металл – по какой-то прихоти судьбы или Великого Хаоса, этого я пока не поняла. На Изнанке не добывали ртуть? Я в очередной раз выпала в свой привычный мир.
Началась примерка с того, что Илли захлопнула дверь, заперла ее на засов и закрыла ставни на окнах, после чего зажгла три светильника и погнала Джека в погреб за одеждой. По всей видимости, Питера здесь очень любили и рады были ему помочь. Снова оцарапало где-то под ребром. И снова я не поняла почему, ведь я в Москве Рината оставила, и у меня даже план был. Я боялась смотреть вперед, но он был. Вернуть Таньку, вернуться в Москву, а потом невзначай пойти гулять и, например, чмокнуть Рината в щеку, встав на цыпочки…
Тут до меня дошло, что я не рассказала Питеру про сон, а это было важно, кто-то же подсказал мне, куда смотреть, как смотреть, направил мой взгляд. Возможно, другой чудильщик следил за нами, а я все прошляпила.
– Следующий костюм! – воскликнула Илли. – Не спим, Питер упомянул, что нужно ехать. Поторапливаемся.
Я уныло поплелась в примерочную, перескочив мыслями на чьих-то здоровых детей и немыслимую радость Илли.