– Думаю, у тебя получится.
– Ну… – Я помолчал. – Тогда до свидания.
Я вернулся к помосту.
– Это Фрэнк Борзи, – сказал я Киду Камму.
– Да?
– Он великий режиссер, – пояснил я.
– Ага, – понимающе кивнул Кид.
– Итак, – гудел Рокки, – арбитры готовы? Протоколы розданы, Ролло? Отлично, ребята…
Мы вышли на линию старта.
– Сегодня рисковать не будем, – шепнул я Глории. – Нечего играть с огнем.
– Приготовьтесь к старту, ребята, – сказал Рокки. – Персонал и тренеры на местах? Итак, поехали, дамы и господа. Оркестр, музыку!
Из пистолета он выстрелил сам.
Мы с Глорией ринулись вперед и пробились на второе место, сразу за Кидом Каммом и Джеки Миллер. На этот раз лидировали они, хотя обычно забег возглавляли Джеймс и Руби Бэйтс. Входя в первый поворот, я вспомнил о Джеймсе и Руби, где они. Мне казалось, что без них дерби кажется каким-то ненастоящим.
В конце первого круга нас обогнали Мак Астон с Бесс Картрайт и вышли на второе место. Я старался шагать быстрее, чем когда-либо раньше. Знал – так надо. Все слабаки уже выбыли. Остались только быстроногие пары.
Кругов шесть или семь мы оставались на третьей позиции, и публика начала свистеть и выть, чтобы мы шли вперед. Я боялся сделать такую попытку. Перегнать на скорости можно только проходя поворот, а это отнимает уйму сил.
Глория держалась вполне прилично, и я не хотел ее излишне утомлять. Пока она была в состоянии бежать сама, бояться нам было нечего.
На восьмом круге мне стало жарко. Я сорвал с себя свитер и бросил его тренеру. Глория сделала так же. К этому времени большинство девушек уже сняли свитера – публика выла и стонала от восторга – и остались лишь в крошечных бюстгальтерах, во время бега груди их так и подпрыгивали.
«Пока все отлично, вроде бы никто не собирается с нами бороться», – твердил я себе.
И вот нам бросили вызов. Педро Ортега и Лилиан Бэкон взвинтили темп, чтобы на повороте попасть на внутреннюю сторону дорожки. Ведь это была единственная возможность для обгона, хотя и не такая легкая, как казалось. Нужно было добиться преимущества хотя бы на пару шагов на прямой и потом резко войти в поворот. Это и задумал Педро. На вираже они столкнулись с нами, но Глория не подвела, удержалась на ногах, и я ее буквально протащил в вираж, так что позицию мы удержали.
Я слышал, как публика охнула, и понял: что-то случилось. И тут же услышал звук падения тела – глухой удар о площадку. Не оглядываться! Я жал дальше. Это была вечная история. Когда мы вышли на прямую и я смог обернуться, не сбиваясь с шага, то увидел в боксе Мери Хоули, партнершу Ви Лоуэлла. Медсестра и тренеры уже занялись ею, стетоскопу доктора тоже нашлось применение.
– Освободите внутреннюю дорожку участнику, идущему в одиночку, ребята! – завопил Рокки.
Я посторонился, и Ви меня обогнал. Теперь ему предстояло делать по два круга за один наш. Проносясь мимо бокса, он так и косил туда глазами; на лице застыла мученическая гримаса.
Мне было ясно, что у него ничего не болит; он только хотел понять, скоро ли вернется его партнерша… Когда он в одиночку заканчивал четвертый круг, Мери поднялась и присоединилась к нему.
Я дал знак медсестре, что нужно мокрое полотенце, и на следующем круге она набросила его мне на шею. Конец полотенца я закусил зубами.
– Четыре минуты до конца! – взревел Рокки.
В этом забеге мы намучились как никогда, Кид и Джеки задали убийственный темп. Я знал, что Глории и мне ничто не угрожает, если мы удержим нашу скорость, только никогда нельзя сказать, когда сдаст партнерша. С какого-то момента она вдруг начинает двигаться как автомат, словно вообще не отдает себе отчета в том, что движется. Тут же гаснет скорость, и вы начинаете отставать. Этого я боялся больше всего, боялся, что Глория сломается. Она уже начала виснуть у меня на поясе.
«Сама! Беги сама!» – заорал я на нее в душе и чуть притормозил, поскольку думал, что ей станет легче. Педро с Лилиан только того и ждали, на вираже они рванули мимо нас и вышли на третье место. Вплотную за собой я чуял топот остальных. Вдруг меня осенило: «Они бегут за Глорией по пятам». Теперь у нас не было никакой форы. Я чуть сдвинулся в сторону. Для Глории это был сигнал, чтобы перенести вес на другую сторону пояса. Так она и сделала.
«Слава Богу, – сказал я себе. – Это добрый знак. Значит, она еще в состоянии соображать».
– Минута до конца! – объявил Рокки.
Теперь пора было браться за дело всерьез. Кид Камм и Джеки чуть притормозили, пришлось сделать то же и Маку с Бесс, и Педро с Лилиан. Глория и я были между ними и остальными. Неудачная позиция. Я молил Бога, чтобы у тех, сзади, не осталось сил спуртовать, потому что было ясно – хватит малейшего столкновения, чтобы Глория сбилась с шага и очутилась на полу. А если упадешь сейчас…
Собрав остатки сил, чтобы оторваться, уйти хоть на шаг вперед и избавиться от угрозы, нависавшей сзади…
Когда раздался выстрел, означавший финиш, я обернулся, чтобы подхватить Глорию. Но она устояла. А затем, лоснящаяся от пота, едва переводя дух, упала в мои объятия.
– Помощь нужна? – крикнул Рокки с помоста.
– Все в порядке, – ответил я. – Оставьте ее, пусть отдохнет.
Большинство девушек пришлось отнести в раздевалку, но все мужчины столпились вокруг помоста, чтобы узнать, кого дисквалифицировали. Арбитры подали протоколы Ролло и Рокки, по которым те, чтобы вывести общий результат, подсчитывали круги, пройденные парами.
– Дамы и господа! – чуть погодя сообщил Рокки. – Вот результаты самого сенсационного дерби, какое вы только видели. Первое место – пара номер восемнадцать, Кид Камм и Джеки Миллер. Второе место – Мак Астон и Бесс Картрайт. Третье место – Педро Ортега и Лилиан Бэкон. Четвертое место – Роберт Сайвертин и Глория Битти. Это победители… А теперь проигравшие… Пара, оказавшаяся последней… пара, которая в соответствии с правилами и установленным порядком дисквалифицируется и выбывает из танцевального марафона, – это пара номер одиннадцать – Джерри Флинт и Вера Розенфильд.
– Вы с ума сошли! – выкрикнул Джерри Флинт достаточно громко, чтобы услышали в зале. – Это ошибка. – Он шагнул к помосту.
– Ну так посмотри сам, – сказал Рокки, подавая ему протокол.
– Жаль, что это не мы, – буркнула Глория, поднимая голову, – жаль, что я не завалила забег.
– Да угомонись ты! – цыкнул я.
– Плевать я хотел на ваши бумажки, все вранье, что там понаписано. – Джерри Флинт сунул их обратно Рокки. – Я же знаю, сплошное вранье. Как, черт возьми, нас можно выкинуть, раз мы не были последними?
– Ты можешь сосчитать круги, когда мчишься по трассе? – спросил Рокки, пытаясь осадить Джерри. Я понимал, что это у него не получится, да и ни у кого бы не получилось.
– Нет, не могу, – признал Джерри. – Но знаю, что мы не уходили в бокс, а Мери ушла. Мы опережали Ви и Мери со старта и закончили раньше их…
– Что вы на это скажете? – спросил Рокки типа, стоявшего рядом. – За этой парой ведь наблюдали вы?
– Дружище, вы ошибаетесь, – заявил тот Джерри. – Я следил за вами очень внимательно.
– Тогда очень жаль, парень, – вмешался Сокс Дональд, протолкавшись сквозь кучку арбитров, – видимо, ты ошибся.
– Ни черта я не ошибся, просто вы все подстроили, – заявил Джерри. – И не морочьте мне голову. Ясно ведь, если бы сегодня отпали Ви и Мери, погорела бы завтрашняя свадьба…
– А ну потише… – бросил Сокс. – И марш в раздевалку.
– Ну ладно, – буркнул Джерри и шагнул к арбитру, который судил его и Веру во время дерби. – Сколько тебе Сокс за это дал?
– Я не понимаю, о чем…
Джерри развернулся и двинул ему в зубы так, что тот рухнул на пол как подкошенный. Сокс подскочил к Джерри, начал на него орать, испепеляя взглядом и держа руку в заднем кармане.
– Только достань свою дубинку, – осадил его Джерри, – я тебя ей подавиться заставлю, в глотку тебе ее заколочу.
И ушел, пересек всю площадку и скрылся в раздевалке. Зрители повскакивали с мест и возбужденно загудели, пытаясь понять, в чем дело.
– Иди переоденься, – сказал я Глории.
Приведет смертный приговор в исполнение…
Протанцовано часов: 879 Осталось пар: 20
12
Целый день Глория пребывала в ужасной депрессии. Я без конца спрашивал, о чем она думает.
– Ни о чем, – устало отвечала она.
Сейчас-то мне ясно, каким я был дураком. Должен был знать о чем. И вот теперь, вспоминая тот последний вечер, не понимаю, как я мог быть таким дураком. Но тогда, в те дни, я многого не понимал…
Судья там, наверху, все говорит, говорит, но его слова проходят сквозь меня, как его взгляд сквозь стекла очков, проходят насквозь и исчезают без следа еще до того, как последует новый взгляд и раздастся новое слово.
Мои уши и мой мозг так же не воспринимают речь судьи, как не задерживают его взгляд сверкающие стекла.
Я слышу его руками, ногами, всем телом, но только не ушами, не мозгом. Ушами я слышу газетчика с улицы, как тот выкрикивает что-то про короля Александра, слышу грохот трамваев, рев автомобилей, слышу предостерегающие сигналы уличных семафоров; а в зале суда я слышу, как люди дышат и шаркают ногами, слышу, как поскрипывают деревянные скамьи, как кто-то тихонько сплевывает в плевательницу. Все это я слышу ушами и мозгом, но судью я слышу только телом.
Если когда-нибудь вам придется слушать судью, говорящего то, что этот говорил мне, вы поймете, что я имею в виду.
А ведь в тот день у Глории вообще не было поводов для депрессии. С самого утра приходили и уходили толпы людей, в зале уже к полудню было битком, а перед свадьбой оставалось совсем немного пустых мест, и те в основном заказанные. Зал был украшен таким количеством флажков и красно-сине-белых лент, что, казалось, в любую минуту может прогреметь салют и оркестр заиграет национальный гимн. Тот день преподнес нам множество сюрпризов: то дизайнеры занялись интерьером, то мы репетировали свадьбу, то поползли слухи, что активистки из Лиги матерей хотят поджечь зал, и к тому же фирма «Пиво „Джонатан”» прислала нам с Глорией два полных комплекта одежды.
Да, поводов для депрессии у Глории просто не было, и тем не менее ей в тот день было хуже, чем когда-либо.
– Эй, парень! – окликнули меня из одной ложи. Человека этого я никогда не видел, но он замахал рукой, подзывая меня.
«Долго ты тут не просидишь, – мысленно сказал ему я. – На этом месте всегда сидит миссис Лейден. Когда она появится, придется тебе убраться».
– Вы из пары номер двадцать два? – спросил он.
– Точно.
– А где ваша партнерша?
– Вон там, – ответил я и показал рукой в сторону сцены, где Глория стояла с другими девушками.
– Позовите ее. Я хочу с ней познакомиться.
– Нет проблем, – сказал я и отправился за Глорией.
«Кто, черт возьми, это может быть?» – спрашивал я себя.
– Там какой-то тип хочет с тобой познакомиться, – сказал я Глории.
– Меня никакие знакомства не интересуют.
– Он вполне приличный мужчина. Отлично одет. Солидно выглядит.
– Да плевать мне, как он выглядит.
– Что, если он какой-нибудь продюсер? – спросил я. – Может, он на тебя глаз положил. Может, это твой шанс.
– Иди ты подальше с такими шансами.
– Ну же, – настаивал я. – Он ждет.
Наконец она все-таки пошла.
– Эти киношники такая тоска, – бурчала она на ходу. – Вечно приходится знакомиться с людьми, с которыми не хочется знакомиться, и улыбаться тем, на кого глаза бы не глядели. Как я рада, что с этим уже покончено.
– Опять ты за свое, – сказал я, пытаясь хоть как-то поднять ей настроение.
Тогда я не придал значения последней реплике, но теперь мне ясно, что в ее словах именно это было самым главным.
– Вот она, – сказал я тому человеку.
– Вы что, не знаете, кто я? – спросил он.
– Нет, откуда…
– Моя фамилия Максвелл, – представился он. – Я – шеф рекламного отдела компании «Пиво „Джонатан”».
– Очень приятно, мистер Максвелл. – Я протянул ему руку. – Это моя партнерша Глория Битти. Хочу поблагодарить вас за покровительство.
– Меня не благодарите, – отмахнулся он. – Поблагодарите миссис Лейден. Это она меня уговорила. Вы получили сегодня подарки?
– Да, получили, и они оказались очень кстати. Нам уже давно пора было обновить одежду. На таких марафонах она просто горит… Вы тут уже когда-нибудь были?
– Нет, и сегодня не был бы, если бы на этом не настояла миссис Лейден. Она столько рассказывала о ваших дерби… Сегодня вечером оно тоже будет?
– Из-за такой мелочи, как свадьба, дерби не отменят, – вздохнул я. – Сразу после венчания…
– Ну пока. – Глория развернулась и ушла.
– Я сказал что-нибудь не так? – спросил Максвелл.
– Нет-нет, но она должна еще получить последние инструкции. Свадьба вот-вот начнется.
Он нахмурился, видно, понял, что я лгу, чтобы как-то загладить хамство своей партнерши. Проводив взглядом Глорию, удалявшуюся по площадке, он снова посмотрел на меня:
– Каковы ваши шансы выиграть дерби сегодня вечером?
– Вполне приличные, – заверил я. – Знаете, тут главное не выиграть, главное не проиграть. Если окажешься последним, тебя дисквалифицируют.
– Допустим, «Пиво „Джонатан”» установит премию для победителя – двадцать пять долларов. Думаете, у вас есть шанс выиграть?
– Разумеется, мы будем стараться изо всех сил, – заверил я.
– В таком случае решено, – сказал он, оглядев меня с головы до пят. – Миссис Лейден говорила мне, что вы надеетесь пробиться в кино. Это серьезно?
– Надеюсь, – ответил я. – Но не как актер. Хочу быть режиссером.
– А работать в нашей фирме у вас нет желания?
– Но я не умею…
– А вы когда-нибудь ставили фильмы?
– Нет, пока нет, но я не боюсь попробовать. Знаю, что справлюсь, и неплохо, – ответил я. – Ну, конечно, речь не о суперфильме вроде тех, что снимают Болеславский, или Мамулян, или Кинг Видор, – для начала я имею в виду совершенно иное.
– Например?
– Ну, что-нибудь короткометражное, хватило бы пары сотен метров. День из жизни обычного старьевщика или любого другого простого человека – знаете, такого, что зарабатывает тридцать долларов в неделю и должен кормить семью, и купить домик, и машину, и радиоприемник… такого, за которым неотступно следят кредиторы. Ничего, кроме самой жизни, – только камеры, рассказывающие о ней.
– Понимаю…
– Я не хотел вам надоедать, но мне так редко удается найти кого-то, кто бы меня выслушал, что просто не могу остановиться.
– Мне это не надоедает, напротив, это интересно, – сказал он. – Возможно, я…
– Добрый вечер. – В ложу вошла миссис Лейден. Мистер Максвелл встал. – Это мое место, Джон, – сказала миссис Лейден. – Ты садись вот сюда.
Максвелл рассмеялся и пересел в другое кресло.
– Ну, сегодня вы прекрасно выглядите, – повернулась она ко мне.
– Впервые в жизни я надел смокинг, – признался я и покраснел. – Мистер Дональд взял напрокат для всех мужчин смокинги, а девушкам – вечерние платья. Мы все пойдем в свадебном кортеже.
– Ну, что ты скажешь, Джон? – спросила миссис Лейден Максвелла.
– Он мне нравится, – ответил Максвелл.
– А на мнение Джона можно положиться, – сказала миссис Лейден.
Тут я понял наконец, почему Максвелл задавал мне все эти вопросы.
– Прошу сюда, ребята! – позвал Рокки в микрофон. – Попрошу всех сюда, дамы и господа. Через несколько минут начнется торжественный обряд бракосочетания пары номер семьдесят один – Ви Лоуэлл и Мери Хоули. И не забывайте, пожалуйста, что свадьбой наша сегодняшняя вечерняя программа не исчерпывается. Свадьба – только начало. Только начало, – повторил он. – После свадьбы последует дерби.
Сокс Дональд что-то шепнул ему.
– Дамы и господа! – объявил Рокки. – Позвольте представить вам священника, который проведет обряд бракосочетания… всем вам прекрасно известного… преподобного Оскара Гильдера. Вы присоединитесь к нам, ваше преподобие?
Священник вышел на площадку и под аплодисменты публики зашагал к помосту.
– По местам! – скомандовал нам Сокс.
Мы разошлись на заранее отведенные места: девушки на один край помоста, мужчины на другой.
– Прежде чем свадебный кортеж начнет свое шествие, – сказал Рокки, – хочу еще раз поблагодарить тех, кто сделал возможным это торжественное событие. – Он скосил глаза на листок бумаги. – Свадебное платье для невесты предоставлено салоном мод «Бон-Тон», хозяин мистер Самуэльс. Поприветствуйте, пожалуйста, мистера Самуэльса.