– Закрытая. Все держишь в себе. Мы уже два года знакомы, но мне кажется, что я о тебе почти ничего не знаю. Я не имею ничего против, конечно… Просто это как-то странно.
– Странно?
– Ну да. Мне приходит в голову эта мысль, когда я читаю твои рассказы в журнале нашего клуба. В них ты такая живая, ясная, а на деле…
– Потому что рассказы – это выдуманный мир.
Избегая взгляда Агаты, Орци отвернулась. На губах ее появилась смущенная улыбка.
– У меня с реальностью как-то не ладится. Я терпеть себя не могу. Мне всё во мне не нравится.
– Ну что ты! – Агата рассмеялась и провела пальцами по аккуратным коротким волосам Орци. – Просто тебе не хватает уверенности. А без нее никак. Ты очень милая, симпатичная… Ты ничего про себя не знаешь. Ну что ты голову все время опускаешь? Смотри гордо.
– Ты хорошая, Агата.
– Да ладно тебе. Давай уберем все быстрее и приготовим перекусить что-нибудь.
* * *
Эллери, Леру и Ван все еще бродили по пепелищу, на месте которого еще недавно стояла Голубая вилла. Они решили осмотреть раскинувшуюся напротив рощу.
– Эллери! И ты, Ван! Нам тут жить ровно неделю, и я хотел вас попросить…
Глазки Леру за стеклами комичных очочков в круглой серебряной оправе – хотя сам он не считал их комичными – засверкали.
– Я не говорю о ста страницах, пусть будет пятьдесят.
– Ой-ой, Леру! Шутишь?
– Я всегда серьезен. Ты же знаешь, Эллери.
– Но мы же совсем не за этим сюда приехали. Скажи, Ван?
– Согласен.
– Но я же вам уже объяснял. Я хочу выпустить следующий номер «Острова мертвых» пораньше, к середине апреля. Он нам нужен для привлечения новых членов в наш клуб, и еще – это специальный выпуск, посвященный десятилетию клуба. Я тоже сделаю все, что смогу, ведь я же буду редактором. Вы же не хотите, чтобы я облажался с журналом с самого начала?
Леру, студент второго курса литературного факультета, в апреле должен был стать редактором «Острова мертвых» – журнала Клуба детективов.
– Послушай, Леру. – Эллери извлек из кармана рубашки цвета красного вина пачку «Салема» и распечатал ее. Он учился на третьем курсе юридического факультета и до апреля считался редактором «Острова мертвых». – Тебе надо подбить на это дело Карра. О содержании говорить не буду, но то, что он самый плодовитый автор в нашем клубе, это факт. Ван, дай прикурить…
– Подколоть его решил?
– Вовсе нет. Карр первый начал.
– Если уж ты про него, что-то он не в духе, – заметил Леру.
– Есть причина. – Эллери, хмыкнув, выпустил изо рта тонкую струйку дыма.
– Что за причина?
– Наш бедный Карр попробовал на днях подкатиться к Агате и получил от ворот поворот. Тяжелый случай!
– К госпоже Агате? Ого! Какой храбрец!
– Может, со злости, а может, еще почему-то он сунулся к Орци – и тут ничего не выгорело.
– К Орци… – Ван нахмурил брови.
– Ну да. То есть нашему писателю невесело.
– Да-а, какое уж тут веселье… Под одной крышей с девчонками, которые тебя послали.
– Так что, дорогой Леру, тебе придется сильно постараться, если хочешь, чтобы Карр что-то написал для журнала.
В этот момент юноши увидели направлявшуюся к ним Агату. Она остановилась возле арки, образованной ветвями черных сосен, и замахала им руками:
– Обед готов. А где По и Карр? Они разве не с вами?
* * *
Узкая тропинка начиналась от заднего двора Десятиугольного дома и вела в сосновую рощу.
Он намеревался пройти по ней, чтобы посмотреть на утесы на восточном берегу острова, но чем дальше он шел, тем у́же становилась тропа. Кроме того, она все время виляла из стороны в сторону, и через каких-то пятьдесят метров он перестал ориентироваться.
В роще было сумрачно и уныло. Стебли бамбука, росшего между деревьями, цеплялись за одежду при каждом шаге. Он несколько раз спотыкался о кочки и едва устоял на ногах. Думал повернуть назад, но его охватила досада – с какой стати! Островок крошечный, и потеряться здесь невозможно.
Высокий ворот свитера, пододетого под куртку, промок от пота. Когда, казалось, терпеть это неудобство стало невозможно, тропинка наконец вывела его из рощи.
Он очутился на вершине утеса. Яркая синева моря слепила глаза. В конце тропинки лицом к морю стоял высокий человек. Это был По.
– Ты что здесь…
По обернулся на звук шагов и, увидев Карра, снова перевел взгляд на море.
– Это северная часть острова. А вот там, наверное, Кошачий остров.
Он указал пальцем на островок, торчавший из воды в нескольких десятках метров от берега. Его и островом назвать было нельзя. Скорее риф, на круглой макушке которого росло несколько низких кустиков. Формой он напоминал сжавшееся в комок, покрытое темной шерстью животное. Отсюда и название.
Поглядев на остров, Карр повел носом: «Фу-у!»
– Что с тобой? Чего ты такой кислый?
– Хм-м… Жалею, что приехал сюда. Не надо было. – Нахмурившись, он принялся жаловаться на жизнь: – Если в прошлом году здесь что-то произошло, это еще не значит, что сейчас нас ждет что-то интересное. Я думал, поездка поможет стимулировать воображение, вот и поехал. Но как представлю, что целую неделю придется видеть эти физиономии… Поневоле скиснешь.
Карр, как и Эллери, учился на третьем курсе на юриста. Он поступил в университет с первого раза, поэтому был ровесником четверокурсника По. Карр был среднего роста и средней упитанности, но из-за сутулости и короткой шеи казался ниже, чем на самом деле.
– Ты чего тут один-то?
– Да так…
По сощурил под густыми бровями и без того узкие глазки. Извлек сигарету из похожего на коробочку для лекарств портсигара, сделанного из березовой коры и висевшего у него на поясе, и сунул в рот. Потом протянул портсигар Карру.
– Сколько пачек ты привез? Так все сигареты раздашь, самому не останется… Ты же много куришь.
– Да, люблю покурить, хотя и медик.
– И только «Ларк»… Интеллигенция такие не курит, – бесцеремонно заметил Карр, однако предложенную сигарету принял. – Но все ж лучше, чем ментолки малыша Эллери…
– Послушай, Карр, я не советовал бы тебе все время собачиться с Эллери. Ничего интересного в этом нет. Что толку его задирать? Он просто посмеется над тобой, и всё.
Карр прикурил от своей зажигалки и отвернулся:
– Кто бы говорил…
Слова Карра По не задели. Он молчал, с удовольствием вдыхая дым сигареты.
Постояв немного, Карр швырнул недокуренную сигарету в море, сел на камень и достал из куртки фляжку с виски. Нетерпеливо выдернув пробку, сделал большой глоток.
– Прямо днем начинаешь?
– Не твое дело.
– Молодец! – Тон По стал жестким. – Ты бы как-то себя ограничивал. Кабы только днем, а то…
– А-а! Так ты все об этом переживаешь?
– Да ты пойми…
– Нечего тут понимать. Сколько уже времени прошло… Что теперь, до самой смерти об этом думать?
Не обращая внимания на неодобрительный взгляд, который, не сказав ни слова, бросил на него По, Карр еще раз приложился к фляжке.
– Меня не только Эллери достает. Это же необитаемый остров. Бабы что здесь делают?
– Ну да, остров необитаемый. Но у нас все-таки не игра на выживание.
– О’кей, пусть так. Но у меня нет никакого желания торчать здесь вместе с Агатой, которая только и может, что нос задирать. И еще эта Орци… Так получилось, что за последнюю пару лет у нас образовалось что-то вроде «дружной семерки». Так что громко об этом не скажешь, но это ничего не меняет – толку от этой угрюмой, совершенно никчемной девицы никакого, зато самомнение ого-го!..
– Что ты к ней придираешься?
– А-а! Вы ведь с Орци друзья детства…
По с угрюмым видом раздавил ногой окурок и посмотрел на часы, будто вспомнил о чем-то.
– Уже полвторого. Пошли обратно, а то без обеда останемся.
* * *
– Пока не сели за стол, я хотел сказать… – обратился к членам Клуба детективов Эллери, на носу которого красовались пижонистые очки в золотой оправе. – Точнее, наш будущий редактор имеет кое-что сказать.
На десятиугольном столе уже был накрыт ланч – яичница с беконом, простой салат, багеты и кофе.
– Э-э… прошу извинить, что отрываю всех от еды, но позвольте мне несколько слов… – лучезарно улыбаясь, официальным тоном начал свою речь Леру и тут же закашлялся. – На нашем новогоднем вечере мы говорили, как было бы здорово приехать в Десятиугольный дом. Тогда еще никто не думал, что это получится. Но через некоторое время выяснилось, что дядя Вана приобрел этот дом, и Ван пригласил нас сюда.
– Да никакого особого приглашения не было. Я просто сказал, что могу попросить дядю, если мы соберемся ехать сюда.
– Ну-ну! Не надо скромничать. Как мы все знаем, дядя Вана занимается торговлей недвижимостью. У него фирма в S. Он большой мастер в своем деле и планирует в скором времени превратить Цунодзиму в базу отдыха для молодежи. Так ведь, Ван?
– Не думаю, что у него такие уж широкомасштабные планы…
– Так или иначе, мы находимся здесь, можно сказать, в качестве тест-группы. Ван приплыл сюда первым рано утром, чтобы подготовиться к нашему приезду, и мы должны поблагодарить его. Спасибо тебе от всей души.
Неожиданно для всех Леру отвесил Вану глубокий поклон.
– А теперь о главном…
– Яичница стынет, и кофе тоже, – прервала его Агата.
– Я уже почти закончил. В самом деле все остынет… Прошу вас, приступайте, а я буду говорить. Э-э… За всеми, кто собрался здесь сегодня, старшие члены нашего клуба, уже окончившие университет, признали кое-какой талант и передали нам свои имена, которые мы с благодарностью приняли. Можно сказать, мы – главная пишущая сила клуба.
Со времени создания в Клубе детективов университета К** был такой обычай: члены клуба называли друг друга по псевдонимам. Десять лет назад его основатели – фанаты детективного жанра, а их тогда было немного – решили поребячиться и взяли себе имена знаменитых европейских и американских писателей. По мере роста числа членов имен стало не хватать, ведь заметных авторов не так много. Вышли из положения, введя систему «наследования имен». Выпускники, покидая университет, передавали свои имена кому-нибудь из младших по собственному выбору. Потом уже преемников стали выбирать по их вкладу в выпускаемый клубом журнал. Расположившиеся в Десятиугольном доме студенты, каждый из которых имел псевдоним, считались «мозговым центром» Клуба детективов и в силу этого часто собирались вместе по разным поводам.
– …и начиная с сегодняшнего дня ведущие члены клуба в течение недели будут жить на этом безлюдном острове, где ничто не будет нас отвлекать. Так не станем же терять время даром. – Леру обвел всех взглядом. – Я захватил с собой довольно много бумаги и хочу попросить вас написать за это время по одному рассказику для нашего апрельского номера.
– Ага! – воскликнула Агата. – Теперь понятно, почему только у тебя такие большие сумки. Вот что ты задумал!
– Да, это мой план. Агата… И ты, Орци… Напишите тоже что-нибудь.
Леру склонил в поклоне голову и, прижав ладони к круглым щекам, захихикал. В такой позе он очень напоминал куклу «фукусукэ»[5], только в очках. На лицах сидевших за столом появились ядовитые усмешки.
– Все сочинения будут на одну тему – «Серийное убийство на покинутом острове». Что будешь делать с этим счастьем, Леру? – решил уколоть приятеля По.
Леру выпятил грудь.
– Скажу, что это специальная тема номера. А что? Давайте так и сделаем. Так даже лучше будет. Ведь журнал называется «Остров мертвых». Это название романа Агаты Кристи «Десять негритят» в японском переводе.
Эллери, который смотрел на Леру, облокотившись о стол, шепнул сидевшему рядом Вану:
– Боюсь, мы недооценили нашего нового редактора.
5
Первый день прошел без происшествий.
Кроме просьбы Леру о рассказах для журнала, больше ничего заезжих островитян не напрягало. Они были не такие люди, чтобы ходить толпой и водить вместе хороводы, так что свободное время каждый проводил, как ему заблагорассудится.
Наступил вечер…
– Ты что, Эллери? Сам с собой в карты играешь?
Агата вышла из своей комнаты. Косынка цвета золота, которой она повязала длинные волосы, ярко выделялась на фоне монотонного наряда – белой блузки и черных кожаных лосин.
– В последнее время увлекся. Не мания, конечно, но что-то вроде этого. – Эллери вытянул из колоды карту и улыбнулся.
– Увлекся чем? Гадать, что ли, начал?
– Уж ты скажешь! Гадание нам без надобности. – Эллери ловко перетасовал карты и добавил: – Меня интересуют фокусы.
– Карточные фокусы? – Глаза Агаты на секунду округлились, но она тут же понимающе кивнула. – Вот, значит, чем ты решил заняться…
– Чем же?
– Людей дурачить – и радоваться.
– Ничего у тебя формулировочки…
– Да? – Агата вдруг рассмеялась. – Ладно, покажи мне что-нибудь. Давно фокусов не видела.
– Любительница детективов и не интересуешься фокусами? Редкий случай.
– Не то чтобы не интересуюсь… Просто случая не было. Ну, давай же.
– Уговорила. Иди сюда, садись.
Солнце садилось, в холле Десятиугольного дома сгущались сумерки. Агата села за стол, Эллери собрал карты и положил их перед собой. Потом достал из кармана пиджака еще одну колоду.
– Итак, имеем две колоды – с красной и синей «рубашкой». У каждого должна быть своя колода. Какую выбираешь?
– Синюю, – тут же прозвучал ответ Агаты.
– Хорошо. Синяя так синяя. Вот, держи.
Эллери передал ей через стол синюю колоду.
– Сначала проверь, что все честно, и перемешай карты, как тебе нравится. А я перемешаю свою колоду.
– Готово. Обыкновенные карты… Американские?
– Классические «Байсикл Райдер Бэк». Видишь, на «рубашке» картинка – ангелок на велосипеде катит? Самые популярные карты.
Эллери положил на стол тщательно перемешанную колоду.
– Теперь поменяемся колодами. Ты мне – синюю, я тебе – красную… Так, поехали дальше. Возьми из колоды одну карту и запомни. Я тоже возьму карту из колоды, которую ты перемешала, и запомню.
– Любую?
– Угу. Запомнила? Теперь положи ее на колоду сверху… Так, правильно. Теперь сними один раз, как я. Верхняя и нижняя часть колоды поменялись местами. Отлично! Повтори два-три раза.
– Так, что ли?
– Ага. Молодец! Теперь еще раз меняемся колодами…
Синяя колода вернулась к Агате. Эллери посмотрел ей прямо в глаза и сказал:
– Порядок. Что мы с тобой сделали? Из двух перемешанных колод вытянули по одной карте, запомнили их, положили обратно и снова перемешали колоды.
– Ну да.
– А теперь, Агата, достань из своей колоды карту, которую ты запомнила, и положи на стол «рубашкой» вверх. А я найду свою карту в этой колоде.
Через несколько секунд на столе лежали две карты – синяя и красная. Эллери сделал глубокий вдох и попросил Агату перевернуть карты вверх лицом.
– Ой! Как ты это сделал?! – воскликнула изумленная Агата. Обе карты были одинаковой масти и достоинства.
– Четверки червей? – Эллери удовлетворенно рассмеялся. – Ничего фокус, скажи?
* * *
Солнце село, и на десятиугольном столе зажгли древнюю керосиновую лампу. Ее привез Ван, узнав о том, что электричества в доме нет. Еще он припас много толстых свечей и разложил их в каждой комнате.
Поужинали. Шел уже восьмой час.
– Эллери, ну почему ты не скажешь, в чем секрет того фокуса? – спросила Агата, тряхнув Эллери за плечо. Она только что принесла всем кофе.
– Все равно не скажу, сколько ни проси. Раскрывать секреты не положено. Это табу. В этом отличие от детективов. Потому что человек расстраивается, узнав, как прост бывает самый необъяснимый фокус.
– Агата, тебе Эллери фокусы показывал?
– Ты тоже о них знаешь, Леру?
– Еще бы мне не знать! Он целый месяц их на мне отрабатывал, как на подопытном кролике. Пока у него не стало получаться втайне от других. Иногда он ведет себя как малое дитя.
– Леру!..
– Что ты ей показал?
– Да так… пару простеньких.
– Простенькие, значит? – У Агаты закипало раздражение. – О’кей. Рассказывай, как ты это делал.
– Я же сказал, что не расскажу. Именно потому, что фокусы совсем простые. Особенно первый. Элементарный даже для ребенка. Дело не в секрете, а в том, как показать фокус, как дезориентировать зрителя.
– Вон оно что…
– Именно. Вот, например… – Эллери протянул руку к чашке с черным кофе и сделал глоток. – Есть такой фильм, «Магия» называется, с Энтони Хопкинсом, который играет иллюзиониста. Там есть сцена, когда Хопкинс показывает почти такой же фокус одной особе, по которой когда-то сходил с ума. Но в фильме этот фокус преподносится не как обыкновенная ловкость рук, а как экстрасенсорный эксперимент. Фокусник заговаривает этой даме зубы, убеждая ее в том, что одинаковые карты могут открыться лишь у тех, у кого сердца бьются в унисон, и в результате соблазняет ее.