Дана встала и подошла к стоящим возле стены своим полотнам. Стала внимательно рассматривать их, прикидывая, что можно предложить галеристу. Она отобрала несколько картин – они должны ему понравиться. Она считает их своей удачей. А если нет? Он известен своей требовательностью, подавай ему только самое первоклассное. Этому человеку трудно угодить. Трудно, но надо, другого выбора у нее просто нет. И ее путь лежит через Нефедова. Да, Марина и на этот раз права, если понадобится, она ляжет с ним в постель. И ничего с ней ужасного не случится. Подумаешь, будет немного неприятно. Но ей к этому не привыкать, в последнее время неприятностей у нее хватает. Если будет одной больше, ничего в ее жизни кардинально не изменится. Зато она сможет достигнуть того, о чем мечтала едва ли не с детского возраста, как только осознала свою страсть к рисованию. Все были в восторге от того, как она это делает. И так же все дружно хвалили ее, предсказывая великое будущее. И она прониклась этим ощущением, жила им и готова ради этой цели пожертвовать многим. Вот только к ее удивлению, никто брать ее жертвы не хотел.
Сейчас или никогда, решила Дана. А значит, ее первый шаг должен быть сделан в направлении Павла.
3
Они сидели за столом, и пили чай. Нефедов не спускал глаз со своей гостьей; в этом взгляде Дане казалось, что смешались обожание и недоверие. Впрочем, возможно это была всего лишь ее интерпретация, а на самом деле этим человеком владеют совсем другие чувства. Ведь, если быть честной с самой собой, она никогда по-настоящему его не понимала. Да и не старалась понять.
Когда Дана позвонила ему, то очень боялась, что он вообще не пожелает с ней разговаривать. Ведь с момента последней их встречи могло многое измениться, он мог ее вычеркнуть из своего сердца, у него, возможно, появилась другая женщина, и Дана ему больше не нужна ни в каком качестве. Да мало ли что еще. Но эти опасения почти тут же развеялись, когда Нефедов понял, кто с ним на связи, его голос тут же зазвенел от радости. Они проговорили всего пару минут, этого времени хватило договориться о встрече.
Дана еще никогда не была у него дома. Правда, он позвал ее не в свою квартиру, а свою мастерскую, которая, впрочем, располагались в одном здании: квартира внизу, а мастерская – в мансарде.
Дана, что делала крайне редко, довольно детально продумала свой визит. Сначала она проявит интерес к его творчеству, долго будет рассматривать картины, со знанием дела расспрашивать о них, затем они сидят пить чай или чего-нибудь еще. Ну а дальше все будет развиваться в зависимости от обстановки. Она дала себе слово, что сделает то, что наметила, вне зависимости от того, что станут говорить ей чувства.
Дана действительно долго рассматривала его работы, но не только потому, что заранее наметила такой план. Они ей очень понравились, Нефедов сделал большой шаг вперед. От многих его картин она не могла оторваться, настолько прочно они приковывали ее взор. Ей даже не слишком хотелось расспрашивать о них, это была живопись, которая говорила сама за себя. Ее автор в свою очередь ничего не спрашивал, он только сопровождал свою гостью по этой импровизированной выставке и периодически бросал на девушку странные взгляды.
Потом они сели за стол. Нефедов поставил на него бутылку коньяка.
– Будешь? – спросил он.
– Буду, – ответила она.
Они выпили первую за их встречу рюмку. И Дана ощутила себя немного раскованней. Она посмотрела на него и поняла, что он ждет ее мнения. Значит, пора приступать к этому пункту.
– Паша, это просто замечательно! – искренне произнесла она. – Я не ожидала таково увидеть. Ты за тот год, что мы не встречались, кардинально изменил свою манеру живописи. Раньше ты тяготел к классическому письму и классическим сюжетам, а сейчас это совсем иной мир. Я даже не знаю, как его назвать, но могу сказать одно: он прекрасен.
Нефедов несколько мгновений задумчиво молчал.
– Ты все очень верно оценила, Даночка, – ласково назвал он ее. – Ты помнишь, как сильно я был приверженцем классических канонов. Мне это казалось магистральным путем для моего творчества. – Он замолчал.
– Что же изменилось? – спросила Дана. Ей, в самом деле, было это очень интересно и важно услышать.
– Давай выпьем еще по одной. Ты не против?
– Почему я должна быть против. Ты же помнишь, я всегда любила выпить.
– Помню, – коротко отозвался Нефедов. Он разлил коньяк.
– За что пьем? – спросила Дана.
Он посмотрел на нее.
– Не знаю. Просто пьем.
Они снова выпили.
– Все произошло после нашего расставания, – вдруг проговорил он. – Какое-то время мне вообще не хотелось писать.
– Тебе? – удивилась Дана. – Ты же не можешь и дня без этого.
– Представь себе, месяц не брал в руки кисть. Но при этом все время думал.
– О чем? Обо мне?
Нефедов кивнул головой.
– О тебе, но не только. Я вдруг стал думать о том, что классическая живопись в основном занималась тем, что отображала мир. И отобразила, все, что могла, она запечатлела разными способами. А потому нет смысла продолжать это занятие, даже если ты это можешь делать очень и очень хорошо. Нужно что-то совсем другое, то, что могу сделать только я и никто другой.
– И что же это, Паша? – с волнением поинтересовалась Дана.
– Те новые миры, которые возникают в моем воображении. Я прекрасно осознаю, что это тоже отнюдь не ново, в том или ином виде это бесчисленное количество раз было до меня. Да и есть сейчас. И все же я ясно понял, только это и интересно. Я вдруг вспомнил о том, что очень часто мне снятся очень странные сны, это какое-то буйство красок и необычных сюжетов и картин. Я понял, что все это не случайно, мне это дается для того, чтобы я все это отобразил. И я снова принялся писать. Что из этого получилось, ты только что видела.
– Да, получается замечательно, – задумчиво подтвердила Дана. – А вот мне ничего особенного не снится, так обычные скучные сны. А часто я вообще ничего не помню. Даже обидно.
– Но может быть у тебя другой путь. Я не видел твоих последних работ.
– Пожелаешь, посмотришь. Но это совсем не то, что у тебя.
– Каждый должен разрабатывать свое месторождение, – заметил Нефедов. – Найти свой путь совсем нелегко.
– Ты же нашел?
– Мне так кажется, но кто его знает, что будет дальше? В один миг может все изменится, как изменилось у меня.
– Видишь, каким полезным оказалось наше расставание, – улыбнулась Дана.
– Получается, что так, – согласился Нефедов. – Но это далось мне тяжело. – Он взглянул на Дану, и она прочла в его глазах призыв к ней.
Она грустно вздохнула. За то время, что они не виделись, Нефедов стал еще некрасивей. Он как-то усох, лицо стало желтоватым, скорей по причине того, что он чересчур много времени проводит в мастерской и совсем мало гуляет. К тому же если год назад он только начинал лысеть, то теперь у него были уже большие залысины. С каким удовольствием она бы сейчас встала и ушла. Но она не может себе этого позволить. Она наметила план и намерена его придерживаться.
– Я знаю, Паша, поэтому я и пришла к тебе, – сказала Дана. – Не только для того, чтобы посмотреть на твои картины. Я осознала, что неправильно себя повела. Ты понимаешь, о чем я?
4
Они лежали рядом, чтобы не видеть своего партнера, Дана смотрела в потолок. Такого секса у нее еще никогда не было, она не то, что не кончила, она почти ничего не почувствовала. А ведь она очень страстная, быстро и легко заводится. Получается, что Нефедов настолько отталкивает ее, настолько не возбуждает, что ее тело просто перестает реагировать на любые попытки с его стороны. К такому она, честно говоря, просто не была готова.
– Мне кажется, Дана, тебе не очень понравилось, – услышала она голос Нефедова.
Дана повернула в его сторону голову и заставила себя улыбнуться.
– Все было, Паша, совсем не плохо, просто нам нужно время привыкнуть друг к другу. Ты же не хуже меня знаешь, с первого раза редко все получается.
Дане показалось, что на его лице отразилось сомнение.
– Ты так думаешь, – недоверчиво протянул он.
Дана поняла, что надо срочно сменить тему разговора, иначе он может завести их не туда, куда бы ей хотелось.
– Паша, я давно хотела тебя спросить, ты же делал успешную карьеру в своей компании, получал хорошие деньги. Почему все бросил и подался в художники, где никто не знает, что будет завтра.
– Ты права, у меня была хорошая научная карьера и зарплата была прекрасная.
– Тогда почему?
– Я не мог терпеть больше внутренней раздвоенности, она бы свела меня с ума. Я занимался своей работой, а в моей голове возникали картины, а я не мог их рисовать. Во-первых, не хватало времени, во-вторых, я многого не умел. Я ведь никогда не учился живописи. У нас в школе даже урока рисования не было – не могли найти учителя.
– Но ты все же решился все оставить.
– Да, решился, но это у меня заняло почти пятнадцать лет. Для меня они были очень сложными годами, меня не оставляло ощущение, что я занимаюсь не своим делом, пропускаю самое главное. И при этом попробуй все брось, когда ты успешен.
– Но ты же бросил.
– Меня хотели крупно повысить, сделать директором департамента. Ты даже не можешь представить, какая у него зарплата. Я тогда ясно понял: сейчас или никогда. Если соглашусь с назначением, то это уже до конца жизни я оттуда не выберусь. И я решился. – Нефедов замолчал.
– Почему ты замолчал? – спросила Дана.
– Понимаешь, это было все очень странно.
– Что странно?
– Я до каждой мелкой детали помню тот день. Когда я явился на работу в офис, то до последней минуты не знал, какое решение приму. Я вошел в свой кабинет, сел за стол, пододвинул к себе листок бумаги и стал писать заявление об увольнении. Меня не покидало чувство, что это пишу не я, а кто-то другой движет моей рукой. И все остальное было точно так же. Кто-то заставил меня встать и отправиться к моему руководителю, положить заявление перед ним. И сколько бы он меня не уговаривал взять его обратно, я стоял на своем. Но это был опять не я, а кто-то другой, который вселился в мое тело или сознание и говорил и действовал от моего имени.
– Что было потом? – Дана почувствовала, что заинтригована.
– Я вернулся домой, рассказал обо всем жене. Был страшный скандал – и вскоре мы расстались.
– Ты был женат? – удивилась Дана. – Ты мне ни разу об этом не говорил.
– Не хотелось, эта рана долго болела. Пока… – Он снова замолк.
– Что пока?
– Не встретил тебя. Встретил и забыл о жене.
– Вот не знала, что я сыграла в твоей судьбе такую роль.
– Теперь знаешь. – Голос Нефедова прозвучал выжидательно, и это снова обеспокоило Дану. Как она будет выкручиваться из их отношений? Он же всерьез думает, что она испытывает к нему нежные чувства. А ей хочется одного – как можно скорей сбежать отсюда.
– Да, знаю. – Дана заставила себя провести ладонью по его лицу. Пальцы ощутили жесткую щетину, от чего ей стало неприятно. Она всегда предпочитала выбритые мужские щеки. – Паша, мне сейчас надо идти. Но я очень скоро приду. Ты не сомневайся.
– Если надо, иди. Я тебя буду ждать.
Дана почти вылетела из постели и стала быстро одеваться. А вдруг он передумает и попросит остаться. А ей будет трудно ему отказать.
5
Дана вернулась домой в самом угнетенном состоянии духа. Она с омерзением вспоминала то, как занималась любовью с Нефедовым. А ведь она так любит секс, а сейчас ее буквально трясет при одной мысли, что придется снова в самое ближайшее время идти к нему. Ведь она не только не решила главной задачи, ради которой она затеяла всю эту комбинацию, но даже не решилась заикнуться при нем о Марине. Хотя ее имя постоянно крутилась у нее в голове.
И пока она не очень представляет, как подступиться к этому вопросу. Этот Нефедов странный человек, хотя она знает его уже немало лет, но вряд ли может сказать, что хорошо разбирается в нем. У него какие-то свои критерии, которые часто вызывает у нее растерянность. Его некоторые поступки остаются за гранью ее понимания. Как можно уйти с такой должности, с такой зарплатой в мир, где никто ничего не гарантирует. Другое дело она, Дана, с самого начала в нем. Так уж у нее получилось, но она бы с большим удовольствием променяла свое нынешнее положение на нечто более стабильное. А живописью можно заниматься при любом раскладе. Пиши себе в свободное время ради своего удовольствия и не беспокойся, купят ли твои картины или нет. Когда есть надежный источник дохода, это уже второстепенный вопрос.
Дана стала размышлять о том, когда снова отправится к Нефедову. Уж точно не завтра, ей нужен хотя бы небольшой перерывчик. Иначе может не выдержать и сорваться. А ведь ей надо демонстрировать, если не любовь к нему, то, по крайней мере, симпатию, а во время секса непременно имитировать сильный оргазм. Иначе он ей не поверит, заподозрит, что она все это затеяла ради какой-то тайной цели. А она не может такого допустить. Иначе весь ее план рухнет.
Самое противное во всем этом действе – имитация оргазма. Она терпеть не может этим заниматься. Правда, на ее счастье до сих пор этого и не приходилось делать, все ее оргазмы были абсолютно естественны. И это так великолепно полностью и безраздельно отдаваться этому фантастическому порыву.
Что же с ней все-таки творится, почему она не может кончить во время секса с Нефедовым? Пусть не сильно, но хоть как-то. Вот настоящая загадка. А он ведь, кстати, не самый худший любовник, все делает так, как надо. А ее это нисколечко не заводит, как будто бы она фригидна. Но она-то прекрасно знает, что это не так, дело обстоит скорей наоборот, у нее повышенная чувствительность… Сексуальность у нее бурно пробудилась, когда она была еще подростком, лет тринадцати. И с тех пор ее не оставляла. Вот она и недоумевает, что же с ней произошло на этот раз.
Дана почувствовала, что устала от этих неприятных мыслей. Она терпеть не могла долго пребывать в расстроенных чувствах. И всякий раз искала способа как можно быстрей избавиться от подобного состояния. Чаще всего это были алкоголь или секс. А нередко то и другое. Вот и сейчас следует прибегнуть к этим средствам. Правда, еще хотела поработать, но сейчас она явно не в настроении. Поэтому сегодня лучше она развеется, а вот завтра примется дело.
6
Когда Дане хотелось развеяться или снять парня, чаще всего она посещала ресторана, расположенный в двух кварталов от ее квартиры-мастерской. Туда ее в основном привлекал выступающий там ансамбль. Он поражал своей всеохватностью; музыканты, певцы и певицы исполняли музыку всех времен и народов: от тяжелого рока до классики. И никогда нельзя было предугадать, что они станут играть на этот раз. К тому же цены там были относительно умеренные, а для Даны, у которой с деньгами была вечная напряженка, это обстоятельство было крайне важно. Нравилось ей здесь и публика, преимущественно молодежная, к тому же раскованная и продвинутая.
На этот раз народу было много, и Дана не без труда отыскала местечко за столиком. Заказала салат и бокал вина – не большее не было денег. И стала наблюдать за происходящем.
Как ни странно, секс с Нефедовым разбудил в ней желание заняться настоящим сексом. Вопрос был только в партнере. Подсознательно ей хотелось найти парня не похожего на своего сокурсника.
Когда она вошла в ресторан, у музыкантов был очередной перерыв. Теперь они появились снова и принялись за работу. Дана пошла танцевать; то, что у нее не было партнера, ее не смущало, по прежнему опыту она знала, что тут он обычно быстро находится. Парни приходили искать сюда девушек, а девушки – парней. И чаще всего они находили друг друга.
Дана быстро отыскала подходящую кандидатуру. Парень танцевал в довольно многочисленной кампании, но при этом было не похоже, что у него была тут постоянная партнерша. Они несколько раз обменялись взглядами, и стали сближаться друг с другом. Но сделать до конца это не успели, так как музыка смолкла. Но только для того, чтобы через пару минут снова начаться. На этот раз зал заполнила медленная мелодия.