Полгода пребывая в Англии, наши студенты посетили такие города, как Лондон, Норвич, Телфор, Кембридж. Побывали на выставках собак, лошадей, познакомились с бытом и нравами жителей туманного Альбиона. По мнению ребят, коренное население – люди не броской внешности, встречаются довольно полные среди них. Многие дети из-за проблем с зубами до 17 лет носят специальные пластинки для выравнивания зубов. (Так что миф о красивой белоснежной улыбке – это просто миф). Чопорная старушка Англия весьма сдержанна в выборе одежды. Одеваются англичане, как показалось нашим ребятам, безвкусно и очень просто. Но зато люди в Англии воспитанные и всегда помогут (кроме денежного вопроса). И полицейские там более внимательные, чем у нас дома. Помогут, если заблудишься. Лишних штрафов не берут (только за неправильную парковку). За рулем можно выпить 2 пинты (бутылки) пива.
На многих поездка оставила неизгладимое впечатление. У одной нашей студентки Ларисы Синицыной круто изменилась жизнь. Она вышла замуж за англичанина. Антон Гуменюк сейчас путешествует по Западной Европе. Сам Иван Луговой влюбился в хозяйскую дочку Элизабет, у них даже возникли отношения. После того, как Иван вернулся в Украину, они переписывались почти год, но потом переписка прекратилась. Большие расстояния губительны для чувств. Железный занавес рухнул, и украинцы могут увидеть, как в Англии идут дожди, правда, не бесплатно…
Статью корреспондента Ивана Лугового «Наши в Англии» увели прямо на выходе, когда она должна была быть напечатана в следующем пятничном номере. Пришлось срочно переделывать статью, потому что в газете «Папарацци» накануне в четверг вышла практически такая же статья. Иван Луговой быстро пробежал статью глазами и остолбенел, некоторые абзацы были полностью взяты из его работы.
– Вот подлецы, они украли у меня статью! – сказал с негодованием Луговой.
– Да иди ты! – опешил Лебеденко. Он вскочил со своего места и подбежал к столу Ивана Лугового. – А ну покажи где?
– Да вот же она! На третьей странице, – ткнул пальцем Иван Луговой. – Не пожалели места, отдали под нее полполосы. А под статьей еще поставили подборку пошленьких тостов.
Лебеденко схватил газету в руки и прочитал несколько строк и скривился:
– Да, действительно, тосты так себе. Видно место осталось, решили подбить, чем было.
– И что там за тосты? – поинтересовались Виктория.
– Первый очень лаконичный: «Выпьем за него и за нее. За нее – за удачу, и за него – за успех!» Ну, это вполне в духе Фокина. Он недавно вышел из запоя.
– Газету-то макетировал редактор Постников, – сказала Виктория.
– Тоже мне гусь! – сказал в раздражении Игорь Лебеденко. – Он прикрывает Фокина и поощряет его во всем. Вот Жека Фокин и распоясался.
– Нет. Статья подписана Ириной Нефедовой, – заметил Иван Луговой.
– Нефедова – из их шайки-лейки. Она давно работает в этой газете, – сказал Лебеденко.
Иван Луговой посмотрел на коллег и спросил:
– Но как моя статья попала к ним… журналистам «Папарацци»?
– А как моя статья попала к ним? – с горечью в голосе спросил Лебеденко. – Как остальные темы и статьи, над которыми мы работаем, попадают к ним?
– Ребята, но это же подлость? – сказала Виктория Байда. – С этим надо что-то делать.
– За такое надо морды бить! – сказал Лебеденко.
– Мордобоем здесь ничего не решишь, – сказал Иван Луговой. – Нет… надо искать, кто им сливает информацию.
В кабинет вошел Гришин, он был мрачным. В руках он держал газету. Он посмотрел на коллег:
– Вижу, вы уже в курсе, что нас опять обскакали.
Редактор строго посмотрел на Ивана Лугового:
– Твоя статья, Иван, вышла в газете «Папарацци». Может, ты мне объяснишь, как она туда попала?
– Петр Семенович, я сам не знаю, как это вышло, – сказал Иван Луговой.
– Иван, не надо здесь сейчас оправдываться. Это сейчас ни к чему, – в раздражении заметил редактор. – Бери свою статью с моего стола и быстро переделай, ее нужно ставить в номер, я под нее место оставил… И не тяни, скоро полосы надо отвозить в типографию.
Луговой выбежал из кабинета. Редактор подошел к окну и, молча, стоял в раздумьи. Никто из присутствующих в кабинете не осмеливался нарушить его молчание. Потом он направился к выходу, остановившись в дверях, он обвел взглядом присутствующих и сказал:
– И главное, что обидно… они пользуются тем, что их газета выходит на день раньше, чем мы, в четверг. Какое коварство!
– Петр Семенович, я бы даже сказал, что в этом кроется злой умысел, – заметил Игорь Лебеденко. – Может быть, нашей газете тоже стоит выходить в четверг.
Редактор, подумав, ответил:
– Это ничего не даст. Это не сможет предотвратить утечку информации. Надо искать того, кто сливает информацию конкурентам.
В кабинет вошел компьютерщик Олег. Он услышал последнюю фразу, сказанную редактором.
– Может быть, они установили у нас в редакции прослушку? – предположил Олег.
– Наверняка! – сказал Лебеденко. – Олег, ты правильно мыслишь. Сегодня надо все проверить. Тебе надо этим заняться немедленно.
Олег сделал недовольное лицо:
– Но это же до фига работы! Если проверять все кабинеты…
– Так, Игорь, не отвлекай человека от работы, – сказал Гришин. – Сегодня – газетный день, а завтра…
– Завтра – суббота, – заметила Виктория, – выходной день.
Гришин невесело улыбнулся:
– Для кого – выходной, а для меня – рабочий.
Олег незаметно улизнул из кабинета.
Гришин подошел к столу, за которым сидела Виктория:
– Вика, ты завтра дежурная по редакции.
– Понятно, Петр Семенович, – кивнула девушка.
– Но можешь прийти чуть попозже, в выходной день редко кто из посетителей приходит к 8 часам.
– Ага.
Пока Гришин разговаривал с Викторией, Игорь Лебеденко незаметно вышел из кабинета, чтобы редактор тоже не нашел ему работу на выходные.
Гришин оглянулся в поисках Лебеденко:
– А Лебеденко куда запропастился? Я же хотел ему задание дать… Вот же ж хитрец! Улизнул, скрылся… наверняка, курить пошел. Виктория, хорошо, что ты не куришь.
– Да, я не курю, Петр Семенович.
– На эти перекуры уходит куча времени. Ладно… заболтался я тут с вами, надо идти работать.
Гришин вышел, Виктория сама осталась в кабинете. Время близилось к обеду, она достала из сумки пачку печенья, сделала себе кофе и принялась обедать. В кабинет влетел Иван Луговой. Он посмотрел на коллегу:
– О, ты уже завтракаешь?
Виктория удивленно посмотрела на Ивана:
– Какой завтрак?! Уже обед! Посмотри на часы.
Он достал мобильный телефон из кармана брюк, посмотрел на экран:
– Точно. Время близится к обеду… Я пошел.
– Куда?
– Разбираться…
– С кем?
– С «Папарацци».
Виктория опешила:
– Иван, ты что будешь с ними драться?
– Драться не буду… но выскажу им все в лицо! – решительно сказал Иван Луговой и вышел из кабинета.
– Через минуту в кабинет вошел Лебеденко. Он вопросительно посмотрел на Викторию:
– Виктория, ты не знаешь, куда это побежал Иван?
– Знаю.
– Куда?
– В редакцию газеты «Папарацци».
– Куда?! Зачем? – возмутился Лебеденко.
– Он хочет с ними разобраться…
– Вот блин! Но это же ничего не даст! Мало того, они из этого сделают скандал и напечатают это в своей паршивой газетенке. Они же этим живут – скандалами, фейком, плагиатом… Одно слово – желтая пресса.
Игорь Лебеденко оказался прав. Поход Ивана Лугового в редакцию газеты «Папарацци» ничего не дал, его обвинения в воровстве статей и плагиате, они отрицали, мало того, они напечатали скандальную статью об этом под заголовком «Как корреспондент „Никитинских новостей“ приходил к нам разбираться», Иван Луговой был представлен в ней в неприглядном свете. Гришин был не в себе от ярости. Хозяин газеты вызвал его к себе на ковер и сделал очередной выговор, требуя, чтобы впредь все важные действия согласовывали с ним. Гришин мужественно выслушал выговор, но выступил на защиту своего сотрудника Ивана Лугового. Об этом неприятном разговоре Гришин не стал никому рассказывать, не хотелось выносить сор из избы.
Изобличить шпиона удалось случайно, а было это вот так. Как-то одним вечером Игорь Лебеденко совершенно неожиданно нагрянул в редакцию. Он был в гостях, а когда вернулся домой, обнаружил, что ключей нет. Тогда он вспомнил, что случайно оставил ключи на своем рабочем столе. Нехотя, Лебеденко поплелся через полгорода в редакцию за ключами. Когда он подошел к редакции, было уже почти 23.00. Он сильно удивился, увидев свет в окне своего рабочего кабинета. «Странно, неужели Гришин еще работает? Что-то он засиделся допоздна… Но почему в нашем кабинете?» Лебеденко позвонил в дверь, ему открыл охранник Михаил.
– Привет, Михаил.
– Добрый вечер, Игорь. Чего так поздно?
– Да ключи забыл… не могу домой попасть.
– А-а… понятно.
– Пустишь?
– Проходи.
– Интересно, кто это у нас в кабинете работает? – спросил Лебеденко. – Я видел свет в окне…
– Наверное, кто-то свет оставил не выключенным, – предположил охранник.
– Да, наверное… я сейчас выключу.
Лебеденко стал подниматься по лестнице, а охранник кинул вдогонку:
– А-а, вспомнил… это уборщица два часа назад прошла. Видно, прибирается в кабинетах…
– Уборщица… в 11 часов вечера. Странно… – сказал Лебеденко, впрочем, не придавая этому никакого значения.
Игорь Лебеденко быстро поднялся по лестнице и подошел к кабинету. Он дотронулся до дверной ручки и хотел уже открыть дверь, но замер на месте. Он услышал, как тетя Люба с кем-то разговаривала по телефону. В здании никого уже не было, было очень тихо, Игорь Лебеденко отчетливо услышал, о чем говорила уборщица. Тетя Люба спрашивала у кого-то: сфотографировать рукопись, лежащую на столе, или сделать ксерокопию, или лучше взять бумаги домой. Лебеденко осторожно приоткрыл дверь и заглянул вовнутрь. Тетя Люба сидела за его рабочим столом и рылась в его бумагах. Он услышал фразу: «Да, Женечка… да, сынок… я так и сделаю…»
– Тетя Люба, что вы делаете за моим рабочим столом?! – заорал Игорь Лебеденко. – Да еще в такое время?
– Ой?! – вскрикнула от неожиданности тетя Люба и отключила телефон. Она заискивающе посмотрела на Лебеденко:
– Игорь, это ты? А что ты делаешь так поздно в редакции?
– Это я хотел у вас спросить, тетя Люба, что вы делаете в редакции в такое время?
– Я… я убираюсь…
– И роетесь в моих бумагах… Кому вы звонили только что?
– Знако-мой…
– Как ее зовут?
Тетя Люба молчала.
– Ну! – прикрикнул на нее Лебеденко.
– Это моя подруга… мне нужно было с ней поговорить.
– А вашу подругу случайно не зовут Евгений Фокин?
Женщина промолчала, но по лицу было видно, что она была очень смущена.
– Чего же вы молчите, не отпирайтесь! Я все слышал… Дайте мне сюда ваш телефон.
Лебеденко взял у нее телефон и посмотрел на экран:
– Ну так и есть! Это вы только что сделали снимок моей новой статьи… и ясно для кого… Тетя Люба, вы понимаете, как это называется… это корпоративный шпионаж. Я сейчас же звоню Гришину и вызываю его сюда!
– Игорь, а, может, мы договоримся? – сказала тетя Люба.
– Нет. Я не пойду на это.
– Я могу предложить вам денег…
– Я же сказал, нет! Это дело принципа, – сказал Лебеденко. – Потрудитесь встать из-за моего стола. Кем вам доводится Фокин? Он, наверное, ваш родственник? Не зря же вы так старались ради него?
– Он мой двоюродный племянник.
– Племянник, значит. Интересно!
– Но это же не преступление…
– Тетя Люба, но это же подло, предавать коллектив, в котором работаешь.
– Я знаю, Игореша, знаю…
– И все равно так поступали не красиво.
– Он меня попросил.
– Я понимаю… Но если бы он вас попросил прыгнуть с крыши, вы бы не прыгнули?
– Нет.
– Вот видите. Почему вы так себя вели – сливали информацию нашим конкурентам? Попросту говоря, воровали наши статьи. Вы же прекрасно знаете, что «Папарацци» – наши злостные конкуренты…
Она промолчала.
– А красть интеллектуальную собственность – нехорошо. К тому же, это карается законом.
Лебеденко тяжело вздохнул и устало прикрыл глаза рукой. Он ужасно устал за целый день, его клонило в сон, на часах уже было почти полночь, а он вынужден был сейчас вести душеспасительную беседу с младшим техническим персоналом – уборщицей тетей Любой. Он посмотрел на нее. Женщина смотрела на него виноватыми глазами, ну что с нее возьмешь, может она даже и не понимает до конца, что поступала не правильно, а он тут ее поучает жизни. Он ведь сам не святой. Лебеденко решил закончить этот фарс.
– Тетя Люба, уже поздно… идите домой. Думаю лучше поговорить об этом завтра.
– Игорь, вы все скажете редактору?
– Конечно, это – ЧП! Я не могу молчать, даже если я вас очень уважаю.
– Я понимаю, – сказала тетя Люба. Она засобиралась уходить, взяла в руки ведро и швабру и пошла к двери, вдруг она остановилась. – Игорь, а вы можете вернуть мне мой мобильный телефон?
– Нет. Это – вещественное доказательство, а то вы, тетя Люба, завтра все будет отрицать и свалите все на меня, мол, я на вас напраслину навожу… Спокойной ночи, тетя Люба.
– Спокойной ночи, Игорь.
Когда за ней закрылась дверь, Игорь Лебеденко произнес:
– Хм, надо же, какой поворот сюжета. Шпионом оказалась кроткая уборщица тетя Люба со шваброй. Кто бы мог подумать! Как все банально и пошло! Впрочем, предательство – всегда пошло…
На следующий день тетю Любу уволили, утечка информации сразу же прекратилась, все в коллективе «Никитинских новостей» сразу же вздохнули с облегчением, потому что авторы имеют право на свою интеллектуальную собственность, и никто не имеет права безнаказанно ее воровать.
Глава 4. Пастораль
Поселок Терновка находился на окраине города. Здесь преобладала в основном одноэтажная застройка, поселок был довольно крупный, с населением – около 10 тысяч человек. Жизнь в поселке протекала медленно и неторопливо, здесь чувствовался особый колорит. Слияние городской и сельской жизни. Здесь были частные домовладения, включающие земельный участок и расположенный на нем дом. У каждого владельца был свой огородик и небольшой сад с фруктовыми деревьями. По утрам жителей поселка будили петухи, в садах щебетали птицы, солнце заливало все вокруг ярким светом, потому что здесь не было высотных зданий. Весной и летом здесь был настоящий рай. Дома прятались в живописной зелени фруктовых деревьев и кустов сирени, жасмина и бузины, и зарослей рябины красной. На зеленом лугу паслись козы. Пасторальный пейзаж. Жить здесь – значит иметь домик в деревне, но в черте города. Мечта поэта. Можно утром выглянуть из окна и сорвать яблоко с дерева, растущего возле твоего дома. Жаль только, что идиллическая картинка иногда омрачалась нашествием «металлистов», шустрых людей низшего сословия, которые воровали по ночам с приусадебных хозяйств металлические предметы, чтобы потом утром снести в пункт приема металлолома, не гнушались они даже кастрюлями и ведрами.
В поселке проживала семья Байды Матвея Сидоровича, деда Виктории Байды. Их семья сюда заселилась из поселка Новопавловка, часть которого была затоплена водами Каховского водохранилища в 1960-е годы.
Матвею Байде было под семьдесят. Он отличался хорошим здоровьем и хорошим аппетитом. Байда сидел возле своего дома в беседке, обвитой виноградом. Было обеденное время. Жена Антонина Ивановна угощала мужа борщом со сметаной. У Антонины борщ получался всегда отменный, красный бурякового цвета, наваристый. Сегодня борщ был на курином бульоне. Приятный аромат усиливал аппетит. Матвей сглотнул слюну, с одобрением глядя на стол. Рядом с главным блюдом на столе стояли тарелки с хлебом, отварным картофелем, присыпанным сверху укропом, салом и солеными огурцами. Матвей выпил сто грамм перед обедом, взял ложку в руку, придвинул к себе тарелку с борщом и принялся есть. Жена сидела напротив него. По улице, мимо их дома, шла соседка Галина Степаненко, которую все звали Степаниха, немолодая уже женщина, одевающаяся на городской манер. Она была известная в поселке сплетница и скандалистка. Поговаривали даже, что у нее дурной глаз. Завидев Степаниху, Матвей подавился, он закашлялся и недовольно проворчал: «Вот нелегкая ее принесла». Видно не забыл Байда, как она чихвостила его на прошлой неделе за то, что он в беседе с ней сказал, что она ничего не понимает в политике. Они спорили о реформах. Тогда Степаниха обозвала его дураком и старым индюком, когда он сказал, что без толку те реформы, если кругом сидят бюрократы, а к власти в стране пришли капиталисты.