Сделав глубокий вдох, я сунула пачку купюр в отверстие для поддува. Бормоча краткую молитву Чжэн Хэ, адмиралу, проплывшему так далеко вокруг света, я надеялась, что все получится, хотя в сердце поселились сомнения. Потом я встала лицом к собственной табличке и поклонилась со словами:
– Пусть эти деньги помогут мне как-нибудь.
Это звучало слабо и слишком патетично, но я затолкала деньги глубже в топку, и они сразу же вспыхнули. Я как раз собиралась сжечь еще пачку наличных, когда во дворик вошла Ама.
– Уже начала? – сказала она, глядя на деньги в моих руках. Я поспешно заткнула их в топку и попыталась закрыть ложную поминальную табличку со своим именем, но было слишком поздно.
– Что ты делаешь? Ты еще не мертва! – С изумительной скоростью она схватила табличку и разорвала.
– Ама, – начала я, но она плакала и ругала меня.
– Несчастье! Это к несчастью! Как ты могла проделать подобное?
– Медиум мне велела.
– Она велела? – Ама уставилась на меня. – Тогда она – лгунья. Ты не собираешься умирать. Ты слишком юна, чтобы уйти! – Пока она рыдала в отчаянии, я прильнула к ней по-детски, ощущая ее худобу и хрупкость косточек.
– Я не хотела, прости.
Сколько раз Ама держала меня вот так в детстве? Спустя время она вытерла лицо тыльными сторонами ладоней.
– Даже не вздумай делать это снова, – приказала она.
– Почему?
– Потому что никто никогда не сжигает подношения ради живого человека!
– Но это может быть особый случай.
Хотя я не желала огорчать ее, но стремилась отстоять свою точку зрения. Все приготовления напрасны, если я не сумею сжечь деньги!
– Уверена, что медиум не попросила сжечь их для парня?
– Нет. Она сказала, это для меня.
Ама тяжело села.
– Это так же хорошо, как назвать тебя уже мертвой. Она не ведает, о чем болтает.
– Но, Ама, это же ты сказала мне сходить к ней!
– Несомненно, у нее есть талант, но она не бог. Откуда ей знать, какая судьба тебя ждет?
Два слабых пятна румянца появились на щеках Ама. Я знала этот взгляд. Он означал, что Ама не желает более выслушивать никаких мнений по этой теме, как бы рационально с ней ни спорили. Я подумала о том, чтобы настоять на своем. В конце концов, я стала хозяйкой дома. Фактически была ею на протяжении многих лет, хоть и не думала об этом в таком ключе. Словно читая мои мысли, Ама опустила глаза.
– Ли Лан, я лишь старая женщина. Поступай как хочешь. Но прошу, не делай этого. Это к великому несчастью.
К моему разочарованию, она снова зарыдала. Я нагнулась, чтобы посмотреть ей в глаза.
– Я не буду.
Слезы затекали в морщинки на ее лице.
– Ты не понимаешь. Я вырастила твою мать. Я носила ее на руках, когда она была младенцем, и держала за ручку, когда она училась ходить. А потом она так внезапно скончалась, бедняжка. На ее похоронах ты прижалась ко мне, твои сладкие ручки обвили шею. Я поклялась ей, что никогда тебя не брошу. Если ты тоже умрешь юной, я этого не перенесу!
Меня ошеломили эти эмоции. Обычно Ама была не сентиментальной, не жалеющей обсуждать прошлое.
– Она была тогда в моем возрасте? – Я всегда считала, что маме было больше лет, чем мне, и она выглядела, как мамы других людей или мои тетушки.
– Не намного старше, чем ты сейчас. Она была как мой собственный ребенок. – Рука Ама бессознательно пригладила мои волосы, подхватывая старый ритм детства, словно я опять стала крошкой и пришла искать утешения на ее коленях. – А теперь – ты. Ты тоже моя маленькая девочка.
Мы прильнули друг к другу, точно двое выживших в кораблекрушении.
Глава 10
Той ночью, несмотря на лекарство медиума, мне снились чудовищные сны. Глаза опухли от плача, настроение упало. Страх няни заразил и меня. Смерть однажды уже похитила у нее близкого человека, и Ама верила, что это легко может случиться снова, из-за бога оспы или нашествия призраков. Не желая размышлять об этом, я рано легла. Сны налетели почти сразу, словно копились несколько дней. Темные фигуры колыхались в моем одурманенном сознании, прижимая тенеподобные руки и лица к невидимому барьеру. Все было размытым и замедленным. Я заметила лицо Лим Тиан Чина, то появлявшееся, то исчезавшее. Его рот шевелился, а глаза угрожающе вращались. Я не хотела слушать, но вдруг он стал четко видимым.
– Ли Лан, драгоценная моя, – произнес он. Его рот исказился и превратился в странную щель. – Ты была в последнее время столь недружелюбной. Разве можно так обращаться со своим нареченным?
– Прочь! – завопила я, хотя слова давались с неимоверным усилием. – Я не твоя невеста! У меня с тобой нет никаких отношений.
– Я пришел, чтобы предупредить тебя, – продолжал он. – Немножко своенравия в супруге – это неплохо, но явная непокорность… что ж, Ли Лан, как твой жених, я действительно обязан исправить тебя. Не правда ли?
– Ты полил кровью нашу дверь?
Он хихикнул.
– Впечатляюще, да? Даже я удивился.
– Ты сам это проделал?
– Нет, нет, я не могу выдавать все секреты. Не вдаваясь в подробности, скажу: есть и другие в моем подчинении. Я человек определенного положения, что ты вскоре сможешь оценить.
– Как получилось, что ты командуешь духами?
Он расхохотался.
– Тут нет ничего особенного на самом деле. Я просто велел им тебя попугать. Мысль о крови мне в голову не приходила, но должен признать – выглядело это впечатляюще. Эта твоя горничная, которая ревела без остановки… Честное слово, я не получал столько удовольствия с тех пор, как… как… – Нахмурившись, он прервался.
Теперь я знала, что будет лучшей темой, чем тема его смерти.
– И они сделали это ради тебя? Кто они?
– Чиновники пограничья. О да, они слушаются меня. Их послали ко мне под начало.
– Кто?
– Один из девяти адских судей, конечно. – Он уверенно осклабился при этих словах, а плечи выгнулись так, что толстая складка жира между шеей и спиной дернулась. Жаль, что смерть почти не изменила его внешность.
– Неужели все умершие имеют демонов в услужении? – уточнила я.
– Конечно, нет! Я получил средства для решения своей задачи в виде исключения. Ты же не думаешь, что они позволят людям творить что вздумается, просто так! Существуют процедуры, нужные люди, которых следует знать. – Он погладил подбородок, лаская подобие бородки. – Но хватит об этом. Я пришел осведомиться, не передумала ли ты. В последние дни ты неприятно осложнила мои визиты. Советовалась с этой старой ведьмой.
– Так порошок сработал.
Слишком поздно я поняла, что сказала не то. По его лицу разлилась ярость, глаза опасно загорелись. Вот что пугало в Лим Тиан Чине. Жизнь в нашем спокойном, отчасти мрачном доме не подготовила меня к подобным вспышкам гнева.
– Никакой порошок не остановит меня! – заявил он. – Это было мелкое неудобство. Однако я пришел за ответом нынче ночью.
– Но почему ты хочешь жениться на мне?
– Ли Лан, Ли Лан, ты задаешь чересчур много вопросов. Ты ведь не хочешь так скоро утомить своего жениха? – Но он пока улыбался, словно эта игра неким образом ему нравилась. – У нас будет достаточно времени для того, чтобы достигнуть задушевности в любви.
– В любви? Ты едва меня знаешь.
– О, я знаю тебя очень хорошо, Ли Лан. – Я отпрянула прочь, как только он приблизился. – И я договорился, что ты станешь частью моего вознаграждения.
– За что?
– Полагаю, можно рассказать, раз уж мы все равно поженимся. Одно значительное лицо даровало мне особое возмещение ущерба за совершенное против меня преступление. Мне лишь нужно закончить для них несколько пустячных заданий. А взамен негодяй станет моим.
– Какое преступление? – спросила я, хотя кожу покалывало.
– Ты ведь не думала, что сильный юноша вроде меня мог внезапно скончаться от лихорадки? – ответил он. – Меня убили.
Я нервно моргнула.
– И ты пытаешься узнать, кто это сделал?
– Но я уже знаю. Мой дражайший кузен, Тиан Бай.
Именно Ама разбудила меня, в то время как я рыдала, кричала и металась в постели. Еще долго после этого она обнимала меня и убирала влажные от пота волосы с лица, а я безмолвно страдала из-за слов Лим Тиан Чина. Наконец я уснула беспокойным сном. Когда я встала, был почти полдень, и няня стучала в дверь.
– Что случилось? – спросила я. Меня до сих пор занимали откровения Лим Тиан Чина. Волосы сбились, веки припухли. Я выглядела как безумная.
– Отец желает тебя видеть. – Ама казалась меньше ростом, чем обычно, – заводная игрушка, у которой стала отказывать пружинка. – Внизу, в кабинете.
Я посмотрела на няню, но она лишь пожала плечами.
– Кто знает, чего он хочет? Но ты! Ты слишком больна, чтобы вылезать из кровати. Я скажу ему подождать немного.
– Я пойду.
По какой-то причине я чувствовала крайнюю обеспокоенность из-за этого вызова, и, подозреваю, Ама тоже, поскольку старалась задержать меня хлопотами и ворчанием. Умыв лицо и заплетя косы, я спустилась вниз. Впервые за много дней дверь в отцовский кабинет стояла открытой. Я с усилием постучала, хотя никогда не имела такой привычки.
– Войди, – промолвил отец.
Он стоял за столом, держа раскрашенный свиток. На его впалых щеках выпирали скулы, и меня озарило – призрак Лим Тиан Чина пожирал нашу семью заживо. Интересно, какие проблемы он принес в отчий дом. В первый раз я ощутила проблеск жалости к его родителям.
– Отличная картина, правда? Всегда была одной из моих любимых. – Это оказался черно-белый набросок горного пейзажа, мазки туши – яростные, словно художник едва мог сдерживать свое нетерпеливое желание воссоздать сцену на бумаге.
– Я старался держать ее подальше от света и жары, – продолжал отец. – Она написана рукой очень знаменитого мастера. Догадаешься, кто он?
Конечно же, папа вызвал меня не ради продолжения заброшенного классического образования. Или он после всего лишился рассудка? Отец скривил губы.
– За нее дадут хорошую цену. И у меня есть другие. Все старинные вещи, которые я собирал… может, они все-таки пригодятся.
– Сколько? – уточнила я.
– Недостаточно. Но я планирую объявить себя банкротом. А картины – для тебя. Мы превратим их в золото и наличные, чтобы у тебя остались средства к существованию.
– А ты? Что будет с тобой? – испытывая внезапный страх, спросила я. В сознании вспыхивали сцены. Отец в долговой тюрьме или лежащий избитым на улице.
– Обо мне не тревожься. – Видя мое растущее возбуждение, он сказал: – Ли Лан, на самом деле я хотел передать тебе новости. Думал, лучше ты узнаешь их от меня, чем от слуг-сплетников.
Мое сердце упало.
– В чем дело?
– Тиан Бай собирается жениться. Помолвка официальная, контракты подписаны. Он вступит в брак с дочерью семьи Куа.
Я стояла молча, его слова звенели в ушах, точно шум далеких волн.
1
Конкуби́на (лат. concubina, от лат. con – вместе и лат. cubare – лежать) – в Древнем Риме незамужняя женщина низшего сословия, находившаяся в сожительстве с мужчиной. – Здесь и далее прим. ред. и пер.
2
Франжипани, или плюмерия (лат. Plumeria), – род тропических растений семейства кутровых (лат. Apocynaceae) c крупными пятилепестковыми цветами, обладающими интенсивным приятным ароматом, который усиливается в ночное время.
3
Цинмин («праздник чистого света», «день подметания могил») – традиционный китайский праздник поминовения усопших, отмечается на 108-й день после зимнего солнцестояния. Как правило, выпадает на 5 апреля. В этот день китайцы выезжают на природу, чтобы насладиться наступлением весны, и посещают могилы предков.
4
Маджонг, или мацзян, – китайская стратегическая игра с использованием игральных костей для четырех игроков, где каждый играет за себя.
5
Рабочие-ку́ли, или просто ку́ли (от хинди: букв. «работник») – в историографии термин широко использовался для описания наемных работников, батраков.
6
Баджу панджанг – длинная верхняя туника с длинными рукавами, к ней надевают белую блузку-топ и саронг-батик. Шьется из легких, иногда полупрозрачных тканей. Скрепляется тремя брошками керонгсанг, часто из золота, серебра, жемчуга и других камней. Костюм адаптирован из национального малайского баджу курунг людьми-перанакан.
7
Кебайя – традиционная блузка-жакет, к ней надевают саронг-батик; возникла при дворе королевства Маджапахит (современная Индонезия). Ее традиционно носят женщины в Индонезии, а также в Малайзии, Сингапуре, Брунее, южном Таиланде, Камбодже и южной части Филиппин. Подобная блузка встречается и в Бирме, под названием хтаингматеин.
8
Дерево ченгал (лат. Neobalanocarpus heimii; чан та кьен, чингамат, такьян чан и такьян чантамаео) – тропическое дерево, растущее на полуострове Малакка. Высота достигает 60 и более метров. Источник ценной древесины, которая используется в местном строительстве и изготовлении предметов интерьера.
9
Речь идет об историческом событии 1414 г., когда адмирал Чжэн Хэ получил в дар от султана Бенгалии Шихабуддин Баязид Шаха (годы правления 1413–1414) жирафа и письмо на золотом листе. Китайцы были восхищены «воплощением мифического зверя цилинь», а каллиграф Хуатинской школы Шэнь Ду (1357–1434) в честь события нарисовал картину и написал поэму с похвалами.
10
Бальзам «Белый цветок» – средство народной медицины, смесь масел грушанки, эвкалипта, мяты перечной, лаванды, ментола и камфары. Обладает эффектом анальгетика, помогает от мышечных болей, растяжений, ушибов, артрита, мигрени и болей в шее.
11
Джохор (Джохор-Бару, ранее Танджунг Путери, Искандер Путери) – основан в 1855 году по указу теменггунга (глава госбезопасности, впоследствии махараджа и султан) Даенг Ибрагима. В настоящее время – столица султаната Джохор на юге Малайского полуострова. Джохор-Бару отделен от Сингапура Джохорским проливом, через который проложены мост и дамба.
12
Гонконгский медицинский колледж для китайцев – в его стенах впервые в регионе стали широко внедрять достижения западной медицины. У истоков колледжа стояли знаменитые врачи той эпохи – Хо Кай, Патрик Мэнсон, Джеймс Кантли. Однако китайская община, воспитанная на традиционной народной медицине, в тот момент не была готова воспринимать всерьез западных врачей, поэтому выпускники нередко сталкивались с проблемами при трудоустройстве.
Упомянутые автором беспорядки, вероятно, связаны с постоянным недовольством местного населения, воспринимавшего англичан после «опиумных войн» как колонизаторов-захватчиков.
13
Куи ангку (кит. дословно «пирожное «красная черепаха») – традиционное китайское лакомство, которое готовят к народным и семейным праздникам. Форма и цвет символичны – красный считается цветом радости и жизни, а черепаха воплощает силу и долголетие. В праздник Циси девушки, отмечавшие свое совершеннолетие, подносили эти пирожные родственникам и друзьям, говоря таким образом о готовности вступить в брак.
14
Джонка – традиционное китайское парусное судно для плавания по рекам и вблизи морского побережья.
15
Опера «Пастух и Ткачиха» – классическая постановка по мотивам сказки, в основу которой легли наработки китайских поэтов и элементы народного танца, исполняемого на праздник Циси. По сей день входит в репертуары крупнейших китайских театров, включая Пекинский. Современную версию сказки можно увидеть в романтическом фэнтези 2008 г. «Пастух и Ткачиха».
16
Кати – традиционная китайская единица измерения массы, используемая на Востоке и в Юго-Восточной Азии. В одном кати содержится шестнадцать таэлей. Гван – это тридцать кати, пикуль – сто кати, а стоун – сто двадцать кати. Один кати равен 604,79 грамма.
17
Праздник драконьих лодок – традиционный китайский праздник, отмечается в пятый день пятого лунного месяца. Обряды праздника, а также еда, одежда, украшения домов призваны отгонять болезни и злых духов, по поверью, появляющихся именно в этот период. Как правило, в этот день проводят состязание по гребле в лодках драконьей формы.