Бедная, бедная РУССА
(трагифарс с элементами хулиганства)
Действующие лица:
Прохоров – директор ООО «Светлый путь», впоследствии АО «Рассвет».
Лида – его жена, а-ля Дездемона.
Русса – Роботизированный Универсальный Самопро-граммируемый Секретарь-Автомат, жутко разносторонняя особа.
Розанов – замначальника департамента, теоретический самец.
Килькадзе – председатель научно-технического совета департамента. Он же Троянский, сексуально озабоченный конь.
Гваздун – начальник районного агроуправления, гений му-тантизма.
Коновалова – селекционер, коня на скаку завалит.
Ракуша – член правления ООО «Рассвет», контуженый кирзовый Ахиллес.
Фельзер – хирург-ветеринар с ехидной памятью. Баран-Производитель – муляж с гиперфункцией размножения.
Курт Вассерман – председатель совета директоров концерна «Дойчэлектрик», пожизненный военнопленный. Анюта-микро – Русланова.
Ольга-Вера – два родственных Духа в едином теле. Офицер ГИБДД – господин и холуй в едином лице. Водитель такси – гибрид шмаровоза и экзекутора.
Русский Бзик – существо из русского Пространства.
АКТ 1
Большой двухкомнатный номер московской гостиницы. В номере сидят за столом и ждут звонка Прохоров и его жена Лидия. Звонит мобильник. Прохоров берёт его.
ПРОХОРОВ. Слушаю.
ФЕЛЬЗЕР. Вася?! Ты где?!
ПРОХОРОВ. Голос из родимого Задрыпинска. Был в Германии, сейчас в Москве.
ФЕЛЬЗЕР. Наконец приехал!
ПРОХОРОВ. Заслуженному ветерану моё почтение. Здравия желаю, Яков Борисыч.
ФЕЛЬЗЕР. И вы после Германии желаете, шоб мы тут имели здравие? А не хотите белую горячку?! Садись, пока стоишь. ПРОХОРОВ. Что случилось?
ФЕЛЬЗЕР. Я приехал из города от дочери и увидел дикий кошмар. Полдеревни в зюзю, в стельку, вдрабадан. Отдыхают по лужам и почти совсем не дышат. Работы моему ветеринарному здравпункту на неделю.
ПРОХОРОВ. С какой радости пир?
ФЕЛЬЗЕР. До нас добрались на «Мерседесе» четыре мордоворота и стали скупать земельные паи. За пай и подпись на договоре – ящик пойла!
ПРОХОРОВ. И наши недоумки купились?
ФЕЛЬЗЕР. Почти что поголовно. На этот кошмар Ракуша зарядил дробовик картечью и прострелил мордозадым колесо на джипе.
ПРОХОРОВ. Озверели?! Ну и что дальше?
ФЕЛЬЗЕР. От них жутко запахло, и мы таки дали этим пахучим уехать. Может, зря?!..
ПРОХОРОВ. Яков Борисыч, держите оборону до моего приезда… я скоро! (Телефонный звонок.) Алло… алло…
ГОЛОС (из трубки, с грузинским акцентом). Василий Никитович Прохоров?
ПРОХОРОВ. Он самый.
ГОЛОС. Ты ещё не выбрал себе место на кладбище? ПРОХОРОВ. А ты? Кстати… у тебя какой рост?
ГОЛОС. Зачем, несчастный, тебе мой рост?
ПРОХОРОВ. Я ж для двоих копать буду. Рядышком полежим, костями побрякаем.
ГОЛОС. Хулиган ты, изобретатель. В гости в Москву явился и хамишь.
ПРОХОРОВ. Что-то с памятью твоей стало. Вы там у себя всё обгадили и перегрызлись. После чего ты ко мне в Москву прибыл, обнаглел и расплодился. Назвался бы для приличия. Кто такой?
Молчание. Прохоров бросает трубку.
ЛИДА. Опять тот самый?
ПРОХОРОВ. Ну.
Телефонный звонок. Прохоров срывает трубку.
ПРОХОРОВ. Слышь, мудрак говённый! Пошёл бы ты… РОЗАНОВ. Так сразу? И куда?
ПРОХОРОВ. Чёрт… извините.
РОЗАНОВ. С каких это пор замначальника департамента Розанов стал… говённым му-дра-ком… прелесть какой перл!
ПРОХОРОВ. Здравствуйте, Михаил Степанович. Я здесь уже неделю после германской стажировки и не могу пробиться ни к начальнику департамента, ни к Килькадзе. РОЗАНОВ. Это интересно, но меня больше интересует, что вам обещали в Германии.
ПРОХОРОВ. Где?
РОЗАНОВ. Откуда вы вернулись. Что вам пообещал председатель совета директоров «Дойчэлектрик» Курт Вассерман?
ПРОХОРОВ. Нас, стажёров, дальше приёмной цехового инженера не пускали, какой президент?
РОЗАНОВ. Странно… очень странно. Неделю назад они оповестили, что вам диппочтой отправлена посылка именно от президента. Сегодня она пришла. Нечто вроде гроба времён Четвёртого Рейха… Что в нём?
ПРОХОРОВ. Понятия не имею. Вскройте и узнаете. РОЗАНОВ. Увы, условие концерна: их посылку вскроете лично вы.
ПРОХОРОВ. Куда прийти для вскрытия?
РОЗАНОВ. Естественно, во двор департамента, где нет посторонних. Венков и носовых платков пока не надо. Внутренний двор департамента. Асфальт, фонарный столб. Рядом ящик в виде саркофага. На крышке ломик. Поодаль два чиновных мужа. Входят Прохоров с Лидией. РОЗАНОВ. А вот любимчик «Дойчэлектрик». ПРОХОРОВ. Моя супруга Лидия Алексеевна.
РОЗАНОВ. Весьма приятно. А это председатель научно-технического совета департамента Георгий Килькадзе. Килькадзе, не лапайте глазами чужую даму.
ЛИДА. Ничего-ничего, грузинский лапёж не самая плохая процедура. Тем более если лапёжник ничем другим не занят. РОЗАНОВ. Килькадзе, вас показательно макнули. Василий Никитович, вон ломик. Не разучились орудовать?
Прохоров поддевает ломиком крышку ящика. В нём лежит нечто, заваленное стружкой. На стружке письмо. Прохоров разворачивает лист. Читает:
«Уважаемый господин Прохоров! Мы просим вас делать платную услугу по итогам впечатления, которое вы произвели на стажировке. Примите наше изделие – последнюю разработку концерна. Её стоимость пять миллионов евро».
РОЗАНОВ. Всего-навсего?!
ПРОХОРОВ (продолжает). «Мы не меценаты, за этим изделием есть наш технологический интерес. В посылке разумный биоробот. Это РУССА – Роботизированный Универсальный Самопрограммируемый Секретарь-Автомат. Она имеет много функций. Посылка Руссы вам в Россию на один год есть итоговый акт её испытания в экстремальных условиях агрохозяйства «Светлый путь». Концерн будет благодарен вам за оценку качества изделия. Оплата вашей услуги и расходов – сто тысяч евро. Ваш куратор – департамент Розанова. Приставьте Руссе голову, потом управляйте пультом. Председатель совета директоров концерна «Дойчэлектрик» Курт Вассерман».
РОЗАНОВ. В их предварительном факсе то же самое. Ай да гансы! Надеюсь, этот свёрток – голова. Разверните.
Прохоров достаёт шар в упаковочной бумаге, разворачивает его. На свет является классическая голова арийской фрау с закрытыми глазами. Розанов приподнимает веко глаза:
Голубоглазка. У-тю-тю-тю, кисуля. Прохоров, не тяните кота за хвост. Приставьте это к её шее.
Прохоров приставляет голову к шее, торчащей из стружек. Щелчок.
ПРОХОРОВ. Готово.
РОЗАНОВ. Ау-у, фрау Дойчланд! Почему она вся в стружке? Где её тело?
КИЛЬКАДЗЕ. Я нэ могу быть в стороне, когда дэло касается тэла!
РОЗАНОВ. Первый доступ к нему – ваш, Килькадзе.
Килькадзе вынимает из ящика ворох стружек. Все замирают. Общий стон.
ЛИДА. Ой-ёй, коты мартовские! Бабу, что ли, не видели в натуральном виде? Ну-ка отвернитесь!
КИЛЬКАДЗЕ. Мама, зачэм ты меня родила на такие испытания?!
ЛИДА. Где тут одежонка… халатик и бикини… все-го-то-навсего? (Достаёт бикини-купальник. Надевает его на Руссу.)
А это что такое? (Подаёт мужу пульт управления. Розанов перехватывает его.)
РОЗАНОВ. Пульт управления. Та-ак. Разберёмся досконально. «Бытовые функции» – угу, понятно… «Чай, кофе для гостей» – недурственно. «Деловая переписка», «Силовая защита» – всё весьма полезно. «Культурная программа: песни, танцы на корпоративах» – отлично. О-о-о, какая шикарная кнопочка! Что бы это значило?
Нажимает кнопку. Русса садится в ящике.
ЛИДА. Ай!
КИЛЬКАДЗЕ. Держите меня!..
РУССА (Розанову). Шеф, я готова.
РОЗАНОВ. Прелестно, дитя моё. А к чему ты готова? РУССА. Вы распорядились. Иду, милый, я твоя.
Выпрыгивает из ящика, походкой матёрой манекенщицы идёт к Розанову. Присасывается к нему жгучим поцелуем.
РОЗАНОВ. Что за… м-м-м… уй-ди-и-и-и!
РУССА. Что вас смущает, шеф?
РОЗАНОВ. Ты что творишь, негодница… не здесь же! РУССА (расстёгивает ему рубаху, брюки, теснит к ящику).
Но почему-у-у-у не здесь?! Ты очаровашка. Я обожаю застенчивых.
РОЗАНОВ. Уберите эту секс-бомбу! Прохоров, немедленно!
РУССА. Не ломайся, пупсик. Ты же любишь свою крошку!
Валит Розанова в ящик на стружку.
РОЗАНОВ. Пошла вон, бандитка… по… помогите! ПРОХОРОВ. Какую вы нажали кнопку?
РОЗАНОВ. Синюю! Там написано… ай-яй… брысь… кыш! Прекрати щекотку… хи-хи-хи… там написано «Секс-обслуживание»! Скорей! (Бросает Прохорову пульт.) КИЛЬКАДЗЕ. У-у, какая женщина! БТР-самоходка! Но кому досталась?!
РУССА. Милый, зачем на тебе столько тряпок? Не вертись! (Раздевает Розанова.)
РОЗАНОВ. У-у-уй-ди! Насилуют!
Лидия пытается оттащить Руссу.
ЛИДА. Имей совесть, отстань от начальника!
РУССА. Он не начальник! Он мой Herr! Мой цыплёнок, почему твой механизм размножения такой вялый? Его надо поднимать массажем! (Делает массаж.)
РОЗАНОВ. Т-ты что вытворяя-а-аешь?! Василий Никитыч, скорей! Переключите её! На помощь!
ПРОХОРОВ. В этих кнопках сам чёрт ногу сломит… (Нажимает кнопку.)
РУССА. Кья-а-а!
Вымётывается из ящика с трусами Розанова. Демонстрирует несколько приёмов из каратэ. Срубив ногой фонарный столб, надвигается на мужчин.
ПРОХОРОВ. Полегче, мегера… мы тут при чём?! (Нажимает ещё одну кнопку.)
РУССА. Ка-алинка, калинка, малинка моя-а-а-а… (Помахивая трусами, плывёт в танце.)
КИЛЬКАДЗЕ (подключается). Ас-с-с-са-а-а-а!
Розанов выбирается из ящика со стружками на ушах, без брюк, в одной рубахе.
РОЗАНОВ. Тотальный кретинизм!
ЛИДА. О господи, Михаил Степанович, что она с вами сотворила?!
РОЗАНОВ. То, что видите! Да остановите эту идиотку! (Выхватывает у Прохорова пульт, нажимает кнопку «Стоп». Русса застывает на месте.)
КИЛЬКАДЗЕ. Какой танэц испортил…
РОЗАНОВ (прыгая на одной ноге, надевает штаны). Килькадзе, вы не хотите заткнуться?!
КИЛЬКАДЗЕ. Прошу прощения, Михаил Степанович.
РОЗАНОВ. Ну и что мне прикажете делать?!! Эта… тварь выдрала все крючки и пуговицы! С мясом! Замначальника департамента шкандыляет к себе со спущенными штанами и расхлебяченной мотнёй и измятым механизмом размножения! Я вас спрашиваю, Прохоров, что теперь делать?
ЛИДА. А вы шнурочком завяжите вместо пояса.
РОЗАНОВ. Каким, к чёртовой бабушке, шнурочком?!
ЛИДА. Вот этим… от моего платья… Ой мамочки, не могу… сил моих нет! (Хохочет. К ней присоединяется Прохоров, затем Килькадзе.)
РУССА. Хе. Хе. Хе. Ха. Ха. Ха.
РОЗАНОВ. А ты, кукла, чего зубы скалишь?
РУССА. За компанию и жид удавился. Русский пословица.
ПРОХОРОВ. Не жми… кнопки… не изучив технику… безопасности…
РОЗАНОВ. Идиоты! Дурдо-о-ом… пошли вы все к чёрту! (Придерживая штаны, ковыляет ко входу в департамент.)
ПРОХОРОВ. Михаил Степанович, к научно-техническому совету мне теперь не пробиться ещё год?
РОЗАНОВ. Насчёт вашего агрегата и технологии вам всё объяснит танцор Килькадзе. Ему уже не мешают яйца. У него а-а-атличное настроение. Килькадзе, задайте германскому стажёру нужные вопросы. И на всё получите ответы. (Уходит.)
ПРОХОРОВ. Ну, что с тобой делать, хулиганка заморская? (Нажимает на пульте кнопку. Русса подходит к нему.)
РУССА. Жду заданий, шеф. Моя программа говорит: у шефа короткий волос, баритональный голос и механизм размножения вот здесь… (Тянется к «механизмуразмножения».)
ПРОХОРОВ. Отставить с механизмом!
КИЛЬКАДЗЕ. Мамой клянусь, как мимолётное виденье ты явилась, как гений чистой красоты!
РУССА. Это ваш босс, шеф? Интересный экземпляр: у него давно стоячий механизм. Почему?
ПРОХОРОВ. Его таким мама родила. Не отвлекайся. РУССА (Килькадзе). Тогда я тебя в упор не вижу, мамин шиб-з-дик. Катись колбаской по улице Спасской. Русский посыл. Хе-хе.
КИЛЬКАДЗЕ. Ты меня убиваешь, шени чериме! ПРОХОРОВ. Ты бы накинула на себя что-нибудь.
РУССА. Нет проблем, шеф. (Идёт к ящику, надевает халат.)
ПРОХОРОВ. Отвыкай для начала от «шефа». Зови меня просто Вася. Можно Василёк, Васюнчик.
РУССА. Зер гут. Я к вашим услугам, Васю-у-у-унчик! ПРОХОРОВ (жене). Учись, пока не поздно.
ЛИДА. Ну-к, секс-бомба, где тебя выключают? (Тянется к пульту.)
ПРОХОРОВ. Отставить! Шеф я или не шеф? Начнём с малого. Вот что, дорогуша, нам бы с господином Килькадзе кофейку. Пока мы тут с ним беседуем, постарайся раздобыть хороший кофе.
РУССА. Нет проблем, Васю-у-у-унчик, нажми там красную кнопочку.
ПРОХОРОВ. А без кнопочек нельзя, нормально, по-человечески?
РУССА. Конечно можно, Василёк. Но я не смогу работать в экстремальных ситуациях.
ПРОХОРОВ. Будь по-твоему. Работай в экстремальных. (Нажимает красную кнопку на пульте.) Лидок, проводи её в город, всё ж иностранка.
ЛИДА. Вась, где мы найдём нормального кофе? Всё завалено суррогатной дрянью.
РУССА. Василёк, эта женщина не знает своего места и моих возможностей.
ЛИДА. Нет, вы посмотрите на неё! Кукла, а туда же, с гонором!
РУССА. Не кукла – секретарь для босса Васюнчика. А кто вы?
ПРОХОРОВ. Она тоже босс в некотором роде.
РУССА. Почему? Моя программа учит: босс – один мужчина, низкий голос, короткий волос и яичный механизм вот здесь… (Тянется к механизму.)
ПРОХОРОВ. Да что ж ты на механизме зациклилась! В общем так: я твой главный босс, а она помельче.
РУССА. Киндер-босс без механизма!
ПРОХОРОВ. Дамы, вперёд, за кофе.
РУССА. Зер гут, Васю-у-у-у-нчик! Киндер-босс, за мной! Форветс! Шнель шпацирен! Ха. Ха.
ЛИДА. Во запиндя-а-а… Вась, я её боюсь.
РУССА. Василё-о-о-ок, всё будет тип-топ. Хе. Хе.
Уходят.
ПРОХОРОВ. Господин Килькадзе, у меня накопилась масса вопросов.
КИЛЬКАДЗЕ. Здэсь вопросы задаю я.
ПРОХОРОВ. Тогда ауфидерзейн. Я оповещаю «Дойчэлек-трик»: департамент в лице Килькадзе саботирует испытание Руссы. Снимайте штаны для клизмы с иголками. А Русса при этой процедуре скажет своё неповторимое «хе-хе».
КИЛЬКАДЗЕ. Мы пойдём другим путём. Многоуважаемый батоно Василий Никитович! Позвольте мне первому задать вам несколько неотложных вопросов. На них ждут ответа начальник департамента и сам министр. Если я не получу ответов, с меня снимут голову.
ПРОХОРОВ. Даже министр. Ну-ну.
КИЛЬКАДЗЕ. Какое отношение вы имеете к бывшему колхозу и нынешнему ООО «Светлый путь»?
ПРОХОРОВ. Я там родился.
КИЛЬКАДЗЕ. В каком состоянии хозяйство?
ПРОХОРОВ. Вместо «Светлого пути» ныне чёрные хляби: раздолбанные, непролазные дороги, сгнившие мосты. Туда можно добраться лишь пять месяцев в году. От былой роскоши колхоза-миллионера осталось полторы сотни стариков, старух и спившихся механизаторов. В придачу к ним сотня полудохлых бурёнок и коз.
КИЛЬКАДЗЕ. У вас там земельный пай?
ПРОХОРОВ. Как у всех: пять гектаров, поросших чертополохом. Это мёртвый капитал без дорог, техники, субсидий.
КИЛЬКАДЗЕ. «Дойчэлектрик» запросила данные на двенадцать наших агроспецов. Мы отослали их электрон-кой… Но фирма вызвала на стажировку именно вас. И именно вам прислала биоробота с условием испытания его в «Светлом пути». Почему?
ПРОХОРОВ. Понятия не имею.
КИЛЬКАДЗЕ. Может, вы лично знаете председателя совета директоров Курта Вассермана?
ПРОХОРОВ. Кто в Европе не знает владельца «Дойчэлек-трик».
КИЛЬКАДЗЕ (сорвался, примитивно остервенел). Так не бывает! Германский концерн с годовым оборотом в двадцать миллиардов евро тычет пальцем в какого-то МНС Прохорова из какого-то занюханного НИИ и говорит ему: «Дорогой Вася! Получи куклу в пять миллионов евро, испытай её и заработай на этом ещё сто тысяч евро!» Ты кто такой, Васю-у-у-унчик?! За тобой нет ни одного силовика, ни Кремль, ни Белый дом не доверяли тебе даже чистку своих сортиров – мы проверили! Тебя, что ли, мёдом намазали?! ПРОХОРОВ. Это ты звонил мне в гостиницу насчёт места на кладбище?
КИЛЬКАДЗЕ (виртуозно трансформируется в чиновного солидняка). Узнал, да? Тебе звонил Гоша Килька. Сейчас с вами разговаривает Георгий Лаврентьевич Килькадзе.
ПРОХОРОВ. Случайно не потомок того самого Лаврентия?
КИЛЬКАДЗЕ. Потомок-потомок.
ПРОХОРОВ. Это вы с Розановым узнали про посылку Руссы в «Светлый путь» и стали срочно скупать там земельные паи? Но вас остановили Фельзер с Ракушей и дробовиком. Это были вы?