Из числа сочинений, оставленных блаженным Иоанном для русской церкви, замечательно послание его к Клименту[1], папе старшего Рима.
«Приятна любовь твоя во Господе, человек Божий, достойный апостольского престола, – писал русский святитель, – ты и из далекой страны призираешь на нашу худость и смирение, касаешься нас крылами любви твоей, приветствуешь нас искренно и с любовью, догматы православной и чистой веры нашей приемлешь и изумляешься им… и так как ты оказываешься таким архиереем Божиим, какими не были недавно архиерействовавшие, возмутители и оскорбители истины, то и я, самый меньший, приветствую и мысленно лобзаю священную главу твою. Будь счастлив!.. Да даст благий и милостивый Бог тебе и твоим дням увидеть улучшение дел между вами и нами! Не знаю я, откуда и как явились соблазны и препятствия на пути Божием? Отчего и как – они доселе не исправились?.. Мы знаем, что вы из начала христиане по благодати Божией, и во многом мы одобряем вас. Но вы не во всем согласны с нами и кое в чем отдаляетесь. Вот смотрите: все признают семь святых вселенских соборов. На них благочестивая и православная вера христиан исследована, изучена, получила твердость со всей полнотой и убедительностью: они семь столпов богословствующей мудрости; на них она построила свой святой дом – вселенскую церковь. Сим святым вселенским соборам единомысленно последовали все предстоятели и преемники кафедры верховного из славных апостолов Петра, одни лично присутствуя и одобряя согласием деяния и слова, другие через доверенных посланных своих, подавая содействующий голос апостольской кафедры вашей.
Таковы были на первом Вселенском Соборе Сильвестр, на втором Дамаз, на третьем Целестин; четвертому Вселенскому Собору был подкреплением блаженнейший и славный папа Лев, написавший послание к Флавиану премудрое и святое, которое считали столпом православия все знаменитые того времени. На пятом Соборе был Вигилий, на шестом Агафон, муж почтенный и духовно просвещенный. На седьмом Вселенском Соборе святейший папа Адриан изъявлял согласие через посланников своих, святых и богоносных мужей, Петра протопресвитера и игумена римской обители святого Саввы.
Когда же все это так, откуда явились раздор и разделение? Кто посеял на римской ниве такие плевелы? Подлинно, много творится у вас дерзостей. Из многого предложу я любви твоей немногое.
Во-первых, пост субботний соблюдаете незаконно. Потом первую неделю, отделяя от Великого поста, заставляете народ есть молоко, сыр и другую вседневную пищу. Отвергаете иереев, вступивших в законное супружество. Тех, которые помазаны пресвитерами, в другой раз помазываете, как будто это должны совершать не иереи, а епископы. Не говорю об опресноках: это явная принадлежность иудейского богослужения и веры».
Против каждого из выставленных своеволий Запада Иоанн представил основательное опровержение и потом пишет в обличение произвольного изменения Символа Веры о Святом Духе:
«Всего хуже, что вы осмеливаетесь изменять святой символ, утвержденный вселенскими определениями, и говорите, что Дух Святой происходит не только от Отца, но и от Сына… Изумительно и страшно как дерзаете вы изменять веру 318 святых отцов и святых Вселенских Соборов! От конца до конца вселенной, во всех христианских церквах поется единогласно: веруем и в Святого Духа, Господа животворящего, от Отца исходящего, со Отцом и Сыном спокланяемого и славимого. Для чего вы не говорите так, как все христиане, а делаете прибавление? Вы вводите новое учение. Но апостол Павел говорит: Кто стал бы благовествоватъ вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема (Галат. 1, 8). О! Да не услышите вы над собой сего проклятия! Истинно страшно изменять и портить святое писание, хотя бы одной йотой или одной чертой. Уже ли не понимаете, как велик этот соблазн! Вы вводите две причины, два начала для Святого Духа; вы унижаете достоинство Его и впадаете в ересь Македония!.. Прошу и молю, и припадаю к священным стопам твоим – исправьтесь во всем этом, а особенно же относительно опресноков и указанного недостатка, так как то касается святого причащения, а это пагуба для чистой веры. Прости написавшего тебе это».
Так писал русский святитель XI века римскому владыке.
Блаженный Иоанн написал церковное правило для объяснения правил вселенской церкви в применении их к нуждам русской церкви, правило это напечатано под заглавием: «Иоанна, митрополита русского, нареченного пророком Христовым, церковное правило», и долго оставалось в составе правил Русской Церкви.
Замечательно правило его относительно чародейства: «Тех, которые совершают волхвования и чары, мужчина то или женщина, должно вразумлять словом наставления и обращать от зла; если не обращаются, то подвергать строгому наказанию; но не лишать жизни и не уродовать; последнего не допускает церковное учение». Так предписывал благодатный пастырь святой православной церкви в XI веке, именно в то время, когда на западе, по предписаниям католических властелинов, жгли мнимых волхвов и чародеев на кострах.
Преподобный Исаакий Затворник
(14 февраля 1090 г.)
Невозможно человеку не подвергаться искушению: если враг дерзнул в пустыне приступить к Самому Господу, то тем более дерзает он искушать рабов Божиих. Впрочем, когда злато в горниле обжигается, то делается чище и светлее, так и человек, искушенный различными скорбями, через терпение и добрые дела, является светлым пред Господом, что совершилось на преподобном Исаакии, затворнике Печерском.
Сей преподобный по происхождению был торопецкий купец и имел большое богатство, но, желая оставить мир, роздал все неимущим и пришел к преподобному Антонию в пещеру, умоляя принять его и постричь в монашество. Антоний, провидя в нем истинного делателя, удостоил его пострижения в ангельский образ. Сделавшись иноком, Исаакий предпринял жестокое подвижничество: не довольно ему было жестокой власяной одежды, он снял кожу с козла, сырую надел сверх власяницы, и она засохла на нем; затворился в тесной пещере и там молился Богу со слезами день и ночь. Пища его была одна просфора и то через день, а питие вода в меру, которую подавали ему через небольшое окошечко. Никогда не ложился он для отдохновения, а сидя дремал весьма короткое время. Так подвизался преподобный в продолжение семи лет, не выходя из пещеры. Однажды вечером по обычаю стал он молиться с коленопреклонением и петь псалмы и продолжал так до полуночи. Почувствовав изнеможение, он погасил свечу и сел на свое место: внезапно возсиял в пещере свет, подобный солнцу, и видит он вошли к нему два беса в виде прекрасных юношей с светлыми лицами и говорят: «Исаакий! Мы ангелы, вот и Христос идет к тебе с прочими ангелами». Исаакий встал и увидел множество бесов, блистающих, как солнце. Один посреди их отличался светлостью лица, которое испускало лучи. Бесы сказали ему: «Это Христос, припади и поклонись ему». Подвижник, не уразумев прелести бесовской, забыл оградиться крестным знамением и поклонился ему, как Христу. Бесы страшно зашумели и торжественно воскликнули: «Наш Исаакий!» Потом посадили его и сами сели вокруг него; их набралось такое множество, что наполнилась вся келья и пещерный коридор. Один из них, мнимый Христос, сказал: «Возьмите музыкальные орудия и ударяйте, а Исаакий пусть пляшет с нами». И плясал он с ними до совершенного изнеможения; они бросили его полумертвым и исчезли.
Примечания
1
(Архиепископ Равеннский Климент избран в папы по воле императора Генриха от 1080 до 1099 гг.)