Егор крепко спал, иногда вздрагивая во сне, а рядом на кровати лежала молодая женщина,
гладила его по волосам и шептала:
– Знаешь, милый, там всегда туман и холод, я совсем одна. Ты покинул меня, оставил
одну на растерзание им. Как ты мог бросить свою любимую жену, ведь я же просила
тебя – не забудь, не перепутай. Теперь я тебя нашла и никому не отдам во веки вечные.
Егор спал беспокойно, ему снился тот же сон снова и снова, неожиданно для себя он
проснулся от холода, тело била дрожь, как при простуде, в комнате гулял ветер, шторки на окнах летали от сквозняка. Он вскочил с кровати, включил свет и огляделся. В комнате тихо, дверь заперта, ключ все так же торчал в замочной скважине, где его и оставили. Балконная дверь закрыта, но ветер, откуда он, или, может, все-таки мужчина переборщил с холодным душем и заболевает, и у него галлюцинации от возможной температуры? Странно это все, – думалось ему.
Еще раз, оглядев все вокруг, решил вернуться обратно в постель и, наконец, поспать, иначе завтра не хватит сил для работы, которая ему предстоит. И сон опять сморил его мгновенно.
Глава 2 Начало неприятностей
Василиса сидела в кабинете и наслаждалась очередной чашкой кофе, какой по счёту она даже не помнила. Ей хотелось сидеть так вечно, тишина и умиротворение успокаивали её, а запах кофе уносил за горизонты сознания. Надо встать и пойти поработать, но не хотелось, она любила такую редкую тишину и расслабленность тела. Хотелось сидеть на этом удобном диване вечно, но это невозможно. Завтра предстояла важная встреча с представителем из департамента строительства и архитектуры.
Строение, в котором располагался отель, принадлежало к историческим памятникам культуры и находилось под защитой города. При последней смене руководителя и проверке данных по площадям было выявлено несоответствие, которое необходимо проверить. Несмотря на то, что здание относится к памятникам архитектуры девятнадцатого века, прежний хозяин завещал его городу при условии сохранения внешнего убранства, а внутреннее пространство могло быть изменено на усмотрение города.
Вот теперь предстояла большая и трудоемкая работа. Придется поднимать архивы,
перемерять, пересчитывать, сверять и делать отчеты для департамента и для их представителя какого-то известного архитектора-реставратора, ну что же, поглядим, будет
день, будет пища. Она, устало вздохнув, встала с удобного диванчика и направилась к рабочему столу, решив подготовить первичную документацию.
Здание отеля было погружено в мрачную тягучую темноту, казалось, что всё покрыто
плотным покрывалом, сквозь которое не было видно ни полной селены, ни яркой россыпи кристаллов на небе, лишь в одном окне на втором этаже горел тусклый свет от лампы. Луч выхватил из темноты призрачную фигуру в саду, которая одиноко стояла под балконом одного из номеров с верхнего этажа, погруженным во мрак.
Василиса сидела за рабочим столом, пытаясь сосредоточиться на документах, но ничего не выходило мысли путались, цифры плясали «джигу». У неё из головы не шли события этого вечера, а вернее, главного героя дня Егора. Она не понимала, что он здесь делает, какова причина его странного поведения, может он все-таки узнал её и тем самым старался ей насолить и вывести из равновесия? Ведь он знает, что это за место, и что оно дорого ей как память, несмотря на горькие воспоминания.
Она редко вспоминала те дни, слишком сильной болью отзывались они в сердце, но именно здесь, в этом отеле, а вернее, в городском особняке Андрея Лисовского, когда-то именовавшемся имением, они познакомились.
Это сейчас здание выглядит так величественно и изысканно строго, фасады отреставрированы, окна сияют блеском и чистотой, сад ухожен. Даже каменная дорожка в парке выглядит, как в девятнадцатом веке при прошлом владельце, восстановленная по крупицам благодаря чертежам хозяина. А тогда это были почти руины, по которым было опасно передвигаться, боясь неожиданного разрушения. Но они проводили здесь много времени, им была интересна история этой семьи и эти величественные развалины.
Он вряд ли мог узнать её, думалось ей, он не вел бы себя так мерзко, он не был циником, хотя время меняет людей, но не до неузнаваемости же. Егор – это отдельная прочитанная и затертая до дыр глава в её жизни, такой тяжелой, местами скорбной, но все-таки её. Она помнила, как он помогал ей после смерти отца, извинялся, предлагал любую помощь, но будучи гордой, от всего отмахнулась. Девушка начинала всё с нового листа, оставив за собой самые интересные параграфы жизни. Нет, она не голодала, нет. У неё был кров и хлеб, но не было смысла жизни, ради которого стоило жить. Тогда этим смыслом был отец, потом совсем короткий, но прекрасный период – Егор, а затем все закончилось, и душу заполнила скорбь, безысходность и боль утраты, сидящая занозой в её сердце, отбирая всё, что было дорого и ценно.
Работа всегда поглощала её целиком, она трудилась много, словно вол в поле, рогами вспахивая землю. Но иначе было нельзя, работа отвлекала от пустоты будней, наполняла смыслом жизнь.
Василиса потерла усталые глаза, которые болели от работы за компьютером, и поднялась из-за стола, тело ныло от долгого сидения, но нужно было ещё немного поработать. Сев обратно в опостылевшее кресло, решила проверить электронную почту. В ящике было только одно письмо, скучно. Даже ни одной рекламной рассылки не было. Грустно улыбнувшись, Василиса открыла письмо, кликнув конверт. Оно было от секретаря министерства, где сообщалось о том, что сегодня, в связи со смещением сроков, в отель приезжает руководитель подразделения по проверке совместимости данных, и последующем приостановлении работы отеля до полного разрешения спорных вопросов в проекте. Ниже шел перечень документов и планов, которые нужно предоставить и подготовить. Работа предстояла большая и трудоёмкая, внизу письма была информация об исполнителе проверки, главном архитекторе Богатырёве Егоре Александровиче. Решившем лично все проверить, не переваливая работу на сотрудников своего подразделения.
– Черт, как так? Почему он? – Васька вскочила и заметалась по кабинету, не могла понять, как она будет с этим справляться. Он наверняка видел фамилию управляющей и знал, кто она, и чья дочь. Но было кое-что: никто не знал её полного имени, все звали её Алиска!
Рухнув в кресло и уронив голову на сложенные руки, решила обдумать сложившуюся
ситуацию, и на ум пришло нечто странное: пойти прогуляться в сад, проветриться.
Взяв с вешалки палантин и накинув на плечи, она спустилась по винтовой лестнице вниз, желая вырваться из этих гнетущих стен.
Выйдя на улицу, Лиска вздохнула полной грудью свежий воздух, который заполнил её легкие кислородом. Не успев вдоволь насладиться свежестью, она слегка поёжилась от ночной прохлады. Не ожидала, что будет так холодно. Она спустилась по парадной лестнице вниз и пошла в парк. Он благоухал ароматом роз, магнолий, и легким соленым бризом с моря. Этот запах заполнял легкие, стараясь оставить память о себе в теле. Спустившись вниз по каменной дорожке, она направилась к любимой беседке, находившейся в центре парка.
Быстро шагая по тропинке, чтобы попасть в любимое место и выветрить из головы мысли
о Егоре, она почувствовала легкий толчок в спину или просто споткнулась? Толком не осознав, что произошло, она, вскрикнув, полетела лицом вниз на шершавую поверхность каменной плитки. Падение не обошлось без травм – падая, Лиска ободрала ладони,
пытаясь смягчить удар, теперь на них красовались грубые ссадины, а по пальцам струилась кровь, капая на плитку.
Попытавшись подняться, почувствовала боль ещё и в коленке.
– Да что же за день сегодня такой,– в ярости прокричала Василиса.
Она повернула голову в сторону беседки, увидела тень, метнувшуюся из неё.
Осторожно поднявшись с дорожки, всмотрелась в пустынную темноту и, никого не заметив, направилась в сторону беседки, слегка прихрамывая. Колено болело, руку саднило, но её тянуло туда, словно магнитом. Это место было её любимым, она проводила там всё своё свободное время, так как находилась беседка в отдалённом месте парка и со всех сторон была увита диким виноградом, заметить её внутри было сложно. Там царила какая-то особая атмосфера умиротворения и покоя, где можно было хоть немного побыть в такой редкой тишине.
Зайдя в беседку, она удобно устроилась на деревянной скамейке, бережно положив ногу на лавочку напротив. Воздух был ароматным и тягучим, казалось, что время остановилось, и вокруг нет ни отчетов, не постояльцев, ни Егора. Её мысли вновь вернулись к нему, как будто давно зажившую рану вновь вскрыли, и она начала кровоточить. Закрыв на миг глаза, она вдруг почувствовала рядом чье-то присутствие, резко повернулась и огляделась, естественно, никого не увидела, только лист бумаги на столе привлек внимание. Открыв его прочла:
Забудь его! Не отдам! Он мой! Всегда был и будет моим! Ты его не получишь!
Внизу красовались инициалы У.Т. и капля крови, хотя кровь могла быть и её. Резко заморгав, она не поверила увиденному и вновь посмотрела на лист, но он был девственно чист. Василиса решила, что на этом её прогулка окончена, и пора пойти хотя бы немного
отдохнуть перед трудным днем. Завтра предстоит много работы, ещё и её подруга должна обещанный подарок привезти.
***
Утро началось с резкого шума, грохот был невыносимым, как будто молотком по голове
били. Он зарылся под подушку, но это все равно не спасло, звук был сильным и настойчивым, кажется, звали его. Открыв глаза, он прислушался. Да, действительно, в дверь его запертой комнаты кто-то ломился с особой упорностью.
– Егор Александрович, вы меня слышите?
– Откройте, пожалуйста! – Вы просили разбудить вас в девять часов, а уже одиннадцать.
– С вами все в порядке?
Голос был знакомым и очень громким, как же звали эту шумную женщину, нарушившую его покой и такую приятную тишину? Егор перебирал события прошлой ночи, вылавливая воспоминания, узнавание пришло быстро, как только всё всплыло наружу.
– Лидия Алексеевна, минуту!
Он встал и побрел ко входу, в чем был, а именно в трусах-боксерах, его этот факт, правда, мало волновал. Он открыл дверь и в тот же миг на него обрушился словесный поток вопросов, тревожных эпитетов:
– Егор Александрович, ну нельзя же так, мы второй час вас дозваться не можем, уже не знали, что думать, вдруг вам плохо или вы заболели, или еще не дай бог что.
Он молча слушал эту пламенную речь от строгой, но заботливой женщины, отчитывающей его, как мама, за провинность. Стоял и улыбался, не говоря ни слова.
– Стоило ли так волноваться? У меня вчера был трудный день, поэтому я специально закрыл дверь, чтобы меня не тревожили. И я совсем забыл, что просил разбудить меня, замотался.
Лидия вмиг покраснела, понимая настойчивость своих действий, но у нее было поручение, она не могла его проигнорировать.
– Егор Александрович, простите меня за мою бестактность, но Василиса Сергеевна дожидается вас уже два часа и просила меня вас к ней направить.
Егор совсем забыл о причине своего пребывания здесь, что он не на отдыхе, а по работе, на которую сам и вызвался, решив все лично проконтролировать.
– Через двадцать минут буду,– буркнул он, захлопнув перед носом Лидии дверь.
Егор нехотя побрел в ванную, надеясь, что душ взбодрит его перед встречей со снежной королевой.
***
Василиса провела беспокойную ночь, ей снились кошмары, слышались шорохи, голоса. Как результат, выглядела она не лучшим образом с темными кругами под глазами, с которыми даже консилер не особо справился. Глаза были красными и усталыми, а общее
состояние оставляло желать лучшего. В общем, утро не задалось с самого начала, а ведь день только начался.
Она сидела за компьютером, то и дело поглядывая на часы в ожидании вчерашнего гостя, который как «истинный джентльмен» опаздывал на два часа. Лиска даже помощницу послала за ним, чтобы ускорить его прибытие, но судя по времени, это не поезд, чтобы приходить вовремя. Печально.
В дверь постучали:
– Войдите.
В комнату бесшумно вплыла старшая по этажу.
– Василиса Сергеевна, я разбудила Егора Александровича, он обещал прийти через 20 минут.
– М-да, богатырским сном спал наш гость, раз вы его два часа добудиться не могли, – язвительно ответила Васька.
– Он закрылся изнутри, а ключ оставил в замке, я ничего не могла сделать.
– Идите, Лидия Алексеевна, и попросите Марию, как только приедет моя подруга, пусть мне сообщит.
– Хорошо, Василиса Сергеевна, – она вышла так же бесшумно, как и вошла, даже дверью не хлопнула, потрясающее самообладание.
Василиса нервничала перед очередной встречей с Егором. Не зная, как вести себя с ним, она-то его узнала, хотя ей и неприятен этот факт, но теперь будь, что будет. Им предстояла долгая и кропотливая совместная работа, надо держать себя в руках и не отвлекаться на глупости.
Ожидание тянулось вязкой массой, время остановилось, и казалось, оно совсем не двигается с места. Громкие шаги по коридору нарушили тишину. Глубокий вдох, потом выдох, Василиса напряглась, ожидая стука, и он не заставил себя ждать. Стук в дверь громом разорвал тишину.
– Войдите,– громким уверенным голосом сказала Лиска.
– Доброе утро, Василиса Сергеевна.
– Вы думаете, оно доброе, Егор Александрович? Я вас давно жду.
– Ну, раз ждете, значит, знаете, кто я?
– К сожалению, да. Я бы хотела поскорее перейти к основной цели вашего тут пребывания.
– А как же накормить, напоить, в баньке можно не парить, а потом делами заниматься.
– Егор Александрович, что вы себе позволяете? – Васька была в бешенстве, сил сдерживаться не было.
– Я смотрю, вы без чувства юмора, сложно нам придется. – Егор специально дразнил ее, чтобы понять, сможет ли она выйти за рамки.
– У нас с вами чисто деловые отношения, и после завершения проверки я с огромным удовольствием помашу вам платочком, когда вы будете уезжать. Егор Александрович, нам
с вами предстоит много работы, поэтому давайте отставим все шутки в сторону и перейдем к нашим делам.
– Хорошо, давайте. – Егор удивился её самообладанию, не девушка, а кремень.
– Василиса Сергеевна, может, мы на время нашего совместного сотрудничества, перейдем на "ты"? – Егор не надеялся на её согласие, но решил проверить, а вдруг?
– К чему это? – Василиса удивленно подняла бровь.
– Ну, вы же понимаете, что проверка будет не один месяц, и наше общение стало бы проще, вы не находите?
– Да, проверка действительно надолго, но не стоит забывать о субординации. – Повисла пауза, после чего она сказала:
– Хорошо, но прошу звать меня Василиса, без всяких сокращений я этого не люблю, договорились?
– Конечно, может, отметим?
– Вы переходите границы, во-первых, я не пью, а во-вторых, у меня разгар рабочего дня! – Егор мысленно похвалил себя за победу.
– Может тогда кофе и десерт? Я не успел ещё позавтракать.
– Спасибо, но я в это время суток кофе не пью. – Она лукавила, так как была ярой кофеманкой, и без него не представляла своей жизни. Ей было неприятно общество Егора, поэтому она отказалась.
Егор наблюдал за ней, развалившись в кресле, и только сейчас заметил, что левая рука перевязана бинтом. Он бы и не заметил, если бы не задрался манжет её белой рубашки, удивленно посмотрев, он спросил:
– А что с рукой? Производственная травма? – она поморщилась, вспомнив ночное происшествие, и ответила: