– Смотри мальчик, нарвёшься на скандал, репутация фабрики может пострадать. А мне чумазая свинья на радость конкурентам не нужна.
– Светлана Викторовна, вам не кажется, что вы становитесь воспитателем?
Я думал, что еду к женщине, любимой женщине, а приехал к завучу школы.
– Ладно, иди в душ, воспитывать не буду, поздно, и занятие не благодарное.
…
Друзья, на следующее утро завтракали в столовой дома Малины, попутно обсуждая предстоящий ремонт.
– Как думаешь, какой стиль понравится этой дамочке, ампир, ренессанс, или барокко? – лукаво улыбаясь, посмотрел Егор на Илью, откусывая бутерброд с сыром и колбасой.
– Ты зря шутишь дядя, – ответил за Илью Виктор, – У этой дамочки в голове не опилки, мебель отцовскую не выбросила на помойку, значит, не очерствела душа, не преклоняется перед новомодным стилем, как нововылупившиеся бизнесмены.
– Вы, братцы, прикиньте для начала, как пройдёт электропроводка, -запивая чаем бутерброд сказал Илья, – А потом Егор решай какой стиль ремонта тебе по нраву. Дом уютный, сделано всё с душой, поэтому не стоит лепить дворец в миниатюре, я так думаю.
Друзья закончили перекус на скорую руку, собрали оставшиеся продукты. Илья понёс пакет, чтобы положить его в холодильник. Егор и Виктор поднялись на второй этаж и стали обсуждать, где в первой ремонтируемой комнате лучше поставить кровать и тумбочки. Соответственно, где должны быть розетки, выключатели и светильники, чтобы удобно было их найти. Илья поднялся в комнату в самый разгар обсуждения и прервал его:
– Братцы, давайте вынесем из комнаты всю мебель, в пустоте будет нагляднее прикидывать, как лучше и удобнее всё сделать.
– Егор и Виктор замерли от неожиданности с раскрытыми ртами и повернулись к двери, где стоял Илья.
– Э-э… – наконец выдавил из себя Виктор, – мудрое предложение, а, Егорушка?
– Надо посмотреть, может мы её разберём? Попробуем во всяком случае. Так она места меньше займёт и легче перетаскивать, – ответил Егор.
– Верно, – вмешался Илья, – и накроем её чем-нибудь, чтобы не повредить. Витя неси снизу отвёртки, плоскогубцы, в общем, сам знаешь, что.
…
Из открывшейся тюремной калитки вышли двое. Один молодой, другой пожи- лой. Оба освободились по окончании срока заключения, или по звонку на тюрем- ном жаргоне. Молодой, по имени Пашка отбывал срок за разбой. Пожилой – Василий Павлович Скоробеев за хищения в особо крупном размере и покушение на убийство. Хотя, на самом деле, все обвинения были высосаны из пальца. Скоробеев был заместитель отца Малины по снабжению, посаженный им, дабы устранить предполагаемого конкурента в деле приватизации фабрики в 90-х. В советское время они были друзьями. Малина, карьерист по натуре, лез на верх
по карьерным ступеням, как помощника тащил за собой Скоробеева. А, когда пришли к власти прихватизаторы, он на этой волне быстро прихватил фабрику, оставив всех с носом. С помощью братков за кругленькую сумму, посадил своего зама, не предполагая, что те же братки решат, что владение фабрикой – это намного больше той суммы, которую они получили. Но не успели. Виктор Фёдорович, так звали отца Светланы, успел не только приватизировать фабрику, отняв большую часть акций у работников, но и оформил завещание на дочь и поместил это завещание в одном из банков Швейцарии. Там же поручил ведение дела по завещанию одной из нотариальных контор. Братки хоть и убили Малину, но фабрику, которую он зарегистрировал в Германии отобрать не смогли.
Кровным отцом Светланы является Скоробеев, но ни он, ни Светлана об этом не знают. У Василия Павловича с матерью Светланы был бурный роман до её смерти. Но Таисия Георгиевна унесла эту тайну в могилу. Умирая в больнице, в бреду она раскрыла тайну соседке по палате, желая облегчить душу. Соседкой по палате, была мать Галины – жены Березова. Когда Галина навещала мать, та ей рассказала, как умирала Таисия Георгиевна, как в бреду раскрыла свою тайну. Но Галина вежливо выслушала мать, не придав рассказу особого внимания.
– Ну что Жук? – Пашка обратился к Скоробееву, – навестим братков?
– Нет Паша, это без меня, у меня другая задумка – ответил Жук (кличка Скоробеева). – Поеду в родные края, спасибо сказать за 20 календарей.
– Кому спасибо, ты же говорил, что дружка твоего замочили.
– Наследники остались, хоть напоследок душу отведу, выскажу всё, что наболело, поспешу, зона кровь почти всю высосала, хочу успеть наследнице рассказать про «подвиги» её папаши. Она считает его святым борцом за государственное имущество, бережно сохранённое от развала.
– Я к тебе уважительно отношусь Жук, да и возраст у тебя, как знаешь. Но,
если что пришли весточку Пашке, приду на помощь.
– Спасибо Паша, постараюсь своими силами, но про твою поддержку не забуду.
Они пожали руки друг другу и разошлись в разные стороны.
Часть заработанных на зоне денег, да ещё братки ссудили приличную сумму, Скоробеев потратил на одежду и пообедал в небольшом ресторанчике такого же небольшого северного городка. Проездные выписаны до своего областного центра.
Он не был женат. После Таисии он не смог сойтись с другой женщиной. Так и жил один до тюрьмы. Как встретит его родной край, он не задумывался. Ему нужно успеть увидеть Светлану и всю правду выложить. Здоровье и года напоминают, что нужно спешить. Требовать деньги за потерянные на зоне годы он не хотел, время ушло, а потребовать приличное жильё как моральную компенсацию за подлую подставу Виктора – это дело.
Когда Скоробеева арестовали в 1997, Светлана жила в Москве. Она не знала, про отцовские махинации с акциями фабрики. А, когда приехала домой, то ей сказали, что дядя Вася уехал на дальний восток со своей женщиной. Там у неё свой дом и хозяйство. Мол потянуло Василия Павловича на природу, в село. А проблемы дяди Васи её не сильно волновали, они не были ей интересны. Светлана стремилась побыстрее занять место «отца» и показать всем какой она квалифицированный специалист. Смерть «отца» нарушила все планы и мечты Светланы. Ей пришлось вникать в проблемы фабрики без передышки. Брать бразды правления в свои руки. Трудно, но необходимо. По природе она была оптимист и упорно, как говорится, через не могу доказала, что может управлять коллективом предприятия.
…
Бригада друзей работала слаженно и на седьмые сутки спальня была готова.
– Мебель заносить и собирать пока не будем, может хозяйка приедет посмотреть, выскажет свои пожелания где и что поставить, – обратился к Илье Егор.
– Правильно, старина, ты с ней обсуди этот вопрос, как специалист, тем самым поднимешь авторитет нашей бригады. Ребят собирать, не будем, пусть работают у себя, я думаю вдвоём мы расскажем всё о чём спросит хозяйка?
– Действительно Илья, Ты руководитель, я прораб, пусть так и думает. Но я, надеюсь мы не будем отдыхать ещё три дня?
– Думаю, стоит ли брать трёхдневный отгул, или без перерыва идти дальше?
– Ты бригадир, конечно, но ведь неизвестность впереди ещё хуже.
Егор ты прав, позвоню Короткову, сам пусть оценивает, или везёт хозяйку. Мы не из стройбата, а из автобата, – улыбаясь Илья подал руку другу, который с лёгким хлопком положил на неё свою.
Илья набрал номер, послышались гудки, затем голос Евгения: – Внимательно вас слушаю.
– Э-э-э, у нас всё готово, приезжайте Евгений, мы решили не тратить время.
– Я понял, приеду завтра в 10—00 с хозяйкой, если ей понравится, будете продолжать работу.
– Хорошо, ждём, – Илья выключил телефон и обратился к Егору: – А мы пока займёмся наведением марафета, дабы у хозяйки сложилось благоприятное впечатление о нас.
…
Женя не пошёл в кабинет Малины, нажал клавишу селектора: – Светлана Викторовна, у меня приятная новость, когда изволите принять меня?
– Через полчаса у меня в кабинете, – ответила Светлана.
Женя степенно прошёл мимо секретарши: – Светлана Викторовна мне назначила.
– Да, Евгений Викторович, Светлана Викторовна предупредила о вашем визите, – ответила секретарша.
Коротков постучал в дверь и услышав: -Да, войдите, – открыл её.
– Какая важная новость для меня? – Светлана встала с кресла и подошла к Евгению.
Женя с улыбкой отрока, это он умел делать, радостным голосом ответил:
– Комната готова, я сказал, что завтра в 10—00 привезу тебя чтоб посмотреть.
– Ты, мой жеребчик, не поговорив со мной, принял решение, и думаешь, что я как, старуха поеду с тобой смотреть и одобрительно кивать на всё, что твои чудо мастера в кавычках, наделали в загородном доме. Не учёл, что моё время на завтра расписано по секундам?
– Не называй меня жеребчиком, если не хочешь лишиться моего уважения к тебе. И я так решил, из-за разности наших предпочтений, мягко говоря.
– Простите сеньор, я совсем забыла, вы выросли в областном центе, а я в районном. Куда мне до столь продвинутого менеджера. Вы только забыли, что от областного центра до Москвы на 40 километров ближе чем от районного. А я шесть лет прожила в столице, в отличие от сеньора.
– Светка, лучше с тобой не спорить, поэтому, сама увидишь, сама примешь решение. Чтобы после пенять только на себя.
Светлана подошла к окну, закинула руки за голову, потрепала распущенные волосы: – Надеюсь поедем из моей квартиры?
– Желание сеньоры для пажа закон.
– Вот именно пажа.
Евгений резко повернулся и вышел. Хотел было хлопнуть дверью, но увидев секретаршу, сдержался.
…
Светлана нажала на клаксон, подъехав к закрытым воротам дачи. Евгений остановился следом. Он поехал на своей машине, потому, что знал, что результат поездки будет непредсказуем. Зная вспыльчивость любовницы, он не хотел остаться без машины посреди пустого двора.
– Егор! – громко сказал Илья, – хозяйку на смотрины привезли, хватит любоваться своим творением, спускайся вниз, я пошёл открывать ворота.
Не успел Илья открыть вторую створку пошире, как Малина, разрыхлив задними колёсами снег, влетела во двор.
– Вы что медведи в спячке? – резким голосом сказала она Илье, – не достучишься. Часы у вас… часы точно идут? На моих 10—05. Вы за полчаса должны были меня ждать у открытых ворот.
– Вы хозяйка, но я не сторож с метлой у ворот. Моё дело не поклоны отвешивать при вашем появлении, а показать работу, для этого был нанят.
Женя выйдя из машины, приложил палец к губам, намекая Илье, не стоит ещё пуще её злить.
– Прошу вас Светлана Викторовна, на второй этаж, наша бригада провела капитальный ремонт вашей спальни.
Вслед за хозяйкой все поднялись на второй этаж.
– Сейчас днём не так светло, как летом, поэтому мы временно разметили две переноски, чтобы виден был весь колорит, – включая свет обратился Илья к Светлане.
Светлана, до этого понервничав, вдруг оторопела от увиденного. На бирюзовом потолке, вокруг лепного плафона были нарисованы два лебедя, обвивающих своими шеями плафон. Стены были украшены фресками с изображением четырёх времён года. Весна и осень, зима и лето на противоположных стенах.
На Светлану снизошло умиротворение, но в глубине души осталась крупица взбалмошности, которая возвращала в реальность и заставляла быть строгой. Упаси Господи показать работягам что всё это выше её мечтаний:
– Не плохо, очень неплохо. Только пожелание моё учтите пожалуйста. В столовой не стоит на стенах изображать поля с овощами и пшеницей, а на потолке рог изобилия с виноградом и персиками.
– Значит вы довольны нашей работой, и мы можем работать в других комнатах? – обратился к ней Илья.
– Я сказала неплохо, значит доводите ремонт до конца. Кстати, как вас зовут?
– Илья Михайлович, – Березов кивнул головой, вытянувшись слегка, как это делали перед дамами царские офицеры.
Не понимая отчего, но это понравилось Светлане, она внимательно посмотрела на Илью и ей показалось что от него повеяло теплом, но не комнатным, а теплом душевным.
– А вас как звать? – обратилась она к Егору.
– Егором папа с мамой нарекли, – он также склонил голову, но не принимал стойку «смирно».
– А, вашего отца как звали?
– Егор Фомич, но можно просто Егор, или дядя Егор для вас.
Светлана протянула ему руку, Егор слегка её сжал.
– Ну вот что, господа, может быть я приеду посмотреть на вашу работу ещё не раз. Всё зависит от свободного времени, но в основном за работой будет следить ваш куратор Евгений Викторович. Все возникающие проблемы решаете с ним. А мне пора руководить. Евгений Викторович вы со мной, или останетесь согласовывать текущие вопросы?
– С вашего согласия я останусь, нужно обсудить кое-что. Через пару часов буду на рабочем месте.
– Максимум через полтора.
– Хорошо Светлана Викторовна.
Все вышли проводить хозяйку. Когда машина выехала со двора, Егор закрыл ворота, а Илья и Женя вошли в дом, обсуждая что-то на ходу.
…
Скоробеев вышел из вагона на перрон того же вокзала, на который месяц назад прибыл поезд Березова. Снег на платформе растаял, но ночные морозцы держали лужи во льду. Раннее утро, на автостанции водители возились вокруг своих машин. Здесь же суетились и частники. К одному такому бомбиле на двухсотом мерсе и подошёл Скоробеев.
– До райцентра довезёшь сынок? – обратился он к водителю.
– До которого, папаша, райцентров много.
Василий Павлович открыл заднюю дверь, ловко для его лет сел в машину:
– Поехали сынок, по дороге расскажу.
– Ты папаша хоть бы спросил сколько я возьму за провоз.
– Тысячу хватит?
– Ого, ты что папаша повышенную пенсию получил?
– Получил сынок, за 20-ть календарей сразу.
– Понял тебя, у дяди «гостил»?
– Угадал, за чужой грех от звонка до звонка.
– Теперь домой возвращаешься?
– Нет теперь у меня дома, должок нужно возвернуть. Никогда никому не был должен. Вот и этот долг заплатить надо.
– Уважаю, папаша. По всему видно ты хорошую закалку прошёл.
– Что было того не вернёшь, а что, впереди колея сама выведет. Ты сильно не гони, хочется посмотреть на родную сторону, вспомнить памятные места.
– За 20-ть календарей, как ты говоришь, многое изменилось, вспомнишь ли?
– Поэтому прошу не спеши, за обратный рейс ещё половину добавлю.
– Спасибо папаша, желание клиента закон даже для бомбил.
– А вот сынок указатель показывает дорогу на мой райцентр. Поезжай туда.
– Ты знаешь отец, что удивительно, может быть, после развала союза всё вокруг развалили. Даже крупные предприятия в областном под нож пошли. А в этом райцентре мебельная фабрика выжила, даже ещё больше укрепилась. Из областного центра много народу там работает.
– Это же хорошо, что фабрика выстояла. Людям на кусок хлеба дают заработать. Значит грамотный директор на фабрике.
– Директора убили лет 18-ть тому назад. А фабрику развалить не сумели. Теперь там хозяйка его дочь. Фамилия у неё такая странная, что-то про варенье, в голове крутиться, а вспомнить не могу.
– Малина.
– Точно, отец – Малина, я же говорю, что варенье напоминает.
– От этого варенья у меня изжога. Приеду в райцентр, может пройдёт.
– Да-а-а, от тюремной баланды не только изжога бывает, а ещё что похуже.
– Ладно сынок, внимательно смотри за дорогой и давай помолчим немного.
…
– Кто сумел такую красоту написать на стенах? – Женя обратился к Илье, когда вошли в дом.
– А это стараниями Егора Фомича, – ответил Березов.
– Егор Фомич, вы что художественное училище закончили? – спросил Женя.
– Нет, я военный в запасе. А всё это нарисовал мой бывший солдат. Служил в моей роте, потом местную дивчину в жёны взял и остался здесь. А то, что он знатно малюет, мы узнали, когда поручили ему стенгазету оформить. Он её так оформил, что командир полка увольнительную в город приказал выдать. Я с ним с тех пор поддерживаю знакомство. Позвонил, попросил помочь. Вот он и расстарался.