– Значит, вы увидели меня в новостях и решили мне позвонить?
– Я твердо верю, что случайностей не бывает, Анджела. Нельзя упускать представляющиеся возможности. Вы ее нашли. Вы детектив. Вы приехали ко мне.
– Ее нашла не я.
– Знаю, знаю, – отмахнулась судья. – Но вы поехали на ту же реку, что и моя Жасмин. Вы остановились в том же лодже, что и она со своими восемью товарками. Вы жили в палатках на том же берегу. Вы оказались на реке в тот самый час, когда собака грибника разрыла могилу Жасмин спустя столько лет. Грибник позвал на помощь, и вы откликнулись. Вы видели ее в земле, ее кости. Вы же видели ее собственными глазами! – Старуха помолчала, стараясь отдышаться и, видимо, успокоиться. – Мне кажется, между вами и моей Жасмин возникла некая незримая связь. Я ведь кое-что знаю о вас из новостей, Анджела.
– Энджи, – тихо поправила Паллорино.
– Разумеется. Энджи. На основании имеющейся у меня информации о вашем прошлом я делаю вывод, что вы обладаете всеми необходимыми качествами, чтобы ответить на мой вопрос – что же произошло с Жасмин на реке двадцать четыре года назад.
Энджи смотрела на старуху с неловкостью и недоверием.
– А что такого вы знаете о моем прошлом?
– Я смотрела новости по телевизору и пристально следила за статьями в прессе. Меня заинтриговала ваша история с «ангельской колыбелью» и с убийством Крестителя. Вы расследовали свое собственное старое дело, установили личность своего биологического отца. Я с нетерпением ожидаю суда над ним и уже заказала вашу неавторизованную биографию пера Грабловски… – Старуха подалась вперед. – Все это, – она махнула рукой в сторону стеклянной стены, будто обозначив информацию, крывшуюся в неведомых далях за океаном, – говорит об одном: вы упрямы. Когда вы чего-то ходите, вы идете по следу, не теряя из виду цели, не давая себя сбить. Вы не пасуете перед трудностями и добиваетесь своего… – Она помолчала, глядя на Энджи. – Вы мне нравитесь.
Энджи моргнула.
– Вы питбуль. А я люблю питбулей.
Энджи неловко кашлянула.
– Вы говорите, что вашу внучку…
– Жасмин. Давайте называть ее по имени.
– Вы сказали, что Жасмин в последний раз видели с удочкой недалеко от водопада Планж, где действительно ничего не стоит сорваться в реку?
– Верно.
– И после поисков ее официально признали утонувшей?
– Да.
– Тогда какие могут быть вопросы о том, что произошло двадцать четыре года назад?
Энджи еще не договорила, когда несообразность стала очевидна ей самой: если внучка судьи погибла в реке, почему ее останки нашли в неглубокой могиле почти за двести метров от берега?
Судья Монеган взяла имбирное печенье и откусила. Тщательно прожевав, она проглотила кусок и вытерла губы салфеткой.
– Я вам сейчас кое-что покажу. – Из обтянутой кожей коробки у стула Джилли вынула папку, а за ней фотографию в рамке. Папку она положила на стол, а фотографию протянула Энджи.
Крупным планом была снята красивая девушка – гладкая смуглая кожа, блестящие темные глаза с густыми ресницами. Широкая белозубая улыбка – хоть на рекламу зубной пасты. Темные волосы густым плащом покрывают хрупкие плечи. На девушке непромокаемый полукомбинезон и жилет со множеством карманов; в руке удилище для ловли нахлыстом.
– Обратите внимание на браслет, – попросила старая судья.
Энджи пригляделась и с забившимся сердцем узнала тот самый почерневший, облепленный грязью, показавшийся металлической деталью круглый браслет, который лежал во мху рядом с длинной изглоданной костью.
– Вот так он выглядел, когда был новым. – Из папки на столе Джилли Монеган достала фотографию и пододвинула по стеклу. – Этот серебряный браслет я купила для Жасмин в Египте. Он ей идеально подошел и застегивался на надежный замочек. Поэтому, наверное, и остался на руке, когда Жасмин унесло в водопад. Браслет был найден рядом с костями – это стало первым доказательством того, что останки могут принадлежать Жасмин. И это тоже нашлось в могиле. – Судья достала новую фотографию и пододвинула Энджи. – Так и осталось на пальце – вернее, на косточке безымянного пальца.
– Кольцо в знак помолвки, – медленно произнесла Паллорино, рассматривая снимок. Ей вдруг стало жарко при мысли о собственном бриллиантовом кольце. Она сняла цепочку перед занятием у Чая Буя и спрятала в бардачок «Мини-Купера». И совершенно забыла! Энджи мысленно поставила галочку проверить, на месте ли кольцо, как только вернется к машине.
– Это мой первый вопрос.
Энджи, будто очнувшись, вскинула глаза:
– Какой?
– Действительно ли это помолвочное кольцо. Украшения пока у коронера – останки Жасмин еще не выдали, официальное заключение не готово. Но у меня остались связи, и я смогла достать копию предварительного отчета патологоанатома. – Судья указала на фотографию, которую держала Энджи: – Бриллианты настоящие, очень чистой воды. Весьма дорогое кольцо. Я бы хотела знать, откуда оно у Жасмин, кто мог ей подарить. Или она купила его сама?
– У нее с кем-то был роман?
– Об этом не знали ни ее родители, ни я. Близкие подруги тоже были не в курсе. Когда Жасмин пропала, никто не объявился, не начал ее искать.
– Так, может, она и правда сама купила кольцо?
– Это я и хочу выяснить. Второй вопрос: где ее дневник? Жасмин шагу не могла ступить без своего дневника, она описывала буквально все. Прирожденная писательница, дневники вела с девяти лет… Вот и здесь на фотографии она с дневником в руке. – Джилли достала из коробки новый снимок и подала Энджи. – Это они на стоянке во второй день поездки.
Весело смеющаяся Жасмин Гулати сидела на бревне, держа фиолетовую книжечку. Позади нее и рядом стояли и сидели еще восемь туристок разного возраста. Младшей на вид не было и пятнадцати, а самой старшей – минимум семьдесят. Справа и слева от бревна стояли двое мужчин: один долговязый, с рыжеватыми волосами, другой значительно ниже ростом и сложен как рестлер, с шапкой густых черных волос и ухоженной черной бородкой. Глаза зеленые, пристальные. Человек показался Энджи странно знакомым.
– А это не молодой ли Гаррисон Толлет? – спросила она, показывая на брюнета.
– Да, проводника звали именно так.
– Он теперь владелец и управляющий лоджа «Хищник», – произнесла Энджи. – Нашим проводником была Клэр, его дочь.
Джилли Монеган пристально поглядела на нее:
– Видите? Я не ошиблась, выбрав вас!
– А второй кто?
– Джесси Кармана.
– Кармана?! Нашим вторым проводником был Хью Кармана. Они родственники?
– Понятия не имею.
– Возле лоджа есть озеро Кармана – мне сказали, названо в честь семьи, которая поселилась в лесу много лет назад… А кто делал снимок?
– Думаю, жена Гаррисона Толлета.
– Она тоже участвовала в поездке?
– Нет, только привозила какие-то припасы раз или два.
Энджи положила снимки на стол.
– Итак, вы хотите знать, откуда у Жасмин кольцо и куда делся ее дневник?
– У меня есть список вещей, которые вернули ее родителям, – дневника там нет. У меня впечатление, что Жасмин что-то скрывала. Наверное, у нее действительно был любимый мужчина. Я хочу знать, почему он ни разу не пришел к нам, когда она пропала. Я хочу выяснить, как моя внучка прожила свои последние месяцы. И я хочу точно знать, каким образом она угодила в этот водопад.
Энджи некоторое время смотрела на старую судью. Ветер хлестал дождем по большим окнам, забрасывая стекла крупными брызгами.
– То есть вы не верите, что это был несчастный случай?
– Не верю.
– Знаете, я много раз сталкивалась с тем, что людям трудно принять жестокую правду. Некоторым обязательно нужно кого-то обвинить…
– Нет. – Джилли Монеган подалась вперед. Ее взгляд стал зорким и каким-то горящим, как у орла. – Здесь не тот случай. Когда я узнала, что в лесной могиле Жасмин, я достала эту коробку и перебрала содержимое. Я сделала это впервые – коробка попала ко мне семь лет назад, когда в аварии погибли моя дочь и зять. На тот момент от Жасмин не было вестей почти двадцать лет. Я не очень и вспоминала об этом, пока не увидела новости и коронер не подтвердил, что это останки моей внучки. Здесь копии оригинальных допросов свидетелей, в том числе участниц той поездки, отчет о поисковой операции, когда искали тело Жасмин, другие снимки. Так вот, сейчас, просматривая материалы, я чувствую неуловимую странность.
– Ну, чувство к делу не пришьешь…
– О, только не говорите, что вы ни разу не слушались подсказок интуиции и не следовали чутью детектива! Не надо меня убеждать, что у хороших сыщиков не развивается шестого чувства, которое подсказывает – здесь что-то неладно или кто-то что-то скрывает. Даже если я ошибаюсь, я единственная родственница Жасмин. Ее исчезновение едва не прикончило мою дочь и ее брак. Я хочу получить ответы, прежде чем упокоить останки с миром… – Старуха помолчала. – Коль скоро вы воссоздадите для меня подробную картину последних месяцев Жасмин и круга ее общения, коль скоро вы побеседуете с теми, кто имел отношение к той поездке и покамест в добром здравии, коль скоро вы постараетесь найти ее дневник и установить личность гипотетического жениха, я готова заплатить… – Джилли Монеган написала несколько цифр на листке, сложила его пополам и пододвинула по столу вместе с подписанным чеком.
Энджи взяла листок и развернула. Судья, следившая за ней, пояснила:
– Первая сумма – аванс, предварительный гонорар. Вторая сумма – почасовая оплата, если я останусь довольна вашими успехами. Третья сумма – бонус в том случае, если меня устроят результаты.
Слушая Джилли Монеган, Энджи последовательно опускала взгляд на все три строчки, а затем взглянула на сумму в чеке. Ей пришлось приложить немало усилий, чтобы не ахнуть и не вытаращить глаза.
– Это означало бы воспользоваться вашей ситуацией, – сказала она, аккуратно складывая листок.
Судья выставила ладони, когда Энджи попробовала отдать ей бумагу.
– Нет. Это я желаю воспользоваться вашим опытом и временем и могу себе позволить подобный каприз. Отнеситесь снисходительно к моей просьбе, Анджела. Побалуйте старуху ответами, прежде чем она умрет.
– Но я не имею права! По закону вы не можете нанять меня напрямую. Мне правда очень жаль.
– Забирайте чек, коробку, отчеты и придумайте способ! – Хрустнув суставами, старуха поднялась на ноги, вздрогнув и схватившись за поясницу.
– Фильм-то в итоге вышел? – спросила Энджи.
– Что?
– Документальный?
– Какой документальный фильм?!
– «Женщины в потоке», который Рейчел Харт снимала на реке?
Судья вдруг смешалась. В ее глазах плеснулся страх.
– Гудрун! Где вы?
Экономка поспешно вбежала в гостиную.
– Покажите… гм… миз Палло… Паллоридио выход. Проследите, чтобы она взяла коробку с собой. – Судья неожиданно резво поковыляла к двери в другую комнату. – Если у вас возникнут вопросы, Анджела, звоните.
На ходу она запела – сперва тихо, затем почти с оперной громкостью. Голос у нее оказался изумительный. Энджи, окаменев, смотрела в спину Джилли Монеган, узнав песню об объятиях ангела, несущих утешение.
– Песня о ребенке из «ангельской колыбели», – подсказала Гудрун, когда старуха скрылась за дверью.
Энджи с недоумением обернулась к экономке.
– Она теряет рассудок, – пояснила та. – Когда устает, память словно выключается. Ужасно для женщины с таким мощным интеллектом. Ей скучно. У нее есть деньги. Выполните ее просьбу.
– То есть послужить ей платным развлечением?
– Есть вещи и похуже, – пожала плечами Гудрун. – Безработица, например.
Значит, подслушивала под дверью.
Собрав фотографии и папки, Гудрун подхватила коробку:
– Пойдемте, я вас провожу.
Она несла коробку до самой двери.
В прихожей, пока Энджи надевала пальто, экономка добавила:
– Рейчел Харт, режиссер, еще жива, если вам интересно. Ей за семьдесят, живет в Метчосине. В отчетах спасателей и коронера есть список всех участниц рыбалки. А документальный фильм так и не увидел свет – после трагедии спонсоры прикрыли проект. Пожалуйста, займитесь этим делом. – И Гудрун протянула Энджи коробку.
* * *
Сев в машину, Паллорино завела мотор, включила кондиционер, чтобы высохли запотевшие окна, и кинулась перебирать содержимое бардачка. Она испытала несказанное облегчение, найдя бриллиантовое кольцо на месте. Глядя на него, Паллорино подумала о Мэддоксе и последнем телефонном разговоре, и ее вдруг охватила острая тревога.
Снова надев цепочку с кольцом, она поколебалась, сжимая подарок. Ей хотелось позвонить Мэддоксу и вместе с тем не очень хотелось с ним говорить.
Она переключила передачу и тронула «Мини-Купер» с места, решив дождаться возвращения Мэддокса. Им обоим нужно прийти в себя. Ей еще предстоит что-то решать с вакансией телохранителя поп-дивы. О том, чтобы воспользоваться предложением старой Джилли Монеган, Энджи даже не думала.
Во-первых, это незаконно, а Паллорино не желала ненароком перечеркнуть свое будущее. Во-вторых, у нее есть гордость – она профессиональный детектив, а не девчонка на побегушках. В-третьих, брать деньги со старухи, теряющей разум, было как-то противно.
Но, выезжая за ворота владения Монеган, она невольно покосилась на кожаную коробку на сиденье.
Пожалуй, можно полистать эти папки, чтобы отвлечься от собственных проблем. Все равно субботний вечер ей предстояло провести одной и дома.
Глава 12
Самодельная белая доска, которую Энджи десять месяцев назад соорудила на стене своей квартиры, еще была на месте, и компьютер с принтером стояли рядом. Энджи разложила содержимое коробки Джилли Монеган на обеденном столе, охваченная знакомым азартом, как в начале каждого расследования. Да, работа заставляла ее забывать обо всем.
Сверху лежал отчет коронера по делу об исчезновении Жасмин Гулати. Еще в коробке нашелся полицейский рапорт с показаниями свидетелей и отчет о поисковой операции тела Жасмин.
Отложив документы в сторону, Энджи вынула стопку фотографий и начала выкладывать их в ряд. Вот Жасмин Гулати крупным планом – совсем еще молоденькая девушка. По фамилии Гулати Энджи предположила, что зять судьи Монеган был родом из Южной Азии.
Нашлись и групповые снимки девяти участниц рыбалки. Вот они смеются, стоя перед бревенчатым домом с вывеской «Крюк и промах». На обороте снимка надпись: «День первый. Сбор в Порт-Феррисе», а ниже список туристок: Рейчел Харт, Иден Харт, Триш Шаттак, Уиллоу Макдоннел, Жасмин Гулати, Айрин Маллард, Донна Джилл, Кэти Дейли, Ханна Вогель.
Энджи снова перевернула снимок, вглядываясь в лица и гадая – может, девочка-подросток и есть Иден Харт, дочь Рейчел? На другие снимки попали проводники группы – Гаррисон Толлет и Джесси Кармана.
На последней фотографии Жасмин и две ее ровесницы позировали в бикини на каком-то солнечном пляже. Этих девушек не было среди любительниц рыбной ловли. Перевернув снимок, Паллорино прочла: «Три amigas[1] – Жасмин Гулати, Миа Смит и Софи Синович. Остров Хорнби, лето 1993».
Взглянув на часы, Энджи удивилась, но не огорчилась: дело действительно обещало отвлечь и увлечь. Почувствовав голод, она отложила фотографии и ушла на кухню разогревать в микроволновке остатки обеда из ресторана Марио.
В ожидании она открыла бутылку мерло, оставленную Мэддоксом у нее в квартире. Она включила газовый обогреватель и, когда еда была готова, устроила себе ужин с вином, устроившись на диване с отчетами коронера и спасателей. Она пробегала глазами страницы, отправляя в рот полные вилки пасты и потягивая вино. Через балюстраду балкона свистел ветер, тягучая сирена маяка ревела над заливом, но Энджи было уютно и хорошо.
Согласно показаниям свидетелей, записанным полицией Порт-Ферриса, группа из девяти женщин с двумя проводниками вытащили лодки на берег у стоянки выше водопада Планж. Шел предпоследний вечер поездки. В том самом лагере ночевали и Энджи с Мэддоксом, прежде чем объехать водопад по лесной дороге и вновь попытать рыболовного счастья ниже по течению, где Наамиш становилась шире и спокойнее. Именно там из леса на берег выбежал запыхавшийся Бадж Харгривс, зовя на помощь.