Он медленно крался по неширокой лестнице, когда прямо перед растерянным взором предстала невиданная картина. Как же она представилась? Странный Тип, одетый в кожаный плащ и обезличенный широкополой шляпой, склонился над мёртвым оперуполномоченным; худенькой ручонкой, выставленной из бокового кармана удлинённой полы, он скрупулёзно вычищал внутреннюю черепную коробку. Опытный следователь повидал в продолжительной службе всякого-разного, но (такое!), что он сейчас наблюдал, не поддавалось никакому нормальному пониманию. Маркин стихийно замер, его едва не стошнило. С большим трудом получилось взять себя снова в руки и наставить на жуткого изувера заряженное оружие. Прицелился в середину широких полей.
Мрачное Существо настолько усердно предавалось отвратительному занятию, насколько совсем упустило из виду тот важный момент. Прозвучал целенаправленный выстрел, попавший в верхнюю тулью, не причинив Странному Типу существенного вреда. Игорь Сергеевич являлся живым человеком и, нажимая курковый спуск, рука его, толстая, чуточку дрогнула – он смазал успешное попадание. Таинственный Незнакомец резко оборотился и медленно выпрямился. Плавно перешёл в немое сближение. Застучавшие по невидимой преграде девятимиллиметровые пули отчётливо возвестили, что он вполне осознал допущенную оплошность и достойно подготовился к любому противоборству. Они ещё не сблизились, а основной магазин весь, полностью, опустел. Трясшимися пальцами отстрелявший мужчина закопошился в поясной кобуре, пытаясь нащупать внутри запасной. И тут! Прямо пред ним предстал Одинокий Странник; он выставил наружу другую, едва не детскую, руку, сжимавшую ржавый металлический серп. Полицейский разглядел приблизившееся лицо, и глаза его, одичалые, округлились до небывалых размеров. Становилось очевидно: он кого-то узнал… Вот, правда, сказать ничего не успел, потому как поразился отработанным до автомата хлёстким ударом; он отделил верхнюю черепную часть от шейного основания, чем избавил от кропотливой работы, направленной на ручное удаление нейронного вещества. Освобождённая телесная жидкость, под мощным давлением, хлынула наружу высоким фонтаном, превращая полицейское отделение в сплошное кровавое месиво.
Таинственный Незнакомец, избавившись от следующего препятствия, продолжил движение по ведомственному участку; он направился прямиком в сторону оперативного кабинета, где находился не устранённый накануне отпетый преступник. Наверное, существовал некий неписаный кодекс, что все убойные процедуры необходимо доводить до конца. Оказавшись на втором этаже, в соединительном коридоре, в пяти метрах, едва ли не прямо перед собой, Мрачное Существо увидело бежавшего капитана Горячева. Не представляя, что раньше случилось внизу, тот действовал наиболее хладнокровно. Полицейский резко остановился, наставил на странноватого незнакомца заранее приготовленный пистолет и грозно скомандовал:
– Подними-ка повыше поганые руки и двигайся к стенке, не то я вынужден буду стрелять.
Но тот его словно не слышал. ОНО (по-другому не скажешь!) медленно приближалось, извлекая наружу ставшее грозным простое орудие. Представил обозреть внезапно возникшему неприятелю. Сам Одинокий Странник так и прятал внешнюю личность за широко раскинутой шляпой, не позволяя себя опознать. А ещё! Он продолжал подплывать на неестественном возвышении, что не осталось неотмеченным маститым сотрудником. В нём поселись некая душевная неуверенность и внутреннее смятение. «Это что ещё за «херня»?» – подумал он про себя, наблюдая за необычным явлением.
– Последний раз говорю – стой! – не очень уверенно гаркнул Горячев; он постарался придать себе уверенных ноток, что получилось из ряда вон плохо, выдавая немалое нервное напряжение. – Или я открываю смертельный огонь!
Буквально одновременно, в крохотном закутке, располагавшемся ниже (куда попадаешь, минуя второй этаж), оставленный в одиночестве, Кентюрин лихорадочно думал, как бы освободиться от железных браслетов, накрепко приковавших к кирпичной стене. «Вот гад, «бэть», «ментовский»! – выкрикивал мысленно, отнеся бранную реплику к недавнему собеседнику. – Взял и не оставил ключи. Сам побежал, дурной, погибать, да и меня здесь оставил на уготованную кончину». Лихорадочно рассуждая, он глянул на письменный стол, установленный в полуметре, и заприметил продолговатую железную скрепку. «Вот что мне больше всех нужно, – подумал он, оценивая возникшие приличные шансы, – но как мне её достать? Рукой я, точно, не дотянусь». Для пущей уверенности он всё же попробовал: поднялся со стула и вытянул вперёд свободную руку. До спасительного предмета оставалось каких-нибудь пять сантиметров, когда другая конечность чётко дала понять, что сцепное устройство является прочным.
Мгновенно оценив реальную перспективу, несостоявшийся похититель избавился от ботинка, изогнулся, что позавидовал бы любой акробат, и правым носком уверенно коснулся желаемой скрепки. Резким возвратным движением смахнул её со стола, попав напрямую под стул, на коем сидел. Поднять спасительную вещицу труда не составило. «Можно, конечно, попробовать отомкнуть нехитрый замок?.. – подумывал отъявленный уголовник. – Нет, уйдёт какое-то время, которого не имеется; в значит, орудовать надо совсем по-другому». Отодвинув длинный конец от общего основания, Максим получил игловидный штырёк, снабжённый удобненькой ручкой. Загнав его промеж сжимавших зубцов, легко разомкнул простой механизм. Резко сдёрнув освободившуюся накладку, задержанный злоумышленник наконец-то, счастливый, успешно освободился.
В то же мгновение раздались пистолетные выстрелы. Горячев, не дожидаясь от Странного Типа возможного понимания, убеждённо подумал, что окровавленный серп приготовлен к внезапному нападению; он открыл прицельный огонь, одну за другой, выпуская все, до единой, смертоносные пули. Страшное Существо нисколько не расслаблялось и приготовилось к любому повороту случайных событий. Как и раньше, ОНО выставило впереди невидимый щит, спокойно остановивший убийственные заряды.
Таинственный Незнакомец не стал экспериментировать с единым снарядом, а позволил отдельным предметам, не достигнув выбранной цели, попадать на половое покрытие. Наверное, ему понравилось отделять человеческий мозг вместе с верхушкой черепа – это намного проще, менее проблематично, а главное, не требует дополнительного внимания. Пока полицейский вёл беспрестанный огонь, Одинокий Странник продолжал целенаправленное сближение и очутился от потенциальной жертвы (по окончанию патронов) не больше чем в метре. Вот он завёл костлявую руку, вот замахнулся смертельным серпом, вот вознамерился нанести последний Павлов удар – и… внезапно остановился, словно почувствовал нечто необъяснимое. Оперативный сотрудник покрепче зажмурился, ожидая страшного окончания… Странный Тип (впервые со времени появления) издал громогласный, наполненный жутью, крик; он походил на тысячу хищных зверей, когда они сливаются в единственном рыке, мощном и продолжительном. Кирпичные стены немного пошевелились, как будто давая понять, что долговременно они не продержатся. Впрочем, основной воздушный поток направился на стоявшего человека, отбросив его подальше, в конец коридора, к несущей стене; тот больно ударился о прочную штукатурку. Воздействие было сильным, и стукнутый офицер лишился сознания.
Освободившись от металлического браслета, спешивший преступник как раз прихватывал скинутый на пол тяжёлый ботинок. Услышав нечеловеческий крик, раздавшийся словно из Дьявольской Преисподней, невольно вжал голову в плечи, отбросил неодетый предмет и, не исключая непривлекательных матюгов, полушёпотом выдал:
– Ну его, на «хер», лихую «мусарню».
Не медля ни дополнительного мгновенья, он неловко запрыгнул на стол, приставленный к пластиковому окошку, открыл широкую створку и перебрался на пластмассовый подоконник, готовый незамедлительно ринуться вниз. Хотя закоренелый негодник и находился на этаже (ну, как бы?) на первом, но фактически (поскольку земля здесь шла под пологий уклон) оказался на порядочном возвышении. Разве никчёмная мелочь смогла бы остановить трусливого человека? Конечно же, нет. Осенив себя крестным знамением, как был, спрыгнул вниз, упав на асфальтированную дорожку. Он совершенно забыл про повреждённую ногу и вспомнил об ней не раньше, чем почувствовал острую боль. Редкое дело, неприятные ощущения не помешали помчаться к окружному забору; единственно, они заставляли немного прихрамывать. Воспользовавшись, что задняя часть являлась дощатой, он без затруднений перебрался на вольную сторону и устремился скорее прочь, подальше удаляясь от жуткого здания.
Ночи летом короткие и на улице занимался багряный рассвет. Таинственный Незнакомец выглянул через оконный проём, освобождённый умчавшимся беглецом, определил последнее направление и неспешно двинулся следом, словно чёрный лебедь плывя над грешной землёй. В ту роковую ночь выжили одни «подвальные» люди: подозреваемые в совершении преступлений, административно задержанные, охранявшие конвоиры – да разве оперуполномоченный Павел Горячев, не тронутый по неизвестной причине.
Глава V. Нечаянная встреча
Коняев Андрей Геннадьевич замещал должность заместителя начальника полиции по охране общественного порядка и дослужился до звания подполковника; понятно, при сорокасемилетнем возрасте, он обладал, в организации служебной деятельности, неисчерпаемым опытом. Среди подчинённых влиятельный руководитель пользовался абсолютным авторитетом и имел непререкаемо безграничную власть; то есть любое его указание никогда не оспаривалось, а выполнялось и точно, и в срок. Солидного положения он достиг и многолетней, и кропотливой работой; довелось ему побывать и в многочисленных переделках. При том что внешне мужчина не выглядел примечательным: высокий рост отмечался тщедушным телосложением и не считался физически развитым; худое, продолговатой формы, лицо всегда представлялось сосредоточенным и выделялось гладкой и смуглой кожей; серые, немного зауженные глаза наполнялись пытливым умом, особенной проницательностью и твёрдыми убеждениями; остренький нос и худощавые, плотно прижатые губы выдавали звериную хитрость, высокую жёсткость; иссиня-чёрные волосы укладывались по-офицерски аккуратной причёской.
В текущие сутки он заступил дежурить ответственным от полицейского руководства. Согласно установленного регламента, в половине двенадцатого поехал проверить расставленные наряды. Получив от Маркина небывалое сообщение, что «совершается вооруженное нападение», озадаченный подполковник уточнил «находятся ли нападающие отморозки снаружи или уже внутри», после чего скоординировал оперативные процедуры. Слыл он начальником опытным, тактически грамотным, поэтому, выяснив что пистолетная стрельба раздаётся внутри, разумно предположил: «Навряд ли беспрецедентный налёт под силу всего одному человеку; а значит, орудует организованная преступная группа, которая первым делом захватит оружейную кладовую. Оценив реальные риски, Коняев не бросился, сломя голову, на верную смерть; нет, он доложил о неслыханном вероломстве в областные структуры и принялся ожидать серьёзного подкрепления. Перед грядущим рассветом (когда местные сотрудники сконцентрировались немного поодаль) городскую тишину разорвал громогласный крик тысячи глоток (то ли звериных, а то ли и демонических?); они словно слились воедино и походили на раскатистый рык, вырывавшийся из Дьявольской Преисподней. Простые полицейские стали судорожно креститься; да и у сурового подполковника правая рука непреднамеренно потянулась ко лбу – и только усилием несгибаемой воли он удержался от проявления непозволительной слабости. Через полтора часа показался региональный ОМОН. Вместе с ними практичный начальник проследовал к наголову разбитому кровавому отделению.
На улице вовсю рассвело, а время перевалило за часовую отметку «пяти», когда появилось уже ненужное подкрепление; даже не заходя вовнутрь, становилось больше чем очевидно, что вряд ли кого-то застанут живым. В любом случае специально обученные бойцы работали согласно установленных правил: во-первых, окружили наружный периметр; во-вторых, постепенно проникли внутрь; в-третьих, рассредоточились по чётким канонам военного дела. Никто из штурмовавших спецназовцем не тешился напрасной надеждой, что обнаружится хоть какой-то сравнимый порядок; они представляли растерзанного дежурного, оставленного на голом асфальте, и ожидали чего-то подобного. Сплошная уверенность не уберегла их жутких, едва ли не отвратительных ощущений, какие охватывали любого, кто оказался в эпицентре жестокой бойни. Здесь было чего ужаснуться! Всюду валялись окровавленные, отделенные друг от друга, людские останки; и полы и стены обильно обагрялись невысохшей кровью; повсеместно наблюдались частички человечьего мозга; вокруг стояла неимоверная вонь, затхлая и едкая, гнилая и нестерпимая. Многие, и видавшие виды, сотрудники опустошили чувствительные желудки от оставшейся, не переваренной с вечера, пищи; они добавили в общий тлетворный состав ещё и рвотные массы. Всем им сразу же захотелось на уличный воздух.
Изо всех сотрудников лишь Коняев не мог себе позволить ни маленькой слабости. Окружив себя стойкими, по возможности немолодыми, бойцами, он обследовал подведомственные помещения вплоть до последнего кабинета. На верхнем этаже обнаружили Горячева, так и лежавшего без сознания.