– Дело в том, что указанная Вами дама приехала из Сагатора, излечившись от мора, и на исповеди добровольно призналась, что продала свою душу черному демону де Брасу.
– Однако, – улыбнулся Гривин, – Интересно, что она курила перед этим? Надо с ней поговорить. Я лишь испросил тогда у нее разрешения сражаться на турнире и совершать подвиги с ее именем на устах.
– Запишем сие, – кивнул монах, – А поговорить с ней невозможно, поскольку Грона де Нага сварена живьем в освященном масле на городской площади перед королевским дворцом двенадцать дней назад.
– Понятно. Я почти уверен, что она пила «норморскую дурь», а это сильный наркотик и галлюциноген.
– Не понял? – оторвался от пергамента Дайлис, – Слова мудреные, но здесь вы правы! Я обязательно об этом доложу Их Святости. Управляющий замка Нага, по свидетельствам почтенных людей, вел какие-то дела с норморскими купцами. Да и здесь в Сагаторе многие показали, что сэр де Брас изгонял демонов «мора», а не призывал их. Прошу извинить доблестного рыцаря за беспокойство и советую избрать другую даму сердца для подвигов.
Монах торопливо поднялся из-за стола, собрал письменные принадлежности и вышел в коридор. Гривин мрачно осмотрел комнату, допил вино и решил прогуляться по городу. Облачился в лёгкую кольчугу поверх тёмно-синего камзола, такого же цвета штаны заправил в чёрные длинные сапоги, накинул на плечи просторный зелёный плащ с вытканным гербом рода Брасов – вздыбленным красным конём. Коней, кстати, на Янтаресе не было. Уже не было. Говорят, что конеподобные твари водились на Андире, но вымерли лет сто назад. Кретины из отела внедрения! Они тут придумали кобылку, а Гривину отдувайся! Сказал, что священный предок рода Алессан де Брас прислал потомку небесное знамение. Сработало. Больше дурных вопросов никто не задавал.
Если бы янтаресцы знали, что конь к тому же не живое существо, а робот! Хотя, как им объяснить, что такое робот? Кобылка представляла собой и багажник, в котором хранилось оружие, лабораторный инструмент, необходимые предметы: лекарства, компьютер и другое. Угу, знали бы? И на радостях сварили бы в масле! Не знают и хорошо.
Длинный обоюдоострый меч, лёгкий и сверкающий на свету, дополнил костюм. Шлем брать не стал, не на войну же отправляется рыцарь, а прогуляться и подышать свежим воздухом. А вот склянку с универсальным противоядием надо взять, а то отравят еще аборигены. С них станется.
Гривин иногда задумывался, почему в отличие от трёх остальных своих коллег, ему досталась столь провоцирующая роль? Такое наглое поведение, неведомое чудище – конь, открытое применение лекарств, использование слишком крутого для этого мира оружия. Заметить возможности меча, средства передвижения не так уж трудно. Особенно, если это тот, кто действительно имеет отношение к распространению «чёрного мора» и делает всё преднамеренно. Например, если он из заргов или каких-то ещё представителей развитых цивилизаций. Всё сильнее складывалось впечатление, что Залевски решил использовать нового сотрудника, как приманку, надеясь на боевой опыт «Чёрного Ангела». Пусть бы и так, но лучше бы он сам честно об этом сказал. Неужели, он считает меня до такой степени наивным? При ближайшем сеансе связи я выскажу свои нелицеприятные соображения по этому поводу господину Питеру Залевски.
* * *
И чего мне всю жизнь дома не сидится? Вот уже и тридцать лет, а до сих пор ни приличного жилья, ни нормальной семьи. С планеты на планету, из проблемы в проблему. Видно, уж такой мой жребий! Ну, хватит, это просто дождь опять нагоняет на меня меланхолию. Серый, противный дождь в сером средневековом городе с мрачными глазницами уродливых домов, узкими, грязными улочками, людьми, одетыми в тряпьё, скопищами жутких, омерзительных запахов. А Пегас, мерно стуча копытами, нёс меня от дома к дому.
Вначале пришлось посетить лавочника Крека. Пожилой толстяк с лохматой, седой головой, услышав голос рыцаря, выбежал из дверей. Низко поклонился и быстро-быстро говорил, разве что по земле не ползал.
– О, милостивый господин приехал! Это такая честь для нашего бедного семейства! Как только, Вашей светлости, не жалко тратить своё драгоценное время на нас, жалких червей!
Крек благоговел перед спасителем, который спас от смерти жену, сына с невесткой, а самое главное – внука. Похоже, Крек был заботливым дедушкой, души не чаявшим во внуке. Но вместе с благоговением Крек испытывал и страх, поскольку известие о казни красавицы де Нага уже долетело в Сагатор с последним торговым караваном. Или это был страх ко всем благородным господам? Кто знает, что может прийти в голову к высокородному дворянину? Вчера спас, а сегодня взял, да и смахнул голову мечом, проверив остроту стали.
– Здравствуй, Крек, – снисходительно, как и полагается славному рыцарю, сказал я. – Рассказывай, как там твоё семейство себя чувствует? Жена, дети, внук?
– Благодарением Семи Великим и Вам, сэр Брас! Все вроде бы здоровы, болезнь больше не возвращалась. В силу входить начали, – быстро заговорил Крек.
– Давай-ка я их посмотрю, – сказал я, соскакивая с Пегаса.
– Прошу Вас, господин, – вновь склонился Крек. – Если не погнушаетесь войти в моё скромное жилище.
– Не погнушаюсь, – усмехнулся рыцарь.
Жилище лавочника, действительно, роскошью не отличалось. Грязные полы, грубо сделанная мебель, окошки, затянутые пузырями каких-то животных, света пропускали мало. Масляные лампы давали больше чаду, чем света. Но ко всему этому я привык. Меня больше раздражало и внутренне напрягало огромное количество вшеподобных насекомых, ползавших по тряпкам и шкурам, покрывавшим лежанки. Но тут уж я был бессилен, хотя и пытался объяснять жителям Сагатора пользу санитарии и гигиены, иногда с некоторым успехом. Даже у Крека отмечалась некоторая перемена к лучшему: стало чуть чище и от этого несколько меньше насекомых, да и мои пациенты казались помытыми и более-менее причёсанными. Они уже не лежали, а пытались заниматься домашними делами. Внук Крека сидел на полу и играл тремя чурочками, которые слегка подработанные ножом напоминали фигурки воинов. Осмотрев семейство Крека, я убедился, что всё в порядке. Угостив напоследок мальчика леденцом, я позвал Крека на беседу без посторонних.
– Ну, Крек, помнишь, что я просил тебя выяснить?
– Да, сэр, – кивнул он и слегка побледнел.
– И как? Выяснил? – усмехнулся де Брас, доставая из кошелька на поясе золотую монету, – Смелее, дружок, смелее.
– Совсем мало. Так вот, господин! Первыми заболели и умерли два наших механика-алхимика, а от них заразу подцепили кузнец и стражник, после чего смерть и пошла, гулять по городу. Служанка механиков за день до того, как они заболели, была отпущена к родне в пригородную деревушку. Она рассказывала, что к её господам приезжал какой-то важный вельможа с длинными белыми волосами с рыжей бородой и чёрными усами. Он привёз и отдал им какую-то чёрную склянку. После чего уехал. А потом они заболели.
– Посмотреть бы, что это за склянка! Не с самогоном же? Пить надо было им меньше!
– Вряд ли получится. Когда механики померли от «чёрного мора», дом их сожгли вместе с их телами. Вряд ли что можно отыскать в обгоревших развалинах.
– Интересный цвет волос у этого вельможи, – буркнул рыцарь, – Белые говоришь? А глаза красные и клыки торчат?
– Святые Пророки! Не приведи такую страсть увидеть! Нет, клыков не было точно и серой вроде не воняло. Так модно красить волосы при королевском дворе, – пояснил Крек.
– Молодец, Крек, ты меня порадовал, – с этими словами я протянул ему кошелёк с монетами.
– Что Вы, господин! – притворно возмутился Крек, пытаясь оттолкнуть мешочек, что для лавочника являлось делом совсем непростым, – Вы спасли от гибели мою семью!
– Бери, бери! Если чего, нищим раздашь! А ещё лучше купи внуку игрушек. Для меня это так – баловство. Бери, пока я не рассердился! – я сделал грозное лицо и положил руку на рукоять меча.
Лавочник повздыхал, но видимо деньги сильно притягивали его, поэтому я, облегчив его совесть, сильно порадовал этим подарком душу.
– Только никому не болтай о нашем разговоре. А то мало ли что! – на всякий случай предупредил де Брас и пригрозил старику пальцем.
На улице было не то, чтобы многолюдно, но она не пустовала. А вот грязи было изрядно, что только на коне и проехать. И куда теперь? Наверное, стоит заехать в Оружейный Конец, чтобы поговорить с мастером Олисом, да и местное оружие стоит для коллекции взять, в качестве образца. Собрал агентуру, а теперь расхлебывай.
Пегас медленно брел по извилистым улочкам, и прохожие сторонились рыцаря. Демон он или святой разберутся, а вот окончить жизнь под копытами никто не хотел. Не мчится во весь опор и на этом спасибо. Рыцарь соскочил на землю возле большого каменного дома, из которого доносился грохот и звон. Два стражника, выходя из ворот, упали в лужу, пропуская важного господина. Оно и понятно. Один рыцарь в бою десятерых стражников стоит и ему оружие нужнее.
Олис стоял перед горном и вычитывал подмастерье за то, что он пережег клинок и теперь придется все делать заново. Гривин устроился на лавке у входа и, с видимым безразличием, стал рассматривать изящный щит-наруч. Удобная штука при работе парой мечей, но уж слишком изящная цацка. С таким украшением только при дворе расшаркиваться, а не воевать на поле битвы. И долго же ты, любезный, будешь пацана отчитывать? Из местной руды толкового оружия не сделать, так что пережигай или отжигай, а все равно получится полное непотребство для королевского ополчения. Мастер заметил посетителя, выгнал помощника и неторопливо, вытерев руки ветошью, подошел к рыцарю.
– Мое почтение сэр Брас! – без угодливости, с известным достоинством, поклонился кузнец, – Огромное спасибо, что излечили. Я понимаю, что долг платежом красен. Моя жена сварила отличное пиво, и я думаю, что господин не откажется его испить и поговорить о делах мирских. Присаживайтесь, господин рыцарь!
Олис освободил видавшее виды кресло от всякого хлама, протер его влажной тряпицей и выставил на стол приличный жбан пива. Положено ли людишке подлого звания сидеть перед благородным господином? Мастеру оружейнику можно! Олис выудил из шкафчика две глиняных кружки и наполнил их пивом.
– Клянусь Семерыми, что это божественный напиток!
– Застудишь горло то! – шутливо ответил Гривин, и сам сделал глоток терпкой, слегка пряной на вкус жидкости.
– А чего мне бояться, если рядом рыцарь и на нем благодать исцеления? – крякнул кузнец, плеснул новую порцию и на этот раз уже смаковал хмельной напиток, – Вот, что я Вам скажу, сэр рыцарь! Слышал я о Гроне де Нага. Дама красивая, но глупая была. Впрочем, в роду Нага не все чисто. Все знают, что там все слабы на передок и с мозгами не дружат. Дело, конечно, благородное во имя кого расшибать головы на турнирах, но Дайлис зря не приезжает. Верный королевский пес и умный!
– Не много ли знаешь? – недовольно прошипел сэр Брас, – Любопытный нос можно и отрезать!
– Лучше жить без носа, чем свариться в масле! – парировал кузнец, – Но дело не в этом. Если у доблестного рыцаря есть желание быть сваренным, то это его право. Я только предупредил об осторожности. А вот узнал я нечто прелюбопытное, пахнущее придворными шашнями, куда мне соваться опасно, и не нужно. Поговорил я с убогой старухой. Сплетница изрядная, слепая почти на оба глаза, но видит все. Она видела, как из дома механиков-алхимиков выехал на носилках важный господин с разноцветными волосами. А потом она видела, как он входил в портовую таверну «Гром и молния» с каким-то молодым парнем лет двадцати, если не меньше. Изрядный вертеп эта таверна, но все городские новости ищут там. Если, конечно, не боятся быть прирезанным по пьяной лавочке, каким-нибудь чокнутым норморским шкипером.
– Спасибо, уважил! Держи монеты!
– Э, так не пойдет, господин! – осклабился Олис, принимая кошелек, – Без покупки не отпущу. А то не дело. Благородный рыцарь сидит у оружейника и вышел без обновы? Меня же старшина цеха привселюдно опозорит. На турнире доблестному воину понадобится копье! Есть у меня одно! Вот оно в углу стоит, раньше, чем через две дюжины поверженных врагов не сломается. Древко оковано и пропитано моим составом, а наконечник сделан из небесного металла.
Пришлось сэру де Брасу взять копье, выйти во двор и сделать несколько атакующих движений. Уважил мастер. Будем надеяться, что хоть что-то здесь умеют делать качественно.
Вопрос о дальнейших странствиях решился сам собой, не без помощи двух стражников, сопровождавших весьма солидного человека в одеждах не броских, но из дорогого сукна. Стражники на руках перенесли своего спутника через лужу и поставили на деревянный настил во дворе Олиса.
– Сэр де Брас! – обратился прибывший, достал стек, и для солидности ударил им по щегольским сапогам, – Именем его королевского величества, государя Эгги II, следуйте за мной!
– А если я не желаю? – топнул ногой рыцарь и для проформы извлек меч, – Хотя об таких тварей я не буду марать оружие! Мастер, у тебя найдется бревнышко для хамов?
– Господин! – плаксиво ответил чиновник, – Сам городской голова желает побеседовать с Вами! Клянусь Семерыми Пророками, что тут нет позора и урона Вашей чести! Да, сдохнуть мне на месте!
– Всенепременно сдохнешь, если соврал, тварь дрожащая! – пообещал рыцарь и подошел к коню.
– Но? – начал было говорить один из стражников, но осекся.
– Я не желаю идти пешком по грязи! Не барское это дело, гавно месить! Городской голова, говоришь? Посмотрим!
Рыцарь пришпорил коня и не без удовольствия отметил, как грязь из лужи безнадежно испортила наряд глашатая. А конь несся по улочкам и прохожие в страхе жались к домам. Ох, и разъярили доблестного воина! А кто просил? Зашибет ведь, и не дорого возьмет, а виноваты будут обычные горожане. Конь притормозил возле дома городского головы, остановился, и рыцарь соскочил с седла на землю.
Стражники пытались помешать войти, но получив кулаком в латной перчатке в челюсть, осознали, что не правы. Следующим пострадал управляющий, попытавшись посохом преградить путь на лестницу. Удар коленом в причинное место заставил слугу выпучить удивленно глаза, крякнуть и произнести нечто весьма обидное, но нечленораздельное, и потому эти слова сэр Брас оставил без должного внимания. Удар ногой в дверь снес ее с петель. Рыцарь увидел испуганное лицо городского головы. В апартаментах находился королевский посланец, который, опять что-то записывал на пергаменте.
– Э-мня! – пролепетал Голова, – Сэр! Это просто безобразие, которое…
– А это не безобразие, так бесцеремонно меня отрывать от дел? Я уже обет выполнил по спасению города от «мора». Теперь можно и согрешить, чтобы было, что замаливать перед Пророками.
– Не богохульствуй, сын мой! – наставительно произнес Дайлис, – Присядем и побеседуем! Аминь!
Брас согласно кивнул, поцеловал святой символ в руке священника и устроился на лавке, положив руку на рукоять кинжала.
– Продолжим, – сказал Дайлис, откладывая перо в сторону и присыпав текст на пергаменте песком, – Я, как глас короля, рассмотрел дело и волею короля оглашу вердикт. Слуги досточтимого Головы несколько неверно повели разговор, за что и поплатились. Так вот! Волею, короля, я Вам, дарую грамоту, в которой король, за спасение Сагатора жалует ленное владение и замок Нага. Все потомки рода Нага, мужского пола, оскоплены и отправлены в монастырь за грехи ведьмы Гроны и за свои собственные прегрешения. Отныне Вы именуетесь сэр де Брас, барон де Нага. Также, король, своей милостью определил даму, ради которой Вы совершаете подвиги. Это племянница короля, герцогиня Зера де Риго, за честь которой вы и преломите копье на ближайшем турнире. Взгляните.