Она вскинула на него удивленные глаза.
– Да что вы?! – Галина хохотнула. – Вот совпадение! У меня тоже!
На первый раз Степан решил ограничить общение. Пожелав ей хорошего дня, он перешел на заднюю площадку автобуса и сделал вид, что наблюдает за движением транспорта за окном.
***
Краузе совершал привычный утренний заплыв в открытом подогреваемом бассейне. Каждое утро он проплывал пятьсот метров, невзирая на погоду и состояние здоровья. Легкие клубы пара струились над поверхностью воды. Эрих заканчивал двадцатый круг, когда над водой мелькнул стройный женский силуэт.
«Елена!» – подумал доктор, сердце затрепетало от волнения.
Но, подняв голову над водой и сфокусировав зрение, он тут же испытал разочарование, это была подруга жены – Кристина. Телосложением она походила на Елену, но была почти на голову выше. Она стояла в вечернем платье у края бассейна и оценивающе смотрела на Эриха.
Доктор вылез из воды, накинул халат и наспех вытер полотенцем голову. Кристина чмокнула его в щеку и спросила:
– А где Ленусик? Я звонила ей ужас сколько раз, она вне доступа.
– Привет, Кристи, здесь ты ее точно не найдешь, я не видел ее уже неделю, – с тоской в голосе ответил Краузе и потянулся к стакану со свежевыжатым апельсиновым соком.
Кристина вскинула на него удивленные глаза и спросила:
– Ты в порядке? Выглядишь отвратительно.
– Спасибо, ты всегда была ко мне добра, – с сарказмом парировал доктор и прошел на кухню.
Отбросив полотенце на кухонный остров, Эрих заметил сервированный на одну персону обеденный стол и приступил к завтраку. Незваная гостья проследовала в гостиную и остановилась перед портретом подруги, висевшим над камином.
– Тебе не предлагаю, потому что хорошо помню, что ты не завтракаешь, – объяснил свое негостеприимное поведение хозяин дома.
Кристина взглянула на еду и пренебрежительно фыркнула.
– Я бы выпила шампусика, – кокетливо произнесла она и села на диван. – Ночка была улетной, но быстро закончилась.
«Недопила!», – мысленно съехидничал он.
Когда Кристина получила желаемое, она сделала несколько глотков и поставила бокал на придиванный столик. Закинув ногу на ногу, она откинулась на спинку дивана и томно вздохнула, при этом разрез на вечернем платье обнажил ее ногу до самого бедра.
– Мы договаривались, что она мне позвонит обсудить совместную поездку во Францию.
– Думаю, что на этот раз Елена решила поехать без тебя, – с нескрываемой иронией произнес доктор.
Он всегда недолюбливал Кристину и никак не мог понять, что заставляет его жену, пианистку с консерваторским образованием, общаться с вздорной охотницей за богатством.
– У тебя все в порядке? Ты какой-то дерганный. Теперь ты совсем не похож на свое прозвище Ходзуки1.
Эрих знал, что это прозвище дала ему сама Кристина, но что оно означало, понятия не имел.
– Кажется, наш брак трещит по швам, возможно, тебе скоро представится случай позлорадствовать.
– Нет, она мне ничего такого не говорила, – Кристина нахмурилась, потом отмахнулась, сочтя его слова очередной издевкой и добавила: – Ты все это только что придумал.
– Ничего я не придумал. Спроси у Василия. Он отвозил ее чемоданы в «Президент-Отель».
– Кто такой Василий?
– Мой шофер.
Кристина на минуту застыла, пытаясь переварить полученную информацию, потом одним глотком допила шампанское и поднялась с дивана.
– Ты не прав, – твердо сказала она.
– В чем?
– Я никогда не буду злорадствовать, если вы расстанетесь. Я глубоко убеждена, что вы созданы друг для друга, даже завидую подруге чернущей завистью. Она нашла своего мужчину, а я до сих пор мыкаюсь.
– Жаль, что она так не считает, – с грустью ответил Эрих, тяжело вздохнул и продолжил завтрак.
– Когда я ее найду, то вставлю ей мозги на место, – уверенно произнесла Кристина и пошла в сторону двери.
– Кристи! – окрикнул ее Краузе.
Она обернулась и вопросительно на него посмотрела.
– Спасибо! Буду тебе очень признателен.
Кристина кивнула и выпорхнула из коттеджа.
После завтрака доктор прошел в библиотеку и развернул «Новые Известия». Пробежавшись по заголовкам, он не нашел ничего интересного и отбросил газету в сторону. Из головы не выходил приезд Кристины. Ранее он был уверен, что она приложила руку к их разрыву с Еленой. Но, наблюдая за ее жестами, понял, что Кристина говорила совершенно искренне. Получается, что о своем решении уйти от мужа Елена не сказала даже лучшей подруге, хотя они были вместе на благотворительном вечере сразу после их разрыва. Это показалось доктору очень странным, его жена всегда делилась с ней основными событиями семейной жизни. Если она не с Кристиной, тогда с кем? Елена никогда не путешествовала одна. Если уезжала без него, то с компаньонкой, будь то сестра или подруга.
«Наверное, на этот раз она уехала с одной из сестер», – успокаивал себя доктор, но решил проверить и набрал номер Ольги, старшей сестры, с которой у него сложились доверительные отношения.
После третьего гудка услышал бодрый голос и дружелюбным тоном произнес:
– Доброе утро! Не помешал?
– Привет, Эрих! Давно не общались.
– Работа, – воспользовался обычной отговоркой доктор и спросил: – Можешь уделить минуту?
– Засекаю, – усмехнулась она.
– Я по поводу Елены. Она не звонила тебе в последние дни?
Ольга сразу насторожилась.
– Нет, а должна была?
– Неделю назад она собрала чемоданы и сказала, что ей надо побыть в одиночестве, но я знаю, это был просто предлог. Она бросила меня. В последнее время все к этому шло. Она снова замкнулась и почти не общалась со мной.
– Боже… Мне очень жаль, Эрих… – расстроено отозвалась Ольга. – Чем я могу тебе помочь?
– Расспроси родных, может, кто-нибудь что-то слышал о ней, может, говорил с ней. Может, она оставила свой новый номер. Я не буду ей докучать, просто хочу знать, что с ней все в порядке. Старый номер отключен, на электронные письма она не отвечает. Все это время я думал, что она с Кристи. Ты же знаешь эту плутовку, она могла заманить жену на благотворительный вечер, а оттуда увезти на частном самолете куда угодно. Но сегодня Кристи сама пришла в коттедж разыскивать Елену.
– Я сейчас же обзвоню всех и наведу справки.
– Ольга, пожалуйста, не переусердствуй, вдруг с ней все в порядке, а мы напрасно поднимем тревогу. Прозондируй почву осторожно.
– Не волнуйся, я знаю, как это сделать.
***
Дверь кабинета открылась, ассистентка гипнолога пригласила пациента войти. С прошлого приема прошло десять дней. Степан выглядел более уверенным и спокойным. На нем была та же одежда, что и в прошлый раз.
– Проходите, Степан, присаживайтесь, – мягко произнес Эрих.
– Добрый день!
Взглядом, показывая на исписанные листки, лежащие на коленях, доктор сказал:
– Спасибо, что выполнили мои рекомендации.
– Да, я тщательно все записал, – Степан усмехнулся. – Уж не знаю, чем это поможет.
Краузе прожег его пытливым взглядом.
– А как обстоят дела с Галиной?
Степан пригладил волосы и многозначительно закивал.
– Мы познакомились, но я пока не форсирую события.
– Правильно. Есть изменения в вашем состоянии?
– Да, – твердо заявил Степан, – мне стало легче. После того как мы стали общаться, я даже начал немного ее отпускать.
– Это хорошо. Но вернемся к навязчивым снам. Я прочитал ваши заметки и вижу две проблемы. Одна – это злая старуха, которая проклинает вас на все лады. Другая – это девушка, которая молит вас о пощаде.
– Да. Именно так. И эти события тесно связаны, но как, я не могу понять. Есть такое ощущение, если я помогу девушке, то старуха замолчит.
Краузе отложил в сторону записи Степана и взял рабочий блокнот.
– Сегодня мы совершим первое путешествие в ваши прошлые жизни.
– Как далеко можно продвинуться за один сеанс? – поинтересовался Степан.
– Все очень индивидуально. Обычно именно последние три жизни концентрируют в себе проблемы, которые могут влиять на нас в этой инкарнации, но бывают исключения. Все зависит от яркости и значимости события и одновременного воплощения душ в одном временном отрезке.
– Я понял.
– Ложитесь на кушетку, закрывайте глаза и слушайте мой голос.
Степан снял джинсовую куртку и повесил ее на спинку стула, лег на кушетку и закрыл глаза. Доктор нажал на запись, камера, установленная напротив кушетки, замигала красным огоньком. Несколько минут он четким и поставленным голосом давал Степану указания по расслаблению мышц. Ввел пациента в гипноз и приступил к сеансу.
– Степан, вы находитесь на лечебном сеансе, который поможет вам понять ваши сновидения.
Доктор попросил пациента пошевелить правую руку, затем поднять левую и приложить к голове. Когда Степан выполнил команды, доктор, повышая голос на тон, скомандовал:
– Лента времени раскручивается назад!
Степан размерено дышал. Выглядел максимально расслабленным. Глаза плотно закрыты, веки подрагивают.
Краузе подался корпусом вперед и значимым тоном произнес:
– Степан, сейчас вы войдете в длинный темный туннель. Пройдя его, вы попадете в предыдущую жизнь. Туннель похож на цилиндр с темными стенами. В конце туннеля вы увидите ослепительный свет. Я буду считать от десяти до одного, и когда скажу один, вы окажетесь в своей предыдущей инкарнации. При этом вы сохраните свою личность и будете понимать, что это ваша прошлая жизнь. Степан, вы не будете отождествлять себя с прошлой личностью.
Под гипнозом Степан пребывал в абсолютной темноте. После слов доктора он увидел размытые очертания туннеля. Поспешил к нему и заглянул внутрь. Стенки туннеля были круглые и почти черные. Они бликовали, искрились, будто проход был высечен в пещере из пирита. Зрелище завораживало, Степан замер на входе, испытывая невероятное благоговение.
– Десять… девять… Вы входите в туннель и набираете скорость. Восемь… семь… Двигаетесь все быстрее и быстрее. Шесть… пять… Стены начинают светлеть, вы двигаетесь к свету. Четыре… три… Стены почти белые. Яркий, ослепительный свет застилает вам глаза. Два… Ничего не бойтесь. Пусть свет окутает вас со всех сторон. Один… Выход. Вы снаружи. Вам комфортно, вы в безопасности. Вы слышите мой голос?
– Да, – тихо ответил Степан.
– Где вы сейчас находитесь? Что видите перед собой?
Пелена застилает глаза, очертания предметов кажутся размытыми. Степан прищуривается, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь, но тщетно.
– Смутно все, – произнес он и не узнал собственный голос.
– Резкость настраивается, вы можете все четко видеть. Сейчас день или ночь?
Пелена постепенно рассеялась, изображение стало четким. Степан поднимает голову и видит яркое солнце. Теплые лучи пронизывают и согревают пространство.
– День, – ответил он.
– Вы мужчина или женщина?
Степан посмотрел на свои большие мозолистые ладони и ответил:
– Мужчина.
– Что вы видите перед собой?
Опустив голову, Степан видит под ногами мощеную булыжником дорогу. По обе стороны от нее стоят дома, выкрашенные в яркие цвета. Окна прикрыты деревянными ставнями. На балкончиках в маленьких глиняных горшках растут цветы. Массивные, резные деревянные двери украшают вход почти каждого дома.
– Я вижу дорогу.
– Хорошо. Куда эта дорога ведет? – спросил доктор и начал делать пометки в своем блокноте.
– Домой.
– Где ваш дом?
– В городе.
– Как называется этот город?
Степану мгновенно приходит ответ.
– Бри-уд, – по слогам произнес он.
– Бриуд, – повторил доктор, набирая поисковый запрос в «Гугле».
Краузе взглянул на карту. Бриуд обозначился на границе центральной и южной части Франции.
– Что вы видите справа от себя?
Степан поворачивает голову направо и видит каменную кладку храма в романском стиле. Его стены выложены из камня разных цветов. От белого – до серого, от желтоватого – до коричневого. Это придает постройке довольно пестрый и необычный вид. Внезапно Степану приходит осознание, что изначально стены храма готовились под штукатурку и роспись, но из-за недостатка денег стены остались заделаны только местами. Он окидывает взглядом деревянные ворота с ажурным кованым декором, ответ приходит сам собой:
– Базилику святого Иулиана.
– Хорошо. Где ваш дом?
– Недалеко.
– Идите домой.
Степан уверенно идет прямо и, пройдя два квартала, поворачивает налево и останавливается перед трехэтажным домом с арочными окнами и каменным сводом над дверью. Входная дверь покосилась и держится только на одной петле. Руки сами тянутся к двери, и привычными движениями он вправляет отлетевшую железную петлю. Степан ловит себя на мысли, что делал это уже десятки раз.
Через минуту доктор спросил:
– Вы дома?
Войдя в дом, Степан преодолевает по скрипучим доскам небольшой холл и оказывается в просторной комнате с тремя окнами.
– Да.
– Кто живет в этом доме?
В гостиной сидят за столом женщины. Они плетут кружева, тихонько переговариваясь между собой. Одна из женщин выглядит старше остальных и имеет начальственный вид. Степан внимательно ее рассматривает, но ничего знакомого и родного не чувствует. Из соседней комнаты слышится стон. Одна из девушек смотрит на него с сочувствием. Он заходит в спальню и закрывает за собой дверь. Женщина лет сорока, в белоснежной кружевной рубашке и чепчике, лежит на кровати. Ее голова мечется по подушке. У нее жар. Степан чувствует, как сердце наполняется тоской и жалостью.
– Мама.
– Как зовут вашу маму?
– Эмма. Она лежит в постели.
– Почему? Сейчас же день.
– Она больна. Вернее… она умирает.
– Сколько маме лет?
– Сорок два.
– А вам сколько?
– Восемнадцать.
– Вы знаете, как вас зовут?
Степан шумно сглатывает и тихо отвечает:
– Жак.
– Где ваш отец?
– Умер.
– Хорошо. Вы женаты?
Степан вглядывается в лицо черноволосой девушки, что ухаживает за матерью. В ее взгляде читает упрек и тоску. Он чувствует, что она на него обижена, но за что – пока не понимает.
– Нет.
– А девушка у вас есть?
В висящем на стене зеркале Степан видит свое отражение. На нем монашеская ряса цвета каштана. Капюшон прикрывает лицо. Он снимает капюшон и видит на голове тонзуру – бритую макушку. Оставшиеся волосы образовывали кружок. Степан точно знал, что это было сделано в подражании «венца» апостола Петра.
– Нет. Мне же запрещено, – внезапно догадался он.
– Почему?
– Я монах.
Доктор сделал пометки в блокноте.
– Вы монах. Хорошо. А почему вы не в монастыре?
– Я пришел проведать маму.
– Хорошо. А у вас есть братья и сестры?
В этот момент Степан осознает, что мать – его последняя оставшаяся в живых родственница. На его глаза наворачиваются слезы. Тоска сдавливает горло.
– Все умерли, – коротко ответил он и всхлипнул.
Доктор решил, что пора приступить к основным вопросам.
– У вас есть враги?
Степан поднимает глаза на девушку, но злобу в ней не ощущает. Между ними нет недосказанности. Она недолго тосковала по нему. На безымянном пальце обручальное кольцо.
– Нет. Я – мирный человек.
– Вы с кем-нибудь ссорились?
Он точно знает, что ссорился с этой девушкой, он даже знает ее имя – Жозефина. Но причина ее тоски в том, что он выбрал не ее, а монашеский постриг.
– Нет, – решительно ответил Степан.
– Вас кто-нибудь проклинал?
– Нет.
В следующий момент, Степан обнаруживает себя на окраине города. Он видит, как Жозефина бежит к нему через мост и осознает, что это их предыдущая встреча. В предвкушении свидания она светится от радости. Но по мере приближения к нему улыбка сходит с девичьего лица, девушка понимает, что он собирается ей сказать. Она мотает головой и кричит:
– Нет! Нет! Ты не сделаешь этого! Я люблю тебя, Жак!
Он опускает голову, ему стыдно смотреть ей в глаза. Ему жалко девушку, но зов души сильнее. Завтра он покинет город и отправится в монастырь. Она падает в его объятия и плачет от безысходности. Он поглаживает ее волосы и в последний раз вдыхает их цветочный аромат.
Краузе взглянул на часы. До конца сеанса осталось пятнадцать минут. Он решил прокрутить время вперед, в надежде, что разгадка может таиться в конце жизни Жака.