– Это не вопрос. У вас нет подходящего?
– Подберем. Но сначала о Рудной долине. Кое-что изменилось за время твоего путешествия. В колонии произошло восстание заключенных. Вся стража и администрация погибли. Бразды правления перешли к некому Гордону. Был гладиатором. Брал призы. Хорошо владеет как одноручным, так и двуручным оружием. Был рекрутирован в армию короля Родана, но дезертировал. Пойман и отправлен на рудники. Это все, что известно о нем. В долине деньги Этрувии не в почете. Там в ходу так называемые куски, тонкие пластинки переплавленной люцидиевой руды.
– Почему куски?
– Наверное, потому, что сначала вальцуют ленту, а потом ее кусают или режут на одинаковые кусочки.
– Понятно. А что с магами?
– Как я уже говорил, они разделились. Те, что остались в Старой крепости, теперь сотрудничают с рудным бароном, так Гордон себя называет.
– Что король?
Ведан вздохнул:
– Королю ведь нужна руда.
– Что с Соросом?
– Он, насколько мне известно, разругался со всеми и уединился где-то в землях дравидов. Это и неудивительно при его вздорном характере…
– Чем он там занимается?
– Этого точно не знает никто, ибо он никого не желает видеть. Теперь самое главное – на востоке среди болот находится храм Странников. Смотритель в нем Ю’Винтин.
– Он маг?
– Нет. Бывший рудокоп. В прислужницах у него две девушки. При возникших трудностях обращайся к нему. В сокровищнице храма много занятных вещиц. После мятежа в этих болотах обосновалась какая-то странная секта, возглавляемая неким Аль-Галимом. Присмотрись к нему.
Еще один типаж, о котором тебе нужно знать, это генерал Воислав. Он в Свободном возглавляет охрану. Был несправедливо, по навету осужден. С унижением не смирился, грезит о мщении. В своих бедах винит короля. Косвенно тот действительно виновен. Виновен своим бездействием. Но Родана можно понять – у него убили супругу. В убийстве обвинили Воислава. А генерал он был хороший, дравидам спуску не давал. Поэтому и убрали.
– Я говорил с королем…
– И?
– Он в отчаянье от произошедшего…
– Имеешь поручение?
Лану кивнул.
– Арий в помощь! – произнес Ведан. – Теперь займемся твоим новым именем…
Он склонил набок голову и со скепсисом во взгляде внимательно осмотрел молодого человека:
– И внешним видом тоже…
Глава 2. За куполом
Рудная долина располагалась в юго-западной части острова. Ее неприступными стенами с трех сторон окружал скалистый горный массив, с юга она круто обрывалась в море. Одна-единственная дорога связывала долину с центральной частью Датии. По ней на старых скрипучих повозках везли продовольствие и каторжников, а обратно – в закрытых деревянных ящиках металлические кирпичи необогащенного люцидия.
Люцидиевую руду добывали в старой шахте, породу поднимали на поверхность, размалывали и плавили в огромных печах. Отделив таким образом металл от шлака, разливали по формам. Полученные слитки не были чистым люцидием, а сплавом с железом, никелем и другими металлами. Содержание самого люцидия составляло только от десяти до двадцати процентов. Плавильщики Бореи обогащали сплав до пятидесяти процентов люцидия и добавляли в сталь, из которой лили заготовки для мечей и листовую сталь для кирас и доспехов паладинов.
Открытая повозка, запряженная парой усталых лошадей, выехала из северных ворот Арьяна. Солнце стояло прямо над головой и бросало сквозь густую листву деревьев на дорогу и расположившихся в повозке людей яркие блики.
В повозке сидело четверо: двое стражников, облаченных в легкие защитные доспехи, худощавый судья в желтой мантии и молодой мужчина помятого вида и неопределенного рода занятий. Хотя последнее было не совсем так, если судить по хмурым взглядам стражников, которые те временами бросали на него, и брезгливому подергиванию нижней губы судьи – занятие у незнакомца в ближайшее время появится.
Когда повозка, скрипя и покачиваясь на ухабах, поднялась по извилистой дороге к таверне «Веселый толстяк», глазам пассажиров отрылся огромный сверкающий немыми всполохами молний купол. Зрелище было до того завораживающим, что сидевший до этого спокойно мужчина встрепенулся, повернул свое покрытое недельной щетиной лицо в ту сторону и провел грязными пальцами по давно не расчесанным волосам.
Стражник, сидевший ближе к вознице, толкнул того в бок. Возница натянул поводья. Лошади фыркнули и остановились. Стражник спрыгнул с повозки, разминая отекшие без движения мышцы, проверил цепь, которой был привязан к повозке пленник, не спеша поправил амуницию и с быстротой, доступной его грузной фигуре, исчез за дверью таверны. Спустя несколько минут он вернулся, шумно отрыгнул скопившийся в желудке воздух, образовавшийся от спешно выпитой кружки пива, и кряхтя взобрался на свое прежнее место.
– Ураз, – толкнул он приятеля, – теперь ты!
Последним с повозки слез судья. Слезал он неторопливо, всем видом подчеркивая свою значимость. Подойдя к таверне и оглянувшись, окинул взглядом лошадей, телегу с людьми и исчез за дверью.
Время тянулось медленно. Солнце припекало, возница дремал. Стражники постепенно теряли терпение. И когда его, казалось, не осталось совсем, представитель правосудия снова появился в их поле зрения. По выражению лица, с каким судья залез обратно в повозку, можно было понять, что посещение таверны доставило ему огромное удовольствие.
Первый стражник снова толкнул возницу в бок. Возница щелкнул кнутом. Лошади дернули повозку, и она покатилась по дорожной пыли, но уже вниз, под гору, – все дальше и дальше, в сторону грозно блистающего купола, оставляя позади гостеприимную таверну, пока та не скрылась из виду за очередным поворотом. Спустя полчаса они въехали в зеленую долину, заполненную пасущимися овцами, миновали горбатый мосток и уперлись в закрытые ворота. Так как открывать ворота было некому, стражник, которого звали Ураз, кряхтя слез с телеги.
– Как поставили этот чертов купол, так порядка совсем не стало, – бурчал он, раздвигая скрипучие половинки ворот и наваливаясь на них всем телом. – Всю стражу поубирали… Вот теперь открывай сам…
Повозка въехала в каньон. Здесь было сумрачно и сыро, несмотря на солнечный день и полуденную жару. Лошади побежали веселей.
Дорога петляла, следуя изгибам каньона, и вскоре вывела к широкой деревянной платформе. Возничий натянул поводья. Лошади фыркнули. Телега замерла.
Благодушие, установившееся после посещения таверны, давно уже покинуло стражников и судью. Ругаясь и ворча, стражники вытолкали заключенного с повозки, отстегнули цепи. Затем, подталкивая его рукоятями мечей в спину, повели по деревянному настилу на платформу, где у противоположного конца высилась покрытая голубоватыми всполохами разрядов стена магического купола. От нее шел непрестанный звук, напоминающий гул шмелиного роя. Стена отвесно уходила вверх, и солнце, успевшее изменить свое положение на небосводе, светило сквозь нее, бросая на настил колеблющуюся узорчатую тень.
Заключенный пощурился на солнце. Непривычно голубой диск дрожал в вышине.
Заключенного подвели и поставили лицом к стене. Недалеко стояли две вагонетки. От них за гудящую поверхность купола шли четыре деревянных бруса. По всей видимости, это были рельсы, по которым вагонетки скользили туда и обратно. Приводился в движение этот транспортный механизм с помощью двух лебедок.
Внизу под платформой, метрах в двух-трех, поблескивало водной гладью небольшое озеро, лежащее в котловине и окруженное мрачными скалами. Пологий левый берег озера густо порос осокой, правый укрывал деревянный настил – туда от платформы тянулись рельсы.
Между зарослями осоки и настилом виднелась узкая полоска песчаного пляжа. Неширокая тропа начиналась там и вскоре исчезала за каменным уступом. Нигде не было ни души. Как же могло быть иначе, если поставка живого товара была внеплановой.
Между тем судья извлек из недр своей мантии сложенный вдвое лист бумаги, кашлянул, привлекая к себе внимание. Стражники подхватили подсудимого под локти и повернули к судье. Судья придал лицу важное выражение, развернул лист и, поднеся поближе к глазам, громко изрек:
– Подсудимый…
– Можно короче? – перебил тот.
Судья исподлобья глянул на подсудимого, махнул рукой. Стражники снова повернули его и толкнули в направлении купола.
– Именем Индры, стойте! – раздался вдруг чей-то сильный голос.
Стражники и каторжанин оглянулись. По помосту быстро поднимался маг. Полы его красной мантии развевались словно языки пламени, указывая, на принадлежность мага к школе стихии Огня. Все замерли в ожидании. Рука мага сжимала какую-то бумагу.
Подойдя ближе, маг, не обращая никакого внимания на напыщенного судью и истуканов-стражников, обратился прямо к заключенному.
– Ведан, – произнес маг, протягивая заключенному запечатанный конверт, – рекомендовал тебя как честного малого. Передай это послание магам, которые остались в Старой крепости.
– Ведан? Этот чудаковатый старец на Храмовой площади? Гм, а что я буду с этого иметь?
– Без награды не останешься, – добродушно улыбнулся маг.
Каторжанин взял конверт, повертел, рассматривая, и спрятал в глубине одежды.
– У вас все, почтеннейший? – угодливо поинтересовался судья.
Маг брезгливо поморщился и кивнул.
Судья торопливо взмахнул рукой, стражники повернули заключенного лицом к куполу и сильно толкнули в спину. Мужчина сделал шаг, другой и, по инерции проскочив колыхающуюся словно полуденное марево стену, полетел вниз в озеро.
Судья и стражники с чувством исполненного долга вернулись обратно в повозку. Возничий щелкнул кнутом. Повозка, поскрипывая, скрылась за поворотом каньона. Маг подошел вплотную к гудящей стене купола. Постоял так некоторое время, наблюдая за поверхностью озера. Увидев, что колонист вынырнул и благополучно добрался до пляжа, прошептал что-то ему в напутствие, повернулся и пошел прочь.
Выбравшись из воды, новоиспеченный колонист огляделся. Все вокруг: вода, песок, скалы – было непривычного голубоватого оттенка. Он поднял голову. В вышине, над пустой платформой, ровно сияло терпимое ко всему миру светило. Поверхность купола постоянно меняла прозрачность, и это создавало эффект набегающих облаков. Изредка небосвод от края до края прорезали безмолвные разряды молний. Но что было удивительным, так это ватная тишина. Создавалось впечатление, что внезапно заложило уши.
Колонист потряс головой, присел на корточки и, набрав полную пригоршню воды, плеснул в лицо, наслаждаясь звоном падающих капель, ухмыльнулся своему отражению, раздробленному водной рябью.
– Так, со слухом все в порядке. С прибытием! – и поднявшись, зашагал вверх по тропе.
Однако ощущение смутной тревоги не покидало его. Молодой человек прислушался к своим чувствам. Виной было полное безветрие. Ни единое движение воздуха не касалось влажных рук и лица.
Миновав скалистый уступ, заключенный вышел к деревянному укреплению с воротами. Собственно говоря, самих ворот уже давно не было. Остался только проем да лебедка, с помощью которой эти ворота когда-то приводились в движение.
Все заросло сорной травой. Судя по примятинам, видневшимся то тут, то там, этим укреплением время от времени пользовались, но в данный момент оно стояло в полном запустении.
Оставив ворота позади, широкая тропа, до этого идущая в гору, сузилась и с постепенно нарастающим уклоном ринулась вниз, петляя между скалами, и вскоре вывела к деревянному мосту. Мост был перекинут через неширокое ущелье к довольно просторной площадке с беспорядочно сваленным мусором – от разбитых ящиков до глиняных черепков.
Оставив тропу бежать дальше, колонист перешел мост и сразу наткнулся на узловатую палку, гладкую от долгой полировки ее многими руками. Поднял, осмотрел. Убедившись, что палка крепкая и вполне еще может пригодиться в дороге, одобрительно хмыкнул и сунул ее под мышку. И тут же отскочил назад.
Пуча свои маленькие черные глазки, на него смотрело жирное существо цвета битого кирпича величиной с небольшую собаку, напоминающее одновременно свинью и крота. «Свинокрот», – так назвал он это чудище.
Колонист помахал найденной палкой перед мордой свинокрота. В ответ животное распахнуло пасть, полную мелких и, должно быть, острых зубов, зашипело.
– Ну, красавец, ну, хорош, – добродушно улыбнулся колонист и сильно хлопнул в ладоши.
От неожиданности животное присело на задние лапы и захлопнуло пасть, попыталось снова открыть, но передумало и поспешило ретироваться в ближайший разбитый ящик. Не вылезало оттуда до тех пор, пока заключенный находился на площадке, и таращило на него крохотные глазки.
Не найдя более ничего стоящего внимания, колонист вернулся на тропу и поспешил по ней вниз, пока та, вильнув, не прижалась к скалистому отвесу, оставив другую сторону висеть над пропастью. По краю обрыва сбегали вслед тропе плетеные ограждения.
У края пропасти он остановился. Отсюда открывался широкий вид на Рудную долину, Старую крепость. Поселение вокруг нее, обнесенное деревянной оградой. Лес, вплотную подошедший к укреплению справа и слева. За крепостью громоздились сиреневые отроги. Внизу перерезала долину река.
Напротив места, где стоял колонист, река раздваивалась: один ее рукав близко подходил к внешнему кольцу крепости, другой – плескал свои воды у подножия обрыва. Воздух был чист, и видно было далеко, но что-то было не так. Не хватало яркости солнечным лучам! Пройдя сквозь завесу купола, они рассеивались и мягко освещали долину, не создавая контраста.
Молодой человек стоял, опершись руками об изгородь, и думал о том, что ждет его там, внизу. Он много раз за свою короткую жизнь оказывался в самых невероятных и, казалось, безвыходных ситуациях, но всякий раз его выручала интуиция. Вот и сейчас он решил полностью положиться на нее.
Бросив последний взгляд на долину, снова зашагал по устремившейся вниз тропе. Вскоре тропа вывела его к лесу. На опушке у костра сидели двое мужчин в одеяниях из волчьих шкур. Рядом с ними лежали луки. Мужчины жарили подстреленную птицу.
– С успешной охотой! – поприветствовал их наш колонист.
– Привет и тебе, – ответил один из сидевших у костра. – Что-то лицо твое мне не знакомо.
– А я только что из купели!
– Действительно! Еще одежда не просохла. Стало быть, новенький. Тогда присаживайся, скоро курица будет готова.
– Курица?
– Да дронта мы так называем. Мы с Лари охотимся здесь на них. А я Эдвин.
– Тебя как зовут? – грубовато буркнул второй. – Впрочем, можешь не отвечать, но так, что ли, человечнее будет.
– Вандер.
– Вандер, – повторил первый, словно пробуя имя на вкус. – Подходит. Солидно звучит. Ты только прислушайся – Ван-дер! Не знаю как тебе, но мне с таким именем ты многого добьешься.
Вандер пожал плечами и спросил: – Расскажите лучше, что мне нужно знать о порядках здесь.
– Для начала усвой, – сказал первый охотник, – что доверять здесь никому нельзя. Здесь каждый сам за себя. Любой, кто сильнее тебя, может ограбить или даже убить. Ну, я бы сказал, почти любой. Вот нам от тебя, например, ничего не нужно, ибо люди мы свободные, ни от кого не зависим. Охотимся на дронтов и относим свои трофеи к себе в поселок. Тем и живем.
– Сколько поселений в долине?
– Три. Старая крепость. Монастырь на болоте с храмом и послушниками. И наше – Свободное.