– Жалко. Такой ход, такая красавица!
– Да, ты прав, бывало, заходишь в конюшню, она копытом стучит, фыркает – приветствует, и смотрит такими понимающими глазами, потом положит голову на плечо, как будто обнимается…
Послышался стук в боковое стекло, я повернулся – наклонив голову и улыбаясь, у машины стоял высокий черноволосый парень, я приоткрыл окно:
– О, Серж! Такие люди – одни, пешком и без охраны, какими судьбами?
– Да машина сломалась, стоит на СТО. А я смотрю: Саня, ты – не ты? Ты долго ещё?
– Да сейчас заканчиваем, минут пять…
Я повернулся к Валере, Валера смотрел вопросительно на меня:
– Я не думал, что ты с ним знаком – твой друг?
– Да, можно сказать…
– А где твой кент, твой компаньон?
– В Алма-Ате.
– Ладно, давай, тебя ждут, Саня! Не буду задерживать, да и мне надо работать…
Мы крепко пожали руки, смотря друг другу в глаза:
– Валера! Хочу, напоследок, тебя спросить: проявишь ли ты снисхождение, если когда-нибудь поймаешь таких же солдат, какими были мы с тобой?
Он, не задумываясь, с улыбкой ответил:
– Конечно, брат!
Выйдя из машины, мы ещё раз поздоровались с Сержем, и обнялись по-братски:
– Что, Сань, проблемы?
– Да нет, это мой соратник, служили вместе.
– Ты служил в армии?.. А что так, почему не откупился?
– Тогда у меня денег не было, а родителям не хотел проблемы создавать – семья многодетная, знаешь, с копейки на копейку перебивались. В то переломное время повсюду веяло кризисом из-за сложившейся в стране неразберихи: что кому принадлежит и за что должен платить? Были приостановлены почти все предприятия – люди месяцами зарплату не получали…
Серикжан, смотря мне внимательно в глаза:
– Да, какое великое Государство – с площадью пол земного шара, развалили! Сколько человеческих судеб… Новорождённый Казахстан, после развала Союза, получил ведь разграбленное наследство. Нам ещё повезло, что мирно расстались, без войны.
– Слава Богу!
Серикжан кивнул головой в знак согласия:
– Как говорят у нас на востоке: «Не дай Бог жить в эпоху перемен!»…
На мгновение я ловлю взгляд своего собеседника, и замечаю в его глазах нескрываемую тоску. Интуиция подсказывает мне, что он грустит не по потерянной стране:
– Серж, а ты что здесь в таком настроении?..
Серикжан, с присущей ему открытостью:
– Настроение отвратное, думал, в кабаке поднимется, нет, безуспешно…
– О чём грустишь?
– Слышал, «смотрового» убрали – криминального авторитета Урджара?
– Да, но я его лично не знал…
– А он мне как брат был, «крышевал» меня, при возникновении трений с криминалом я обращался к нему – он всё мирно улаживал. Сегодня были похороны, вся братва собралась, из России много людей было, его многие знали, негде было яблоку упасть, знаешь же, у нас, мусульман, закон: все обиды, долги должны быть на кладбище сказаны, а после похорон – всё. Так вот, когда спрашивали, кто держит на него обиду, или кому он должен, говорите сразу: на этом мести отдано будет; а он мне должен был, я его выручал в своё время, он вернул мне часть, а другую не успел. И я промолчал…
– Серж, прими мои соболезнования, держись, я считаю, он ходил по лезвию ножа, это путь очень скользкий. Мне искренне жаль его.
– Согласен, таким путём лучше не ходить – Аллах не простит, надо жить, как можно честно и чисто…
– Это точно, Серж! За всё придётся когда-то ответить перед Богом, как бы мы Его не называли – Oн един для всех живущих на этой планете, наш Создатель!
– Санёк! Ты меня удивляешь: говоришь, как верующий человек…
– С недавних пор я стал верующим человеком, ну, конечно, ещё не глубоко верующим… Два года тому назад убедил всю мою семью – креститься; мы крестились в лютеранской церкви.
– Это в той церкви, которая находиться у вас, на «Берлине»?
– Нет, это христианская община, никогда не думал, но именно из этого дома молитвы у меня сейчас много знакомых и друзей – наш край почти уже весь в Германии, так вот, многие из этих верующих купили на нашем краю дома, теперь они мои соседи. А лютеранская церковь, Серж, стоит напротив «Казсельхозтехники»…
Серикжан внимательно слушал и смотрел на меня расширенными от удивления глазами, мне стало смешно, и я рассмеялся:
– Извини, Серж. Ты на меня так смотришь – к выражению твоих глаз не хватает раскрытого рта, чтобы создать полную картину удивления!
Мы вместе разразились смехом, который наши учителя в школе назвали бы «ржанием», но нам было всё равно – мы искренне смеялись.
Вдалеке Валера, слегка помахивая милицейским жезлом, останавливал машины и посматривал на нас, вероятно, как на умалишённых, а мы, насмеявшись, постепенно вернулись в прежнее состояние:
– Санёк! От твоего полного расклада у меня и расширились глаза! Как у тебя со временем, пойдём, посидим в «Равшане»?
– Вообще-то, я уже здесь задержался, давно должен быть у одного человека…
Серж посмотрел на меня обиженным взглядом:
– Санёк! Мы так редко видимся, не откажи составить мне компанию, в такой тяжёлый день для меня, что, прикажешь, с женой дома сидеть? О тряпках вести беседу? Я ей сказал, что сейчас вернусь, а сам растворился, никто не знает, где я, а ты – человек, близкий мне по душе, с кем можно поговорить не только о суете нашей жизни. Ну, Сань?
Меня тронули сказанные Серикжаном слова, произнесены они были очень искренне.
– Но, Серж! Из меня плохой компаньон, ты же знаешь, я практически не пью, тем более я за рулём…
– Это как раз то, что мне и надо: что вести эти пьяные разговоры, после которых не помнишь ничего, о чём говорили! Мы, казахи, знаем норму, с детства нас этому наши старики учат, знаешь, я ведь, как и ты, не курю и имею свои принципы!
Теперь я, не отвлекаясь, внимательно слушал своего собеседника, стараясь понять его и раздумывая над каждым словом…
– Хорошо, Серж, пойдём!
– Я приглашаю, Саня! Всё – за мой счёт, тем более у меня к тебе есть предложение, ну, хорошо, за столом обсудим его…
Я окликнул Валеру:
– Валера! Ты долго ещё будешь здесь?
Валера, прервав свой разговор с каким-то водителем, откликнулся:
– Ещё часок!
– Я – в «Равшан», ненадолго, если задержусь, то до скорой встречи, желаю успехов!
– Тебе также, не забывай: ты за рулём!
– Хорошо!
В ресторане «Равшан» веяло непривычной для меня атмосферой – потёмки, приглушённая музыка… Мы присели за небольшой стол в дальнем углу, подошла официантка:
– Что будем заказывать?
Серж, положив руки на стол:
– Света, знакомься, это мой брат, Александр! Не смотри, что он белый, у нас один ОТЕЦ! – Серж мигнул мне глазом…
Светловолосая девушка протягивает мне руку:
– Света!
Я привстал и протянул руку в ответ:
– Очень приятно, Александр!
– Мне – также! Ну, так что будем заказывать?
Серж расплылся в улыбке:
– Санёк! Будем заказывать Казахское национальное блюдо из конины – «Казы»?
– Надеюсь, оно приготовлено не из моей Метелицы?
– Брат! Обижаешь, твоя кобыла ещё бегает…
– Хорошо, будем заказывать, мне ещё, пожалуйста, бараний шашлычок с лучком, и побольше лучка…
– Брат! Возьми что-нибудь из горячего – плов, бешбармак, может, борщ?
– Спасибо, брат! Сегодня – нет.
– Свет, ну, тогда казы с огурчиками, мне, как обычно, пятьдесят грамм, моему брату… Что, Сань, будешь пить?
– Жигулёвское пиво.
Света, изучающе посматривая на нас, записала наш заказ в блокнот:
– Ещё что-нибудь?
Серж, улыбаясь:
– Пока всё…
Света улыбнулась в ответ, развернулась и пошла в сторону кухни, мы провожали её взглядом. Серж прервал молчание и, глядя на меня, спросил:
– Ну, как Света? Какая фигурка! Жаль, что я женат, но тебе-то можно… Или она не в твоём вкусе?
Я засмеялся:
– О чём ты?
– Ну-у, как всегда, начнёшь опять уходить от ответа? Какие тебе нравятся, о ком мечтаешь?
– Той здесь нет…
– Санёк! Только честно, между нами: у тебя бывает такое, что тебя тянет к девушке… Ну, не твоей национальности, вот меня, к примеру, тянет к русским девушкам, хотя знаю, всё – то же самое, но не могу с этим ничего поделать…
– В мыслях – да, и ко многим, но если до чего-то серьёзного доходит, у меня мгновенно «включается задняя»… Но, Серж, при чём тут национальность, если нравится девушка?
– В мыслях – это к кому? – взгляд у приятеля затуманился…
Послышался стук каблучков, мы замолчали, поглядывая друг на друга, Света, ставя поднос на стол, сообщила:
– Ваш заказ.
Умело расставляя блюда на столе, она поглядывала то на меня, то на Сержа, налив из графинчика Сержу его «пятьдесят грамм», оставила графин на столе, затем поставила передо мной кружку пива; мы поблагодарили её, и она скрылась. Ароматный запах витал повсюду, я пытался уловить запах шашлыка, но его перебивали казы, нарезанные аккуратными ломтиками, и уложенные в тарелках по кругу огурчики между ними, хлеб был настолько теплый, что казалось, будто недавно его вынули из печи, Серж поднял свою рюмку:
– Ну, за встречу, брат!
Я приподнял кружку с пивом:
– За встречу!
Серж не торопился выпивать:
– Санёк, может, со мной за компанию, по пятьдесят?
– Нет, спасибо! Я смотрю, здесь не умеют считать: пятьдесят грамм за пол-литра принимают…
– Ну, что ты, брат, я же не буду Свету всякий раз подзывать, да и всё это пить я не собираюсь… Ну, за встречу!
Выпив, Серж закусил огурчиком:
– Холодненькая!
– У меня пиво – тоже!
Мы, постепенно расправляясь с содержимым тарелок, пытались о чём-то говорить:
– Так, на чём же мы остановились? А, да, о девчатах, но ты мне не ответил про «мысли»?
– Что ты хочешь выпытать у меня?
– Меня интересует, казахские девушки нравятся тебе? Привлекают? К примеру, моя жена?
– Ну, ты, вообще… Замужние девушки для меня табу.
– Извини, Сань, ты не понял, я имею в виду – мысленно, в воображении…
– Я о таком стараюсь не думать, гоню такие мысли, а казахские девушки мне нравятся своей теплотой, и ещё в них есть какая-то своя неповторимая изюминка; знаешь ли ты Зарину Кошербаеву, она преподаёт химию и биологию в школе имени Крупской?
Серж, подливая себе очередные пятьдесят грамм, напыжился:
– Заринка – моя дальняя родственница, ты же знаешь, у нас до седьмого колена все родственники, давай поднимем за наших милых женщин!
Мы, улыбнувшись друг другу, выпили за этот тост, вдруг Серж заёрзал, высматривая кого-то, наконец, его взгляд остановился, мне было интересно, кого он там высматривал, и я обернулся, Серж окликнул:
– Света!
Послышался стук тех же каблучков:
– Да?
– Светочка, нам, пожалуйста, повтори казы с огурчиками, и моему брату – ещё пива, что-то мало было…
Я не выдержал и довольно резко вмешался в разговор:
– Ты что, я уже собрался уходить, куда же ещё есть?!
– Сань! Не обижай меня, посидим ещё, мы только начали, – он загадочно поднял палец, – и ещё не обсудили моё предложение.
Я в недоумении заёрзал на стуле, Света, в знак согласия, мотнула головой и ушла.
– Ну, что ты, брат? Так что там дальше, с Заринкой-то?
– Серж… Ладно. Это было в 1990 году, после моей первой сессии наступили каникулы, я так соскучился по семье, что, не дожидаясь моего друга, взял билет на автобус и уехал домой, ко мне подсела красивая темноволосая девушка, первые часы мы сидели молча, я смотрел в окно, предвкушая, как приеду домой, она, опрокинувшись на спинку сидения, полулежа, отдыхала… Я невольно приумолк, так как снова зацокали всё те же каблучки:
– Ваш заказ!
Закончив расстановку блюд, Света прошептала «Приятного аппетита» и исчезла.
– Спасибо, Света!
Мы снова смотрели ей вслед. Серж хитро протянул:
– Ну, ла-адно, брат, давай – за случайные встречи, каких у нас с тобой было-о-о…
– Хорошо, брат. Но я, знаешь, уверен, что случайностей не бывает, всё даётся нам свыше…
– За что ты мне, Санёк, нравишься, так это за… умность твою – истину ты сказал!
Выпив, мы с наслаждением поедали казы:
– Ну, и что там было с Заринкой, Сань? Ты меня заинтриговал просто, она ведь такая умница!
– Заринка? Да, она первой прервала наше молчание. Отдыхая в автобусе, я вдруг услышал:
– Что, первый год? Первая сессия?
Сперва я подумал: «Это с кем она там?». Обернулся в её сторону и даже немного оторопел: она, лёжа на спинке сидения, обращалась именно ко мне и смотрела на меня таким тёплым взглядом, что, от неожиданности, я на секунду потерял дар речи; пришлось кивнуть головой, она засмеялась и протянула мне руку:
– Зарина!
Я, в небольшом замешательстве, пожал её:
– Саша!
– И откуда ты?
– Из Урджара.
– О, мы с тобой земляки, я тоже из Урджара, в какой школе учился?
– В Гагаринской…
– А-а, вот поэтому я тебя никогда не видела; я в школе имени Крупской училась, сейчас – в педагогическом институте, второй курс.
В общем, мы с ней проговорили часа три, все соседи на нас оглядывались, намекая, что мы мешаем им спать, особенно один мужик, казах, сидевший напротив, так грозно смотрел, что нам стало неудобно, и мы решили подремать немного, я, как всегда, откинувшись на спинку, а проснулся от того, что Зарина спала на моём плече, я не хотел её тревожить, честно сказать, мне было это даже очень приятно – от её волос, к тому же, веяло дурманящим сладким запахом; через некоторое время она проснулась и, открыв глаза, отшатнулась от меня:
– Ой, Саша… Прости, пожалуйста!
Я посмотрел на неё как можно веселее:
– Да что ты, всё нормально!
– Я задремала… Как неудобно… Хорошо, что мы с тобой как бы родственники – родились ведь в одном месте, да? И всё же, прости меня! – она засмеялась и замолчала.
Я не находил подходящих слов, чтобы её поддержать, и мы долго лежали молча, откинувшись на сидениях, я тупо смотрел в потолок, затем меня охватило странное чувство, что кто-то смотрит на меня, я повернул голову в сторону Зарины, да, она смотрела на меня с каким-то пристальным любопытством:
– Что, Саш, не спится?..
Я покачал головой:
– Нет.
– Ложись ко мне на колени, хоть один из нас будет хорошо спать! Ты – младший из нас, давай, не стесняйся, ложись…
Серж опять заёрзал, подливая себе свои «пятьдесят», глядя на меня:
– И ты спал у Заринки на коленях?
– Ну, да. А её руки лежали у меня на голове, она меня так согрела…
– Могу себе представить! И что, ты с ней договорился?
– Даже в мыслях такого не было, она же мне была как сестра, да и мне было-то шестнадцать лет, а вот, до сих пор помню тепло её рук…
– Да ты романтик у нас! – громко рассмеялся Серж.
Я взглянул в зал – многие уже посматривали в нашу сторону:
– Ты что, Серж! Можешь потише?
– Да кому мы нужны, Саня, кто нас знает?
– Не забывай, что мы живём в большой деревне, зачем лишние разговоры?
– Хорошо, хорошо… Поехали сейчас к Заринке, ты ей понравился, судя по всему, она ведь к себе никого не подпускает, так до сих пор в старых девах и ходит!
– Да успокойся ты, тебе что-нибудь только расскажи! Не поеду я к ней, она старше меня, зачем тревожить такую прекрасную девушку, она обязательно дождётся своего принца, я в этом уверен.
– Хорошо, давай тогда выпьем за Зарину: чтоб она была счастлива!
– С удовольствием, Серж!
Закусив, Серж пристально посмотрел на меня:
– Ты так хорошо рассказывал, брат, не хотелось тебя прерывать, теперь давай обсудим моё предложение? Короче, у меня, в «Заготзерне», на складах по переработке и хранению зерновых культур лежат пятьсот тонн зерна. Возьми на реализацию, что хочешь делай с ними: на муку, на корм, мне всё равно; отдам в рассрочку, всё возьмёшь – отдам по дешёвке, ты знаешь, брат, какое сейчас время: сбор урожая, зерна – валом, нужно только время выждать, а в «Заготзерне» большие проценты берут, да и налоговая тут ещё… Сань, надо заняться этим, а у меня руки не доходят, дел кроме этого хватает, ну, как ты, брат, на это смотришь? Подумай, Саня! Это стоит того – хорошие бабки поднимешь!
– Судя по массе, не сомневаюсь, я всё уже в голове прикинул, «оценил», как ты сказал, и понимаю, что цену можно ещё ломать, она не окончательна, а если конкретней, то надо бумаги смотреть, оценку качества зерна. Так или нет?
Серж расцвёл в улыбке:
– Приятно дело иметь с деловыми людьми! Брат, у тебя, случайно, нет еврейских корней?
– При чём тут… Нет, Серж, насколько мне известно – только немецкие…
– Ладно, так как, Сань, возьмёшься?
– Спасибо, Серж! Заманчивое предложение, конечно, но, к сожалению, я должен отказаться – не хочу «грузиться», у меня уже вызов в Германию в дороге.