Широко захватывая все окружающие селения, орава почувствовавшая свою силу и безнаказанность стремилась вверх по реке, разделяясь, где позволяет простор и потребность, на несколько отрядов. После полудня, оставив добираться обратно первых спасённых ими женщин и детей, вдогонку разбойникам помчался Ратмир с друзьями, сам пока не представляя, как он будет бороться с такой многочисленной вооружённой и вкусившей крови ордой. Будем отщипывать по кусочку, думалось им, в лобовой схватке им не устоять, а посему ночь их друг, но и днём надо действовать, нельзя же пролежать в засаде ожидая…Они уже знали как можно скрытно по-немножку переваривать такой большой улов, это займёт время, но они уже не мальчики и успели чему-то научиться, да и не одни они такие будут вокруг, ещё помощь идёт. Каждый из воинов чуял зверя как самое себя, запас оружия их пополнился ножами и копьями, мечами и кривыми ятаганами, чуть загнутыми и совсем кривыми клинками разнообразной формы. Кого только не прибило в эту дикую рать несущую разорение истокам рек до самого Камня. Каждый идущий в поход на людей, когда-то был сам ребёнком, никто не пришёл в свет взрослым, но видимо быстро забывается детство и многих несёт в круговорот перемен всё круче и жёстче… и сердца их каменеют, и ценности меняются следом в извращённые умом похоти тела…а может ли быть путь назад оттуда, должен быть обязательно, но уже не для всех…к сожалению ли, к счастью ли сие, не о том речь....было так всегда и будет впредь. Дух бодр, плоть же немощна, а может ли плоть разогретая инстинктом насилия, быть остановлена сама по себе? Наши друзья решили не гадать и пробовать на ощупь с разных краёв расползавшуюся по окрестностям ораву. Впереди скоро должна показаться деревня, сопровождающие их орлы уже могут разглядеть людей сверху, с высоты птичьего полёта эта картина выглядит особенно удручающе… В пяти местах на небольшой равнине пылали десятки домов, между отходящими с востока отрогами холма извивалась речка, в долине была также и старица реки, летом хороший сенокос и множество рыбы для пропитания, зимой не сильно ветреное место, люди испокон веков тут селились. И сколько времени была осёдлая жизнь, столько же и приходили сюда с равнины кочевые племена, проведать запасы Каменного пояса. Ходили легенды о богатых золотом и драгоценными камнями местах, однажды нашедший в реке самородок или красивый камень, всю жизнь дальнейшую рискует потратить на поиски этого дара земли и всё зря…случайное в сущности необходимо, иной же праведный человек подумает о том, что сие – тот самый единственный раз, когда удача дарит ему точку поворота в его поднебесных странствиях, которую с умом и чистым сердцем можно обернуть себе на пользу. Слава об отрогах северного каменного пояса, которую ещё древние познали как далёкий богатый край, не давала покоя многим горячим сердцам, кто с добрым умыслом, а кто со злым, шли сюда и пытали судьбу. Чем севернее, тем всё больше пространства с богатыми запасами пушнины, серебра, золота и разных камней, воистину бесконечных цветов и оттенков. Разными путями идут сюда люди, но всегда приходя к горам, понимают свою ничтожность. Горы нельзя покорить или ими владеть, человеческая жизнь миг по сравнению с красотой и мощью горных хребтов с седыми вершинами, про покоривших такие вершины были только сказки, которые в детстве рассказывали детям родители, лишь чтобы усыпить чадо. Многие слышали сказки, про удивительные края и сейчас пришли сюда, чтобы проверить свою детскую мечту, и такие люди оказались с разных сторон, кто по доброй воле, кто за золото иль камень, а кто по злому умыслу. Многие отцы сынов своих учили также: одни – добро и благо людям дарить в гармонии с небом, а иные забирать у матери природы по корыстному желанию своему. Сие было, есть и будет. Природа человеческого тела порочна без обитающего в нём духа, а душа многих просит пастыря, поскольку самостоятельно не ведает пути к истине. И попавшие под влияние сильного духом меняются, не осознавая порой этого, кто быстро, кто на протяжении лет, вращаясь и втягиваясь в засасывающий водоворот событий, не все могут устоять на ногах, а уж тем более остаться в духе, для того нужна цель, чтобы на ней можно было сосредоточить волю, а что коли та цель всего лишь нажива? Наши друзья с Ратмиром во главе скакали округ поля, они сплотились в Духе и сознание их было везде, и над ними, и вокруг них, путь свой вперёд видели глазами волков и птиц, неимоверная сила вела их к цели, они даже не знали как они будут биться, но сердца их горели мщением. Недалеко от края поля стоял седой как лунь старик, борода на груди, волосы зачесанные назад, аккуратно прижаты берестяным очельем, он переворачивал скошенную утром траву, на опушке леса вдоль тропинки, травка подсыхала и будет из неё приятная лежанка на виду у поля при костре ночном, а вокруг поля будет тропка, чтоб вдвоём ходить и ягоды собирать. Привыкший с детства к труду, коренастый, чуть выше среднего роста, с благообразным лицом, он занимаясь своим делом, как бы и не видел приближающихся к нему всадников. Они же скакали прямо по траве, он обернувшись посмотрел на примятые стебли, лишь после дождей да ветра поднимется снова трава, ну да ладно не к спеху, не скоро ещё сенокос, сейчас из беды надо выручать близких своих. "Здравствуй отец!", – молвил старший, -"меня зовут Ратмир, мы едем на помощь людям и хотим спасти кого сможем от гибели и плена, помоги нам советом, сердцем чую, лучше нас ведаешь пути под небом". "Здравствуйте други! Отец наш – небо, мать – сыра-земля, всё что на ней дитя и чада их. Так что мы братья друг другу по духу. Вижу говорили вы с Владиславом и знаете что творится окрест, орлы давно кружат здесь и я ждал вас. Много званых сюда на той стороне, но мало среди них избранных – те кто останутся живыми после, а в духе злом лишь несколько человек проявлены, но сила их конечна, не может победить тот, кто против матери своей пойдёт, с нашей же помощью свершится быстрее возмездие. Я пойду с вами. Зовите меня Святослав". Он смотрел в глаза Ратмиру и закончивши речь осмотрел всех, они уже спешившись, слушали его стоя вкруг, кони их стояли рядом, все внимательно и не мигая смотрели на старика, когда тот замолчал, тринадцатый конь подошёл к нему и поклонив голову, ткнулся к нему под руку. "Давно не видел меня мой маленький, Алёна сказывала о тебе", – старик потрепал коня по шее, тот припал к нему на передние ноги и приглашал садиться. "Ну что ж благодарю тебя, но я ещё могу на тебя запрыгнуть, вот увидишь", – он с улыбкой сел в седло, конь не мешкая встал и заржал, чуя на себе давнего друга, все кони откликнулись ему. Молодцы вскочили на коней и вслед за стариком двинулись к лесу, за которым было одно из поселений. Оставив, по прибытии туда, коней на опушке, они тихонько вышли к краю широкой ложбины, где стояли дома, один из домов уже догорал, в остальных двери были открыты и не было ни души. Ночь на носу, Солнце скоро садится и вот его уже нет за холмами на северо-западе. Сумерки накатывали в долину реки, войско собиралось отдыхать в нескольких местах, оставшихся от разорения и пожара. Пленников связали и посадили вместе. Кто-то успел убежать и прятался в кустах или на берегу, но таких было мало. Волки помогли нашим воинам найти укрывшихся детей и те отправили их вместе с двумя серыми подальше. Ночь предстояла буйная, разнузданное пьянство и оргии насилия будут продолжаться пока есть силы и дурь, достанется боли и страданий жёнам да детям их. Все мужчины, оставшиеся биться за своих родных – погибли, среди жителей поймы реки были одухотворённые люди, но глас разума не смог обратить всех к заблаговременному отходу, лишь малая часть послушалась. Нет пророка в своём отечестве, кто слушает стариков, ведающих волю неба, когда всё и так хорошо. Святослав чувствовал боль в сердцах молодых, но сам уже много раз видел сие, как и в этой долине тоже, он как смог успокоил их и убедил не горячиться: "Вижу что тяжело вам, открытый бой мы может и осилим сначала, волки и медведи нам в помощь будут, но все остальные прознают и устремятся к нам, их много, нам придётся отходить и прятаться, нас будут искать и так меньше людей спасём. Больше добра причиним, если будем действовать тайно и под покровом ночи одного разбойника за другим будем без шума отправлять в мир иной. Сердца ваши горячи, крики женщин и детей вас могут свести с ума, так что идём все вместе, помните, вы должны быть живыми". Старик смотрел на каждого, стоя у остатков догорающего дома, огонь отражался в их глазах и сердце хотело возмездия, -"всё исправится с нашей помощью, пойдёмте братья"…
Нет никакого желания вспоминать снова и снова, что может творить сплочённая в орду мужская рать во главе с подлыми или зверскими людьми, насилие, продолжавшееся уже много дней и ночей катилось по земле, каждый день освещаемой Солнцем и обдуваемой ветрами, одинаковыми для всех народов и языков. Тысячи людей вышедших с низовий и сотни человек из них, добравшихся к среднему течению рек, обезумевшие от своих сил и свободы по пути, проявляли себя со всё более изощрённых сторон. Женщины и девушки были собраны вместе и опорочены многократно, красивейших себе забрали несколько вожаков, тех же, кто сопротивлялся, всё равно насиловали и убивали позже на виду у всех, другим в науку. Матери закрывавшие телом юных дочерей своих, не могли удержать этим их от бесчестия. Может ли молодое горячее юношеское сердце вытерпеть видя и слыша такое? Святослав был прав и он совсем не случайно оказался у них на пути…а может они на его пути. Решили действовать сплочённо с волками и не палится, пусть думают о волколюдях или оборотнях…серые хищники подходили стаями…долина насыщалась прячущимися в укромных местах волками, все четыре отряда разбойников, разделившихся при входе в долину, сидели недалеко друг от друга, одного большого места не было для всей орды, между ними пролегали редкие кусты и валялись свежесрубленные деревья, горели костры, глаз привыкший к огню плохо различал темень… иногда в темноте мелькали глаза хищников, но никто не обращал на такие мелочи внимания, только мудили о том. Наши молодые воины подкрадывались к стоянкам, пользуясь небольшими овражками, намытыми ручьями, стекающими в дождь и по весне к извивающейся по долине речке, эта небольшая речка на которую свернула орда оказалась густо населена и принесла богатую добычу разбойникам, они пировали, голос разума и осторожность залиты сверху брагой и медовухой. Вот кто-то обожрался и пошёл в кусты ссать, срать или блевать…а вот кто-то захотел освежиться в речушке и снова отодрать девку привязанную к столбу…а вот любитель мальчиков повёл своего нового пленника в кусты – толпа редела в темноте, заметно больше сотни своих товарищей не досчитались к утру пирующие, кому-то из детей удалось с помощью юрких маленьких хищников освободиться от пут и тихонько уползти в овраг, где их оказывается ждали серые волки и люди, спасти больше людей, вот что захотели они, не привлекая к себе внимания. В сопровождении четвероногих, вытащенных детей отправляли подальше, Святослава знали все жители долины и со слезами благодарили, уходя в темноту. Тел не было, река поглощала своих непрошеных гостей в утробы рыб, у которых был пир, вода наполнилась кровью давно, ещё напиталась прошедшим днём и вот сейчас, когда запах отсюда, донесло течением вниз, рыба, ведомая своей природой, достигала этих мест и пожирала всё что плавало в воде, лишь Святослав из всех мог управлять водной гладью и тем, что под ней. Воины же не церемонились, отрезая головы и части тела, вспарывая одежду и плоть, облегчали рыбам задачу, это была резня, даже не битва на мечах, которые использовали редко, а именно резня ножами. Молодые люди, как дикие хищники, мстили обидчикам матери-природы. К утру, оставшиеся у костров разбойники, видя, что отошедшие пропадают, начали беспокоиться, собираться и выставлять охрану, но это была орава, плохо организованная, пьяная и слишком самонадеянная. Солнце снова дало о себе знать, начиналось утро, короткая ночь под тучками и выглядывающей из-за них Луной скоро закончилась, остатки тумана стекали в реку. Не было видно в ней тел, но были следы волков и несколько мёртвых зубастых лежали в траве, серые своими лапами скрыли много следов людей, нельзя было понять, что случилось здесь ночью. Орда разбойничья начинала собираться в путь, вверх по реке и обратно вниз. Коней было немного, их не получалось добывать, а надо было сохранять, костяк разбойников на них шёл вперёд и по сторонам, захватывая сёла и деревеньки, поджидал своих немногих пеших спутников, догонявших их быстрым шагом, использовавших лошадей под поклажу, большая часть поднимались на захваченных лодках-долблёнках по нескольку человек с вёслами. Под утро надо было собрать караван с пленниками, опросивши проснувшихся, оказалось, что уже более чем вдвое уменьшилась орда, после выхода вверх по течению от слияния трёх больших рек. Незаметно этой ночью пропали много ещё с вечера живых товарищей разбойников, кто-то говорил про волков и глаза в ночи, отражавшиеся десятками пар, но всё равно нежданно сие было для вожаков, потерять за одну ночь в долине более чем за битву в ней. Решили собираться по прежнему и отправить рабов на продажу, добыча была богатая и почти сотня вчерашних буйных разбойников решила идти домой с караваном, напугала их долина, все хотели выйти отсюда пораньше и оказаться там, где они так хорошо начинали грабить и убивать. Корабли ждали на большой реке, туда можно проехать дня за три, если хорошо работать руками и не сильно загружать лодки, день длинный, можно и поднапрячься. Но как знать, ведь даже три больших лодки сгорели одной ночью всего лишь несколько дней назад, когда они начали подниматься по реке, богатыри местные не сидели сложа руки и судна большие не двинулись больше вверх по реке, пошла вдоль берегов конница степная, а в верховья поднимались на долблёнках, жители местные не прятали лодки с берегов, и было их множество, узкие длинные лодки хорошо скользили по воде и все надеялись проскочить за короткое время обратно на том что увели без спросу, те же кто решился идти дальше, жаждали ещё крови, ровно как и пищи. "Надо взять с собой пожрать и двигать", – повисла мысль в воздухе, один из вожаков, которые хорошо знали друг друга, предложил кому-то ехать обратно, дабы проследить за караваном лодок, сплавляющихся по реке с живым товаром…согласились и бросили жребий…идти досталось ещё не старому и опытному атаману с порезанным лицом и кликухой Ухват. Недолго мешкая, собрались и тронулись, лодок больших и средних было три десятка с лихуем. Атаман на самой большой вперёд, пленникам в руки вёсла, чтоб помогали грести на плёсах, с собой самых красивых жён, всех рабов за ноги привязать к лодкам и за руки к вёслам. Пройти за день сколько можно более, а там видно будет – чутьё у Ухвата было завидное, почти две сотни пленников с одной долины было, за ночь несколько десятков разбежались, надо было довезти остатки в сохранности при деле и быстро. Дождь большой давно не шёл, перекаты мелкие, надо быть на стороже, хоть струя быстрая, но не сесть на дно бы и не устроить затор. Вверх по реке тоже идти будет быстрее посуху тем кто остался, так собравшиеся отряды вольных насильников и захватчиков, разошлись в разные стороны…долина опустела…Освободить или преследовать мыслей не было, надо успеть освободить и преследовать дальше, значит нет времени на ожидания, надо начинать сразу как только отплывут. Святослав повёл своих друзей тайными тропами, невозможно охватить взором весь караван в извилинах реки, попробуем также откусывать по немножку пока не припрёт их биться. Мир не без добрых людей, кто ушёл с долины заранее успели собрать с окрестных мест отряд и шли к оговорённому со Святославом перекату, люди общались меж собой издалече как будучи рядом, ибо для духа нет преград, дух дышит – где хочет. Друзья наши, успевшие часок подремать волею Святослава в утреннем тумане, ехали как будто выспавшись…жажда мщения была утолена, но они только разошлись и сейчас мысли их были где-то там, в русле реки, где плыл плотный караван лодок. Разбойники были в догадках что случилось ночью, были то звери или оборотни…не понятно было никому, кто-то помнил, что видел волчьи глаза десятками пар и не мог успокоиться, не исключено было, что часть людей, живших в долине, успели спрятаться, но вряд ли они захотят также слоняться ночью рядом с волками, если только совсем отмороженные…посему мысль закончить своё путешествие и отправиться пьянствовать домой до следующего похода, казалась им отличной затеей. Задерживаться не следовало, поэтому решено было грести пока будет видно, но пристроиться на ночь заранее, Ухват не даром был опытным атаманом. Святослав же знал и чуял свои просторы, так помощь придёт им с другой стороны реки. В оговоренном духом месте, собрались все готовые к бою, там были спасшиеся и примкнувшие к ним люди с окружающих долину просторов, плоть просила мести за своих близких, пусть даже ослушавшихся и заблудших, но всё же родных по крови, чувства всех были искренни и проявлены на лице. Захватчики даже и не думали, что их могут ждать там, где они уже побывали и навели свой порядок, но они ошибались. Мужчины пали, но дети их смогут вырасти и станут подмогой и опорой впредь своим матерям…надо было спасти по возможности больше пленников. Люди привязаны, это уже успели заметить дозорные, поэтому только мелкое место, опять же и на мелком утонуть можно, при том на мелководье все сразу не окажутся, слишком много их. Всё таки решено было начать с конца, чтобы посмотреть на действия и отвлечь внимание. В одном из поворотов, две последних лодки с малыми детьми и женщинами, лениво выгребая вёслами, чуть отстали, по двое человек разбойников в каждой лодке слабо погоняли своих пленников и разговорившись между собой, да засмотревшись на прелести молодых жён, не увидели как скрылся караван. Ухват наказал окликать отстающих, услышав оклик они ответили, на второй тоже, на третий не получилось, четверо вынырнувших из воды успели вовремя и одновременно с пущенными стрелами докончили ножами зазевавшихся тунеядцев. На четвёртый оклик ответили уже севшие в лодки молодые люди. По быстрому одев на себя одёжу их, четверо избранных и заранее похожих на разбойников, сели на их места и погнали далее, вот они показались из поворота, те что сидели лицом по ходу, раздели своих прекрасных уставших от насилия пленниц, дабы показать, что они не просто так время теряли и занимаются наслаждениями не отрываясь от пути, а заодно скрыть себя.