Второе имя – Ван Гог
Пьеса
Дмитрий Гринберг
Редактор Дмитрий Гринберг
Корректор Дмитрий Гринберг
© Дмитрий Гринберг, 2021
ISBN 978-5-4498-4325-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ПЬЕСА«ВТОРОЕ ИМЯ – ВАН ГОГ»
Гротескная комедия
АКТ ПЕРВЫЙ
СЦЕНА ПЕРВАЯ
Небольшая, очень скромная комната, в которой находится стол (для письма), стул, печатная машинка. На полу разложен старый, потрепанный ковер. Стены с дешевыми изредка потертыми обоями, и небольшой дешевой картиной. Посреди комнаты свисает старая (некогда дорогая) люстра. Драматург, которого зовут Piotr сидит за печатной машинкой и придерживает свою голову руками, (словно задумавшись), его длинные волосы спадают на глаза. Просидев так минуту, в полном молчании и спокойствии он резко встает и идет к стоящей вешалке, простояв пару секунд, он вспоминает, что забыл положить рукопись в портфель. После того, как рукопись была уложена в черный портфель, он возвращается к вешалке и снимает черное пальто.
Решительнее нужно быть,
Хоть первый раз иду к такому…
Уже привык к народу злому,
Но дальше, дальше, надо жить.
Стучат в дверь. Piotr открывает.
С удивлением произносит.
Куда уходишь ты?
Я думал, выпьем мы вина.
А ты поганка – не цветы.
Бутылка ведь одна,
И пить ее придется одному,
Раз ты решил толкнуть меня ко сну.
Józef проходит в комнату и усаживается на стол, рядом ставит бутылку.
Братишка, милый, не сердись.
Я лишь хочу подняться ввысь.
К директору иду я в первый раз,
И слышать будет больно мне отказ.
К директору театра ты идешь?
Ну а к какому мне идти?
Другого нету ведь пути…
Он примет с радостью, хоть это ложь.
Тогда оставлю сок я на потом,
И глубже мы в пузырь взглянем,
И истину на дне найдем!
С таким напутствием направил,
Хоть не иди к нему совсем;
Мечты я с облака отправил,
И сбросил вниз, оземь!
Józef обнимает Piotrа.
Но пьяного язык ведь глуп!
А скажет правду там да тут.
Постояв полминуты.
Но все же мне пора.
Пойду в туманную погоду,
Туда, где ждет ли смех добра,
Но окунут скорее в воду.
Уходят
СЦЕНА ВТОРАЯ
ТЕАТР
Кабинет директора.
Поймите! это не ново!
На Гамлета по стилю ведь похоже.
Сейчас культура ниже и старье,
Как Фауст, например, мы в урны упаковываем тоже…
Сейчас нам нужно, чтобы было все удобно.
Тогда и дышится свободно…
Мне ваша мысль понятна.
Хотите вы сказать,
Что буквы эти, то лишь пятна,
Которые бы лучше вырезать!
Я говорю лишь об одном,
Толпа не хочет видеть сцену,
Когда на сцене об ином,
Но ей родней давай взамену…
Ходит по кабинету.
Тогда и зритель к нам идет,
И мы совсем довольны.
Высокий в голове полет,
Он тщетен, как об скалы волны…
Так значит, не в почете нынче красота?
И ум сейчас не нужен.
Сильней чем мысли высота,
Тем массам значит хуже?
Вы оскорбляете театр!
Мне все равно не дали вы зарплату.
Обидеть вас я не хотел,
Но рукопись принять я не сумел.
Пишите проще, для людей,
И будьте поведением скромней…
Stanisław открывает дверь, Piotr уходит.
СЦЕНА ТРЕТЬЯ
ПРЕЖНЯЯ КОМНАТА
Piotr сидит за письменным столом, обхватив голову руками (думает), потом резко встает и ходит нервно по комнате.
Не может быть, чтоб эту вещь не взяли,
Ведь над подобными делами
И гении все головы ломали.
Ну а мне бантом руки завязали.
Ходит полминуты молча.
Настырней надо быть, пойду к другому.
По десять лет и раньше пробивались.
Но те, кто выше, все зазнались…
Хотя скромней смотреть в глаза я буду гному.
Смотрит на бутылку оставленную Józefом.
Всё полный бред, о том, что говорят:
«Богема любит выпить».
Пусть пьют другие яд,
А я пока не нытик.
Ставит бутылку на место.
Опять пора к директору идти,
Ведь жизнь на месте не стоит,
И бревна всем бросает на пути;
Поранить может, если не спешить.
Без стука открывается дверь, и входит Maria.
День добрый начинающий поэт.
Ах, пыль у вас везде летит!
Когда найдете вы пристойную работу?
В другое время мы живем,
Не для искусства же гнием.
Бумаги ваши вызывают рвоту!
Красиво говоришь.
Устроилась в театр?
И много же ты мнишь;
Там твой стоит у моря катер?
Piotr усаживает Mariию за стол.
Идут отец и ты, и дядя твой,
Давай, признайся мне сама,
Туда где, холст висит, и как живой
Взирает сам по сторонам?
Говорит с сияющими глазами.
Приятна людям красота.
Ну не ходить же им на свалку,
Чтоб посмотреть, какая пустота…
Везде… Уж лучше в раздевалку!
Давно всё создали творцы,
Они романтиками были.
А ты, и руки эти – кузнецы,
Мозолями заплыли!
А я чем не романтик?
Такие ж руки были и у них,
Когда писали свой старинный стих.
Надел ты свой старинный бантик,
И думаешь, что стал таким же, как они?
Все думают, что я упал с луны,
Но я ничем не хуже, вот, сравни!
Бери любую книгу из моих,
Здесь собраны великие умы!
Читать не буду ничего, ты псих!
И ты такая же, как все.
Вам звезды светят ярче,