Дорл, объехав палаточный город вокруг, остался доволен. Он слез с ворга и похлопал его по загривку – тот заурчал, ткнувшись головой в плечо скупого на ласку хозяина. Стало совсем темно и весь лагерь уже был усыпан огнями факелов и костров. Шатер, в котором находилась Алиен, отсюда не было видно, и Дорл решил, что это к лучшему. Ему нужно было подумать, и ничто не должно его отвлекать…
Ее крика он не услышал, он ощутил его всем своим существом, как будто кричали у него внутри. И тогда он впервые познал еще одно новое чувство – страх.
Часть 6
Алиен
Ощущение теплоты и уюта вытеснило из груди тревогу и страх. Лежать в горячей ванне с ароматными маслами было приятно, думать ни о чем не хотелось и Алиен сумела немного расслабиться впервые за этот долгий день. Поездка, пусть даже со всеми удобствами, оказалась все равно тяжелой из-за напряжения, которое не отпускало. И хотя ей удалось немного поспать по дороге, сон был рваным и оставил лишь головную боль.
– Я хочу убрать волосы.
Одна из девушек-бет, крутившихся вокруг нее, сразу подскочила к хозяйке и принялась собирать ее хвост в пучок. Алиен нравилось, как та ласково теребила ее волосы, и от удовольствия даже прикрыла глаза.
– У вас очень красивые волосы, госпожа. Светлые. Никогда таких не видела, – решилась произнести бета после того, как Алиен заговорила с ней первая.
– А я не видела черных волос. Таких, как у тебя.
– Да?! – удивилась девушка, обрадованная, что хозяйка с ней вполне дружелюбна. – На севере нет черноволосых людей?
– Нет, – покачала головой Али. – У нас очень много русых, рыжих.
– О, я видела! У некоторых новых слуг волосы такие… как огонь!
Алиен с интересом взглянула на девушку – она была очень красивой: высокая, смуглая, с изумрудными глазами и черными, вьющимися волосами.
– Ты южанка?
– Нет, я родилась и выросла в Деносе. Меня отдали в услужение госпоже Тале, когда она вышла замуж за брата Верховного альфы.
Алиен ничего не понимала в обычаях этого народа, не понимала, что значит «быть в услужении». Значит ли это, что девушка – рабыня? Или она может уйти в любой момент, когда захочет, ведь она родом не с завоеванных Дорлом земель, она родилась в столице и вероятно происходит из того же клана, что и сам Верховный. Но спросить об этом напрямую Али стеснялась.
– Как тебя зовут?
– Уна, госпожа.
– Уна, а тебе нравится… там, в Деносе? – осторожно спросила Али, заглядывая в лицо бете и пытаясь распознать ее истинные мысли.
– Очень, госпожа! Я так счастлива, что мы, наконец, возвращаемся домой! – глаза девушки загорелись искренней радостью и у Али не осталось сомнений, что та по-настоящему любит свой дом. – Простите меня, госпожа, я знаю, как трудно покидать родные края. Госпожа Тала часто отправляется в походы вслед за своими супругом и сыном, и я всегда сопровождаю ее, месяцами не вижу дома… и это так тяжело…
Стоявшие рядом девушки зашикали на разговорившуюся бету, кидая то на нее, то на Алиен тревожные взгляды, а одна пихнула локтем, и Уна, смутившись, замолчала.
– Вода уже остыла, госпожа, разрешите, я подолью немного… – торопливо произнесла одна из девушек, чтобы сгладить неловкую паузу.
– Нет, нет, мне ничего не надо, идите, – откликнулась Алиен и кивнула Уне, чтобы та осталась.
Все беты, присев в полупоклоне, направились к выходу, а та, что хотела подлить воды, передала Уне кувшин с кипятком, прежде чем уйти.
– Вода и правда остыла, госпожа… – смущенно произнесла та.
Алиен кивнула и уселась, прижав колени к груди и обняв их руками, пока Уна одной рукой подливала кипяток, а другой аккуратно размешивала ее в ванне. Али нравилась эта девушка – ее чистый, открытый взгляд и искренность, с которой та говорила.
– Хорошо, что ты возвращаешься домой, Уна. А вот я уже не вернусь…
Бета подняла на нее свои изумрудные глаза и тихо произнесла:
– Но может быть… вам понравится Денос? У нас, правда, никогда не бывает сильных морозов и… снега почти не бывает…
– Ты знаешь, что такое снег? – удивилась Али.
– О, да, госпожа, у нас однажды выпал настоящий снег! – улыбнулась Уна, но потом ее взгляд как-то потускнел, когда она добавила: – В тот год выдалась очень холодная зима. Весь запад был расколот. Шла война. На нас нападали со всех сторон и улицы Деноса были заполнены убитыми и ранеными… И однажды утром вдруг пошел снег. Он покрыл весь город и тот стал казаться таким чистым, таким белым, как будто и не был измазан в крови. Будто нас не пожирала война.
Уна замолчала на некоторое время, забыв подливать воду, углубившись в свои воспоминания, переживая, наверное, самые страшные мгновенья своей жизни.
– Очень красиво было, словно весь город в морской пене. И он так блестел, что даже глазам становилось больно… А больше я никогда не видела снега, – Уна немного вздрогнула, будто очнувшись, и улыбнулась. – И война давно в прошлом. Слава Предкам, Верховный сумел объединить Запад и принести на нашу землю мир и процветание.
Алиен, почувствовав стремительно накатывающие слезы, опустила взгляд. Может родному западу Дорл и даровал мир и процветание, но на север он принес лишь разрушения и войну. И как бы Верховного не боготворил его народ, своей сожженной дотла деревни, убитых соседей и собственного унижения и боли она никогда не забудет и никогда ему этого не простит.
– Спасибо, Уна. Ты иди… я сама справлюсь.
– Может быть, вы еще что-нибудь желаете? – озабоченно спросила девушка. – Давайте я подолью горячей воды…
Прежде, чем Алиен успела ответить, Уна подскочила к выходу из шатра и высунула голову наружу.
– Эй… еще горячей воды!
– Нет, Уна, мне ничего не нужно. Я хочу побыть одна.
– Я вас расстроила, госпожа?
– Нет, что ты, все хорошо. Я просто очень устала.
В шатер заглянула другая бета и, передав Уне кувшин, от которого поднимался пар, тут же исчезла.
– Я буду здесь рядом, если вы вдруг… – смущенно произнесла она и, поставив кувшин на столик возле ванны и поклонившись, вышла. Выглядела она при этом очень огорченной и Алиен даже стало немного стыдно. Она подумала, что потом обязательно скажет Уне, что та ее вовсе ничем не обидела.
Оставшись одна, Али прикрыла глаза и опустилась в воду, оставив на поверхности только лицо. Тело еще немного ныло, но ароматная и лечебная ванна творила чудеса – боль отступала. Кожу в некоторых местах пощипывало, но спустя некоторое время это стало приятным. Не хотелось даже шевелиться. Казалось, что организм был отравлен, и теперь яд медленно покидает его и растворяется в воде без остатка. Алиен глубоко вдохнула пропитанный маслами воздух. Мысли, только что сумбурно метавшиеся в голове, стали замедляться, пока не остановились совсем. Она бездумно вглядывалась сквозь закрытые веки в то, как дрожит свет от зажженных свечей. Сон подкрадывался незаметно, мягко обволакивая сознание и утаскивая в свои темные глубины, и в конце концов Али, задремав, скользнула под воду с головой.
Не сумев сделать вздох, Али заметалась в ванне, расплескав воду и вынырнув на поверхность – паника выдернула ее из забытья в ту же секунду. В глаза попала маслянистая вода и их стало жечь. Приняв сидячее положение, Али начала судорожно тереть их, надавливая на глазницы так сильно, что перед взором заскакали разноцветные пятна. Она заозиралась в поисках чего-нибудь, чем можно вытереть лицо и руки. Все вокруг расплывалось, но она заметила полотенце, лежавшее на маленьком столике рядом – как раз то, что нужно! Алиен потянулась за ним, облокотившись о мокрый, маслянистый край ванны, но поскользнулась, неудачно махнув рукой, и стол, вместе со стоявшим на нем кувшином с кипятком опрокинулись прямо на нее.
Плечо и лопатку пронзила боль, эхом прокатившаяся по всему телу. Крик непроизвольно вырвался из горла. Алиен рефлекторно схватилась за ошпаренное место и принялась растирать покрасневшую кожу. Теперь вода в ванне, уже порядком остывшая, вдруг стала казаться очень горячей и каждое ее прикосновение с обожженным участком вызывало такую боль, словно к телу прикладывали раскаленный прут. Но когда в шатер, привлеченная ее криком, забежала стража, Али пришлось снова нырнуть в воду по самую шею. Впрочем, охранникам было не до нее – их взгляды заметались по всем углам в поисках нападавшего. Но внутри никого не было. Следом за ними забежали испуганные служанки.
– Я обожглась, – простонала Али, глотая слезы и от стыда, и от боли.
– Лекаря! Позовите лекаря! – крикнула Уна.
Она подбежала к Алиен и, схватив полотенце и укутав в нее всхлипывающую хозяйку, вместе с другими девушками помогла ей вылезти из ванны. Больше они не успели ничего предпринять, когда внутрь ураганом ворвался Дорл. Его взгляд, настолько тяжелый, что казался осязаемым и обладающим настоящей, физической силой, заставивший всех замереть на месте, сначала вонзился в Алиен, затем прошелся по шатру, за доли секунды вобрав в себя всех и каждого, а затем снова вернулся к жене.
– Что тут случи… Верховный, – запыхавшаяся целительница, заметив Дорла, склонилась в поклоне.
– Я обожглась, – снова промямлила Алиен, изо всех сил стараясь не разреветься. Ей было больно, но в присутствии Верховного альфы все боялись даже дышать.
Дорл кивком головы отдал немой приказ Найе и та, не смея поднять головы, так и засеменила к Али в полупоклоне. Стражники, попятившись, выкатились из шатра наружу. Дорл же, остался стоять на месте, наполняя собой все пространство и сковывая этим всех присутствующих.
– Принесите мне больше света, – распорядилась целительница. – Сядьте сюда, госпожа, вот так, сейчас я все сделаю…
Беты зажгли еще свечи и в шатре стало совсем светло. Найя усадила Али на софу спиной к себе, и приспустила полотенце, в которое та куталась.
– Ничего страшного, серьезного ожога нет, только покраснение… – принесла она, осмотрев плечо и спину. – Я помажу мазью и все быстро пройдет.
Она раскрыла свою объемную сумку и начала в ней копаться, затем извлекла оттуда старую, потертую банку с чем-то неожиданно пахнущим очень приятно. Алиен, сидевшей с оголенной спиной и руками, и так было холодно, а когда ей еще и начали мазать чем-то кожу, то по телу забегали мурашки и ее передернуло от сводившей мышцы судороги. Но она терпела, не смея даже пикнуть. Ей очень хотелось, чтобы стоявший у самого входа Дорл ушел. Хоть она и не видела его, так как сидела к нему спиной, но остро ощущала его присутствие. Служанки беты, уткнувшиеся глазами в пол, приходили в движение, только если Найя их о чем-то просила, а после снова замирали, как ледяные статуи. И эта нервозность, это давление не просто висело в воздухе, оно сжимало тисками грудную клетку так, что каждый вдох становился болезненным.
– Али… Верховный… – вбежавшая в шатер Тала остановилась, склонив голову перед Дорлом и искоса глядя на Алиен. – Мне сказали… Все хорошо?
Она переводила взгляд с него на нее, разрывалась между страхом не выразить должное почтение альфе и желанием побыстрее подойти к Али. Он никак не отреагировал на ее появление и даже не повернул головы, и она сочла это за разрешение. Алиен от ее присутствия стало легче, словно Тала сняла какую-то маленькую толику напряжения, охватившего весь шатер.
– Али, что случилось? Найя?
– Госпожа ошпарилась горячей водой, – ответила та. – Но ничего страшного, скоро все пройдет.
– О… Тебе больно? Как это произошло?
– Я потянулась за полотенцем и опрокинула на себя кувшин. Но мне уже не больно…
– Кто оставил кипяток рядом с тобой? – вдруг подал голос Дорл и слегка разрядившаяся было обстановка накалилась до предела за секунду.
Алиен почувствовала, как рука Найи, натиравшей ее спину мазью, дрогнула и замерла. Язык Али прирос к небу, нервы натянулись, как пружины. Она бы сейчас не смогла произнести ни слова, даже если бы очень захотела, ее просто парализовало от звука его голоса.
Но Дорл ждал ответа.
– Я, – еле-еле, на грани слышимости, пискнула Уна.
Повисла мучительная, обжигающая тишина. Никто не шевелился. Найя так и сидела с поднятой рукой, касаясь спины Али, и убрала ее только после того, как Дорл вдруг решил подойти ближе. Целительница подскочила, как ошпаренная, и отошла немного назад. Точно так же слегка попятились и другие беты. Алиен поднялась на ноги, но так и не нашла в себе сил повернуться к нему лицом. Она уже не ощущала ни боли, ни холода, только его невыносимый взгляд на своей спине.
Он дотронулся до ее плеча и провел пальцами по ключице, затем по лопатке к позвоночнику. Тело Алиен одеревенело и совсем потеряло чувствительность кроме того места, где ее касался Дорл. Будто все нервы сейчас сосредоточились в одном крохотном кусочке ее кожи. Она нервно сглотнула, готовая к чему угодно, но он убрал руку и, больше не сказав ни слова, просто вышел из шатра. В этот же момент ноги Алиен подкосились и она бы упала, если бы Тала вовремя не подхватила ее.
Этой ночью Али долго лежала в тишине, прислушиваясь к шорохам на улице и силясь различить в них шаги Дорла. Судорожно сжимала пальцами одеяло, напрягаясь всем телом, когда кто-то проходил мимо, но это была лишь охрана. В конце концов усталость взяла свое и она провалилась в тяжелый, наполненный болью и страхами сон.
Следующее утро она встретила с твердой уверенностью, что так продолжаться больше не может. Эта мысль как будто крепла в ее голове прямо во сне и к моменту пробуждения сформировалась окончательно. Дорл вызывает в ней неконтролируемый, животный ужас, и терпеть его всю свою жизнь – значит похоронить себя заживо. Надо бежать. Скорее всего ее поймают, но терять ей все равно нечего, она должна хотя бы попытаться и будь, что будет. Но как бежать, если повсюду люди Дорла? Ее окружает его армия, спрятаться от которой нет никакой возможности. Если только… она не найдет союзника!
Алиен оторвала голову от подушки и села на постели, обдумывая эту мысль. Та девушка, Уна, показалась ей очень доброй, она не откажет ей в помощи. Конечно, и Тала была с ней приветливой, но омега – родственница Дорла, жена его брата, и вряд ли будет содействовать побегу Али. Чем больше она думала об этом, тем крепче становилась ее уверенность, и к тому моменту, как ей принесли завтрак, Алиен уже видела себя свободной, возвращающейся лесами домой, на север. У нее даже поднялось настроение и разыгрался аппетит. Нужно быть сильной!
– Доброе утро. Ты уже улыбаешься? Как ты себя чувствуешь?
В шатер вошла Тала, приятно удивившаяся тому, с каким рвением жена Верховного уплетает завтрак. В глубине души она уже боялась, что та просто умрет от голода, если не начнет нормально есть. У Али был набит рот и она не смогла ответить, а только кивнула в знак приветствия.
– Скоро мы уже выдвигаемся в путь, пора собираться. Но пока будут сворачивать лагерь, мы можем немного погулять. Смотри, что у меня есть! – Тала радостно помахала корзинкой в своей руке. – Правда, в здешних лесах уже этой… брусники не так много, а скоро не станет совсем. Так что у нас осталась последняя возможность ее разыскать. Как тебе такая идея?
Идея Алиен очень понравилась и в голове уже вспыхнул план… Вот бы еще избавиться от охраны, которая будет следовать за ними по пятам, но вдвоем с Уной они смогут что-нибудь придумать.
На улице уже вовсю светило солнце, дул удивительно теплый, приятный ветерок, заливисто пели птицы и пахло листвой. Лагерь уже сворачивался, палатки быстро складывались, как карточные домики, и походный, будто игрушечный городок исчезал прямо на глазах. Было очень шумно, все суетились и бегали туда-сюда. У входа в шатер, кроме стражи, ждали еще вчерашние служанки, и Алиен, скользнув по ним взглядом, поняла, что Уны среди них нет.
– Ну что, пойдем? – улыбнулась Тала. – Тебе не холодно?
– Нет. А где Уна?
Тала заметно смутилась и отвела взгляд.
– Она… больше не будет тебе прислуживать.
– Но почему? Что случилось?
– Она провинилась…
– Провинилась? Из-за вчерашнего? Но ведь она ни в чем не виновата!
– Давай поторопимся, а то не успеем в лес, лагерь очень быстро сворачивается…
– Тала!
Она, потянувшая было Алиен к лесу, остановилась, поняв, что та не сдвинется с места, пока все не узнает.