О том, что Таша стала вдовой, мне рассказала Ирма. Она позвонила мне спустя полчаса после встречи с Ташей и выложила всё как есть. Одна только мысль о том, что я упустил целый год, заставила меня обратить в осколки целую коллекцию китайского фарфора, но это ни в коей мере не сравнится с тем ущербом, который я нанёс сам себе, в очередной раз оставив Ташу без присмотра. Меня словно жизнь ничему не учила… В тот же день я поклялся себе в том, что когда доберусь до неё снова, я не просто привяжу её к себе, чтобы она и шага без меня больше ступить не смогла – перед этим я заставлю её признаться мне в любви. Второй раз. Но на сей раз она должна будет сложить оружие и склонить передо мной голову в самом начале, чтобы потом мне не пришлось её заставлять делать это насильно. В конце концов, я не хотел вызывать в ней стокгольмский синдром* – я жаждал от неё искренней любви (*Стокгольмский синдром – психологическое состояние, возникающее при захвате заложников, когда заложники начинают симпатизировать и даже сочувствовать своим захватчикам или отождествлять себя с ними). Как только она признает чувства ко мне (вспомнит их), она не просто примет своё поражение и не просто станет моим личным трофеем. Она всецело, душой и телом навсегда будет принадлежать только мне одному, и я наконец сделаю из неё королеву. Нося мою фамилию, вынашивая моих детей, разделяя со мной тело и душу, она будет непобедима, и пред ней будут в трепете склонять головы сильные мира сего… Но до тех пор мне ещё предстоит её победить. Снова.
Уже спустя сутки после разговора с Ирмой я узнал о текущей жизни Таши всё. Для того, чтобы создать новый полноценный холдинг, мне понадобилось ещё несколько дней. “DaTa PaRi” – когда-нибудь я расскажу Таше о том, что это название состоит из заглавных букв наших имён, но сейчас это не важно.
Ознакомившись с примерным состоянием клуба, я понял, что Таша, не смотря на то, что является его прямой владелицей, мало участвует в этом деле, а её новая родственница мало разбирается в подобном роде бизнеса, определённо больше смысля в модных тряпках. Рейтинг клуба за прошедший год без опытного участия Робинсона снизился до предела, показывая нули едва ли не по всем показателям. Он в буквальном смысле был обречён, и это было так же очевидно, как и то, что у Таши нет ни сил, ни способностей, ни даже малейших возможностей предотвратить его разорение. Крах был неминуем, если только в клуб не вложить крупную сумму денег. Пожалуй, это вложение обещало стать для меня самым невыгодным в финансовом плане, но только в финансовом.
О том, что вокруг Таши уже начали кружить акулы, каждая из которых хотела бы заполучить её с клубом или без него, я знал ещё до того, как получил информацию об одиннадцати псевдоспонсорах, уже пытавшихся наладить с моей девочкой “связь”. Чтобы эту самую “связь” получилось наладить у меня, я подготовил своего юриста Липмана так, чтобы у Таши не возникло каких-либо сомнений или подозрений. Хотя сложно поверить в то, что она в итоге не задумывалась о подвохах. И всё же едва ли она могла подумать обо мне. Более того, я был уверен в том, что за эти два года Таша обо мне достаточно подзабыла, чтобы не вспомнить о моей личности именно сейчас. Так оно в итоге и произошло: она даже на мгновение не предположила, что может вести переписку со мной, а не с увиденным ей накануне Липманом. Получив от неё электронную копию подписанного договора, я написал ей первым:
– Добрый вечер.
Поздравляю Вас с началом нашего сотрудничества. Надеюсь, что оно окажется продуктивным. Предлагаю встретиться завтра в том же месте в 11:00. Нам необходимо будет обменяться оригиналами документов и обсудить наши дальнейшие действия. Вас устраивает время?
– Время меня устраивает. Также выражаю надежду на продуктивное сотрудничество.
Хорошего Вам вечера.
До встречи.
– И Вам хорошего вечера.
До встречи.
Она даже представить себе не может, на какой высокий коэффициент продуктивности нашего “сотрудничества” я рассчитываю…
Мне было интересно, как Таша отреагирует на меня. В конце концов, прошло два года с момента, когда она сбежала от меня прямо из больницы…
Не знаю, на что я рассчитывал, но когда спустя столько времени я вновь увидел в своей девочке страх, мне это не понравилось. Особенно после того, как по её слезящимся глазам стало понятно, что страх передо мной подавляет другие её чувства ко мне.
За два года она ничуть не изменилась. Если только не стала ещё более сексуальной. По её внешнему виду даже нельзя было определить, что она сделалась матерью сразу двух детей. Что же касается её образа: белый деловой комбинезон с длинными рукавами и золотыми пуговицами – ммм… Она была прелестна. Осиная талия, идеальное декольте – сексуальнее придумать было невозможно. Я бы наверняка сразу же попытался затащить её в гостиничный номер, расположенный над этим рестораном, который заранее забронировал для нас двоих, если бы не её реакция на один лишь мой вид. Слёзы, подступившие к её глазам, были вызваны даже не её осознанием того, что она жестоко просчиталась, подписав договор со мной, а принятием того факта, что я до неё наконец добрался. То есть её реакция была бы такой же не смотря на наличие или отсутствие договора, благодаря которому она теперь была со мной повязана. Влага в её глазах выступила от страха… Что ж, я её понимал. Ей действительно было чего боятся, но лишь до тех пор, пока она не смириться…
Её слова о том, что никакого сотрудничества между нами не будет, меня не удивили. Я предугадал их заранее. Ей просто необходимо дать время отойти от первичного потрясения. Но на сей раз я не собираюсь давать ей слишком много времени. Теперь, вновь увидев её на расстоянии вытянутой руки, я всё для себя решил. Я всегда знал, что не прекращал её любить, её желать, но встретившись с ней сейчас, я понял, что дальше так продолжаться не может – Таша не может продолжать разгуливать по земному шару без меня. Это приговор. Я вынес его ей три года назад, но подписан он был мной сегодня.
…Достаточно мы бегали вокруг да около. С меня хватит. Пришла пора остановиться.
Глава 3.
– Жена и дочери его юриста были названы поклонницами моего творчества? – Полина быстро курила мундштук. Она была взволнована моей историей, по-настоящему взбудоражена и возбуждена, но отчего-то я не улавливала в выражении её лица ни возмущения, ни готовности или хотя бы желания противостоять Риордану. – Согласись, лучшей наживки для тебя нельзя было придумать!.. Он хорош, верно?.. – неожиданно выдала она.
Я смотрела на Джорджевич с откровенным непониманием. Приехав к ней в мастерскую, я битых полчаса распиналась перед ней, пытаясь донести до неё весь ужас произошедшего, а она, казалось, услышала из моих уст вовсе не драму, а самый настоящий триллер.
Задумавшись о вопросе Полины относительно того, хорош ли Дариан, я широко распахнутым взглядом уставилась на белоснежную стену напротив себя, и пред моими глазами мгновенно возник увиденный мной сегодня образ Риордана.
Он отрастил себе волосы немного ниже лопаток, что можно было определить по выбившейся пряди из собранного у него на затылке завидно густого пучка волос, по цвету которого можно было сделать вывод, что он часто подвергался контакту с прямыми лучами солнца. Борода длиной в месячную небритость какой была идеальной, такой и осталась. Возможно он стал выглядеть ещё более мужественно, наверное прокачал тело в тренажерном зале…
– Эй, зеленоглазка, – вдруг защёлкала пальцами у меня перед глазами Полина. – Над чем зависла?
– Пытаюсь оценить изменения в его внешнем виде.
– И как? – продолжила грызть свой мундштук Полина.
– Каким был козлом, таким и остался, – озвучила свой мгновенный вывод я.
– Значит, стал ещё красивее…
– Полина, ты что-то не то говоришь, – начинала злиться я. – Ты вообще слышала, что я тебе рассказала?!..
– Да, слышала. Дариан Риордан теперь спонсор твоего клуба.
– Моего?! До сих пор он был нашим!..
– До тех пор, пока ты не сделала Риордана своим единственным спонсором.
– Причём здесь это? Ты ведь руководишь клубом…
– Я давно хотела с тобой об этом поговорить. Так не может больше продолжаться. Ты прекрасно знаешь, как я сейчас занята работой над новой осенней коллекцией. Этот клуб Робин оставил тебе, а не мне. Так что давай-ка, красотка, бери руководство на себя.
– И ты мне об этом сейчас говоришь?! – шлёпнув себя ладонями по коленям, резко поднялась с белоснежного дивана я. – А ты не могла сказать мне об этом раньше?! Или позже!.. Или ты не осознаёшь, какие у меня проблемы?! Пффф… – я не могла на неё злиться слишком долго без перерыва хотя бы на пару секунд. – Ты даже не высказала своего мнения относительно того, что только что узнала… – взмахнув руками, я машинально спрятала их в карманы брюк.
– Что я могу сказать?.. Ты должна пожертвовать собой ради клуба.
Моему шоку от услышанного не было предела.
– Что?!.. – наконец выдавила из себя я.
– Клуб, который оставил тебе твой бывший муж, мой любимый племянник, погряз в долгах и без пяти минут разорён. А у Риордана есть деньги, чтобы поднять миллионы подобных твоему разорённых футбольных клубов. Насколько я понимаю, Дариан для тебя лучший вариант из всех тех, кто до этого хотел приобрести тебя вместе с клубом. Он молод, красив и здоров, и, что самое главное, ты его уже прекрасно знаешь.
– Полина!!! – я была на волоске от истерики. – Ты вообще слышишь, о чём ты говоришь?! Почему я постоянно должна приносить себя в жертву Дариану Риордану ради всеобщего блага?!. Нет-нет-нет!.. Второй раз такое не прокатит!
– А что было в первый раз? – заинтригованно повела бровью мисс Соколиный Глаз.
– Не важно… – я прикусила губу. – Поверить не могу, что услышала от тебя подобное… – я схватила свою сумочку со стеклянного журнального столика, стоящего между нами.
– Ты знаешь историю о леди Годиве*? – проигнорировав моё намерение уйти, начала Полина.
(*Леди Годи́ва – англосаксонская графиня, жена Леофрика, эрла Мерсии, которая, согласно легенде, проехала обнажённой по улицам города Ковентри в Англии ради того, чтобы граф, её муж, снизил непомерные налоги для своих подданных).
– Только не говори, что хочешь мне сказать, будто я должна скакать голой верхом на Риордане! – я уже была вне себя от гнева.
– Не должна, но будешь, – совершенно невозмутимым тоном произнесла Джорджевич.
– Ты вообще слышишь, что говоришь?! – на сей раз я сорвалась на откровенный крик.
– Не хочу брать на себя ответственность прорицательницы, но сделать ставку я имею право.
– И ты ставишь на него, а не на меня?!. Как ты можешь?!..
– Очень просто, зеленоглазка: если хочешь победить, ставь на мощную лошадь, а не на измотанную.
– Ты ещё меня и измотанной лошадью называешь?! Нет, ну это слишком… С меня достаточно! – рассерженным шагом я направилась к выходу.
– Значит, футбольного клуба Робина Робинсона больше не существует? – окликнула меня Джорджевич, когда я была в шаге от выхода, и я сразу же остановилась на месте, словно обухом по голове ударенная. – Ты распустишь его?.. А каким именно способом от него избавишься? Продашь или разоришь? Ведь сохранить клуб без прямого сотрудничества с единственным спонсором клуба будет невозможно. Ты это понимаешь так же хорошо, как и Он.
– Я что-нибудь придумаю, – обернулась я. – А до тех пор видеть тебя не желаю!..
– Тысяча долларов на победу Дариана Риордана.
Сказав это, Полина выпустила из своего едва приоткрытого, обрамлённого алой помадой рта струю дыма в мою сторону, явно желая спровоцировать во мне ещё бóльшую злость. И у неё это получилось.
Я стрелой вылетела из мастерской Полины Джорджевич, словно мне угля за шиворот насыпали.
В течении следующих семи дней я не просто искала все возможные пути расторгнуть контракт с Дарианом Риорданом – я металась по Лондону со скоростью света. Но где бы я ни была, какие бы профессиональные консультанты меня не консультировали, отовсюду я уходила с неизменно повторяющимся результатом: контракт можно расторгнуть только через громадные финансовые потери с моей стороны, на которые я, естественно, не была способна, так как это не просто уничтожит мой футбольный клуб, но и угрожает мне мучительными судебными тяжбами, которые Дариан мне обязательно устроит, дёрнись я хоть на сантиметр в “неправильную” сторону.
В итоге я решила пойти способом, который в детстве отлично помогал мне в общении с “нежелательными элементами”. Я приняла решение игнорировать существование Дариана. Глупо, конечно, но других вариантов мой мозг сгенерировать больше не смог.
…Возможно в словах Полины и была доля правды. В конце концов, я достаточно скоро ощутила себя лошадью. Только не измотанной, а загнанной.
Глава 4.
В субботу утром Мона забрала детей к Полине, с которой я так и не наладила общение после нашей бурной беседы в её мастерской. Не то чтобы я по ней скучала, однако я ощущала, что ещё чуть-чуть, и я сорвусь первой. Как ни крути, обидела меня она, но примиряться, чувствую, по-любому придётся мне. Придётся даже купить красное сухое (я слишком хорошо знала Полину).
Чтобы проводить детей с Моной, я спустилась на первый этаж подъезда в свободных спортивных штанах серого цвета и чёрной майке, и по одному только моему внешнему виду можно было заключить, что весь оставшийся день я собираюсь провести в четырёх стенах. Но меня это не смущало. Поздоровавшись с миссис Адамс и мистером Кембербэтчем, я проверила свою почту и уже возвращалась обратно к лифту, когда столкнулась с неизвестным мне мужчиной лет шестидесяти пяти. Он был высоким, с отросшими седыми волосами и весьма приятной наружностью, которая откровенно располагала к себе (в частности выделялись его очень светлые голубые глаза).
– Доброе утро, Таша, как Вы поживаете? – совершенно неожиданно начал разговор со мной незнакомец.
Оторвав взгляд от газеты в своих руках и сразу же скрутив её в трубочку, я стукнула себя ей по ладони и, поджав губы, ответила: “Спасибо, нормально”, – после чего сразу же решила ретироваться, приняв собеседника за папарацци или, чего ещё хуже, журналиста, но незнакомец вдруг решил продолжить наш диалог:
– Вы разве меня не помните? – неожиданно поинтересовался он, что заставило меня обернуться.
– Прошу прощения?
– Понимаю… Возможно Вы были немного пьяны… Я мистер Кембербэтч, – мужчина протянул мне руку. Покосившись на кота, сидящего на ресепшене, я с недоверием протянула в ответ неизвестному мне соседу свою руку. – Оу, этот кот… Он мой тёска. Миссис Адамс назвала его в мою честь, в знак благодарности за то, что я подарил ей его ещё котёнком… Так значит Вы меня всё-таки не помните? Мы столкнулись с Вами в подъезде в конце июня, Вы несли прекрасный портрет молодой женщины, своей матери… Вы поинтересовались, могу ли я подобрать для него багет, и я пообещал помочь Вам, но больше мы с Вами так и не пересеклись.
– Оу… Да… Кажется я что-то припоминаю… – я и вправду “что-то припоминала”, вот только до конца вспомнить никак не могла.
Так вот зачем я привезла сюда этот портрет. Вздумала обрамить?..
За сутки до годовщины смерти Робина я была не в себе, но я не была пьяна… Очевидно очередной провал в моей памяти произошёл из-за апатии, случившейся со мной в тот день.
– Знаете, я и вправду в тот день немного выпила… – схватилась за соломинку я. – Так что там с багетом для портрета?
– Заходите как-нибудь ко мне – я предоставлю Вам несколько замечательных вариантов. Только обязательно берите с собой портрет. Будем мерять на него.