– Все ясно. Идем.
Через пятнадцать минут на «жигулях» восьмой модели цвета «перламутр» друзья подъехали к центральной городской гостинице «Кама». Через парадный вход они поднялись на пятый этаж, и Андрей постучал условным стуком в дверь пятьсот пятнадцатого номера. Им открыл лысоватый громила в белой рубашке, под мышкой у которого из кобуры торчала рукоять пистолета.
– Вас ждут, – многозначительно обронил он.
В номере за большим полированным столом сидели трое мужчин весьма представительного вида в пиджаках и при галстуках. За их спинами торчали внушительных размеров телохранители в таких же точно костюмах, какой был на Дмитрии. Перед каждым стоял маленький столик, и на столиках лежало по одному черному дипломату. Андрей сел на приготовленный для него стул и вместо приветствия спросил:
– Больше никого не будет?
Отозвался худощавый мужчина лет сорока со шрамом на левой щеке.
– Будем играть вчетвером. – Он бросил взгляд на Дмитрия. – Похоже, у тебя, Андрюша, дела идут неплохо? Охраной обзавелся.
Андрей пропустил его слова мимо ушей. Другой игрок, которого Дмитрий про себя окрестил «Тучным», произнес:
– Решили перекинуться в «рамс». Ты не против?
Андрей с улыбкой кивнул, показывая всем, что у него хорошее настроение.
– Что ж, «Рамс» так «Рамс». Ну и… что к чему?
Ответил третий мужчина, которому Дмитрий дал кличку «Хитрец».
– Кон сто, подсад тоже сто.
– Что-то сегодня жидковато у вас.
Человек со шрамом усмехнулся.
– А ты, как всегда, на фарт надеешься?
– Вообще –то я фартовый. Но, если что, рассчитаю в течение десяти минут.
Тучный махнул громиле рукой.
– Лысый, тащи все сюда!
Из прихожей появился лысый громила. Принес бутылку французского коньяка, две плитки шоколада, а каждому из игроков вручил по пачке «Мальборо» и по зажигалке. Посреди стола он положил новую колоду карт и блокнот с ручкой. Писать взялся Хитрец, а игрок со шрамом тут же начал сдавать карты.
Дмитрий с любопытством следил за ходом игры, не забывая, впрочем, и о своих обязанностях. Андрей с ходу взял банк, причем три раза подряд, затем один раз проиграл, но ему везло, и он отхватил еще пять партий, три тут же проиграл, выиграл опять пять и снова две подряд продул, однако неизменная улыбка не сходила у него с лица. Он виртуозно раздавал карты, и когда его положение выглядело вроде бы безнадежным, у него вдруг на руках оказывался полный «Рамс», да еще козырный. К четырем утра игроки раскраснелись от выпитого коньяка и играли молча, в номере слоями плавал густой табачный дым, пиджаки висели на спинках стульев.
Когда Андрей в очередной раз взял банк да к тому же ему досталась раздача, игрок со шрамом объявил:
– Играю последний раз.
Остальные игроки тоже решили ограничиться этой партией, но она неожиданно затянулась до половины шестого. Андрею на этот раз не везло, у него было больше всех подсадов – на десять тысяч рублей. Казалось, все идет насмарку, поскольку кон вырос до пятисот шестидесяти, а подсад стал пятьсот рублей. У игрока со шрамом, который вел партию, на руках осталась единица, Хитрец и Тучный, было видно, обильно вспотели от напряжения, Дмитрий сам невольно занервничал, и только Андрей по- прежнему не падал духом, хотя пальцы его, кажется, подрагивали от возбуждения. Наконец, игрок со шрамом победно выдохнул:
– У меня туз. Козырный!
Хитрец и Тучный обреченно сложили карты на стол, и все трое уставились на Андрея. Тот с неизменной улыбкой на лице развернул свои карты веером и громогласно объявил:
– По заходу четыре «Мальца»! «Рамс» закончен!
Он выложил карты на стол, показывая всем, что у него, действительно, четыре «мальца». Игрок со шрамом швырнул своего туза на стол и резко встал, опрокинув стул. У двух других физиономии были глупыми. Тем временем Андрей принялся считать сумму, которая причиталась ему по выигрышам. Через несколько минут приятели вышли на улицу и сели в машину. Набитый деньгами дипломат Андрей небрежно забросил на заднее сиденье.
– Вот так, друг Димка, я делаю деньги. Двадцать два куска, не слабо? Твоих, честно заработанных, – пять. Ты, надеюсь, не в обиде?
– Конечно, нет! – Дмитрий улыбнулся.
– Тогда едем на нашу семейную дачу. Там все готово к приезду победителя. Девочки, вино, шашлык… по полной программе. Весна, браток, весна!
Глава 3
Начальник Пензенской ВТК, Авдотья Афанасьевна Васильева, долго не отрывала глаз от дела Ольги Витальевны Голубцовой. Вот уже двадцать лет Васильева работает в этой колонии для несовершеннолетних преступниц и хорошо знает свой контингент. Девочки сюда попадали, в основном будучи замешанными в краже или, находясь в компании со своими дружками, оказывались соучастницами более тяжких преступлений. Здесь их так и называли «случайными попутчицами». Как правило, «попутчицы» хорошо работали и охотно вставали на путь исправления, заслуживая тем самым «условно-досрочное» освобождение. Остальная категория малолетних преступниц гордо именовали себя, «Воровайками», «Жучками». Или попросту блатными. Таких здесь на сегодняшний день насчитывалось семьдесят семь человек, и именно они доставляли администрации «ВТК» больше всего хлопот.
Ольга Голубцова относилась ко второй категории. Из характеристики, выданной ей детской комнатой милиции, явствовало, что девочка росла в неблагополучной семье, без родительской ласки и заботы, воспитание, по сути, получила на улице. Однако она неплохо закончила среднюю школу. Даже без «троек», а по анатомии получила в аттестат оценку «отлично». По словам начальника медсанчасти Михайловой, девочка очень интересуется медициной, и сама вызывается на дежурства несмотря на (понятия). Что ж, из Оли мог бы получиться неплохой врач, сложись ее судьба по-другому.
С другой стороны, преступление, которое она совершила, относится к разряду тяжких. На почве ревности она выколола своей однокласснице глаз, и произошло это накануне выпускного вечера. Правда, суд отнесся к Голубцовой весьма благосклонно: с учетом всех обстоятельств ей дали год и семь месяцев лишения свободы. Через два дня ее срок заканчивается, как раз накануне совершеннолетия…
Осужденная Голубцова уже несколько минут стояла в кабинете начальницы, переминаясь с ноги на ногу. Какого черта, – гадала она, – ее сюда выдернули? Если это Светка Ковырялка настучала, то я точно кесарево сечение сучке сделаю. Или заставлю языком работать у всего барака.
Наконец она решилась напомнить о себе:
– Товарищ начальник колонии, осужденная Голубцова по вашему вызову явилась!
Майор Васильева подняла на нее дружелюбный и вместе с тем испытующий взгляд. Ее подопечная даже в арестантской одежде выглядела очень неплохо. Стройная, симпатичная девушка, правда, стриженная под мальчишку, прямой нос, слегка припухлые, красивые губки, вполне сформировавшаяся фигура. Наверняка будет любима, возможно, станет хорошей матерью, если судьба снова не столкнет ее с правильного пути.
Опытным глазом Васильева сразу же определила некоторое беспокойство, написанное на хорошеньком личике заключенной. Похоже, опять что-то натворила. Но добираться не стала.
– Оля, ты, конечно, не догадываешься, зачем я тебя пригласила…
Ольга удивилась: хозяйка впервые назвала ее по имени. Что-то тут не то, – Решила она, и вызывающе дернула плечиком.
– А чего догадываться? За мной все равно ничего нет. Живу никому не мешаю.
Васильева пропустила дерзкую реплику мимо ушей. Задумчиво спросила:
– Ты куда думаешь возвращаться после освобождения?
– Ну… домой, конечно, – недоуменно протянула Ольга. – К отцу, к матери. А что?
Майор Васильева подошла к Ольге и по-матерински обняла ее за плечи.
– Оля, я скажу тебе самое главное. Но… ты мужайся и постарайся за оставшиеся два дня не наделать глупостей. Хорошо? Пять месяцев назад, девочка, у тебя умер отец.
Ольга оцепенела. Умер папка?! Она никак не могла в это поверить.
– Как пять месяцев? Почему я ничего не знала?
Васильева еще раз попыталась ей объяснить.
– Пойми, Оля, мы сделали это в твоих интересах. При таком характере как у тебя с горя ты могла столько натворить за пять месяцев, что нам волей-неволей пришлось бы тебя наказывать. Боюсь, твой срок растянулся бы на неопределенное время.
Она протянула ей листок телеграммы. Она прочитала роковые слова: «Оля умер папа. Мама».
Слезы текли по ее щекам. Не сказав больше ни слова и не спросив разрешения удалиться, она выбежала из кабинета. На улице было душно, палило солнце – явный признак приближающейся грозы. Ольге надо было где-то уединиться. Она пробежала третий барак и повернула к лагерной бане. Здесь за баней стояла скамейка, и обычно она пустовала. Особенно, когда день был не банный.
Ольга снова развернула телеграмму и прочла отпечатанные, до боли горькие слова. Отца она любила больше, чем мать, с которой постоянно ссорилась, и даже когда Ольгу осудили, отец один подошел к скамье подсудимых и постарался утешить ее:
– Не переживай, дочка, все будет хорошо.
Ольга громко зарыдала, давая волю слезам. Через час кто-то ее окликнул. Это была Анжела, они дружили с ней с первого дня пребывания в лагере. Подруга присела рядом на скамейку и страшно удивилась, увидев Ольгу в слезах.
– Ты чего это, сдурела, что ли? Ревешь, будто тебя пайки лишили на месяц вперед.
Ольга снова разрыдалась и уткнулась лицом подружке в грудь.
– У меня отец умер, Анжелка!
Анжела взяла из рук подруги измятую телеграмму, прочла содержание и сама чуть было не расплакалась. Потом погладила подружку по голове.
– Не надо так, Оль, успокойся. Ему теперь не поможешь, а себя угробишь запросто.
Она достала из кармана куртки мятую сигарету «Прима», прикурила и сунула подруге.
– На вот лучше, покури. Легче станет.
Все еще всхлипывая, Ольга взяла сигарету и жадно затянулась едким, вонючим дымом.
– Ну вот, другое дело. – А теперь пошли в отряд, через час поверка.
После поверки Ольга легла на свою кровать и долго вспоминала счастливые минуты, которые проводила с отцом. Тогда он еще не пил и работал шофером. Так и уснула, не раздеваясь. Ночью ее разбудила Анжела. От нее пахло спиртным, губы и ресницы были ярко накрашены. Девчонки в бараке спали. Анжела прошептала Ольге на ухо:
– Пойдем в каптерку.
Ольга нашарила в темноте тапочки и пошла следом за подругой. В каптерке, не включая свет, Анжела закрыла дверь на шпингалет и из-за пояса юбки достала чекушку водки. Ольга удивилась.
– Откуда это?
– Секрет фирмы, – Анжела хитро улыбнулась и зубами открыла пробку.
– А серьезно?
– Ты же знаешь куда я хожу по ночам? Трахаться, ну?
Ольга знала, что подруга каким-то образом умудрялась по ночам пробираться через локальную систему на КПП, где дежурили солдаты, и там за сигареты, за губную помаду или тушь для ресниц отдавалась с большим удовольствием.
– Сегодня, – прошептала Анжела, – я трахнулась с начальником караула, ну и попросила за это водки. А он мне еще своего друга подсунул. Кстати, очень симпатичный мальчик, мне понравился…
– Ладно, давай, подруга, помянем твоего отца, да заодно и твое освобождение отметим.
Она поднесла чекушку к губам.
– Пусть земля ему пухом будет. – Сделав три глотка, она едва сумела выдохнуть. – Ух… крепка, зараза!
Ольга невольно улыбнулась. Обычно так говорил отец после выпитой рюмки. Она приняла из рук Анжелы бутылку и тоже сделала глоток, но крепости водки не почувствовала. Видимо, чувство горечи было сильнее.
Глава 4
Работа Дмитрия вполне устраивала. Его друг Андрей, действительно, был фартовым игроком, и не было игры в карты, которую бы он не знал в совершенстве. За месяц с небольшим благодаря такому фарту Дмитрий успел обставить квартиру новой мебелью, купил капитальный гараж в центре города и новую автомашину ГАЗ- 2410 «ВОЛГА» черного цвета. Неотъемлемой частью его гардероба стали строгие костюмы престижных зарубежных фирм. Свой пистолет «ПМ» Дмитрий давно сменил на «Вальтер» с глушителем.
Обычно день у Дмитрия начинался со спортивного комплекса. Вначале он час отрабатывал приемы рукопашного боя, которому в свое время обучался в спецшколе ВДВ под Ташкентом. Затем шел в тренажерный зал и, наконец в бассейн. После бассейна он ехал завтракать в ресторан. Обед готовил дома сам; отобедав, покупал на рынке цветы и уезжал на кладбище навестить могилу матери. Вечером Дмитрий обязательно выезжал в лес и до сумерек упражнялся в стрельбе из пистолета, в чем изрядно преуспел. Затем возвращался домой и ждал от Андрея звонка. Если игры не было, то он допоздна смотрел видеофильмы, предпочитая в основном боевики.
Сегодня было воскресенье. Как обычно, Дмитрий заехал на кладбище навестить могилу матери. В руках он держал огромный букет гвоздик, мать их очень любила. Неподалеку, на могиле дяди Виталия какая-то девушка, присев на корточки, старательно выдергивала траву. Впрочем, народу на кладбище сегодня было много.
Дмитрий открыл калитку в ограде и положил свежий букет цветов на могильную плиту. Высохшие цветы убрал в целлофановый пакет, который привез с собой, и присел на деревянную скамеечку, рядом с могилой. Через минуту –другую он услышал за спиной шаги.
– Слышь, спичек не будет?
Дмитрий повернул голову. Это была та самая девушка. На ней были потертые джинсы и чистая, но сильно поношенная футболка. В короткой стрижке она больше походила на парня. Дмитрий развел руками.
– У меня спичек нет.
Девушка вздохнула.
– Жаль, а то курить хочется. – Она кивнула в сторону могильной плиты.– Твоя мать?
– Да. А что?
Девушка улыбнулась.
– Значит, ты Димка?
– Он самый. А ты кто будешь дяде Виталию?
– А я ему дочь, Ольга. Ты, наверное, меня не помнишь?
– Ничего себе! – удивленно воскликнул Дмитрий. – Тебя не узнать, настоящая невеста… И давно ты вернулась?
– Что, мать уже успела накаркать?
– Да, говорила.
– В общем, вчера вечером. Отсидела, сколько положено, и вернулась в родное гнездышко. Начинаю новую жизнь.
– Понятно. И с чего собираешься начинать?
Ольга пожала плечами.
– Пока не решила. Но работать не хочу, это точно. Лето, наверное, отдохну, а там будет видно.
– Чтобы отдыхать, нужны деньги. А у матери, насколько я знаю, деньги не водятся.
Ольгу это уязвило.
– Мать не трожь. А деньги я где-нибудь достану, не твоя забота.
Дмитрий примиряюще улыбнулся.
– Не сердись, я не со зла. Тебе сколько лет?
– Все мои, тебе-то что? – снова огрызнулась Ольга.
– Восемнадцать есть?
– Ну, есть. Вернее будет в августе.
Дмитрий поднялся со скамейки.
– Ты долго здесь пробудешь?
– Да, нет собираюсь домой. А что?
– Могу подвезти. Нам вроде бы по пути.
– А у тебя и тачка есть?
– Точно…есть.
Ольга оглядела его с головы до пят.
– Ну, ты фраер еще тот…
Дмитрий усмехнулся.
– Дурацкие у тебя, однако, замашки. Пошли лучше.
Ольга снова обиделась.
– Ты меня не запряг, чтобы учить.
Видя, что девушка болезненно воспринимает его слова, Дмитрий промолчал и вслед за ней отправился к выходу с кладбища.
Когда они подошли к черной «Волге» и Дмитрий достал ключи, Ольга едва не задохнулась от удивления.
– Это твоя?
Дмитрий улыбнулся, распахнул перед ней дверцу.
– Прошу.
– Можно, я сяду впереди?
– Почему нет? Валяй.
Через пятнадцать минут они подкатили к подъезду. Ольга неуверенно попросила:
– Может, покатаемся еще?
Дмитрий кивнул.
– А куда бы ты хотела поехать?
– Не знаю. Просто по городу.
Он опять запустил двигатель. За полчаса они объехали весь город, и Ольга очень удивилась, что за год с лишним ее отсутствия город так преобразился. Наконец, Дмитрий взглянул на часы.
– Может, поедем пообедаем?
– Куда?
– Можно в ресторан.
Ольга недоверчиво скосила на него глаза.
– Ты так шутишь?
– Нисколько.
– Я ни разу не была в ресторане.
Дмитрий добавил газу.