Если медитация известна на западе и в России как часть буддизма, и обещает некое прозрение, понимание высшей правды, разумный человек обязательно займётся исследованием учения Будды, а где ещё искать учение, как не в источнике, в словах Учителя? При этом нужно помнить, что мировоззрение, вера определяет то, как мы воспринимаем мир, как относимся к тому, что проживаем, и как интерпретируем, или объясняем себе поведение и взгляды других. Нужно очень постараться, чтобы не отнестись с предубеждением к Учению Будды, не интерпретировать его под влиянием собственной культуры, правильно его понять. Помнить, что Будда учил задолго до распространения монотеизма, в обществе, где преобладало ведическое мировоззрение, и часто использовал знакомые его собеседникам понятия. Здесь можно вспомнить другого духовного учителя, который учил древних иудеев, и использовал знакомые ИМ понятия. Мы не будем пытаться проводить параллели, будем лишь помнить, что цель практики «внутренней стороны» религии – непосредственное, личное знание Высшей, или Абсолютной правды КАК ОНА ЕСТЬ, а не иметь лишь мнение с чужих слов, каким приемлемым бы это мнение-мировоззрение ни казалось.
Будда учил 45 лет своей жизни, с 35 до 80, учил людей очень разных, по социальному положению и по вере, по взглядам; по его собственным словам, учил с одной целью – освобождение от страдания. Страдания не только как интенсивного мучения, а в любой форме, и как несчастья, неудовлетворённости, душевной тяжести. Учил так:
Страдание есть и его нужно понять.
У страдания есть причина и эту причину нужно оставить.
Отсутствие страдания возможно и это отсутствие страдания нужно испытать.
Есть поведение, практика, ведущая к отсутствию страдания и эту практику нужно осуществить.
Что нужно понять?
Dukkhaṃ ariyasaccaṃ – jātipi dukkhā, jarāpi dukkhā, byādhipi dukkho, maraṇampi dukkhaṃ, appiyehi sampayogo dukkho, piyehi vippayogo dukkho, yampicchaṃ na labhati tampi dukkhaṃ – saṃkhittena pañcupādānakkhandhā dukkhā.
Рождение тягостно, болезнь, старость и смерть тягостны, грусть и печаль, горе и отчаяние, досада, боль, мука и скорбь тягостны. Неудовлетворённое желание тягостно, разлука с тем, что мило и дорого тягостна, пребывание с тем, что немило и неприятно тягостно. Другими словами, привязанность к материальному, изменчивому и нестабильному, к пяти составляющим бытия.
Что нужно оставить?
Dukkhasamudayaṃ ariyasaccaṃ – yāyaṃ taṇhā ponobbhavikā nandirāgasahagatā tatratatrābhinandinī, seyyathidaṃ – kāmataṇhā, bhavataṇhā, vibhavataṇhā.
Жажду, вкупе с наслаждением и страстью, ищущую удовлетворения то здесь, то там – жажду чувственности, жажду бытия, жажду не-бытия.
Что нужно испытать?
Dukkhanirodhaṃ ariyasaccaṃ – yo tassāyeva taṇhāya asesavirāganirodho cāgo paṭinissaggo mutti anālayo.
Прекращение, угасание, исчезновение, отречение и оставление этой самой жажды.
Что нужно осуществить?
Dukkhanirodhagāminī paṭipadā ariyasaccaṃ – ayameva ariyo aṭṭhaṅgiko maggo, seyyathidaṃ – sammādiṭṭhi, sammāsaṅkappo, sammāvācā, sammākammanto, sammāājīvo, sammāvāyāmo, sammāsati, sammāsamādhi.
Есть вера, мировоззрение, определяющие отношение, сответственно и речь, поведение и род деятельности, а также направление, в котором прикладывается усилие, на что обращается внимание и как оно сосредотачивается, все вместе ведущие к угасанию жажды – это область практики, восьмеричный путь, который нужно пройти.
Мы мучаем себя желанием невозможного и не видим этого, но достаточно понять действительность, то есть понять жизнь, и глупые, наивные желания просто не будут появляться. Только так: принять как есть – понять как есть – перестать желать невозможного. Нельзя подавлять желания или их игнорировать, запрещать Чувствовать желания, себе или тем более другому, это не освобождает от страдания, а увеличивает его. Нужно понимать, что желания – это природа человека, и не нужно как-то критиковать, презирать или не любить себя, за то что «я хочу» или «меня тянет» – для освобождения от желания достаточно не поддаться ему, перетерпеть. Когда мы видим вредность, неудовлетворяемость, даже абсурдность какого-нибудь желания, заставляющего нас мучиться, мы откладываем его так же легко, как снимаем куртку в жарко натопленном помещении.
«Есть область, где нет ни земли, ни воды, ни огня, ни ветра; нет области бесконечного простора, нет области бесконечного сознания, нет области ничего и даже области границы восприятия; там нет этого света и того света, нет луны и солнца; и там, говорю, нет ни появления, ни исчезновения, ни пребывания, нет смерти или рождения; у этой области нет основы, нет развития и нет питания; это и есть окончание страдания.» (Удана 8.1)
«Есть Нерождённое, Несотворённое, Необусловленное, Несформированное. Если бы не было, не было бы возможно освобождение от рождённого, сотворённого, обусловленного, сформированного. Но потому что есть это Нерождённое, Несотворённое, Необусловленное, Несформированное, освобождение возможно от рождённого, сотворённого, обусловленного и сформированного.» (Удана 8.3)
Выходит, что это «место» не может быть на Земле, где-то в Космосе или в мозгу человека. Чтобы познать, испытать самому это отсутствие страдания, нужно пока поверить Будде на слово и взяться за практику, ведущую к его осуществлению.